Предфилософия: влияние Востока

Ко всем статьям

История начинается на Востоке

Сами греки считали, что философия, как и впрочем остальные разновидности высокой культуры — пришли с более древнего и развитого Ближнего Востока. Считалось очень престижным, если ты связан с чем-то более древним, ведь как известно «раньше было лучше», а ветеранов нужно уважать. Причина этого не только в архаическом воззрении «древнее значит хорошее», но и в самой генеалогии греческой цивилизации. Нам уже известны примеры из культуры Ближнего Востока, в лице Египта и Вавилонии; но сих пор в исторической науке очень слабо затрагивается вопрос о значении Финикии в генезисе греческой цивилизации.

Мы знаем, что финикийцы раньше греков монополизировали мореплавание и начали колонизацию Запада; в том числе, кстати, происходила и финикийская колонизация самой Греции. Мы знаем, что колонии эти, как и сама «метрополия» Финикии — всегда находились на берегу моря и были торговыми по своему характеру. Всё это касается и греков, но финикийцы начали свою морскую экспансию значительно раньше. Помимо уже сказанного, финикийцы также имели государственное устройство «государство-город» (кстати, это устройство на раннем этапе развития имели и города Вавилонии, а какое-то время даже и в Египте, и вероятно, вообще по всему миру), опять таки, раньше греков. Уже здесь можно было бы подумать, что влияние на греков должно быть несомненным; и как мы увидим дальше — оно даже гораздо глубже и сильнее, чем обычно считается.

Этот «финикийский вопрос» не сильно известен хотя бы потому, что всё вышеперечисленное считается причиной уникального развития Греции. Рассмотрение с такой точки зрения самой Финикии, как бы вынуждает сделать вывод, что причины успеха греков иные, это вынуждает вынести за скобки нашего уравнения все совпадающие места. А это лишает нас большей части весьма разумных объяснений. И тогда в нашем расследовании «феномена греков» мы теряем след, остаёмся почти с пустыми руками, что крайне неудобно.

Но можно пойти другим путем, настоять, что объяснения успеха греков всё же работают как надо; тогда финикийцы должны были бы хотя бы начать тот же путь, который чуть позже начали греки. И если Финикия имела богатые торгово-морские государства-города, имела алфавитную письменность и т.п., что несомненно — где же их высокая культура? Где их философы? Почему мы знаем о финикийцах столь мало? Я не стану отвечать на эти вопросы, так как и не знаю окончательного ответа на них; сведений о финикийцах крайне мало. Мы знаем, что даже в эпоху своего расцвета это были монархические и олигархические государства с большим имущественным расслоением. Степень близости к древним цивилизациям слишком задавала тон общественной жизни региона. Эта близость скорее тормозила культурное развитие. Нам остается лишь надеяться на будущие археологические находки, и что мы найдем хотя бы несколько подлинных финикийских литературных сочинений. По тем данным, что имеются сейчас, мало чего можно сказать наверняка. Если же говорить о моем мнении, то мне кажется, что вся очевидность должна указывать на наличие у финикийцев весьма развитой культуры (хотя бы из-за вероятного влияния минойского Крита), наверняка опережающей Египет и Вавилонию.

Здесь я хочу лишь кратко охарактеризовать косвенные свидетельства о связи греков с финикийцами, безотносительно к тому, насколько именно развитой была культура финикийцев.

«Финикийские» мифы

Наибольший интерес для нас представляют те легендарные персонажи, которых сама греческая мифология связывала со своим происхождением. История самого начала начал Финикии, или же их собственная религия и мифология - дело уже второго порядка.

Царь Тира и Сидона (крупнейшие города финикийцев) по имени Агенор был сыном Ливии, дочери царя Египта по имени Эпаф (и сына Зевса от Ио). Таким образом финикийцев рисуют как «внуков египтян и детей Африки». Отцом Агенора был сам морской бог Посейдон, от которого Ливия родила ещё второго ребёнка, близнеца Агенора по имени Бел. Впоследствии Бел стал царем Египта, как его дед Эпаф. Весь миф — одна сплошная отсылка, говорящая о египетском происхождении Финикии и Греции. У этого Агенора было много детей, но для греческой мифологии самые знаменитыми и значительными были Кадм и Европа.

