Путин — защитник православия?

Только что прочитала статью Роуэна Уильямса «Путин считает, что защищает православие от безбожного Запада» (см. ссылку ниже). В статье обсуждается оправдание путинским режимом российского вторжения в Украину, выраженное в печально известной проповеди Патриарха Кирилла на Прощеное воскресенье, в которой он сказал, что Россия защищает Украину от «западных» явлений, таких как «гей-парады» и «избыточное потребление». Это заставило меня задуматься.

Прежде всего, я подумала: нет, дорогой Роуэн Уильямс, Путин на самом деле не верит, что защищает «православие», потому что ему на это наплевать. Путинская клептократия, в отличие от режимов царской или советской эпох, не имеет ни религиозной, ни идеологической основы. Она лишь похищает определенные символы из них обеих, так что в современной России налицо мешанина символов: у нас есть двуглавый орел, Патриарх и компания, наряду с трупом Ленина на Красной площади, красными флагами с серпом и молотом на военных парадах, портретами советских массовых убийц, таких как Ягода и Дзержинский, в российских судах и других общественных местах и ​​т.д.

Но что значит вся эта сборная солянка символов? За какие «ценности» стоит путинский режим? В ответ на этот вопрос режим Путина похищает символ Запада, христианского консервативного Запада, которому режим ловко угождал какое-то время с большим успехом. И этот символ — нет, не Крест, не Иисус Христос, не Богородица. Этот символ — «традиционные семейные ценности». Имейте в виду, что Путину наплевать на «семью», если судить по его собственной жизни. Я не буду вдаваться в его личную жизнь, которая в России общеизвестна. Можете погуглить, если вам интересно.

Но давайте спросим себя: что означают «традиционные семейные ценности» в понимании путинского режима? Является ли это вообще христианским концептом, или это на самом деле языческий концепт — то есть концепт, который управлял дохристианскими, языческими обществами, в которых родовая и семейная принадлежность была краеугольным камнем идентичности? Обратите внимание, что «семья прежде всего» была важна и для мафии, для организованной преступности. Но Иисус Христос, родившийся в семье «нетрадиционной», от Девы без мужа, провозгласил, что «враги человеку домашние его» (Мф. 10:36). Я говорю о том, что в христианстве существует нюансированный подход к семейной принадлежности, который освобождает нас от сотворения кумира из семьи, как это было в языческом мире. Смотрите: термин «семейные ценности» не встречается ни в одном святоотеческом тексте, ни в каком-либо другом богослужебном или каноническом тексте православной традиции. Это просто не предмет православной христианской традиции.

Также отметим, что представление путинского режима о «традиционных семейных ценностях» совершенно пусто и лишено православных нюансов, описанных выше, основанных на Священном Писании. Единственное, что Путин и Патриарх Кирилл вместе с ним преподносят нам как определение «традиционных семейных ценностей», — это осуждение «гей-парадов» — как будто осуждение гей-парадов или выступление против гей-парадов сплотит наши семьи. Здесь нет положительного утверждения о семейных отношениях, нет реального интереса к реальным семьям. Есть только фокус на козле отпущения (какие бы проблемы ни возникали у «традиционных» супружеских пар) — на геях и их парадах. Как будто они представляют собой реальный современный вызов гетеросексуальным бракам. Но — кто-нибудь из вас, читающих это, когда-нибудь знал кого-нибудь, чей брак распался из-за гей-парадов?

Тем не менее, Путин понимает, что он может сплотить свою базу поддержки как в России, так и на Западе вокруг такого «православия», которому нужен враг, которого оно легко находит в «гей-парадах». При этом оно игнорирует своего истинного врага, врага нашего спасения, невидимого врага, который разделяет наши церкви, используя Путина и Патриарха Кирилла с их слишком человеческими амбициями, чтобы они делали то, что делают.

Они хотят делать что хотят, служить себе, и они не желают, чтобы другие постигали и распространяли благодать Церкви в ее продолжающейся Пятидесятнице.

Но не будем делать что хотим, говорю я всем нам в моей любимой Церкви. Давайте позволим Богу совершать Свою работу Своим Святым Духом среди наших братьев и сестер, и давайте отойдем на задний план, позволив Богу вести наших братьев и сестер так, как Он считает нужным.

Перевод с английского