Приоритет водной проблематики в определении перспектив ЦА-региона бесспорен
Наталья Крек, Ритм ЕвразииПоддержал эту мысль завкафедрой политологии и политической философии Дипакадемии МИД РФ Сергей Жильцов. Он отметил, что попытки стран ЦА договориться по водным вопросам осуществляются на фоне ухудшения ситуации с водными ресурсами, а также возросшей активности Афганистана в реализации своей водной политики, прежде всего, за счет строительства канала Куштепа. «Проект планируется завершить к 2028 году. Протяженность канала должна составить 285 км при ширине 100 м и глубине в 8,5 метра. После завершения строительства потребление воды из Амударьи в Афганистане может вырасти с 7 до 17 куб. км. Это станет особенно проблематичным для Туркменистана и Узбекистана, они могут потерять до 15% оросительной воды из основной реки региона. При этом экологи считают, что строительство канала может привести к изменению климата и экологической катастрофе».
Эксперт заострил внимание на том, что Афганистан, проводя свою водную политику, действует без консультаций с другими странами региона. При этом государства ЦА имеют ограниченное количество рычагов влияния на Кабул, тогда как афганская сторона со строительством канала не только приобретает возможности для получения дополнительного объема водных ресурсов, но и получает мощный рычаг влияния на соседние государства, что вполне может обострить геополитическую ситуацию в регионе и привнести дополнительную напряженность.
«По данным афганской стороны, стоимость проекта составляет $684 млн. «Талибан»* заявляет, что строительство канала осуществляется за счет собственных средств. Однако учитывая сложную экономическую ситуацию в стране, это выглядит маловероятным. В этой связи возникает вопрос, кому выгодно строительство данного канала в первую очередь. Тем более если учесть, что проект строительства канала разрабатывался при содействии ЮСАИД, которое также стоит за проведением исследований, проводимых компанией AACS Consulting в рамках проекта «Укрепление управления водосбором и ирригацией» (SWIM), управляемого AECOM International Development, Inc.DT Global», – отметил С. Жильцов.
Спикер добавил, что «водная проблематика уверенно занимает первое место среди проблем, которые будут влиять на развитие ЦА. При этом политика вне региональных акторов фактически провоцирует сохранение сложных межгосударственных отношений между центральноазиатскими странами, а также между ними и Афганистаном».
Обеспокоенность по поводу строительства в Афганистане канала Куштепа поддержал и директор международного исследовательского центра Water Hub (Казахстан) профессор, д. т. н. Анатолий Рябцев. «Афганистан претендует на очень серьезный отбор, в пределах 10-12% от общего стока Амударьи. Это серьезная проблема, которая сильно отразится, прежде всего, на Туркменистане и Узбекистане, находящихся в низовье стока одной из важнейших водных артерий региона. Поэтому важно, чтобы Афганистан вошел в состав Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии ЦА. Мы когда-то их приглашали, но частая смена власти в этой стране помешала тому, чтобы афганская сторона стала полноценным членом данного сообщества», – отметил спикер.
Он особо подчеркнул необходимость совместно вести деятельность по сохранению и рациональному использованию водных ресурсов, как и энергетического потенциала: «Мы начали работу над созданием водно-энергетического консорциума, который должен дать главам и правительствам стран ЦА механизм управления и получения выгод как со стороны энергетики, так и со стороны ирригации. Если мы будем делать это врозь, ничего хорошего не выйдет», – добавил А. Рябцев.
Международное участие
Поддержал эту мысль и эксперт по международным отношениям Байкадам Курамаев: «Недостаток воды, связанный как с изменениями климата, так и с неэффективным управлением водными ресурсами, ставит существенные вызовы перед нашими странами. Для решения водного кризиса в ЦА требуется срочное и скоординированное взаимодействие, поскольку наиболее эффективным может стать именно внутрирегиональный формат с участием всех стейкхолдеров. При этом в складывающихся условиях центральноазиатским государствам, вероятно, придется определиться и с выбором внешнеполитического арбитра, который может стать гарантом урегулирования водных проблем в регионе».
На эту роль, по мнению эксперта, будут претендовать стратегические партнеры региона, прежде всего Россия. «Это обусловлено тем, что Москва не имеет недостатка в гидроресурсах и не станет решать свои водные проблемы за счет стран ЦА. При этом российская сторона нацелена на сохранение социально-экономической стабильности в своем приграничье и, соответственно, готова вкладывать политические и экономические ресурсы в улучшение водоснабжения в странах ЦА».
Директор ОФ «Институт развития общественных отношений стран ЦА» Калдан Эрназарова высказала аналогичное мнение, подчеркнув, что именно российская сторона могла бы взять на себя обязательства по оказанию помощи в решении водных проблем ЦА.
