Приступ лени, гимн пошлости: Опыт знакомства с сериалом «Преступление и наказание»

Судьба творца редко оказывается к нему благосклонна - об этом без утаек рассказывает биография самого Достоевского. Перед великими творческими озарениями, прославившими его на весь мир, одно за другим писателя преследовали немыслимые испытания. Бедность, вечные долги, неизлечимые болезни, годы сибирской каторги, смерть жены стали предвестниками Великого пятикнижия, первый роман которого, «Преступление и наказание», к сожалению, показался Владимиру Мирзоеву самым подходящим текстом для опошления и заточения во все худшие штампы современных российских сериалов.

Вселенная «Преступления и наказания» Мирзоева - намеренно уродливая осовремененная фантазия о последнем мире, мерцающая текстами Достоевского и пропитанная лозунгом «И так сойдёт! Прикольно будет!». И всё же получилось как-то куцо, неглубоко и стыдно, особенно учитывая масштаб пиар-кампании. Авторам сериала удалось сделать героев Достоевского пустыми, плоскими, картонными, вызывающими лишь отвращение и скуку. Раскольников в худи, спрашивающий у Тени (ещё одно новаторство авторов): «А че, есть Бог?», астеничка Дуня, напрочь лишенная исконных нравственности и самопожертвования, Свидригайлов, которому настоящий Свидригайлов плюнул бы в лицо…

Будто героев обделяли, лишали сложности и объема прямиком для узнаваемых актеров, без которых сериал не принесет серьезной прибыли, а значит и не составит ценности. Кроме как личной симпатией режиссера и надеждой на продвижение сериала через лицо и не объяснить бесталанного Янковского в роли убийцы-мечтателя. Если наглость Раскольникова - это исступленное дерзновение безумца, пораженного страшной, отчаянной идеей, тупоголовая наглость Янковского в кадре кажется «собственностью модели».

Другие актеры в истории Мирзоева оказываются столь же неуместными, пресными, никак не соотносящимися со своими персонажами. То же хочется сказать и о безвкусной, бесхарактерной музыке, будто скачанной с первого попавшегося сайта. Единственным хоть сколько-нибудь интересным авторским ходом кажется введение нового персонажа, отголоска «Двойника» - Тени, без которой, однако, оригинальным героям Достоевского удавалось оставаться противоречивыми, сложными, парадоксальными. «Прикольная интерпретация» Мирзоева окажется полосой препятствий для каждого, кто хотя бы вполуха слушал о Достоевском на уроках литературы и тем более осмелился самостоятельно прочесть его романы. От Достоевского в сериале осталось только слово «стушеваться», что и хочется сделать после просмотра первой серии.

Вспоминаются не менее эксцентричные экранизации Достоевского, которые, однако, не вызывают столь острое чувство стыда: «Даун Хаус» в той же мере, если не более абсурден, но он не претендует на серьезность и подкупает своей нескрываемой устремленностью в пространство комедии. Абсурд сериала “Преступление и наказание” заключается в возможности задумки и беспрепятственной реализации подобного проекта, помимо описанных выше регалий сквозящего цинизмом и вульгарностью (уже ставшие классическими черты современного отечественного сериала), под руководством человека, систематически, методично поддерживающего все русофобные акции. Суровая ирония судьбы: роман писателя, верившего в Россию, любившего её, подвергается, простите, “осмыслению” человеком, который её ненавидит. Эта скромная подробность вмиг объясняет подобное изголение: “Если Бога нет, то всё дозволено”.

Вслед за нервным тиком от всего увиденного наступает минута молчания и печального осознания. Время задать вопросы, которые и произносить неловко: когда? Когда кончится эта череда пошлых, пропитанных духом времени сериалов? Кто и почему утверждает такие проекты? Чем заслужил российский зритель такое низкосортное кино? Или «пипл всё схавает»?

Вопросы, увы, ответов не получат, ибо они очевидны. А вот с последним, кажется, ошиблись. Не вышло. Беглый анализ рецензий на Кинопоиске говорит о хоровом возмущении зрителей и правомочности негодований по поводу убогой «интерпретации». Хочется верить, что создатели сериала ознакомятся с отзывами внимательнее, чем с романами Автора, которого взялись «экранизировать», и впредь будут отказывать себе в подобных творческих порывах.