Путь консультанта: 10 историй о работе в McKinsey, гибкости и филантропических проектах от Аветика Чалабяна

Аветик Чалабян, старший партнёр McKinsey, работает над глобальными трансформациями в металлургической и горнодобывающей промышленности, а в свободное от работы время занимается филантропическими проектами. Художественная школа и занятия боксом, работа в правительстве Армении и учеба в Америке — мы собрали 10 историй из его жизни, которые отражают его принципы, карьерный путь и отношение к образованию.

1.⠀Я родился на пике советского застоя, в 1972 году в Ереване. Мои родители были научными сотрудниками. Ходил я в абсолютно обычную школу, более того — довольно плохую, и считался там лучшим учеником с момента поступления и до выпуска. Многие говорят, что у меня достаточно бойцовский характер — во многом на это повлияла школа, двор, в котором я рос, и занятия боксом. Параллельно учился в художественной школе, занимался изобразительным и декоративно-прикладным искусством. Часть навыков я уже благополучно позабыл, но ради удовольствия могу, например, разработать архитектурный проект, построить красивый дом, со вкусом обустроить его.

2. Было много сомнений, какое призвание выбрать. Художественная школа предполагала, что я двинусь по этой стезе — со стороны матери в семье было много известных художников. В какой-то момент под влиянием друзей я начал думать, что хочу стать юристом. Но потом все-таки возобладала семейная традиция — родители были физиками. Поэтому я поступил на физфак Ереванского государственного университета и попал в группу теоретиков — на довольно жесткую, требовательную программу.

3. Мои университетские годы пришлись на очень сложный период. Началась война, люди вокруг ходят в камуфляже, друзья берут автоматы, отправляются воевать. Я еле себя сдерживал. Мне все говорили: «Нет, оставайся, учись. Ты должен помогать стране своими мозгами».

4. В годы моего студенчества Советский союз благополучно рассыпался. Экономика рухнула буквально за два года, почти вся индустрия встала, начался развал. Многое в моей жизни, в том числе карьера и профессиональное развитие, в тот период также сильно замедлилось. Я поступил в аспирантуру физфака, хотя к тому моменту уже было понятно, что в чистом виде академическая наука меня не интересует. Не стал защищать диссертацию, потому что мой интерес к этому пропал вообще — вместо этого поступил на работу в министерство экономики Армении, где занимался развитием внешнеэкономических отношений и переговорами в ВТО.

5. Уехал в Америку вслед за любимой девушкой. Когда я пришел к министру с заявлением об отставке, он спросил меня: «Ты что, с ума сошел — ведь за полгода до этого тебя назначили начальником управления?». Но я всё равно ушёл из министерства, уехал в Америку, где училась, а потом работала во Всемирном банке, моя девушка. Там я окончил программу MBA с лучшей академической успеваемостью, стажировался в крупном инвестиционном банке, читал очень много книг и занимался айкидо — все это стало мне хорошим подспорьем для работы в консалтинге.

6. Сначала в McKinsey мне было очень сложно. Первые два года я регулярно получал такую обратную связь: «Ты слишком жесткий, слишком конфронтационный, ты должен быть мягче». Со временем я понял, что на самом деле можно быть бойцом, но при этом достаточно мягким и гибким. Я стал гораздо более дипломатичным, но способность добиваться своих целей у меня при этом сохранилась. Еще одна вещь, которой учит McKinsey, — как достигать своей цели, находя к ней не кратчайший, а наиболее верный путь. Самое важное — понять, какова мотивация других участников процесса, в который вы вовлечены, и как вы можете связать ваши цели с их мотивацией, ваши представления — с их представлениями. В нашей профессии нельзя прийти к своей цели через людей, можно прийти к ней только вместе с ними.

7. Работал над масштабной трансформацией компании «Северсталь». Когда мы только начинали, то даже до конца не представляли, чего можем достигнуть. Но в России сейчас есть лишь несколько крупных компаний, которые могут похвастаться такими же результатами роста производительности труда и одновременно культурной трансформации. Также за эти годы повысилось качество, улучшился ассортимент продукции, появились более сложные продукты, очень сильно вырос уровень управляемости. В результате вот уже несколько лет подряд компания является мировым лидером черной металлургии по прибыльности. Для меня это предмет настоящей профессиональной гордости, но уверен, самое лучшее — еще впереди.

8. В самом начале проекты были гораздо проще: сел, сделал какую-то модельку в Excel, посчитал пару вещей, показал клиенту — и все, успех обеспечен. Сейчас клиенты требуют гораздо более глубоких компетенций, более предметных и детальных знаний. Если в прошлом нужно было просто быть хорошим «решателем задач» — то сейчас вдобавок к этой способности нужно иметь глубокие предметные знания и компетенции, а это достаточно разные навыки. Для клиента важно, чтобы консультант вместе с ним поработал и оставил реальный, осязаемый след в истории развития его компании — с точки зрения успешности, результативности, долгосрочной конкурентоспособности и устойчивости, компетентности сотрудников.

9. Мне несколько раз предлагали войти в правительство Армении. Но для меня на этом этапе профессиональное развитие важнее, чем политическая или государственная деятельность, хотя не исключаю, что к этому вернусь в будущем. При этом я всегда был готов помогать моей стране — в первую очередь профессионально, наши знания и способности очень востребованы для государственного строительства. В 2011 году мы с единомышленниками включились в два проекта в Армении. Первый проект связан с репатриацией. Около 70% людей армянского происхождения живут вне пределов Армении, многие из них рассматривают возможность репатриации, но не знают, как это сделать. Мы помогаем репатриироваться тем, кто решил вернуться в Армению, и вновь интегрироваться в современное армянское общество, стать там успешными.

10. Второй проект в Армении — образовательный. Задача изначально была довольно «понятной» — помочь системе среднего образования в Армении стать более конкурентоспособной. По мере развития этого проекта мы поняли, что нам нужно создавать собственные школы, чтобы пилотировать новые подходы. Когда сделали это, поняли, что нужно создавать собственные образовательные программы, так как существующие сильно устарели. Когда создали их, поняли, что их нужно сертифицировать на международном уровне. Когда сертифицировали, поняли, что их нужно распространить на другие школы, в том числе государственные. В результате у нас есть международная программа, сертифицированная Кембриджским институтом образования, которая по своему качеству сравнима с лучшими мировыми программами, и она постепенно внедряется в старших школах Армении. Это дает возможность нашим детям в привычной для себя среде получить образование, которое котируется по всему миру, и дальше добиваться успехов, о которых мы могли только мечтать. Хочется оставить детям мирное и интересное будущее, это — моя основная забота сейчас.