Призрак динозавра

<Предыдущая часть

<…>

Я всегда мечтал отыскать то, что заставит меня поверить в существование иных миров. Вот нарвался-то!

Меня затянуло в яму, и я слишком долго пробыл в пустоте, а потом меня выкинуло назад. Я оказался на улице на пути к своему дому. Я шёл своими ногами по земле. Это было такое необычное, давно забытое чувство. Я щурился от солнца, я дышал. В воздухе витали запахи земли, цветущих трав. Как было тихо!

Это была реальность. И я просто отправился домой. Не было ничего лучше, чем вернуться в свой дом.

<…>

Когда-то в нашем городе был видеопрокат. Это было одно из самых интересных мест для подростка. Родители оформили и подарили карту. С этой картой можно было брать кассету с фильмом, не оставляя денежный залог.

Многие любимые фильмы детства я принёс из того видеопроката. «Каспер», первые «Пираты Карибского моря», первый «Шрек». За двое суток я успевал посмотреть кассеты несколько раз.

Над входом в видеопрокат висела вывеска с изображением акулы с открытой пастью. Мне это напоминало фильм «Назад в будущее 2». Такая же акула была у меня на карте.

В видеопрокате работала девушка. Ей было лет двадцать, а она казалась мне тётенькой. А иногда ей помогала девочка моего возраста. Возможно, они были родственницами. Звали ту девочку Машей.

Недолго у нас прожили видеопрокаты. Года три или четыре. Видеомагнитофоны скоро вытеснили DVD-плееры, и всюду продавали пиратские диски с подборками по восемь фильмов.

Я помню день, когда в моём любимом видеопрокате распродавали кассеты по цене, за которую их раньше можно было взять на двое суток. Он закрывался. Как жаль! Хотя тогда у меня уже был DVD-плеер и приличная стопка дисков.

С той девочкой Машей мы виделись в городе несколько раз. Встречались на всяких подростковых сходках. Она считала меня странным. Мне сказал об этом мой знакомый. Маша хотела с ним встречаться. «Ты классный, только друзья у тебя странные, особенно Слава», — он хвастливо передал мне её слова. Это было обидно…

Когда мне уже было девятнадцать лет, я узнал, что Маша погибла в аварии. Она была за рулём машины своего парня. Все говорили, что это он виноват, потому что научил Машу нюхать спиды. Вот дерьмо!

Не было больше той девочки. Не было видеопроката. Теперь вместо него открыли скучный магазин дверей. Остались только воспоминания.

Но как-то раз я шёл по улице и увидел на месте магазина дверей тот самый видеопрокат с акулой над входом. Это был признак того, что реальность распадается на части. Откуда мне было это знать? В пустоте я был всего один раз и думал, что мне это приснилось.

Я стоял перед видеопрокатом, смотрел на вывеску с акулой. В детстве эта картинка казалась мне очень симпатичной, а теперь я видел, какая она простецкая и кривая.

Видеопрокат будто всегда здесь был. Не было закрытия. Не было ничего после. Я зашёл внутрь. Чего мне было бояться зайти в давно знакомое место?

Я узнал этот запах. Запах пластика. Полки с видеокассетами по жанрам и самая главная полка — «Новинки».

«Блондинка в законе 2», «Тупик», «Лига выдающихся джентльменов», «Внутри моей памяти», «Дежурный папа»… Вот так старьё!

Я был один? Нет. Кто-то сидел за стойкой, за огромным ламповым монитором. Это была Маша. И не ребёнок, каким она была, когда существовал этот видеопрокат, а девушка лет восемнадцати. В этом возрасте она умерла!

— Тебе помочь? — она откатила стул и вытянулась в полный рост.

— Давно я здесь не был, — сказал я.

— Сюда сейчас вообще никто не заходит, — Маша мне улыбалась, будто радовалась встрече. Я не мог поверить, что вижу её перед собой.

— А ты всё ещё здесь работаешь? — я не знал что ещё сказать и спрашивал всё, что приходило в голову.

— Это интереснее, чем лежать в могиле, — Маша улыбалась во весь рот, и глаза её блестели.

У меня от страха дёрнуло в затылке. Я ответил: «Понятно» и попятился к двери. Под ногами хрустело что-то твёрдое. Я посмотрел на пол — он был усеян кусочками стекла. Машинного стекла. И, кажется, на них была кровь.

Я схватился за ручку двери, в панике стал дёргать. Закрыто!

— Ты куда? Ты же ещё не выбрал фильм! — голос Маши стал скрипучим и механическим.

Она изменилась. Девушка была бледна, губы синие, зрачки почти бесцветные. Она была мертвой, но при этом стояла на ногах.