Однажды Зевс превратившись в быка похитил понравившуюся ему Европу и возлежал с ней на острове Крит, где она и осталась жить дальше, став матерью Миноса, Радаманта и Сарпедона. В целом, её судьба сложилась неплохо, ведь её взял в жены царь Крита, а так как детей от этого брака не было, то дальнейшими правителями острова были отпрыски Зевса и Европы. Однако финикийские родственники ничего об этом не знали, поэтому обеспокоенный Агенор отправил на поиски дочери четверых её братьев, запретив им возвращаться домой без сестры. Братья, к слову, так её и не нашли, но в процессе поиска успели объездить всю Грецию.

После неудачных поисков, главный из сыновей Агенора, финикиец Кадм, вынужден был осесть в Греции. Легенда приписывает именно ему основание города Фив в Беотии (где также почиталась и Европа). В своих странствиях Кадм также посетил Родос, тоже имеющий следы финикийской колонизации, где он приносил жертву Афине Линдии. «Арабы, переправившиеся с Кадмом», поселились на острове Эвбея. Тоже интересный факт, потому что это тот самый остров, с которого начнётся история греческой колонизации, место расположения знаменитых полисов Халкиды и Эретрии.

С появлением Кадма греки связывали наступление медного века, он же — легендарный изобретатель эллинских письмен (исторический факт, финикийцы принесли грекам алфавит). Плывя с Востока в Грецию, он остановился на острове Санторини (Тера, Фира) и оставил здесь несколько своих спутников. Позже на этот остров прибыл Терас (Фир), в честь которого и был назван остров. Именно здесь, на Тере, и найдены самые древние (XVIII в. до н.э.) греческие письмена. Не так давно (в 2003 году) было найдено письмо царя государства Аххиявы (то есть, видимо, Микенской державы) царю Хаттусилису III (ок. 1250 до н. э.). Этот царь упоминает, что его предок Кадм выдал свою дочь за царя Ассувы, и некие острова перешли под контроль Аххиявы. Царь хеттов же утверждал, что острова принадлежат ему.

В общем, роль фигуры Кадма для греков невозможно переоценить. Но не только Кадм отправился на поиски Европы и продолжил жить за пределами Финикии. Убедившись в невозможности найти сестру, его братья осели в разных странах, основав другие царские династии.

Первый из братьев (Фасос) поселился во Фракии, основав там город Фасос на одноименном острове (исторически подтверждается колонизация этого района, там же рядом — финикийская колония Абдеры). Другой брат Кадма, Феникс — основатель «Финикии» (некого объединенного финикийского царства); по другой же версии отправился в Африку и остался там, отчего африканцы называются пунийцами (мифологические объяснение колонизации Карфагена).

Килик, на манер своего брата Фасоса, назвал покорённую им землю Киликией. Ранее её жители назывались гипахеи. Согласно позднейшему философу Эвгемеру (любителю «приземлять» мифы), это правитель Киликии, побеждённый Зевсом. Иногда его детьми называют Фасоса и Фиву (отсылка на Фивы?).

Итак, есть брат и сестра, оба — финикийцы, и оба имеют чрезвычайное значение для генеалогии греков. Кадм — предок ахейских царей, а Фивы — один из самых значимых городов древности. Европа — царица Крита, мать первого из самых могущественных «греческих» царей. Минойцы и микенцы, как мы знаем, конфликтовали; но для позднейших греков это почти одна культура, и обе они связаны с Финикией.

