Просто усадьба в Рязанцах

На днях оказались с женой на границе Московской и Владимирской областей. Мелькнул указатель

Привлекла фамилия – Алябьев! Свернули. Место известно тем, что здесь неоднократно и подолгу гостил у своей сестры замечательный композитор Александр Александрович Алябьев (1787-1851). Если кто и не знает его имени и творческого пути, то наверняка слышал романсы «Соловей» и «Вечерний звон». А написал он гораздо больше, одних романсов более двухсот. А еще оперы, кантаты, музыкальные комедии, дирижерская деятельность, коллекционирование и обработка народной музыки, и не только русской. Но и повседневная жизнь у него была бурная и часто не очень веселая.

Музыку начал писать до войны, а публиковался с 1810 года. Затем война с Наполеоном, 1812 – й, заграничные походы, участие во взятии Дрездена, в битве под Лейпцигом, штурме Парижа. Множество сражений и стычек, ранения, ордена. Обычная биография офицера того времени. Впрочем, как у всех представителей элиты. Мажоров почему-то не было, как и папаш, укрывающих их от военной службы. После окончания антинаполеоновской эпопеи дворянские девушки долго не могли подыскать себе женихов, их выбила война.

Служил Алябьев до 1823 года и в чине подполковника вышел в отставку с мундиром и полным пенсионом. А вскоре был обвинен в убийстве, хотя и не совершал его. Он поймал на шулерстве одного из участников карточной игры в Чертаново. Тот, раздосадованный, в гневе уехал в Москву и там в гостинице умер. Решающим обстоятельством для обвинения оказалась, видимо, близость Александра Александровича к декабристам. Император Николай I отклонял все прошения о помиловании. В итоге три года в крепости, лишение всех прав и дворянского звания, ссылка в Тобольск, откуда, кстати, и был Алябьев родом. Затем направлен на Кавказ, потом в Оренбург, и наконец в Московскую губернию. Здоровья эти перемещения явно не прибавляли. Но повсюду занимался организацией хоров, сбором народной музыки, сочинительством.

Вот тут-то и появляется усадьба, к которой мы свернули - село Рязанцы. Несколько лет проведёт здесь Алябьев. От усадебного дома на сегодня ничего не осталось. На этом месте сейчас стоит памятник композитору. Надо сказать, хороший памятник, неформальный. Есть в нем умиротворение и искренность.

Но остался роскошный пруд, и церковь по-над прудом. У церкви своя история. В 1695 году построена была деревянная церквушка Живоначальной Троицы. К середине 18 века обветшала, началось строительство каменной, и в 1784 году она была освещена. Здесь-то в 1840 году Алябьев и венчался. Его женой стала давняя симпатия - Екатерина Александровна Офросимова, урожденная Римская-Корсакова (1800—1854), недавно овдовевшая.

В советское время печальной участи церковь не избежала. В 1937 году был арестован священник Василий Крылов, погибший в лагерях, и ныне прославленный в сонме Щелковских святых, священномученик. Пока председателем сельсовета был богобоязненный человек, храм не трогали до 1958 года.  Сменившая его активистка дала волю своим атеистическим страстям. Три трактора должны были вырывать решетки с окон и плиты из пола. Но один тракторист отказался. Дожил до девяноста с лишним лет, а двое других вскоре после надругательства над церковью окончили земной путь.

Был момент, когда в 1980 году решено было создать музей Алябьева. Восстановили крышу, тем дело и закончилось, но храм перестал мокнуть и разрушаться. И на том спасибо.

А в начале 1990-х сорганизовалась община, и началось восстановление под руководством иеромонаха Иова Ануфриева. Сейчас храм радует глаз, но так было не всегда, и многое еще надо сделать. Пока не почистим свою историю от грязи, забвения, лжи и пренебрежения, успокаиваться не стоит.

Зайти в храм мы не решались, поскольку там шли крестины, но батюшка увидел нас за дверью и пригласил пройти внутрь. Нечто подобное было с нами в Париже, когда мы с трудом нашли православный храм Трех святителей и Тихона Задонского. Был вечер, мы постучали, нам открыли дверь и без всяких расспросов и вопросов сказали: «Заходите».

В момент разграбления и разрушения храма местная жительница вынесла и сохранила икону Архангела Гавриила. Было это в 1960-е. Потемневшую от времени икону она принесла в 1994 году. Почти ничего нельзя было разглядеть на ней, только небольшая часть лица и два пальца левой руки. Но в 1995 году, в юбилейный год 300-летия храма, икона просветлела. На ней проявились крылья и райская ветвь в руках. Она замироточила. Два года наблюдали икону, и в ответ на сообщение в Московскую епархию было предписано совершать особые молитвы перед этой иконой.

Совсем рядом с церковью, на краю старого кладбища находится скромный и достойный памятник погибшим в Великой Отечественной. Из настоящего гранита. Потрясает список. Фото я уже разместил в канале. Из небольшого села с войны не вернулись целые семьи. Их в списке одиннадцать, в некоторых по 6 -11 имен. Я такого не видел, хотя точно они есть и в других местах. Что-то естественное и правильное видится в том, что имена павших сельчан высечены и размещены рядом с церковью, которая тоже настрадалась за свою историю. И она их души оберегает.  

Так вот все сплелось, такой переход от храма и Алябьева к павшим в ВОВ.