— Я мертва! Я мертва! Я мертва! — она не шевелила губами, её рот просто открывался и закрывался, как у говорящей куклы. Будто кто-то невидимый управлял её челюстью.

Я рвался в дверь и орал «Помогите! Помогите!». Маша издавала какие-то хрипящие звуки, кажется, она пыталась смеяться.

— Слава, ты странный парень! Ты очень странный! — когда она замолкала, её нижняя челюсть свешивалась вниз, и изо рта вывалился чёрный язык.

Потом она сказала: «Уходи, если так хочешь!». Дверь открылась сама по себе, и меня будто подхватило ураганом и унесло в пустоту.

<…>

А что, если я и правда проводил в пустоте по нескольку лет и мне уже больше сотни? Но я всегда возвращался в своё время, где меня ещё кто-то знал и где у меня всё ещё была работа.

После второго падения в пустоту я научился распознавать сигналы, когда реальность рассыпается. Я их старался не замечать, и иногда это работало.

Вот иду я по улице мимо магазина. Там висит табло с бегущей строкой. И обычно там написано: «Сумки, рюкзаки, товары для рукоделия, крючки, нитки». Но не в этот раз. Я вижу: «Все виды похоронных услуг». Я останавливаюсь и смотрю, не показалось ли мне. Но нет, всё так и есть, строчка бежит: «Гробы под ваш рост, белые тапочки, памятники из различных материалов».

Шуточки из пустоты.

Я больше не заостряю на этом внимания. Всё нормально! Я просто иду домой.

<…>

В другой раз может и не получиться. Дождливым летним днём я вернулся в свой город с работы. Хорошо, что у меня был зонт. Решил перекусить хот-догом. Недалеко от моего дома стоит палатка «Святые собаки».

Два предприимчивых брата выкупили старый ларёк, отмыли его, покрасили в ярко-жёлтый, заказали яркую инсталляцию с надписью «Святые собаки» и стали продавать хот-доги. Здорово у них получилось.

Мне предложили на выбор свиную или говяжью сосиску. Я выбрал говяжью и попросил заправить горчицей. Я стоял минуты три, смотрел на проезжающие мимо машины и вдруг вспомнил, что говяжья сосиска сухая и жёсткая как резина. А не поздно ли поменять? Обернулся к палатке, а её нет. Точнее, на её месте стоял ржавый, помятый ларёк, весь исписанный матерщиной.

«Ну, да. Нет никаких „Святых собак“, я это знаю!», — сказал я в слух и пошёл оттуда поскорее. Но было поздно. Меня подцепило невидимым крючком и унесло в небо. Реальность снова распалась на части.

<…>

Большую часть времени в пустоте я ничего не видел. Только чувствовал и слышал. В пустоте был ветер, был дождь, снег. Иногда я ощущал случайные запахи варёной кукурузы, запахи песка, запахи гнили.

Иногда, очень-очень редко, я видел что-то. Какие-то места, будто незаконченные миры. Меня несло над бесконечным океаном. Впереди были синие грозовые тучи, в них гремел гром. Я не мог ничего поделать и влетал в них с огромной скоростью, и снова оказывался во тьме.

Меня несло над красной пустыней, меня подхватывал и кружил пыльный вихрь. Я падал в чёрное ущелье, и где-то внизу, ещё быстрее, чем я, падал какой-то мальчишка. Он был напуган, он орал своим детским голосом, а потом исчез в бездне. И я тоже исчез.

Мне шептали голоса. Они назывались знакомыми и непроизносимыми именами. Они смеялись, плакали, они мне врали.

Бывало, в отчаянии я вопил, что хочу домой, и слышал голос:

«Нет никакого дома! Твой мир — воздушный шарик. Ты был внутри, и он лопнул, тебя вынесло вместе с воздухом. Тебе заносит в другие воздушные шарики, но ненадолго, потому что следом за тобой летят иглы!».

Это был голос Маши. Она присосалась ко мне в пустоте, как пиявка.

«Ты будешь дома, когда захочешь. Просто захоти по-настоящему, и ты вернёшься», — шептал другой ласковый голос, похожий на мамин.

«Нет дома и нет тебя. И никогда не было. Есть только пустота и больше ничего», — говорил третий.

И только когда я становился равнодушным ко всему, когда забывал о том, что когда-то была другая жизнь, меня снова выносило в реальность.

<…>

Я оказался в затемнённом коридоре, стоял на своих ногах. Со мной был Тёма, Мадина, Генка. Они были одеты в чёрные куртки, камуфляжные штаны и походные ботинки. Это была форма клуба «Фаза».

У меня был тяжёлый рюкзак за спиной. Мы что, исследовали объект?

— Ребята! — воскликнул я.

— Слава, не шуми, ты что? — шикнула мне Мадина.

Это были они. Мои друзья. Я не понимал, что происходит, но знал, что надо делать вид, будто всё нормально.