Теперь для полноты контекста немного пройдёмся по «линии Европы»:

Одним из сыновей Зевса и Европы был Радамант, славившийся своей справедливостью, так как это он дал критянам законы. В какой-то момент, вероятно, убил брата (Миноса) и был изгнан из государства. Находясь в изгнании, поселился в Окалее в Беотии (около Фив, что не случайно) и женился на матери Геракла (уже вдове Амфитриона) Алкмене. После смерти он, в награду за свою справедливость, стал наряду с Миносом и Эаком судьёй в загробном мире (по другой версии — на «Островах блаженных» вместе с Кроносом). Его наставления излагались в поэме Гесиода «Великие труды» (к слову, Гесиод происходил из Беотии, и не исключены финикийские корни). Имя Радаманта стало нарицательным как строгого судьи.

Позднейшая эллинистическая рационализация мифов уже гласила, что был исторический древний Радамант, который впервые объединил города Крита и цивилизовал его, установил законы, утверждая, что получает их от Зевса. А правивший позднее Минос только подражал Радаманту.

Сама история с матерью Геракла не случайна, ведь к нему возводили свою родословную цари Спарты, а сами спартанцы считали, что своими законами они обязаны Криту. Позже, найденные критские законы, правда уже не минойского периода - оказались похожими на спартанские. Сам Сократ, согласно Платону, считал эти законы наилучшими, а Спарту и Крит ставил в одном ряду. Так что возможно это не случайно, что спартанцы принципиально не желали возводить стены, как это было принято задолго до них в минойской цивилизации.

Царь Минос является самым известным из сыновей Европы — он легендарный основатель Минойской цивилизации и отец «талассократии» (морской гегемонии, как позже будет у Самоса или Афин). Он отец Андрогея, Девкалиона, Главка, Катрея, Эвримедона и др.

С Кикладских островов Минос изгнал карийцев и вывел туда колонии, поставив правителями своих сыновей, а также сумел захватить Мегару и распространить власть на материк. Когда его сын Андрогей был убит в Афинах, Минос принудил царя Эгея к дани, по 7 молодых людей и 7 девиц каждый год, либо каждые девять лет. Считалось, что этих пленников обрекали на съедение Минотавру, жившему в Лабиринте. Так длилось до тех пор, пока герой Тесей (сын царя Эгея) не убил Минотавра. Археология подтвердила, что дворцы критян строились с планировкой, напоминающей лабиринты, и мало того, что религиозным символом у них был Бык, так ещё и остались следы ритуального каннибализма над детьми.

Впоследствии, правнук Европы и внук Миноса — Идоменей, будет одним из главных союзников Агамемнона и Менелая в походе против Трои, и выставит одну из самых значительных флотилий. Получается, что ещё в Троянское время — Крит является одной из самых сильных частей Греции. Но все эти правящие династии возводят себя к финикийцам, и согласно мифологии именно финикийцы показали критянам прелесть государственного устройства, установили законы (то благо, за которое греки позже наименовали «мудрецами» даже посредственных глупцов), и греческий алфавит вполне сознательно самими же греками возводился к финикийцам.

Финикийская предфилософия

У Диогена Лаэртского есть пространное упоминание о том, что философия теоретически могла возникнуть гораздо раньше на Востоке. Сам он, правда, так не считает, ибо испытывает презрение к варварам; но мнения о существовании восточных учений, что были древнее греческих (не достойных имени философии, видимо) — он приводит, и сам им вполне доверяет. Общая картина примерно такая:

«... у персов — маги, у вавилонян и ассириян — халдеи, у индийцев — гимософисты, у кельтов и галов — так называемые друиды и семнофеи (об этом пишут Аристотель [вероятно его ученик] в своей книге «О магии» и Сотион в XXIII книге «Преемств»); финикийцем был Ох, фракийцем — Замолксис, ливийцем — Атлант».

Мох Сидонский (Мохос, Охос) — древний финикийский философ из Сидона, живший в конце II тысячелетия до н. э. Точное время жизни Моха неизвестно, греческие авторы обычно определяют его «эпохой Троянской войны»; но это, скорее всего, является лишь одним из синонимов фразы «давным давно». Несомненным является лишь признание Моха старейшим из финикийских мудрецов — Диоген Лаэртский называет его протофилософом, рядом с легендарным Атлантом.

