Прочитай стихи чуковского выпиши словаодной тематической
Прочитай стихи чуковского выпиши словаодной тематическойСкачать файл - Прочитай стихи чуковского выпиши словаодной тематической
Стихийный филолог а не прирожденный философ, как он полагал , Чуковский основывался на предпосылках, которые вряд ли мог и хотел тогда прописывать подробно. Однако его критическая мысль развивалась в полном согласии с филологической мыслью того времени. Судя по отклику на работу Ивана Бодуэна де Куртенэ над словарем Даля, по ссылкам на работы Александра Веселовского и ряда иностранных исследователей, — Чуковский следил за развитием филологии. А при своей читательской всеядности — наверняка читал и фундаментальные филологические труды, причем скорее всего взялся за них осенью года — в рамках ликвидации собственной безграмотности. Если предположить, что с ними Чуковский знаком не был, — тогда поистине удивительно, как ему удалось интуитивно постичь то, к чему совсем недавно пришла академическая наука. До сих пор язык изучали с точки зрения логической или грамматической, затем явилось представление о нем как явлении психофизиологическом. А на рубеже веков появилось представление о языке как о явлении одновременно психологическом и социальном. В этом направлении работал тот же Бодуэн де Куртенэ, которого Чуковский, кстати, весьма ядовито критиковал но не за то, что ставили ему в вину современники — попытку осовременить словарь Даля, а наоборот — за то, что в новую редакцию словаря не вошло огромное количество новых слов, важных для понимания эпохи. Собственно, эта простая на сегодняшний взгляд мысль и оказалась так созвучна идеям молодого критика: Человеческая душа и то, как она выражает себя в речи, в языке, в литературе, — это и была главная тема Чуковского на всю жизнь, поэтому он никогда не занимался строго литературной критикой, литературоведением, языкознанием, а всегда придумывал новые жанры — критические рассказы, литературные портреты, популярное языковедение — все для того, чтобы говорить о живых людях и обществе, в котором он живет. И если не мог прямо сказать: Полнота раскрытия человеческой души нет, не все равно, какой, — достаточно вспомнить рассеянные по дневникам, письмам, критике и публицистике разных лет горестные возгласы о ничтожных, бедных, скудных, обокраденных душах была для Чуковского куда важнее всякой идеологии. Мысль об эстетическом критерии как единственном возможном встречается в разных вариациях едва ли не в каждом его критическом выступлении. Приводит в пример прозаика Анатолия Каменского: А вот другой пример: Скитальца при вялости, равнодушии, бесцветности его формы. Дисгармония формы и содержания — самый интересный вопрос для молодого критика. Что писатель думает на самом деле, что прячет от себя и других? В чем его пунктик помешательства, его тайна? Каждая статья становится расследованием и заканчивается срыванием масок, извлечением из писательских шкафов таких скелетов, о которых они и сами не подозревали. Валерия Брюсова, например, Чуковский подверг совсем неожиданному анализу: Другой бы пожал плечами, увидев такой курьез, и остановился; Чуковский идет дальше, вытаскивая за эту тонкую ниточку серьезное противоречие: С виду глаголы, а на самом деле прилагательные. Чуковского, несколько дней не мог отделаться от навязчивой мысли: Стиль как его понимает Чуковский, — уникальная для каждого писателя система отбора выразительных средств из всего того богатства, которым располагает язык. Стиль — это его неосознаваемый, подсознательный выбор, часто даже противоречащий его сознательным установкам. В часто цитируемом письме Горькому в году Чуковский сформулировал свою уже откристаллизовавшуюся, неоднократно проговоренную позицию так: Критик лишь тогда имеет право верить девизам, которые провозглашает художник, когда девизы эти гармонируют с бессознательными методами его творчества, с его стилем, ритмами и проч. К выводам об интуитивном и подсознательном Чуковского подводит строгий формальный