Тёма прикрепил смартфон на селфи-палку, вытянул её так, чтобы было видно всех, и стал говорить. Мы никогда раньше не использовали видеосъёмку. О том, чтобы вести блог в популярных сетях вместо сайта, были только разговоры, а до дела не дошло.

— Итак, мы находимся в заброшенной гостинице, где раньше жили прикомандированные работники местного предприятия, — говорил Тёма в камеру. — По легенде тридцать лет назад тут произошло бедствие. Мадина, расскажешь?

— Говорят, случилось землетрясение или что-то вроде того, — продолжила Мадина, на камеру она делала свой голос немного выше, чем он есть. — Ночью люди почувствовали сильные вибрации и в панике выбежали из здания. В нескольких комнатах на первом этаже провалились полы. Несколько человек погибли. А ещё говорят, что в ту ночь три человека умерли от сердечного приступа, и как потом выяснили — это случилось до начала землетрясения.

— Слава, ты что нам расскажешь? — Тёма перевёл камеру на меня.

— Не знаю. Что-то не могу ничего вспомнить, — сказал я.

— Короче, есть легенда, что после землетрясения многие события, происходившие в ту ночь, стали самостоятельными явлениями, — Тёма продолжал за меня. — Иногда здесь стали слышаться крики убегающих людей, топот ног. Ещё в одном из коридоров якобы много раз слышали мужской голос, который спрашивал: «У тебя спички есть?». Всегда с одинаковой интонацией. В одной из комнат слышали фрагмент старой радиопередачи «После полуночи», хотя комната пуста и радио там нет.

— Но никакие звуки нас не интересуют, правда? — вмешался Генка. — Мы ищем что-то существенное. Такое тут есть?

— Говорят, бывают встряски, — сказал ему Тёма. — Вся гостиница дрожит.

— Встряски — это естественное явление, — поспорил Генка. Похоже, они это отрепетировали.

— Хорошо! Говорят, здесь можно наблюдать явление «Призрак динозавра», — Тёма приблизил смартфон к себе. — Якобы на стене появляется отчётливая тень в форме тираннозавра и слышно рычание. Её нельзя ничем затмить. Так что это настоящая аномалия.

— То есть ты хочешь сказать, что в ночь землетрясения тут тираннозавр разгуливал? — хихикнул Генка. — Ладно, если мы это увидим, то я поверю.

Тёма выключил камеру. Я смотрел на них и не мог нарадоваться. Это были мои друзья.

— Так, ребята, давайте разделимся, — предложил Тёма.

— Ты что, издеваешься? — возразил Гена.

— Как ты меня достал! — буркнул Артём. — Это не фильм ужасов, и нам надо экономить время. Мы тут незаконно, если не помнишь. Давайте по два человека на этаж?

— Можно я пойду с тобой? — спросила Мадина.

Тёма заулыбался, как дурачок, будто он всё ещё стеснялся оставаться с Мадиной наедине. А Гена нахмурился, кажется, ему не очень нравилось, что Мадина тянулась к Артёму. Раньше я этого не замечал.

— Ген, Слав, давайте вы первый этаж осмотрите, а мы второй. Как закончите — догоняйте, — сказал Тёма.

— Есть, сэр! — издевался Генка.

— Вы там осторожнее, — сказал я Артёму и Мадине.

Кажется, только у меня сердце клокотало от радости, а ребята как и всегда на объектах были встревожены и сосредоточены.

Когда Тёма и Мадина ушли, Генка отыскал в пыли складной стул, встряхнул его, раскрыл и сел посреди коридора.

— Ген, пойдём поищем чего-нибудь, — сказал ему я. — Давно ведь этого не делали.

— Угу, — Генка уже достал телефон и не смотрел на меня. — Вы давайте, делайте свою работу, а я свою. А то, когда будем в «штабе», я тебя за монтаж посажу. Хочешь?

Он сказал в «штабе»!

— Но ведь у нас принцип: если аномалию видел один — значит не видел никто! — давно я не произносил этого вслух.

— У тебя камера есть — снимай, — ворчал Генка. — Иди ищи динозавра.

Я не знал, где нахожусь, но мои друзья были здесь, и это было замечательно. Всё как раньше.

Что мне нужно было делать? Я оставил Генку и пошёл по тёмному коридору. Толкался в двери. Везде было закрыто, кроме одной комнаты. Что мне искать? Стены в комнате были крашены в голубой, на потолке зелёные разводы. Здесь был сломанный шкаф. Похоже, он сам рассохся и развалился. Тут стояла железная кровать, похожая на больничную, и на ней лежал гнилой матрас.

