Прости, моя принцесса.

зарисовка — продолжение отрывка видео «Персонажи genshin как твои отцы. Твои последние сообщения. Часть 3».

Перед ним — тело его дочери. Некогда счастливо улыбавшейся, некогда с радостью бежавшая на занятия академии и экспедиции. Теперь это лишь холодный, бездыханный труп в луже собственной крови. Некогда румяные щеки сейчас были цвета свежевыпавшего снега.

Терял ли Аль-Хайтам кого-то раньше? Конечно. Было ли это так же больно? Нет. Даже смерть жены по нему ударила не так сильно, как смерть собственного ребенка.

Он не успел спасти свою дочь. Свою собственную дочь, единственного родного человека во всем Тейвате. Ту, с кем он последние 3 года работал в команде, хотя раньше всегда действовал в одиночку. Ту, чье присутствие не раздражало, а наоборот, грело сердце. Теперь он не услышит, как ее смех зальет комнату от очередной шутки Сайно, не увидит ее на кухне, бок о бок готовящей с Кавехом.

Мужчина опустился на колени перед телом дочери. Пульс измерять бесполезно, однако пальцы сами потянулись к запястью трупа. Тишина.

Нет, он не верил. Она не могла так просто умереть, не после стольких тренировок. Не после стольких экспедиций. Не с таким опытом.

«Прости, я постоянно приносила неприятности… Наверное, мне стоило умереть вместе с матерью в тот день…»

Почему она так написала в своем последнем сообщении? Шла ли она на задание со смертью умереть? Что, если да? Какова же причина?

Мысленный поток притупил взгляд Аль-Хайтама. Перед глазами последняя совместная экспедиция. Неудачная. Девушка допустила колоссальную ошибку, из-за которой дуэт отца и дочери упустил группу пустынников, владеющих важной информацией. Стоп, это задание, которое она взяла… Неужели это те самые пустынники? Она решила в одиночку искупить вину перед отцом за собственный промах?

— Какого черта ты так поступила?.. – вопрос эхом разлетелся по пещере, где и нашлась дочь. — Глупая…

***

Аль-Хайтам похоронил свою дочь рядом с женой. Сейчас он стоял около могил обеих, некогда близких ему.

Девушка, на которой он женился, разделяла его взгляды касательно богов и Академии. Всегда была рядом, в тупике мыслительного процесса помогала найти выход. Эта девушка была для него вторым дыханием, человеком, рядом с которым можно было позволить себе расслабиться и утонуть в нежнейших объятиях, полных любви и тепла. Всю жизнь ему не хватало именно этого. Обычной нежности, заботы, помощи в трудную минуту. Для секретаря Академии, все время работающего в одиночку, это был полный переворот в жизни. А после родилась дочь. Семейная жизнь была в новинку для Аль-Хайтама, но в то же время даже увлекательной. Его принцесса росла прямо на глазах, и мужчина не заметил, как пролетели 14 лет.

Однако роковая ночь изменила все. Последователи Алого Короля настигли его семью, когда мужчина был вместе с Кавехом в экспедиции. Жена умерла, дочь получила серьезные ранения. Но выжила. Выжила. Но теперь…

Ей было всего 17. Ее успехам в Академии можно было позавидовать, ведь ее родители — два умнейших человека, закончившие презренное место с отличием. Хотя, с тех пор многое поменялось. Сейчас Академия не настолько прогнившее место, каким была ранее. Дочь Аль-Хайтама только-только поступила, только-только начала учится и радовать отца своими результатами.

— Надо же, как жестока бывает жизнь, - к могиле подошел Сайно. Их разногласия в прошлом. Сейчас он — надежный союзник.

Бывший генерал махаматра часто бывал на экспедиции с дуэтом отца и дочери, видел их слаженную работу, будто они — один организм, и в тайне восхищался.

— Какова причина ее поступка? Почему она пошла в одиночку? Это же полнейшее безумие, - продолжал Сайно, сложив руки на груди и глядя на свежую могилу.

— Я до сих пор не выяснил этого, - тихо выдохнул Аль-Хайтам, прикрывая глаза.

— Да ну? – копейщик глянул на мужчину. — Причины преступлений пустынников ты выясняешь на раз-два, а как причину собственной дочери, так до сих пор и не выяснил? Теряешь хватку, секретарь.

Зеленоглазый лишь вздохнул на заявление друга. Он понимал, что Сайно прав. Но есть одна причина, по которой зеленоглазый до сих пор не выяснил причину. Ему больно и тяжело. Он до сих пор не смог пересилить себя, дабы зайти в комнату дочери. Мечник не думал, что это будет настолько сложно. Впервые за долгое время он не может совладать с собственными чувствами.

Не сказав ни слова бывшему генералу, Аль-Хайтам развернулся и ушел. Дома его ждет тишина и пустота. Кавех еще неделю назад уехал в Ли Юэ на исследование тамошней флоры, однако скоро должен вернуться в связи с последними событиями.

***

Дом встретил мужчину мрачным молчанием. Ни единого шума и шороха. Без родного «С возвращением, ужин почти готов!» с кухни. Тишина. Пустота. Аль-Хайтам подошел к двери в некогда комнату его дочери.

Знал ли он свою дочь? Раньше он точно мог ответить на этот вопрос — да, знал. Сейчас он сомневается. После смерти матери девочка замкнулась в себе. Она все так же рассказывала отцу о своих похождениях, но не о своих чувствах.

Он не знал ее. С этой мыслью он отворил дверь в комнату. Раньше он бы не зашел в нее без стука и разрешения. Однако, надобности в этом и не было, дочь с первого зова выбегала из комнаты.

В комнате витал родной запах, от которого сердце болезненно сжалось. «Нужно уйти», - пронеслось в голове. Нет, нельзя. Пройдя в глубь, он оглядел помещение. Аккуратно заправленная кровать, все вещи на своих местах. Только посреди стола лежал блокнот. Взяв его, Аль-Хайтам выяснил, что это дневник. Дата начала ведения — неделя спустя после дня смерти жены.

«Папа выглядит расстроенным… Мне нельзя расклеиваться перед ним, чтобы не разочаровать».

«Папа был так рад, что я поступила в Академию! У меня нет права его подвести, я не хочу быть для него обузой».

«Из-за меня провалилась вся экспедиция, пап зол… Наверное, я только мешаюсь ему на заданиях, в последнее время он меня не берет с собой».

«Я исправлюсь. Я обязательно добуду ту информацию. Лишь бы отец не разочаровался во мне. Хотя, скорее всего, он уже это сделал. Я ужасная дочь. Почему я не умерла тогда?»

После прочтения последней записи Аль-Хайтам закрыл блокнот и со вздохом опустился на стул, закрывая лицо руками. Мутная пелена покрыла его глаза. Слезы бесшумно текли по щекам.

«Лишь бы отец не разочаровался во мне. Хотя, скорее всего, он уже это сделал. Я ужасная дочь».

Почему она скрывала от него свои чувства? Почему боялась разочаровать? Почему считала себя ужасной?

Аль-Хайтам услышал, как открывается дверь. Кавех вернулся.

— Хайтам? Ты дома? – послышалось из прихожей.

Вытерев слезы, мужчина поднялся со стула и покинул комнату дочери, оставляя дневник на столе.

«Это не ты была ужасной дочерью. Это я был плохим отцом. Прости, если бы я только получше знал тебя, если бы стал тем, кому ты могла бы доверить такие мысли, ты бы сейчас не лежала под грудой земли. Прости, моя принцесса».