Продолжение

Продолжение

Добротолюбие

Учение святых прошлых столетий утверждается в опыте наших современников: «Умная молитва... не допускает сомнения, и прелесть не может возникнуть из нее». Ведь «сердечная молитва не боится прелести» (Иосиф Афонский [Исихаст], прп). «Круговая молитва (Термин «круговая молитва», часто используемый в аскетических текстах, обозначает умно-сердечную Иисусову молитву) в сердце никогда не боится прелести», в то время как «другие образы молитвы» могут быть опасны, ибо к ним легко приближается мечтание и в ум входит прелесть». При молитве словесной «ум неопытен и не очищен», потому «принимает мечтание за созерцание» и «легко переходит в прелесть». «Многие из-за невежества» не понимают и уничижают «путь отцов, именуя его из-за недостатка рассуждения путем прелести... А всех тех, кто идет по нему, называют прельщенными! Брат мой, относясь к таким вещам с рассуждением, ни в коем случае не принимай этого, ибо велико неведение и неразумие говорящих это». Если же нет руководителя в молитве, то старайся «верно соблюдать путь отцов», изучая их творения. «Тогда будешь иметь многих спутников и не будешь бояться прелести!» (Иосиф Исихаст, прп.).

 

На чем основаны подобные убеждения? На развитом святыми отцами учении св. Дионисия Ареопагита 1. о круговом и 2. линейном движениях ума. 

  1. Первое из  них — это «вхождение в себя извне и собирание в себе умных сил», когда «ум через сердце восходит к созерцанию Бога». «Таким образом можно избежать прелести» (Дионисий Ареопагит, св). Достигается это через умную молитву, когда человек «собирает ум в себе, чтобы он двигался не прямым, а круговым и неложным движением» (Григорий Палама, свт.). Ради этого «душа собирает в себе все свои силы», ум при этом «отвергает всякую мысль о тварном, всякое мечтание и через покаяние соединяется с сердцем» (Иерофей (Влахос), митр.). Пребывая в духе и  не покидая сердечных пределов, ум «восходит к Богу», а затем, замыкая круговое движение, «возвращается к самому себе» (Василий Великий, свт). 
  2. Напротив, во время словесной молитвы ум, при движении прямолинейном, обращается вовне, «душа  исходит к окружающим ее предметам». «Этот метод подвержен прелести», поскольку внимание сосредоточено на тварном мире, будь то нечто внешнее по отношению к нам или наше собственное воображение. Так многие обманываются и «прельщаются, начиная поклоняться твари более, нежели Творцу».

 

Рассеивая издавна укоренившиеся предрассудки, свт. Игнатий Кавказский в качества аргумента цитирует прп. Василия Поляномерульского, чье учение об умно-сердечной молитве святитель считал «для новоначальных... особенно полезным». «Некоторые, — пишет старец Василий, — незнакомые опытно с умным деланием и мнящие о себе, что имеют дар рассуждения, отклоняют других от обучения сему священному деланию», выставляя к тому три причины. 

  1. Во-первых, измышляют, что оно приличествует только «святым и бесстрастным мужам»,
  2.  во-вторых, сочиняют, что оно недоступно при «совершенном оскудении наставников и учителей», в-третьих же, малодушествуют от испуга: мерещится им, что угрожает «этому деланию прелесть». Однако «из этих изветов 

а). первый — непотребен и несправедлив», так как именно новоначальным надлежит занятие умно-сердечной молитвой, ибо «первая степень преуспеяния» как раз и «состоит в умалении страстей трезвением ума и блюдением сердца».

б). Второй же довод «безрассуден и неоснователен, потому что, за недостатком наставника и учителя, Писание нам учитель». А

в). третий — сам «заключает в себе самообольщение: приводящие его, читая писания о прелести, этим же писанием запинают себя, криво объясняя его» и полагают извращенное свое толкование «в основание к уклонению от умного  делания». Это уже из рода «пустых басен, по которым — волка бояться, так в лес не ходить. Бога должно бояться, но не убегать и не удаляться от Него по причине этого страха» (Василий Поляномерульский, прп. //  Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. М, 1996. Т. I. С. 220, 221.).