Мох также был астрономом и историком, но более всего известен как «фисиолог», то есть исследователь природы вещей. Он считал, что подобно языку, состоящем из букв, и мир состоит из неделимых частиц, став «отцом» атомистической теории, впоследствии переработанной в разных версиях Пифагором и Демокритом. Мох также сформулировал собственную концепцию создания мира, согласно которой «первостихиями» были Эфир и Воздух (если, конечно, всё это не модернизация позднеантичных авторов, как оно и есть скорее всего.

Помимо этих достижений, Мох был основателем философской школы — первой в его время, в которую входили Халкол и Дарда, упоминаемые в Библии. С представителями школы Моха, по свидетельству Ямвлиха, общался и Пифагор, что значит, она ещё продолжана существовать в одно время с школой в Милете.

Моха упоминают в своих сочинениях Страбон, Иосиф Флавий, Секст Эмпирик, Диоген Лаэртский, Татиан, Евсевий Кесарийский и Суда; т.е. это далеко не единичное упоминание, хотя все они скорее всего просто зависят от стоика Посидония, впервые упомянувшего финикийца, а сделал он это, вероятно потому, что сам Посидоний происходил родом из того же Сидона.

С Финикией связан также и «ливиец» Атлант — по видимому не титан, а первый царь Атлантиды. Этот Атлант был сыном Посейдона и смертной женщины Клеито. Похожие версии встречаются в работах Евсевия и Диодора; в этих отчетах отцом Атланта был Уран, а матерью - Гайя. Его дедушка был Элиум «царь Финикии» (этим именем у финикийцев именовался Всевышний Бог), который жил в Библе со своей женой Берут (ипостасью Баала). Здесь Атлант был воспитан своей сестрой, Базилией (легендарная первая королева Атлантиды).

Большинство сведений о мыслительной традиции финикийцев дошло через текста древнего финикийского автора из Бейрута по имени Санхуниатон, который жил, по словам Евсевия, «когда Семирамида была царицей Ассирии».

В трёх книгах он изложил основные положения финикийской религии, почерпнутые им с колонн священных храмов до того, как они были извращены жрецами последующих эпох. Содержание его работ на финикийском языке было передано по-гречески Филоном Библским в «Истории Финикии», фрагменты из которой приводит церковный историк Евсевий в своей «Хронике». В частности, Евсевий ссылается на Санхуниатона в подтверждение того, что большинство языческих богов было основано на реальных исторических фигурах.

В изложении Санхуниатона все титаны, включая Кроноса — родом из Финикии, при чем это они её и основали. Это удивительным образом ложится на греческие предания о борьбе богов и титанов, ибо тогда получается версия трактовки мифа, где боги (гр.) — дети титанов (фин.), которые вскоре восстали и победили своих отцов (может быть иллюстрацией конфликтов за колонии?).

Для нас важнее всего, что и этот финикийский писатель существовал до греческой философии, и если по его текстам можно вывести атомизм Моха (а это теоретически, с натяжкой, возможно) — тогда греческая философия потеряет очень много в своей самобытности, хотя можно, конечно, усомниться в подлинности текстов Санхуниатона и свидетельствах о Мохе, и увидеть в них модернизацию эллинизма.

«Фини­ки­яне эти, при­быв­шие в Элла­ду с Кад­мом, посе­ли­лись в этой зем­ле и при­нес­ли элли­нам мно­го наук и искусств и, меж­ду про­чим, пись­мен­ность, ранее, как я думаю, неиз­вест­ную элли­нам».
(с) Геродот

Помимо финикийцев, Диоген Лаэртский упоминает мудреца Замолксиса — главное божество фракийского культа. Наиболее характерные элементы культа Замолксиса (андреон и пиры, оккультация в «подземном жилище» и эпифания через четыре года, «обретение бессмертия» души и учение о счастливой жизни в загробном мире) приближают его к греческим мистериям. Именно из Фракии пришли греческие культы Диониса, связанные с Элевсинскими мистериями, столь распространенные среди консервативных сельских землепашцев и общепризнанно повлиявшие на философию Пифагора. По мнению Страбона, сам Замолксис был рабом Пифагора, у которого он обучался «некоторым небесным наукам». Также считалось, что Замолксис (как и Пифагор) путешествовал в Египет, в то время известный, как страна магов, и узнал «какие-то вещи» у египтян. Вернувшись на родину, Замолксису удалось убедить правителя, чтобы тот взял его в советники (как и пифагорейцы), поскольку он умел передавать желания богов. Сначала Замолксис был жрецом самого почитаемого у даков бога, но впоследствии добился, чтобы его самого почитали как бога (тоже напоминает Пифагора).

