Продолжение…

Марина была ему не парой. Дочка мамы, заведующей универмагом. И папы начальника. Умница и красавица. Случайная встреча. Но любовь не спрашивает порой ни чинов, ни кошельков. Она просто приходит. И несмотря на внешнюю хрупкость, Марина боролась со всеми, кто был против. И улыбаясь, говорила, что потом они успокоятся и примут его. 

А как он радовался, когда узнал, что будет малыш! На руках Маринку носил. Имя вместе придумали - Александр, Сашенька. 

Теперь он знал, куда идти повидаться с Мариной. Посмотреть на фото. Посидеть в тишине. Но где лежит его малыш, не знал. Маргарита Петровна так и не сказала. 

Потом приходили сны. Часто видел Марину. Она все пыталась ему-то что-то сказать. Может, упрекнуть в том, что оставил ее одну? 

- Приснись мне тоже, сынок. Приснись! - просил он каждую ночь. 

Но не видел его. Никогда во сне. Однажды удалось поговорить с одной медсестрой, через общих знакомых. 

- Красивый был ваш малыш. Сама удивляюсь, почему все пошло не так? Ой, у него пальчик был, как у вас! Маленький, но чуть кривенький. И родинка на нем в форме звездочки! Я еще тогда обратила внимание! - говорила девушка. 

- Вы не могли бы еще что-то о нем рассказать? Хотя бы немножко! - умолял он. 

- Больше не знаю ничего, к сожалению. Меня перевели в другое отделение. Извините, - последовал ответ. 

Дмитрий жил. Надо же жить. На автомате ел, пил, дышал. Смог заработать денег, занимался торговлей. 

Через пять лет после того, как не стало Марины, женился. И все мечтал, как жена Олеся родит ему малыша. Он назовет его Сашенькой. Круг замкнется. А потом как приговор - не будет у нее детей. 

Олеся со страхом смотрела на него. Молодой, успешный. Он с легкостью найдет ту, которая родит ему хоть троих. А она... Больная. Не нужна будет. 

Подошел, обнял. Посадил на колени, стал укачивать, словно ребенка. 

- Успокойся. Не терзай себя, все хорошо будет, - только и шептал. 

А сам смотрел далеко-далеко. Будто сквозь нее. Вот и наказание. Его не было рядом, когда Сашенька родился. Не уберег его. Теперь детей не будет. Что ж делать, смириться надо. Марина, Марина. Простишь ли ты меня когда-нибудь? За то, что снова пытался любить, жить. Иметь детей. Не вышло. И не поймет никогда Олеся, что нет в нем любви больше, только тень. 

А Олесе завидовали подружки. Муж красавец, с деньгами. Она детей не может иметь - и не бросает, пылинки сдувает. 

Так и жил Дмитрий. Пока не та записка. И встреча. Маргариту Петровну узнал с трудом. Постарела она сильно. И жила, судя по всему, уже не так хорошо. Годы притупили боль. Он ее простил. Все же мама Марины. И с порога стал говорить, что готов помогать, если что надо. Лекарства, санатории. Она смотрела на него, не мигая. В глазах - все та же ненависть. 

- Помочь хочешь? Деньги мне хочешь сунуть свои? Разбогател, голодранец! - прошипела. 

- Да зачем же вы так? Я же от души. Мне не жаль. Может, хватит уже? Не чужие люди друг другу. Во имя Марины, - начал он. 

Но она перебила, затряслась вся: 

- Даже имени не произноси! Женился, забыл дочку-то мою. Так я и знала! Проходимец! Голытьба! 

- Я не забыл. Каждый день помню. И люблю. Зря вы так. Помощь понадобится - знаете, где меня найти. 

Повернулся, чтобы уйти. И услышал: 

- А ведь он жив. Твой сын жив! 

- Злая, мстительная. Хочет больно сделать. Просто так говорит. Надо уходить, - промелькнуло в голове. 

Но душа рванулась, встрепенулась. И вот он уже возле нее. Умоляет, просит. А она смеется. Никого не пожалела. Даже родного внука. Как же так? Что делают люди? Ненависть выходит из берегов и топит все живое и любимое. 

- Где он? Скажите, умоляю! Я бы только посмотрел, хотя бы издалека! Что он счастлив. Что с ним все хорошо, есть ли в вас хоть что-то человеческое? - умолял Дмитрий. 

Не сказала. Только смеялась безумным смехом. Тогда он и решил, что умом повредилась. И специально все придумала. 

Впервые решился на разговор с женой. Рассказал ей все. Про Марину, сына. Олеся вначале молчала. А потом выпалила: 

- Надо искать мальчика, Дима. Вдруг она не врет? Надо искать! 

