Прошлое в настоящем
газета Слово хлеборобаСреди жителей версии о происхождении здания разнятся: одни говорят, что ранее здесь было барское имение, другие — что дом принадлежал ранее существовавшей в Рогозцах большой церкви, был частью территории храма. Большинство селян всё-таки склоняется к варианту с барской усадьбой.
Стремительно меняется мир. Развиваются технологии, исчезают и возрождаются деревни, становится всё меньше архитектурных памятников, старинных домов. Одни уходят в небытие, другие преображаются и обретают новую жизнь. В нашей газете под рубрикой «До и после» постоянно проходят материалы и фотографии, в которых прошлое сравнивается с настоящим, что было, и что есть сегодня. Здесь сравнить не получалось. Как мы ни пытались найти какие-то старые снимки этого старинного здания, всё безрезультатно. Возможно, их обладатели всё унесли с собой в мир иной. Да и информации от старожилов — крупицы.
А вот увидеть это удивительное место, где в настоящем застыло прошлое, удалось. Однако даже в этом ощущается кусочек былого великолепия. Правда, время и люди оказались беспощадны к нему. Здание заброшено, но не разрушено. Это пока.
Представьте себе начало XIX века. Барское имение. Дамы с зонтиками, разгуливающие по летнему саду в пышных платьях и шляпах, а на балконе важные представители противоположного пола сидят за столом у самовара и, шевеля пышными усами, с наслаждением пьют чай вприкуску с кусочками белого сахара. Челядь хлопочет на подворье: конюх запрягает лошадей в тарантас, приказчик сетует на его нерасторопность. Крестьянки-няни забавляют барских отпрысков на травке, а суетливые прислуги бегают туда-сюда: принеси, отнеси.
За речушкой виднеется поле, где трудятся крестьяне, рядом пасётся стадо коров, пастушки-подростки время от времени щёлкают кнутом, видимо, это доставляет им большое удовольствие. В воздухе мычание коров, гогот гусей, ржание лошадей, шумный громкий говор и щебетание птиц… Представили?
Возможно, вы подумаете, что речь идёт об отрывке, скажем, из какого-то произведения Чехова. Отнюдь нет. Я просто представила обычный летний день в имении барина Рогозецкого, в честь которого (существует и такая версия), видимо, названо нынешнее село Рогозцы. Барина уж давно нет и в помине, а вот дом, в котором я побывала, стоит. Брожу по нему и вокруг с фотоаппаратом.
Находится дом в центре села на пригорке, он старинный кирпичный, явно имеет историческую ценность. Лет ему 150, а может и больше. Точно никто не знает. Действительно, умели раньше строить! Здание почти не пострадало от всех перипетий: и политических, и природных — уцелело даже во время войны. Переступив порог старого здания, я мысленно на миг шагнула в позапрошлый век. И тут дала волю своей фантазии. На нижнем этаже, видимо, жили все дворовые, в комнате в центре стоит камин, овальные своды окон напоминают о прошлом, небольшая дверь ведёт в подвал. Говорят, что там был ещё и подземный ход, ведущий на край села, но никто в этот лабиринт из живущих ныне в селе не входил. Опасно! А наверху несколько комнат, сообщающихся друг с другом: здесь, наверное, была спальня, тут, в большой комнате, зал, где встречали гостей, а дальше — детская.
Как рассказывают, после революции барин уехал из села, а в его доме разместилось волостное управление, в подвале — тюрьма. Первым председателем был коммунист Пётр Павлович Воропаев, которого по неизвестным причинам убили через несколько дней после назначения. Кстати, здесь же рядом его могила.
Позже в этом здании открыли школу. В конце 20-х годов была создана комсомольская организация, появился первый пионерский отряд. И потекла через годы жизнь дальше…
Конечно, хотелось бы узнать побольше об истории этого здания, но, к сожалению, и те старожилы, которые живут в селе, несмотря на годы, всё же молоды по отношению к тому времени.
Сейчас дом на замке, потому что находится в аварийном состоянии. Мечтали здесь открыть музей. Да так до сих пор и не получилось. Может быть, благодаря добрым людям, ценителям истории когда-нибудь он обретёт вторую жизнь. Отличная идея! Важно верить. Интересно будет посмотреть, что станет с барским домом, способным рассказать свою историю, лет эдак через двадцать. Обретёт ли он новую жизнь?