В диалоге «Кармид», Сократ описывает свою встречу с одним из знахарей «фракийского правителя Замолксиса, владеющего мастерством наделять бессмертием», и сообщает: «Этот фракийский врач поведал о том, чему он научился от своего правителя, который был богом. Замолксис, сообщил врач, учит, что не следует лечить глаза, не вылечив голову, а голову — не обратив внимание на тело, а тело — не оздоровив душу. Поэтому, заключил фракийский лекарь, средство от многих болезней неведомо греческим целителям, поскольку они не обращают внимание на организм в целом».
И даже эта сентенция сильно походит на философию Пифагора и пифагорейских медиков, таких как Алкмеон.

Я не буду вдаваться в ещё большие детали и подробности, но совершенно очевидно, что Египет и Вавилон имели прямое влияние на (->) Финикию, которая имела влияние (->) на Грецию. Вся ранняя греческая мудрость - лишь повторяет уже существующую до них веками, нового там практически. Реальный мировоззренческий переворот произошел примерно в 900-700гг. до н.э., в Вавилонии и Финикии, греки уже восприняли его в готовом виде около 650-600гг. в лице того же Фалеса. Все греческие историки почти единогласно приписывают изобретение геометрии — египетским землемерам (оттуда же и Пифагорово путешествие в Египет), но они тут же разделяли геометрию и теоретическую математику, и ещё отдельно выделяли астрономию.

Так, математика приписывалась финикийцам, а астрономия — халдеям (Вавилон). Но более поздние, эллинистические историки, считали более разумным объяснением практическое происхождение всяких наук, поэтому для них уже куда логичнее выглядело развитие астрономии финикийцами. Так как они настолько превзошли всех в мореплавании, что плавали ночью в открытом море, а для этого им само собой нужна была развитая астрономия (в отличии от материкового Вавилона).

Если всё это так, то развитие астрономии и математики (мат. аргумент тоже шел через практическую нужду торговцев в ведении бухгалтерии) должно совпадать с расцветом финикийской колонизации, а это 900-700гг. до н.э., и сюда же ложится другой аргумент. После македонского завоевания Персии — греческие ученые получили доступ ко многим храмовым архивам, и они составили регулярный календарь лунных и солнечных затмений (то, чем так прогремел Фалес Милетский). Архивы начинали счет с около 750 года (забыл точно), аргументируя это тем, что Вавилоняне начали регулярный учет только с этого времени. Фалес сделал свое предсказание затмения в 585г., всего спустя полтора столетия. Также, именно Фалес считался основателем греческой математики, и уже позже у него в юности обучался Пифагор.

Но самое забавное в нашей истории даже не это, а то, что сама античная традиция считала Фалеса — финикийцем по крови, а учащегося у него Пифагора — тоже потомком финикийских купцов, и даже более признанного учителя Пифагора — поэта Ферекида, тоже считали если не финикийцем, то человеком «подчерпнувшим свою мудрость из тайных финикийских книг».

Как уже говорилось выше, Фивы (Беотия) гордились своей финикийской мифологической историей, но именно из Беотии происходили поэты Гесиод и Лин. Вот что например про Лина писал Диодор Сицилийский:

«Говорят, что Лин первым из эллинов открыл законы ритма и пения, а также впервые применил для эллинской речи особые письмена, принесенные Кадмом из Финикии, установив при этом название и определив начертание для каждого знака. Эти письмена принято называть финикийскими, поскольку эллины заимствовали их у финикийцев... Лин достиг необычайных высот в области поэзии и мелодии, он имел многих учеников».