анализ. Правда, всякий раз разный: И тут уже Чуковский негодует: Читал и подчеркивал излюбленное, повторяющееся: У Горького он считает уже не ляпы, вводные слова или прилагательные, а количество повторений одного сюжетного стереотипа — и насчитывает девять вариаций конфликта Ужа и Сокола: Гаврила и Челкаш, Яков и Мальва… Чуковский выписывает их столбиком и сообщает: Надо сказать, правда, что далеко не всегда этот метод работал успешно: Отсюда и претензии критики, писателей, литературоведов: Станислав Рассадин писал о Чуковском-критике: Перечитывать эти статьи интересно и сегодня, они — проявление личности, а не отметки педанта на полях литературы, однако истинное содержание большого искусства протекало сквозь цепкие пальцы фельетониста. Должно быть, не одному начинающему графоману эта статья временно или насовсем отбила охоту писать. Первым досталось Георгию Чулкову: А остальных стихов — нет. Целое поколение читателей еще многие годы спустя со смехом вспоминало язвительное восклицание: Стихи поэта Ленского Чуковский переписал задом наперед, от конца к началу, демонстрируя их аморфность:. Ардова он просто прихлопнул, как муху, на четвертой строке: Ардове мы будем говорить восторженно. Надо сказать, что Ардов Владимир Тардов в долгу не остался. Петровская изображена разомлевшей барынькой. Поди, поцелуй ей мордализацию! Выступление Ардова было продиктовано, казалось бы, добрыми побуждениями — заботой о русской словесности. Оправдываться же пришлось потому, что восемнадцать писателей в их числе — Брюсов, Белый, Бунин, Ауслендер, Зайцев и др. Но вернемся к Чуковскому. Он фактически стал первым формалистом среди критиков. Он первым обратил внимание на то, чем постоянно пренебрегали его коллеги: И пошел значительно дальше тех, кто этим анализом не пренебрегал, а, скорее, злоупотреблял. Горькому он писал в году: Кстати, многие работы Корнея Ивановича построены как гегелевские триады: Современников это выводило из себя: Чуковский в первой части своего очерка доказывает, что у Андреева нет ничего заветного, во второй — что у него есть заветное абсолютная человеческая личность. Это есть противоречие в существе, и объясняется оно тем, что сущность Андреевского творчества, то заветное, что есть у Андреева, г. А ведь подобное построение, даже если оставить в покое Гегеля, шло на пользу статье уже потому, что сразу создавало интригу: А кроме того, этот принцип особенно удобен для выполнения задачи, которую критик ставит себе: Эстетический идеал Чуковского — это гармония между душой и творчеством, формой и содержанием, исповедуемыми принципами и их воплощением на бумаге, сознанием и подсознанием. Но, как любой идеал, это только конечная цель бесконечного движения. Даже гениальный Толстой, даже Чехов не достигли его вполне, хотя они-то как раз ближе всего к идеалу критика. Человек мал и грешен, человек пребывает в сомнениях и борениях, он далек от совершенства. И этим он особенно дорог Чуковскому. Несовершенство, текучесть, изменчивость человеческой натуры, дисгармония и разлад в душе художника становятся объектами его пристального и сочувственного внимания. В х годах Чуковский не ставил еще цели создавать законченные портреты писателей — в основном он говорил о том неожиданном, непривычном, незамеченном, что ему удавалось обнаружить в каждом из них. В конце х — начале х годов он взялся именно за литературные портреты и выказал незаурядное мастерство и психологизм, о чем мы поговорим позже. В это время он и сформулировал окончательно суть своего критического метода. Предыдущая страница Оглавление Следующая страница. Белые лилии, низко склоненные…. Корней Чуковский Слово и душа.
Бесплатная помощь с домашними заданиями
План политическая по обществознанию
ГДЗ по русскому языку 2 класс — рабочая тетрадь — 2 часть — Климанова — 2016
Где положить деньгина карту открытие
Урок литературного чтения по теме 'К.И. Чуковский «Федорино горе»'. 2-й класс
Как давать жару 1 сезон 1 серия
Молодежный чемпионат мира 2016 таблица