Предшественники наукометрии

Мы продолжаем нашу рубрику #историянаукометрии.

В прошлый раз мы рассказывали об истории самого понятия. Сегодня мы хотим затронуть тему влияния предшествовавших научных проектов и течений на формирование наукометрии как отдельной научной области.

Де Кандоль

К числу пионеров области следует отнести Альфонса де Кандоля, который в 1880-х годах применил математические методы к изучению развития науки, о чем подробно рассказано в данной статье. В 1885 году он проанализировал возникновение современной науки в работе «История наук и ученых за два века» (Histoire des sciences et des savants depuis deux siècles). В этой работе были установлены принципы, описаны показатели науки, рассмотрены взаимодействия и применены математические методы для изучения набора данных, связанных с развитием науки. Для сравнения национальных и международных научных сообществ де Кандоль рассматривал двадцать стандартных факторов и анализировал национальное участие европейских стран и США в международных научных обществах.

Szabó, A.T. Alphonse de Candolle's early scientometrics(1883, 1885) with references to recent trends in the field (1978–1983). Scientometrics 8, 13–33 (1985). https://doi.org/10.1007/BF02025219

Де Кандоль первым математически проанализировал количество, динамику и национальное распределение ученых в их профессиональных организациях, специализацию и профессионализацию ученых и охарактеризовал научный потенциал разных стран с помощью количества членов международных научных обществ на одного жителя за определенный период (1750-1884).

В упомянутом выше обзорном исследовании, посвященном работам де Кандоля, уделяется особое внимание визионерству автора в той перспективе, через которую он предлагал рассматривать науку: в первых пяти томах журнала Scientometrics была выявлена 51 статья, темы которых обнаруживают нетривиальное сходство с постановкой вопроса у де Кандоля.

Заметим, что поначалу немногие обратили внимание на исследование де Кандоля. Причина, по которой работой пренебрегли в ту эпоху, заключается в степени ее специализации. Попытка де Кандоля была многоаспектной и междисциплинарной, затрагивающей практически все явления, связанные с развитием науки. По мнению авторов обзора, де Кандоль не обратил внимания на будущие возможности специализации науки о науке. Он придерживался простого и прагматичного способа изложения, не концептуализируя свой подход как принципиально новый и не выделяя его в отдельную область, и рассматривал его просто как «еще один предмет о науке».

Бернал

Другим влиятельным предшественником современной наукометрии был Джон Дезмонд Бернал, чьи работы в 1930-х годах заложили основы этой области.

Бернал был невероятно разносторонним человеком и, помимо прочего, являлся пионером использования рентгеновской кристаллографии в молекулярной биологии, а также видным коммунистическим активистом и членом компартии Британии. Решающую роль в его влиянии на становление наукометрии оказала его работа 1939 года: «Социальная функция науки».

Стоит отметить, что Бернал не был первым, кто использовал словосочетание «наука о науке», обозначающее предметную область, которую в будущем В.В. Налимов назовет наукометрией. Первыми были польские исследователи: социолог F. Znaniecki ввел в 1925 году понятие naukoznawstwo, а M. Ossowska и S. Ossowski написали работу под названием «Nauka o nauce».

В отличие от польских исследователей истории, философии и социологии науки, которые подходили к вопросам науки о науке, как правило, с гуманитарных позиций, Бернал привнес в анализ науки методы измерения из статистики.

Основные сюжеты книги были кратко сформулированы в подзаголовках её частей: «Что делает наука» и «Что могла бы делать наука». Бернал рассматривал науку не просто как индивидуальную погоню за абстрактными знаниями, но как социальную деятельность, неразрывно связанную со всем спектром других видов социальной деятельности: экономической, культурной, философской и политической. Он подчеркивал социальную ответственность науки и её влияние на общество, что стимулировало интерес к анализу социального воздействия научных исследований и развитию соответствующих методов оценки в наукометрии. Кроме того, работа Бернала внесла вклад в понимание роли государства в поддержке науки и научных исследований.

