Пробы Скорости Норильск

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

Пробы Скорости Норильск

10 последствий разлива топлива в Норильске

Пробы Скорости Норильск

Ученые собрали более 300 кг проб в Норильске

Пробы Скорости Норильск

Greenpeace — это независимая международная природоохранная некоммерческая организация. Мы работаем только на частные пожертвования граждан и не принимаем финансирования от коммерческих, государственных и политических организаций. Автор текста: Елена Сакирко. Поздно вечером у Лены Костюченко, спецкора «Новой газеты», зазвонил телефон, она вышла на 10 минут из дома и вернулась с запиской. Прочитав её, мы молча помыли посуду после ужина и стали собирать вещи. В час ночи вызвали такси и отключили телефоны. Потом несколько раз пересаживались в разные машины, добрались до другого причала на реке Норильская, сели на судно и через шесть часов оказались возле рыбацкой точки Кресты, где река Дудыпта впадает в речку Пясина, — в самом дальнем пункте нашего запланированного маршрута. Мы пытались пройти этот путь утром, но нам помешали. Когда мы стали грузиться в лодки, к нам подошли двое в штатском и предъявили удостоверения транспортной полиции. Они забрали наших капитанов и отвели их в будку ГИМС для проверки документов. В тот день больше мы их не видели. А нас расспрашивали кто мы, «с какого берега мы приехали», пытались разузнать цели путешествия. Мы поняли, что лучше забрать вещи и вернуться в город. Мы прилетели на Таймыр, чтобы посмотреть, как «Норникель» ликвидирует крупнейший в Арктике разлив нефтепродуктов. Вместе с «Новой газетой» мы хотели своими глазами увидеть последствия загрязнения, пообщаться с местными жителями и попробовать взять пробы воды, грунта и донных отложений из реки Пясина и озера Пясино, чтобы понять, дошёл ли до них дизель. До нашего прибытия «Новая газета» жила в Норильске уже неделю, за это время ребят несколько раз задерживала полиция за нарушение карантинного режима хотя во всей стране сняли карантин, а на место аварии приезжали всевозможные комиссии и журналисты по приглашению «Норникеля». Но самое невыносимое, по словам Лены, было «дисперсное» давление, которое они ощущали работая в городе: в последний момент постоянно срывались все договорённости о встречах, транспорте, интервью, звонили люди и запрашивали справки с отрицательным тестом на коронавирус, при этом всё время все были предельно вежливы. Я же была в Норильске не первый раз и знала, что попаду в другое государство со своими законами, до которых никак не может дотянуться материк. В году Greenpeace пытался остановить строительство нефтеналивного терминала , который угрожал коренным народам, живущим на Енисее. Тогда нам испортили лодочный мотор, не давали выйти на реку и угрожали людям, которые нам помогали. Норильск взят в кольцо заводами «Норникеля» и окружён угольными разрезами. Роза ветров каждый раз приносит новые запахи его жителям. В меню: газы Медного завода, завода «Надежда», хлорно-кобальтового цеха. Раньше был ещё Никелевый завод, от выбросов которого, по словам жителей, во рту был неприятный привкус крови. Недавно его закрыли. Через весь город тянутся трубы от ТЭЦ, вдоль озера Долгое их охлаждают специальные фонтанчики — здесь в жаркие полярные дни и белые ночи под ледяными брызгами гуляет местная молодёжь. Рано утром 24 июня мы сидели возле промысловой хижины на стоянке Кресты, где находились шесть рыбаков, представители долган и нганасан. Большинство приехало из посёлка Усть-Авам на речке Дудыпта. Они рассказали, что никаких предупреждений и официальных оповещений местного населения не было. Дизель в реке коренные жители тоже не видели. Но две недели назад совсем пропала рыба, сетка была в мазуте. Рыбак показал нам все заброшенное хозяйство метеостанции и потом несколько старых ледников х годов, расположенных по берегу. Их использовали для хранения рыбы и оленины, сейчас остался один рабочий ледник, которого всем хватает. Рыбаки узнали об аварии случайно: кто из соседнего села Усть-Авам, кто от проезжающих мимо. Рассказывали, что разлилось какое-то пятно и идёт в сторону речки Пясина. Она же чувствует, уйдёт — и всё. Рыбу обычно тоннами здесь можно наловить, но сбыта нет». Женя и Коля собирались проверять сети, которые поставили на другой точке — Сенькин мыс, и мы поехали с ними. Там нас встретил Сергей, который по