Остатки сочинений Лина — весьма хорошо ложатся в культурный контекст Фалеса и Ферекида, и даже выходят за их рамки, уже соприкасаясь с философией Парменида. Другие легендарные герои-поэты Орфей и Мусей, считались современниками Лина (кстати, это примерно 900-800 годы до н.э., как раз когда начался культурный переворот финикийцев). И у них также находятся отрывки, крайне напоминающие философию Парменида (что сильно обесценивает его новаторство). Как уже говорилось выше, и атомизм мог быть изобретен в Финикии, правда для Демокрита это не большая трагедия, ибо до него атомизм фактически проповедовал и Пифагор. Если, конечно, вообще во всё это верить.

Остальные восточные влияния

Нам осталось упомянуть выдержки Диогена Лаэртского о философии Египта, Персии и Индии, чтобы закончить наш беглый обзор предфилософии Востока:

«Гимнософисты и друиды говорили загадочными изречениями, учили чтить богов, не делать зла и упражняться в мужестве; гимнософисты презирали даже смерть, как свидетельствует Клитарх в XII книге». Ничего особенного, кроме легкого намека на важность этики и возможно, но не факт, философского решения проблемы смерти, что считается достижением уже аж раннего эллинизма. При чем здесь мы видим практически стоицизм в зародыше.

«Халдеи занимались астрономией и предсказаниями. Маги проводили время в служении богам, жертвоприношениях и молитвах, полагая, что боги внемлют только им; рассуждали о сущности и происхождении богов, считая богами огонь, землю и воду; отвергали изображения богов, в особенности же различение богов мужеского и женского пола. Они составляли сочинения о справедливости; утверждали, что предавать покойников огню – нечестиво, а сожительствовать с матерью или дочерью – не нечестиво (так пишет Сотион в XXIII книге); занимались гаданиями, прорицаниями и утверждали, будто боги являются им воочию, да и вообще воздух полон видностей [мистическая теория Демокрита], истечение или воспарение которых различимо для зоркого глаза. Они не носили золота и украшений, одежда у них была белая, постелью им служила земля, пищей – овощи, сыр и грубый хлеб, посохом – тростник; тростником же они прокалывали и подносили ко рту кусочки сыра за едой. Колдовством они не занимались, как свидетельствуют Аристотель в книге "О магии" и Дион в V книге "Истории"; последний добавляет, что, судя по имени, Зороастр был звездопоклонником, и в этом с ним согласен Гермодор. Аристотель в I книге "О философии" считает, что маги древнее, чем египтяне, что они признают два первоначала – доброго демона и злого демона и что первого зовут Зевс и Оромазд, а второго – Аид и Ариман; с этим согласны также Гермипп (в I книге "О магах"), Евдокс (в "Объезде Земли") и Феопомп (в VIII книге "Истории Филиппа"), причем последний добавляет, что, по учению магов, люди воскреснут из мертвых, станут бессмертными и что только заклинаниями магов и держится сущее; то же самое рассказывает и Евдем Родосский. А Гекатей сообщает, что сами боги, по их мнению, имели начало. Клеарх из Сол в книге "О воспитании" считает гимнософистов учениками магов, а иные возводят к магам даже иудеев».

Здесь уже очень интересно бросается в глаза знание всеми перечисленными греками, что персидская и индийская философия имеет одни корни (ведическая религия), и как ни странно, считают индийское ответвление более поздним, или менее «ортодоксальным» с точки зрения пра-индоиранской религии. Не трудно заметить, что уже одно это описание стоит больше того, что сами греки воодушевленно рассказывают о своих «семи мудрецах». Но персидским «магам» не уступают и египетские жрецы.