«Сегодня на эту роль претендуют практически все крупные геополитические игроки, но, принимая решение, какую из сторон привлечь в роли арбитра, нам нужно исходить из понимания того, какие интересы каждая из них преследует. На мой взгляд, предпочтение должно быть отдано ключевому партнеру и союзнику наших стран – России. Именно РФ неоднократно доказывала, что заинтересована в сохранении социально-экономической и общественно-политической стабильности в ЦА, приходя на выручку каждый раз, когда есть такая необходимость. Именно российская сторона поддержала Узбекистан в плане поставок газа, когда, выполняя свои обязательства перед Китаем, республика оказалась на грани энергетического кризиса. Когда Кыргызстану грозил продовольственный кризис во время пандемии, именно российское руководство обеспечило нам поставки зерна. И таких примеров очень много», – напомнила К. Эрназарова.
Системный аналитик Бактыбек Саипбаев, говоря о международном сотрудничестве стран ЦА в решении водных проблем, отметил, что Запад может использовать острую нехватку гидроресурсов в ЦА для создания рычагов давления на местные элиты, провоцируя конфликты и создавая очаги напряженности. «МВФ, ВБ и другие международные финансовые институты, игнорируя национальные интересы стран ЦА, а также ограничивая самостоятельные действия правительств центральноазиатских государств в вопросах водопользования, – отметил он, – навязывают им свое видение решения проблем и распределения водных ресурсов».
При этом очевидно, что ни США, ни Евросоюз, ни Япония или Южная Корея не имеют передового опыта и технологий для решения водных проблем и урегулирования конфликтов, возникающих на этой почве. Более того, их авторитет в этой сфере подорван многочисленными фактами хищнического подхода к гидроресурсам. Например, в Соединенных Штатах не прекращаются скандалы, связанные с загрязнением огромных объемов воды в ходе добычи углеводородов методом гидроразрыва пласта. Европейский союз нерационально расходует воду за счет высокого потребления на бытовые нужды населения и высокотехнологичного производства. А Япония при сбросах в Тихий океан радиоактивной воды с АЭС «Фукусима», пользуясь поддержкой США и ЕС, игнорирует интересы других государств.
Говоря о ситуации с водными ресурсами в ЦА, Б. Саипбаев подчеркнул, что при правильном подходе можно замедлить процессы изменения климата. Прежде всего, это касается таяния ледников. Он обратил внимание на то, что за последние пять десятилетий их количество в Средней Азии сократилось на треть.
«Система ледников нашего региона занимает площадь около 18 тыс. кв. км. Более 8 тыс. ледников расположено в Кыргызстане, около 9 тыс. находятся в Таджикистане. За последние 50 лет площадь наших ледников сократилась примерно на 30%. В первую очередь это последствия изменения климата и глобального потепления. Однако немаловажную роль в их деградации сыграла и хозяйственная, экологически непродуманная деятельность людей, которая привела к тому, что со второй половины 1970-х гг. Аральское море стало уменьшаться в размерах. В настоящее время огромные площади бывшего морского дна Арала превратились в пустыню, с которой ветры поднимают и переносят на ледники песок вперемешку с сульфатами, хлоридами, токсичными солями тяжёлых металлов, появившимися там из-за чрезмерной химизации сельского хозяйства. Из-за этого ледники тают еще более интенсивно», – напомнил эксперт.
При этом он уверен, что если не остановить, то хотя бы замедлить таяние ледников возможно. Для этого необходимо ежегодно и систематически высаживать на склонах гор вокруг ледников саженцы деревьев, лучше всего тянь-шаньские ели. «Ни Кыргызстан, ни Таджикистан не смогут реализовывать столь масштабный природоохранный проект только своими силами. В его осуществлении им должны помочь Узбекистан, Казахстан и Туркменистан, поскольку все республики заинтересованы в том, чтобы избежать надвигающегося дефицита воды. Тем более что потребности в поливной и питьевой воде непрерывно растут. Это связано как с развитием экономики государств региона, так и со стремительно растущим населением, – пояснил Б. Саипбаев. – По оценкам экспертов, если не решать проблему, то к 2050 г. наши ледники растают наполовину, а к концу нынешнего века сократятся на 80-90%. Это апокалиптический сценарий. Тогда людям придётся просто уйти из Центральной Евразии. В горах вода ещё худо-бедно останется, правда, в мизерных количествах, а вот низовья, т. е. территории Узбекистана, Казахстана и Туркменистана, превратятся в безжизненные пустыни. Поэтому медлить нельзя. Срочные меры нужно принимать уже сейчас».
В свою очередь, директор Регионального горного центра ЦА Исмаил Даиров обратил внимание, что водная проблематика выходит за пределы одной только социально-экономической плоскости, переплетаясь с политической повесткой и сферой безопасности.
«Водные вопросы вызывают уже не озабоченность, а сильную тревогу. Вода – это, прежде всего, вопросы национальной безопасности. В перспективе нас ожидают войны за гидроресурсы. Об этом еще много лет назад говорил покойный президент Узбекистана Ислам Каримов. И если у нас не будет превентивной системной политики, учитывающей и экологические, и климатические, и энергетические аспекты, – предупредил эксперт, – мы к этому и придем. Тем более что это вопрос, где переплетаются и экономические, и политические факторы. Все мы видим геополитическую ситуацию, в которой глобальные игроки пытаются в нашем регионе решать свои интересы, поэтому нам нужно самим обозначать и реализовывать свои интересы».