завещанию отца продолжает рыбный промысел и возглавляет официальную общину коренных малочисленных народов севера из девяти человек. Сергей усадил нас, уже засыпающих после бессонной ночи, пить чай и кофе. О нашем приезде он откуда-то знал ещё неделю назад. Возможно, это связано с солярой». Поэтому «попутно» у Сергея есть другая работа в городе. Сергей рассказал, что здесь солярку он не видел, но юрист из другого рыбного хозяйства, «Пясино», сообщил ему, что она дошла до Голого мыса, это в озере Пясино, в 16 километрах от реки. По агрессивности хуже, чем бензин. Сергей вспомнил, что в начале июня у Голого мыса ещё стоял лёд, значит он мог смешаться с дизелем: «Лёд с озера в реку почти не проходит, его разбивают, раскидывают по берегам. Там сильные шторма бывают… И ещё соляра впитывается в грунт, и его потом не снимешь, миллионы тонн грунта… от тех мест, где соляра разлилась, нет дорог. Вертолётами его что ли будут снимать? Сергей рассказал, что солярка смешивается с водой, со временем тонет, и неясно, как из такого удалённого места можно вывезти бочки с загрязнённым грунтом, особенно в больших количествах. Мы спросили, откуда Сергей берёт воду для чая: «С Пясино мы воду не пьём уже сто лет. Тут комбинат на этих реках стоит. Мы пьём с проточных рек и с озера Дорофеевка, в 10 километрах в тундре. Так что не переживайте, вы чай не из Пясино пьёте». Женя и Коля в тот день проверили пять сеток, все оказались пустыми. Уже к вечеру вторых суток без сна мы поехали дальше и встали на ночёвку у пустующей хижины. В два часа дня к нам, ещё толком не проснувшимся, прилетел вертолёт. На борту были сотрудники уголовного розыска, департамента безопасности «Норникеля» и предположительно сотрудник ФСБ, который представился как «общественность» и всё происходящее снимал на телефон. Они искали капитана нашего судна, у которого якобы не было права на управление, затем сказали, что прилетели проверить, нет ли оружия на судне, расспрашивали нас о целях путешествия, подсунули какую-то анкету, где спрашивалась наша национальность. Всё происходящее было похоже на сюжет сюрреалистичного фильма. Затем они, не найдя капитана, увидели канистры с топливом это были не наши канистры , решили их «изъять». Не показав никаких документов, просто забрали хозяйское топливо и вытащили наше из лодки. Мы настояли, чтобы нам дали документ об «изъятии» наших канистр. Перегруженный вертолёт, покачиваясь, поднялся в воздух и, покружив над нами видимо, в поисках капитана , улетел. Всё это безумие заняло около трёх часов. У нас оставалась одна небольшая бочка с топливом, которую удалось спрятать моему коллеге Иосифу. Дальше мы уже шли строго по точкам, намеченным для взятия проб на реке и озере. По дороге рыбаки на соседней рыбацкой точке поделились с нами топливом, но хватало впритык, чтобы дойти до города. Ночью стал подниматься ветер, и погода сильно испортилась. Нам удалось взять пробы в пяти точках плюс одна контрольная в чистой реке, впадающей в речку Пясина. Мы отобрали пробы в местах, куда могло попасть разлившееся топливо после аварии на ТЭЦ воду, почву с берега и донные отложения на реке Пясина и в озере Пясино. План корректировали в дороге, потому что нас задержал вертолёт, заканчивалось топливо, и на озере поднялся сильный ветер. Когда оставалась одна последняя, но очень важная точка на левом берегу озера Пясино было много свидетельств, что там шёл дизель , начало сильно задувать. Судно вдруг резко снизило скорость до 10—15 километров в час, волны захлёстывали его сзади, и не получалось подняться на воздушной подушке над поверхностью воды. Тогда капитан решил, что пересекать озеро сейчас очень опасно, мы прижались к правому берегу, который был защищён от ветра, взяли там шестую пробу от безысходности и помчались в город на остатках топлива. Когда мы отправлялись в командировку на Таймыр, то думали, что наше путешествие завершится со взятием проб. Но оказалось, что вывезти их мы можем только с официальным разрешением службы безопасности «Норникеля». И командировка затянулась ещё на пять дней. По приглашению «Новой газеты», к нам прилетел депутат Сергей Митрохин, который пытался вывезти пробы в своём личном багаже. Депутат улетел без проб, и на следующей неделе мы ещё два раза ездили в аэропорт, где служба авиабезопасности стала требовать от нас согласование транспортной полиции и почему-то