Про психотерапию и исцеление внутреннего ребенка

Как я писал в канале, с нарциссической травмой (она же травма отвержения) жить непросто - ненависть и критичность к себе, тревожность, депрессия, деление людей на тех кто «окей» и кто «не окей», тотальная зависимость от мнения других - весь набор нарциссически организованной личности.

В 2023 году я ходил по психологам, не понимая о том, что со мной происходит, а они не объясняли как они будут с моей тревожностью к себе работать - и я не задерживался ни у кого дольше чем на 5-10 сеансов. Сейчас понимаю, что если бы сложился терапевтический альянс и глубокий контакт, то исцеление травмы произошло бы с любым из психологов, но тогда я их не то чтобы даже обесценивал, а скорее не понимал, как эти разговоры могут помочь. И, конечно, оставался при своих «убеждениях», ненависти и критичности ко всему - механизм из детства, интериоризированный голос контролирующе-обесценивающего родителя. Таких нерефлексивных клиентов как я тогда психологи называют дикими. 

Где-то год назад ютубе я нашел канал игумена Евмения, бывшего священника, сейчас психотерапевта (имя осталось со времен службы в РПЦ), у него, наверное, самый большой ютуб-канал про нарциссизм. Я взял у него консультацию, а затем приехал к нему в Центр в Ивановскую область. И вот там уже ребята мне объяснили про нарциссическое расщепление, про ничтожную и грандиозную часть, о которых психологи толком не объясняли. Я начал искать исцеления психики, ездить на психотерапевтические группы Евмения, ездил на расстановки в другом городе, на группе А.Е. Алексейчика в Беларуси (его группы ведут психотерапевты и священники), изучил гору материалов про нарциссизм. У Евмения особый подход к психотерапии, близкий к клиент-центрированной, роджерианской терапии, когда терапевт работает своей теплотой и человечностью - это работает, но я не смог тогда всю эту теплоту принять, хотя и получил гору знаний о психологии и психотерапии на его группах.

В апреле одногруппница посоветовала мне Яну Васильеву, сочетающую эмоционально-образный подход Н.Д. Линде, EMDR, эриксоновский гипноз и НЛП. 

Ее 10 сеансов (краткосрочная терапия) были как 10 сталинских ударов. Первый сеанс был установочный, на втором - она подвела меня к тому, чтобы я дал любви внутреннему ребенку, которого вследствие травмы отвергал: «может откажемся от него, зачем он тебе нужен? У меня таких отказников много» - и здесь мне нужно было приложить внутреннее усилие чтобы сказать ему, что он мне дорог. Когда я сказал, что не смогу заплакать и не плачу в целом, Яна ответила: ничего, у меня даже воры в законе плачут (раньше она была психологом во ФСИН). 

Третий сеанс - ключевой. Я сказал о своем первом воспоминании: мне 2 года, парикмахер случайно надрезал мне ухо, я смотрю на себя в зеркало, плачу, рядом стоит отец и говорит «не плачь, будь мужчиной» - мне нужно было представить себя взрослого рядом с собой двухлетним, сказать ему слова любви, а затем ответить тем же от лица ребенка. В какой-то момент у меня потекли слезы, Яна оставила меня, вышла из зума, и я просидел так еще час.

В тот день я ехал по Беларуси на семинар Алексейчика и не верил, что со мной это происходит, что я начинаю чувствовать спокойствие и любовь, и что еще несколько встреч с Яной и я исцелю психику (или, как говорят сумасшедшие поклонники Арсена Маркаряна, «стану нормисом»).

На одной из последних сессий мне нужно было представить образы трех своих частей - раненой, выживающей и здоровой - на трех стульях. «Сколько в тебе % каждой из этих частей?» - «где-то 15 раненой, 70 выживающей и 15 здоровой». Дальше шел разговор между ними от лица каждой из частей. Когда нужно было говорить от здоровой, Яна сказала: представь, что ты - это здоровая часть, что бы ты сказал раненой и выживающей? 

Я сказал: они не со мной (вот она, травма отвержения!). 