В конце 1950-х годов Бернал внес важный интеллектуальный вклад в развитие науки о науке, выступив в ряде своих работ за использование как качественных, так и количественных методологических подходов к пониманию науки.

Бернал — главный автор теорий о планировании науки. В своей книге он пишет о том, что «возможно построение пяти- или десятилетней схемы для науки в целом и создание более сжатых схем для отдельных наук, которые также были бы работоспособны». Он подчеркивает, что в любом плане развития науки необходимо соблюдать баланс между фундаментальными и прикладными исследованиями, и указывает, что первым этапом в планировании общего направления развития науки является обзор существующих знаний и методов во всех областях человеческой жизни.

В своем более позднем эссе «К науке о науке», написанном в соавторстве с А. Маккеем, Бернал разделил дисциплину на чистую (то есть фундаментальную) и прикладную ветви. Первая, описательная и аналитическая по своей природе, задается вопросом: «Как работают наука и ученый?», а вторая, нормативная и синтетическая по своей природе, сосредотачивается на теме: «Как можно применить науку к нуждам человеческого общества?»

О влиятельности работ Бернала красноречиво говорит следующий факт: когда в 1983 году книгу Д. Прайса «Маленькая наука, большая наука», о которой мы поговорим ниже, уже признали классикой наукометрии, то он написал, что именно «повторное чтение книг Джона Десмонда Бернала подготовило мой разум к первоначальной чувствительности, которая привела меня в область эту область [наукометрии]». (Заметим, что Ю. Гарфилд указывал впоследствии, что несмотря на такое признание, в работах «Маленькая наука, большая наука» и «Наука со времен Вавилона» Прайс не ссылался напрямую на Бернала, так что в данном случае речь идет скорее об источнике вдохновения).

Прочесть о влиянии Бернала на научный мир можно в докладе Ю. Гарфилда «Отслеживание влияния Дж. Д. Бернала на мир науки с помощью анализа цитирования», из которой мы заимствовали следующее архивное фото:

Наконец, следует упомянуть и о премии Джона Десмонда Бернала, учрежденной в 1981 году Обществом социального изучения науки при содействии Ю. Гарфилда. Эта награда выдается за вклад в междисциплинарную область Science and Technology Studies (STS).

Прайс

Безусловно, ещё одной значимой фигурой в развитии наукометрии принято считать британского физика и историка науки Дерека Джона де Солла Прайса. Если довоенная работа Бернала только приоткрыла дорогу для новой предметной области, то послевоенные работы Прайса закрепили статус науки о науке. Главными работами Прайса, которые можно отнести к раннему этапу развития наукометрии, являются «Наука со времен Вавилона» и «Маленькая наука, большая наука».

«Наука со времен Вавилона» описывает развитие научного знания от древних цивилизаций до современности:. В книге раскрывается эволюция научной методологии и влияние различных культурных и интеллектуальных традиций, начиная с ранних философских школ до современных научных практик. Кроме того, он описывает, как различные культурные и интеллектуальные традиции наряду с социальными факторами влияли на развитие научных представлений и практик, а также на научную методологию.

«Маленькая наука, большая наука» — наиболее известная работа Прайса, представляющая собой сборник лекций, впервые опубликованный в 1963 году. Примечательно, что в русском переводе работа была опубликована уже в 1966 году в сборнике «Наука о науке».

Прайс уделил значимое внимание попытке описания науки при обращении к количественным методам. С этой целью он пытался определить, как наука менялась от «малой» к «большой» в историческом и социологическом плане.

«Малой» наука являлась с древнейших времен, когда усилия ученых по изучению мира были разрозненны, а сам подход науки был — по аналогии с аристотелевской физикой — скорее качественным, т.е. отвечал на вопрос: «Что это есть?» Согласно исследованиям А. Койре, ставшими впоследствии классическими в истории науки, революция произошла в эпоху модерна, когда подход Галилея к физике и астрономии, а также алгебраический подход Декарта к геометрии позволили перейти от качественного подхода к количественному, отвечавшему на вопрос: «Как это есть?» при помощи устойчивых формул. Научная революция Нового времени подразумевала также и институциональные изменения, приведшие к появлению научных сообществ и координируемых ими процессов научного прогресса. Именно с этими событиями Прайс связывает появление «большой науки», для которой научный процесс выделяется из более общей области философии и начинает представлять из себя институализированную область деятельности. Сам термин был им заимствован из работы М. Вайнберга 1961 года.