 

И в миру, и в монашеской среде бытует весьма распространенное заблуждение об умном делании как о занятии «очень удобном к переходу в прелесть». Следствием такого вражеского навета бывает упадок духовности, когда подвижники оказываются «чужды духовного делания», а «все их внимание устремляется на благовидность наружного поведения и на телесный подвиг. Известно, что таким жительством вводится в душу самомнение и развиваются душевные страсти, которые телесный делатель и заметить в себе  не может и даже не подозревает присутствия их» (Игнатий (Брянчанинов), свт. ). Иными словами, страх прелести, идеже не бе страх, оборачивается демонской ловушкой, угрожающей реальным прельщением. В действительности опасаться надо другого: хотя кому-то это и покажется парадоксом, но именно уклонение от внутреннего делания таит в себе угрозу помрачений и заблуждений. «Не без основания относят к состоянию самообольщения и прелести душевное настроение тех иноков, которые, отвергнув упражнение молитвою Иисусовою и вообще умное делание, удовлетворяются одним внешним молением, то есть неопустительным участием в церковных службах и неопустительным исполнением келейного правила, состоящего исключительно из псалмопения и молитвословия устных и гласных. Они не могут избежать мнения». Вид прелести, именуемый мнением, «обнаруживается в подвижниках тогда, когда они думают о себе, что проводят внимательную жизнь», либо ощущают свое превосходство над собратьями, либо считают «себя достойными, по мнению своему, быть пастырями овец и руководителями их» (Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. М ., 1996. Т. 1. С. 257, 258).

 

Предпринятое без содействия умной молитвы, «одно телесное делание не может обойтись без фарисейства». Коснеющим «во мнении своем» их подвиги видятся плодами «деятельности богоугодной, жизни добродетельной». Является чувство самодостаточности, успокоения в самодовольстве. Каково же «горестное самообольщение! душепагубное ослепление! повреждение душевного ока, родившееся от неправильной деятельности!» Сей плод гордыни, «такое состояние мнимого спокойствия святые отцы называют нечувствием, умерщвлением души, смертью ума прежде смерти тела» (Игнатий (Брянчанинов), свт.). И  это справедливо. «Если человек забывает главную цель жизни и начинает гордиться своими усилиями и подвигами как самостоятельной ценностью, то он творит безумие». Господь назвал «подвиги без стяжания чистоты сердца бесплодными, фарисейскими». Это то же, как если бы «путник в пустыне, идущий за ключевой водой, совершив длинный путь, остановился бы на полдороги и стал хвалиться трудами пройденного пути», и так, «не дойдя до ключа, в конце  концов умер бы от жажды» (Варлаам (Ряшенцев), архиеп.).  Подвиг внешний, лицемерную праведность обличает Писание: якоже порт нечистыя, по слову пророка, вся праведность наша. Спаситель предостерег всех, способных внимать Ему: не будь, как лицемеры, они не получат в будущей жизни воздаяния от Отца, ибо здесь уже получают награду, удовлетворяя свое тщеславиеЕсли праведность наша не превзойдет фарисейской, то, как сказано, не войдете в Царство Небесное.

Если лежащее «вне области душевных категорий, но в области духа» низводим  плотским своим умом на уровень земных ценностей, если надеемся внешними достижениями подменить подвиг внутренний, то заведомо обрекаем себя на самообман. Когда духовную реальность «пытаются проецировать на душевный план, конечно же, получается прелестная картина: ведь прелесть как раз и есть подмена духовного душевным». Мы имеем достаточно свидетельств об искажении духовной жизни и прельщении тех, чье усердие во внешнем делании преобладало над подвигом внутренним. Ряд примеров на эту тему дает прп. Иоанн Кассиан, в том числе рассказывает об отце Ироне, строгом подвижнике, весьма усердном в посте и воздержании. Ревность его, однако, дошла до того, что он перестал праздновать Пасху, «чтобы не нарушать своего правила». Затем последовало явление сатаны, которого обманувшийся старец принял за ангела света, ну а кончилось тем, что помраченный умом Ирон бросился в колодец, поверив демону, будто выйдет оттуда невредимым (Иоанн Кассиан Римлянин, прп). Из многих прочих известных случаев приведем два достаточно характерных, относящихся к XIX столетию.


Продолжение в следующей публикации...




Report Page