Я обошёл комнату, порылся в обломках шкафа. Заглянул под кровать — там стояла картонная коробка. Я потянул её на себя, но она была такая старая, что просто порвалась у меня в руке. Из коробки посыпались игрушки. Откуда они, если это гостиница для прикомандированных работников? Кто-то приезжал в командировку с детьми?

Там были цветные кубики, с них сыпалась краска. Там были пластиковые солдатики. Я разгребал ногой игрушки и вдруг услышал рычание.

— Р-р-р! А-р-р! Ва-ва-ва-р-р-р, — это было похоже на детский голос.

На стене возник круг жёлтого света, будто кто-то светил фонариком. Но источника света не было. Стена светилась сама по себе. Круг жёлтого света чуть дёргался вверх-вниз, а потом в левой части круга появилась тень. Она была похожа на открытую пасть. Я просто стоял и смотрел.

Тень тираннозавра показалась почти целиком, только хвост оставался вне круга и потому был невиден.

— Вар-вар-ва-р-р-р! — рычал кто-то рядом, но в комнате был только я. У тираннозавра не двигалась пасть и лапы тоже не двигались. Круг погас, и вместе с ним исчезла тень.

Мне не было страшно. Я совершенно спокойно размышлял, что же это такое было.

Из рваной коробки что-то выкатилось и ударилось об мою ногу. Я поднял предмет — это был старый латунный фонарик без стёклышка, и лампочка у него была разбита. Я бросил его обратно в кучу игрушек и вдруг заметил, что среди них лежит маленький пластиковый тираннозавр.

Так что же я увидел? Детский театр теней. Событие, ставшее самостоятельным явлением. И это была настоящая аномалия… Хм! Ну да, так и есть. И я видел это один и ничего не снял.

— Ребята! — позвал я. И тут комнату тряхнуло, у меня под ногами треснул пол, и я улетел вниз.

<…>

Ко мне в магазин пришёл пацан — вылитый мой одноклассник. Я бы подумал, что это его сын, но вряд ли. Мне не хотелось к нему подходить, но пацан ожидал моего внимания.

— Тебе помочь? — спросил я.

— Где у вас футбольные мячи? — да, это был голос моего одноклассника.

— Из этого отдела налево и до конца, — я указал ему куда идти.

— А там есть мячи, как в настоящем футболе? — спросил пацан.

— Есть, конечно есть, — ответил я.

— Знаете, я стану футболистом, — гордо заявил мальчишка, похожий на моего одноклассника.

— Главное, никого не слушай, — сказал я.

Пацан ушёл. Я подумал, успею ли пообедать, прежде чем снова окажусь в темноте среди голосов.

<…>

Это было моё последнее путешествие в пустоту, и, кажется, я пробыл там совсем недолго.

— Я больше не могу! Я не могу больше терпеть это! Хватит! — кричал я.

Маша хохотала. Ей нравились мои страдания.

— Я хочу домой! — кричал я.

— Зачем тебе твой дом, если мы можем отправиться куда угодно! — говорил другой голос. — Будь, где хочешь! Создай всё, что хочешь!

— Домой! — кричал я.

— Ну зачем тебе эта рутинная жизнь? — спрашивал голос.

— Нет ничего приятнее рутинной жизни, — отвечал я.

— Только больше никогда не жалуйся на скуку, — не знаю какой из голосов это сказал, но он был злым.

Меня выкинуло в снег. Я поднялся и увидел кирпичное здание. Позади меня был редкий лес. Свинцовое, совсем не яркое небо слепило мне глаза.

— Что вы тут делаете? Тут находиться нельзя! — сказал мне человек в чёрной форме.

— А если я пойду вот так, то выйду отсюда? — я показал на лес.

— Не факт! — ответил он.

Я оглядел на здание. Над крышей была синяя надпись «КОСМОДРОМ».

— А вы не знаете, это здесь водится Призрак динозавра? — спросил я.

— Ты давай иди отсюда, — сказал мне человек в чёрной форме.

И я пошёл по сугробам через редкие деревья. Там уже были чьи-то следы. Может быть, мои? Как-то же я пришёл сюда. Кто-то за меня пришёл. В тот день я был одет в пуховик и шапку.

А сейчас уже скоро лето. За всё это время реальность ни разу не рассыпалась на части. Я больше ни разу не проваливался в пустоту. Кажется, я навсегда вернулся домой.

Пометка №1:

Записи были сделаны Саляховым Станиславом Дмитриевичем на отдельных непронумерованных листах. Даты отсутствовали. Порядок записей мог быть нарушен, поскольку был известен только составителю. Часть записей утеряна.

Пометка №2:

Саляхов Станислав Дмитриевич. Причина смерти: суицид (27 авг.). Скончался от полученных травм, в результате падения с 8-го этажа жилого дома.

Автор: Влад Райбер

Читать историю на нашем портале.