Яна: значит, это не здоровая часть, а выживающая.

Я: разве в терапию меня привела не выживающая часть, которая хочет просто стать сильнее, чтобы себе самому и другим это показывать?

Яна: нет, это был именно тот 1% здоровой части, которая и приводит людей в терапию. Если ты вспомнишь тот момент когда ты решил ко мне обратиться, это было именно из здоровой части.

Вот эта фраза про 1% мне показалась очень красивой тогда.

Так или иначе после этих 10 сеансов за лето 2024 года прошла адская, сжирающая изнутри тревога в животе и ненависть к себе - мне уже практически не нужно иметь эговые психзащиты и самомнение, чтобы чувствовать себя хорошо. И я уже плохо помню себя до терапии и тем более до антидепрессантов. 

Тревога в разной степени есть у многих, и каждый справляется с ней по-разному, в лучшем случае она идет в работу, хуже когда в другие зависимости (экстернализация невроза по Карен Хорни - либо в зависимости, либо в психосоматику). Но во всех этих случаях человек не живет, не наслаждается жизнью, не имеет контакта с собой, а лишь обслуживает травму, например через добычу грандиозности, как я делал раньше (папка взаимопомощи полностью из травмы создана). Обычно такой уровень травматики какой был у меня встречается у людей из дисфункциональных семей, у меня же благополучная семья, достаточно обеспеченная даже. Терапевты говорили, мол, ты наверное из семьи алкоголика - а у меня никто не пьет вообще. Это удивительно, учитывая сколько сил, времени и денег отец в меня вложил, желая только хорошего, но переборщил с требованиями, жесткостью - травма была такая, что я с 13 и лет до 20 абсолютно был уверен, вернее чувствовал, что обязан покончить с собой - просто потому что некоторые одноклассницы учатся лучше меня или поступили за границу, и значит что я уже им проиграл и не должен жить. Кто со мной учился, знают, как я умею выгрызать оценки - если не получится получить нужную, ненависть к себе станет адской, и я всё это время бежал от нее в психзащиты. В «Темной стороне внутреннего ребёнка» Волински пишет, что любая в общем боль в которую мы попадаем - это регресс в детскую боль, травмированный внутренний ребенок гипнотизирует нас, внушая эту боль, но это не мы сами изначально. Мы всегда больше той боли, которую испытываем.

Вот еще пару примеров симптома травмы. Года два назад мы ходили на могилу Т.С. Мартьяновой, я смотрел на могилы спортсменов и заслуженных артистов и ловил боль в теле с отвержением: почему заслуженный, а не народный? (из разряда «почему четыре, а не пять») Что они все оставили после себя в истории, кроме, может, денег детям? ничего! бессмысленно прожили жизнь, о них никто не знает. Или например, когда мы играли в ЧГК на юрфаке в 2022 году, там были сильные команды, и я думал - как вообще с такими людьми можно конкурировать, насколько мы, все остальные, слабее и ничтожнее них. 

Сейчас у меня остаётся есть немного социальной тревожности и в целом фоновой тревоги в животе, и я иду в эту боль, в раненую часть и растворяю ее, ежедневно, можно сказать по капле выдавливаю из себя, добираюсь до той здоровой части которая хочет жить и любит жизнь безусловно. По-моему, главная ценность вообще в современном безумном мире - быть живым и чувствовать эмоции в теле

Нарциссы вообще и другие травматики не могут любить, потому что невозможно любить кого-то другого если не любишь себя, всё либидо направлено только в эго, как в черную дыру - как тогда можно расшириться до другого? (Возможно, вы заметили, что и в этом тексте мало души, я пишу чисто из ума, по воспоминаниям).

Потом уже в книге «Взрослые дети нарциссов» я прочитал ровно про те методы, что помогли и мне - эмоционально-фокусированная терапия, EMDR, терапевтические медитации (о них будет позже). 

В книге есть очень важная мысль - исцеление нужно сделать своим приоритетом. 

Все кто сейчас живут в аду своих early twenties, знайте, дальше будет только лучше.