«Египтяне в своей философии рассуждали о богах и о справедливости. Они утверждали, что началом всего является вещество, из него выделяются четыре стихии и в завершение являются всевозможные живые существа. Богами они считают солнце и луну, первое под именем Осириса, вторую под именем Исиды, а намеками на них служат жук, змей, коршун и другие животные (так говорят Манефон в "Краткой естественной истории" и Гекатей в I книге "О египетской философии"), которым египтяне и воздвигают кумиры и храмы, потому что обличие бога им не ведомо. Они считают, что мир шарообразен, что он рожден и смертен; что звезды состоят из огня в огонь этот, умеряясь, дает жизнь всему, что есть на земле; что затмения луны бывают оттого, что луна попадает в тень земли; что душа переживает свое тело и переселяется в другие; что дождь получается из превращенного воздуха; эти и другие их учения о природе сообщают Гекатей и Аристагор. А в заботе своей о справедливости они установили у себя законы и приписали их самому Гермесу. Полезных для человека животных они считают богами; говорят также, будто они изобрели геометрию, астрономию и арифметику. Вот что известно об открытии философии».

Итак, Лин, Гесиод, милетские философы, Ферекид и Пифагор — все принадлежат плюс-минус одной традиции, корни которой находятся отчасти у финикийцев, а отчасти и в Египте и Вавилонии, если верить доксографии. Правда, со временем версия восточного влияния всё же находит всё больше подтверждений.

Что всё это означает?

Как минимум, вся ранняя греческая мудрость (досократики) — лишь повторяет уже существующую до них веками, нового почти ничего. Но, в любом случае, в оправдание греков можно сказать, что их отставание минимально, и так как от Восточных мудрецов не осталось имён, то по факту для нас ничего не изменилось; наши герои до сих пор герои, просто лишенные титула первооткрывателей.

Бросается в глаза и стоит несколько особняком Гераклит. Восток слишком напирал на Целое, на единство; греческие древние мудрецы - тоже. Гераклит наметил концептуальный прорыв (хотя в общем смысле тоже был частью концепции Целого), и реакция на него со стороны Парменида — не более чем архаическая попытка «вернутся к корням». Отдельное достижение - эффект масштаба. Мудрость у Ближнего Востока и Греции - одна, но на Востоке мудрецы воспринимали её в целостности, а в Греции эту единую «мудрость» разбили на части и культивировали по «школам». В итоге произошла тотальная конкретизация, по сути, одного и того же материала (Эмпедокл, Анаксагор). И когда всю эту гору дополнений попытались снова охватить в целом, как-то систематизировать — возникли энциклопедические учения (софисты, Демокрит, Аристотель), которых ранее никогда не существовало. Подобное возникновение раздельных школ и новых систем происходило синхронно с греками в Индии и Китае, но греки смогли всё же зайти дальше своих конкурентов.

Тщетность попыток пойти ещё дальше в познании физических и логических теорий - приводит к обращению всего внимания на этику. На самом деле, под вопросом и первенство греков в этом деле. Есть свидетельства, что вполне разработанные этические системы могли существовать ещё во времена Досократиков, а то и раньше (если брать во внимание «поучения» времен Древнего Царства и т.д.). В огромной степени этот вопрос зависит и от решения по исторической датировке книги Экклесиаста и книги Иова. Но, во всяком случае, «Восточная этика», даже в самом радикальном варианте - всё ещё консервативнее эллинистической, поэтому можно сказать, что и в этом деле Греки - новаторы.

Кроме того, именно разбиение «целой» мудрости на части и последующий взгляд на «целое» уже со стороны частей — задает вполне уникальную специфику. С формальной стороны даже учения стоиков и эпикурейцев почти не отличаются, иногда даже совпадают дословно. Но именно из-за разных начальных точек отсчета — на самом деле одно и то же по своей форме и предмету исследования, приводит к совсем разным мировоззрениям. Такая разработанная детализация и тонкость различий явно не могла быть доступна в досократическую эпоху.

И тем не менее, картина истории ранней греческой философии таки серьезно изменяется. Кроме того, она серьезно изменяется, даже если рассматривать историю греческой философии в отрыве от всемирного контекста, саму по себе. Это я и попытаюсь рассказать в дальнейших очерках.