- Мне кажется, специально это. Чтобы меня еще помучить. Ну какая нормальная бабушка избавиться от родного внука? Не верю я, - он сидел, бессильно уронив голову. 

- А если правда? Только вот зачем это делать? Не понимаю, - откликнулась Олеся. 

- Она отомстила. 20 лет я не знал, что сын жив, что его отдали в чужие руки. У него пальчик особенный, найду, если что. Вот подлая, - и Дмитрий решительно поднялся. 

Только поиски ничего не дали. 

Прошло еще 15 лет. Он платил деньги, пытался найти участников тех событий. Ездил по детдомам. Ничего. Понял, что снова обманули. 

А потом раздался тревожный звонок. И он снова поехал к ней. 

В беспамятстве была уже мать Марины. Его не узнавала. Несколько раз приезжал. И уже не спрашивал ничего, просто стоял рядом. Надо прощать. Даже тех, кто ненавидел тебя всю жизнь. 

Открыла глаза, он протянул руку. Сжала ее. И выдохнула: 

- Он здесь... Саша. 

Вот и все. И можно жить дальше. Бабка заговаривалась уже. Нет Марины, нет сына, нет ее. А ему надо продолжать жить. Ради жены. Ради того, чтобы когда-нибудь, не в этом мире, так в следующем, встретить своего родного мальчика, обнять его. 

- Узнать бы только тебя, сынок, - прошептал Дмитрий и вышел. 

В тот день его друг на дачу пригласил. Попросил принести дров. Зашел в сарай. Темно, пока шарил в поисках выключателя - задел о гвоздь палец. 

- В больницу надо, Дим! Давай, довезу! 

В коридоре большая очередь. Но шустрая старушка, увидев, как он красные бинты на вытянутой руке держит, вмиг постановила - вперед пропустить! Остальные не возражали. 

- Хирург очень хороший! Мы к нему загодя занимаем! Есть другие, а идем к этому! Врач от Бога! Золотые руки, - прошептала старушка. 

Дмитрий не боялся. Что ему какой-то палец? Смешно. Сроду в больнице-то не был, даже с насморком. Здоровье у него на зависть всем. 

Вошел в кабинет. Молодой мужчина, стоящий у окна, приветливо улыбнулся, подошел. Взял перчатки и стал надевать их. Дмитрий горько засмеялся. Нет, так не бывает. Просто не бывает в нашей земной, жестокой порой жизни. Здесь, рядом с ним? Столько лет? 

- Вам плохо? Потерпите немного. Сейчас поможем! - доктор стал осматривать руку. 

И вдруг тоже замер. Поднял на него глаза. У него были глаза матери. Марины. 

- Здравствуй, Сашенька. Здравствуй, сынок, - только и смог сказать Дмитрий. 

- Надо же! А я все думал, откуда палец такой. Необычный. Особенный. Звездочка эта. Как у вас, - произнес Саша спустя несколько часов, выслушав сбивчивый рассказ отца. 

- Что ж мне этот гвоздь не встретился 15 лет назад! Сколько времени потерял. А ты всегда был рядом, тут, в нашем городе, - Дмитрий все держал сына за руку, словно боялся, что тот растает в воздухе. 

Выяснилось, что воспитывали Сашу друзья Маргариты Петровны. Их дочки и внучки тоже при родах не стало. Что не родной, рассказали совсем недавно. И Маргарита Петровна частенько бывала у них в гостях. Раньше просто сидела и наблюдала за ним. А потом вдруг изменилась. Стала приносить подарки, часто брать мальчика на прогулку. Только кем приходится ему, так и не рассказала. 

- Да, не смогла бабушка тебя как меня ненавидеть. Хоть и пыталась. Выходит, было в ней что-то человеческое! - усмехнулся Дмитрий. 

Олеся как обычно ждала мужа у окна. И вдруг увидела, как он идет с кем-то вдвоем. Засуетилась. 

- Мог бы предупредить, что гости. Я бы побольше всего приготовила. Пирог хоть на скорую руку сделать! - сказала сама себе. 

Открылась дверь. Молодой мужчина рядом с мужем кого-то ей очень сильно напоминал. А Диму своего она не узнавала. Сколько живет - никогда не видела у него таких глаз. Счастливых, сияющих. Неужели прошлое отпустило? Не мучает больше? Еще раз посмотрела на его спутника. И вдруг поняла. Он улыбается также. И смотрит также. Хотя глаза другие. А вот взгляд, привычка вскидывать бровь, ямочка на щеке - это отцовское. 

- Милая, познакомься. Это Саша, мой сын! - с гордостью проговорил Дмитрий. 

Татьяна Пахоменко