Роспотребнадзора. Эти ведомства очень удивлялись, когда от них просили согласования без печати «Норникеля». В итоге транспортная полиция дала нам устное согласие, и вот финишная прямая — уже объявили регистрацию на рейс, а служба авиабезопасности просит нас открыть все герметично упакованные стеклянные баночки и проверить каждую на спектрометре. Семь из тринадцати проб вода и земля из реки показали наличие особо опасных веществ. Только через пять-шесть дней пробы добрались до независимой лаборатории в Санкт-Петербурге. Их нам посоветовали отправить транспортной компанией аэропорта для перевозки особо опасных грузов. Ещё день бюрократии, и мы сдали пробы, встретили их в Домодедово и перевезли в лабораторию в Санкт-Петербурге. В череде дней, когда мы безуспешно пытались вывезти пробы из Норильска, случилось воскресенье. В этот день в аэропорту выходной, рейсов нет. Зато предприятия «Норникеля» работу продолжали, и мы поехали на одно из них — Талнахскую обогатительную фабрику ТОФ. Туда нас позвал Василий Рябинин, бывший инспектор Росприроднадзора. В первые дни после аварии на ТЭЦ-3 Василий записал видеообращение, где рассказал о реальных масштабах разлива и о том, как эту информацию пытаются скрыть. Он решился на этот шаг, когда понял, что не может улучшить экологическую ситуацию в Норильске и бороться с нарушениями. После видеообращения слишком активного инспектора отстранили от работы по аварии. Попытки скрыть реальные масштабы произошедшего Василий назвал «преступлением против наших детей» и уволился из Росприроднадзора. Василий задумал поход на ТОФ, потому что знал: прямо сейчас там происходит сброс отходов из хвостохранилища в лес и тундру. Они ручьями выносятся в речку Хараелах, которая впадает в то же самое озеро Пясино — именно его так старательно пытались оградить бонами от дизельного загрязнения. Чтобы нас не заметили, мы шли шесть часов по тундре, холмам, руслу реки, еле проходимым кустам. К месту преступления вместе с нами двигались тучи комаров. Идти пришлось ночью, благо они сейчас на Таймыре солнечные и тихие. Уже на подходе к месту мы услышали шум насосов. А затем увидели мёртвое озеро с высохшими деревьями — видимо, туда стекали потоки этих загрязнённых вод. Мы вышли на производственную площадку, было страшно, мне казалось, что сейчас выбежит охрана и отберёт у нас камеры и телефоны. Но прошло минут сорок, мы всё сняли, отправили коллегам и стали вести прямую трансляцию. Никого не было, потоки пены выливались в тундру, лес и кусты. Воду, загрязнённую тяжёлыми металлами, сернистой кислотой и поверхностно-активными веществами, выкачивают насосами из хвостохранилища и сливают в тундру. Тогда мы вызвали полицию, МЧС и Росприродназор. Но первыми приехали те, кого не вызывали — служба безопасности «Норникеля». Она выключила насосы, а затем стали приезжать все остальные. На глазах полиции «Норникель» так спешно демонтировал трубы экскаватором, что случайно наехал на машину помощницы прокурора. На площадке собралась целая вереница машин, людей в погонах, генералов МЧС и людей в форме «Норникеля». Я спросила у представителя службы безопасности «Норникеля», который требовал от нас прекратить съёмку и покинуть площадку, что это за слив и почему от него идёт такой резкий химический запах. Мы составили заявление в полицию и ушли обратно пешком по дороге вдоль огромного, простирающегося до горизонта хвостохранилища. По словам Василия, сброс воды, загрязнённой тяжёлыми металлами, сернистой кислотой и поверхностно-активными веществами, — лишь один из многих происходящих прямо сейчас сбросов производственных отходов «Норникеля» в озёра Таймыра. Помогите нам продолжить работу, чтобы придавать огласке преступления грязного бизнеса и бороться за зелёное будущее страны, поддержите нас регулярным пожертвованием. Вместе мы сможем защитить природу и сохранить планету для нас и будущих поколений! Арктика катастрофа нефть энергетика. Search for:. Интересные публикации. Мир природы и мир нефти. Большой разлив: нефть и люди в Коми. Вечная мерзлота оказалась не вечной. Годовщина аварии в Норильске: угроза разливов остаётся. Солнечная батарея для дачи: в чём плюсы и как сэкономить?

Скорость (Ск Альфа-ПВП) бот телеграмм Волгодонск

Купить закладку марихуаны Тучепи

Пробы Скорости Норильск

МЕФ купить через закладки Бухара

Стаф Москва Силино

Леонотис котовниколистный