В своей работе Прайс стремится также показать, что переход от «малой науки» к «большой науке» — а именно социально-экономические и методологические изменения — был в основном постепенным. Чтобы проиллюстрировать этот тезис, он приводит эмпирические статистические данные по различным аспектам и областям науки, которые показывают, что темпы роста науки являются экспоненциальными. Это утверждение Прайс считает «фундаментальным законом любого анализа науки», заявляя, что оно точно сохраняется даже в течение длительных периодов времени. Он утверждает, что по общим меркам размер науки, если измерять его в человеческих ресурсах или количестве публикаций, удваивается каждые 10-15 лет. Если рассматривать эту скорость расширения в целом, то с 1600-х годов до момента выхода работы Прайса эти показатели увеличились примерно в 106 раз.

Однако Прайс утверждает, что этот экспоненциальный рост не может просто объяснить переход от «малой науки» к «большой», поскольку постоянный рост не делает современный период более вероятным для появления «большой науки», чем любой другой. Он предполагает, что для науки в целом справедливы два статистических явления: отдельные показатели науки могут расти темпами, отличными от экспоненциального роста, и что темпы экспоненциального роста могут начать снижаться. В ответ на второй пункт он утверждает, что обычный экспоненциальный рост может уступить место логистическому росту, который растет экспоненциально до достижения экстремума, а затем прекращает расти. Возможность того, что наука следует темпам роста, моделируемым логистической кривой, подтверждается тем фактом, что если бы наука продолжала расти экспоненциальными темпами в 1962 году, то к настоящему времени ученых было бы больше, чем людей. Утверждая, что темпы роста на самом деле соответствуют логистической кривой, он выводит второй основной закон анализа науки, а именно: экспоненциальные темпы роста, о которых говорилось ранее, должны быть на самом деле логистическими. Если это утверждение верно, то наблюдавшиеся ранее экспоненциальные темпы роста должны замедлиться в определенный момент в будущем.

Прайс предлагает количественное определение науки как измеримой сущности по аналогии с термодинамикой, представляя науку как газ с отдельными молекулами, обладающими индивидуальными скоростями и взаимодействиями, общим объемом и общими свойствами или законами.

Работы Прайса оказали решающее влияние на становление наукометрии как самостоятельной науки. В честь признания заслуг Прайса перед наукой Тибором Брауном, главным редактором журнала Scientometrics, была учреждена памятная медаль., вручаемая наиболее значимым авторам в области.

В качестве бонуса, предлагаем послушать интервью Юджина Гарфилда, в котором он рассказывает о Дж. Д. Бернале.

Список источников

1. Szabó, A. T.. “Alphonse de Candolle's early scientometrics(1883, 1885) with references to recent trends in the field (1978–1983).” Scientometrics 8 (1985): 13-33.
2. Jacobs D. Demystification of bibliometrics, scientometrics, informetrics and webometrics //11th DIS Annual Conference. – 2010. – С. 1-19.
3. Eugene Garfield. "Tracing the Influence of JD Bernal on the World of Science through Citation Analysis"
4. Bernal, J. D., & Mackay, A. L. (1966). Towards a science of science. Organon, 3, 9-17.
5. Muddiman D. Red information scientist: the information career of JD Bernal //Journal of Documentation. – 2003. – Т. 59. – №. 4. – С. 387-409.
6. Weinberg A. M. Impact of Large-Scale Science on the United States: Big science is here to stay, but we have yet to make the hard financial and educational choices it imposes //Science. – 1961. – Т. 134. – №. 3473. – С. 161-164.