Прантия- Отречение от себя.

 Не смотря на попытку сокрытия, об открывшемся даре Прантии стало известно старейшим из Хранителей клана. Буквально через пять циклов, было собрано совещание, на котором Сивейг выступал с просьбой сохранить за его семьёй, право решать дальнейшую судьбу дочери.

 - Как один из представителей Хранителей клана и глава семьи Кирига, я прошу совет прислушаться к моим словам. Она ещё ребёнок и не должна нести на своих плечах груз ответственности, управления всем кланом. 

 Его выверенная речь, в которую он старался не допускать ни тени эмоций, расходилась гулким эхом под сводами обширного зала. Ряд скамей был выполнен по образу залы совещания Совета Рас. Более восьмидесяти Хранителей клана, собрались здесь, многие из них, только вернулись из походов в закрытые миры погибших кланов. 

 Ни один из родов гномов, не позволял другим разумным, заселять или проводить исследования и раскопки в мирах и секторах, принадлежавших кланам, погибшим в эпохи массовых войн. Наибольшие потери произошли в Тёмную Эпоху, из-за чего огромное число знаний и развития Надразона, сделало широкий шаг назад. Специально ради гномов и с молчаливой поддержки Законов, был издан Эдикт, провозглашающий эти земли, навеки закреплёнными за выжившими.

 Любая крупица знаний и артефактов, была огромным подспорьем, в общем понимании таинств Вселенной, а так же восстановлением знаний и понимания функционирования окружающего мира. Клан Механистов, создателей уникальных устройств, названных големы, занимался изучением погибшего клана, жившего и расселявшегося в ближайших от них секторах. Однако новость, об объявлении в их рядах, одарённой, заставила исследователей прекратить работы и возвращаться.  

 Очень многие из присутствующих, не успели переодеться и отдохнуть, сразу же придя на собрание. Один из них, с рыжей, всклоченной бородой, в которой отчётливо виднелись седые проседи, взял слово.

- Не смотря на влиятельность семьи Кирига, вы не имеете решающего права голоса в этом вопросе. Каждый из присутствующих знает о вас, вашей работе на весь клан. Но так же понимает, желание и решение одних, не стоят цены жизни и будущего всего вида. 

 Скрестив руки на груди, гулко произнёс он, поставив на стол пред собой красную руну.

Сивейг чуть заметно сжал челюсть. Это был лишь один из старейших, что скажут другие?

 Теперь слово взял древний Хранитель, в глазах которого читалось упрямая уверенность и чуть заметное сожаление.

- Вашей дочери осталось менее тридцати лет, пред совершеннолетием. До сих пор, она не проявляла себя ни в одном начинании. Подобный, пробудившийся дар, должен быть для вас спасением репутации семьи. Та же, она лишь шестая из детей, ваш род не прервётся.

 Медленно, он потянулся к столу, положив на неё красную руну.

 На этот раз, отец Прантии заметно дрогнул. Если второй из старейших проголосует так же, остальные будут вынужденны подчинится.

 Именно сейчас, он встал, чтобы высказать своё слово. Высокий по меркам гномов, с аккуратно подстриженная борода в которой пряталась искренняя улыбка. Бывший глава семьи Кирига и отец Сивейга взял слово.

- На притяжении трёх ста тысячелетий, в нашем клане не рождалось одарённых. Рождение Созидательницы, поднимет важность и авторитет клана, среди других гномов. Отказывая, ты выступаешь в сознательный вред вред клану.

 Не выдержав, Сивейг воскликнул.

 - Она лишь ребёнок, не понимающий своей силы, единственное улыбающейся дитя, среди погруженных в молчание и серьёзность лиц! Вы хотите отнять у неё не семью, но детство и внутренний свет...

 Последние слова, разлетелись эхом под сводами. Собравшиеся, молчаливо смотрели на Сивейга, впервые на их памяти, позволившего себе столь наглое поведение. Начавшиеся перешёптывания были прерваны.

 - Глава семьи Кирига, ставишь ли ты волю и желания превыше жизни и выживания клана?

 Его отец тяжело оперевшись на стол, смотрел на него не мигающим взором. Подняв голову, Сивейг обречённо ответил.

 - Я не имею права, идти против жизни и будущего...

Назад он шёл в сопровождении двух хранителей и шести стражей. Когда они вошли в дом Кирига, охрана с удивлением следила за главой, ведущим за собой гномов. Наконец, из прохода выскочила Прантия, сияя своей лучезарной улыбкой. Распущенные каштановые волосы развеивались на бегу. Подскочив к папе, она бросилась в объятья, радостно хохоча. Заметив наконец, что он не один, смущённо сползла и поклонилась.

 - Всем дядям и друзьям папы с работы, приветствие от дома Кирига. 

 Сдерживая дрожь в голосе, Сивейг обнял дочь и ответил.

 - Привет мой солнечный лучик. Эти мудрые Хранители, будут твоими учителями и наставниками. Благодаря твоему неожиданному дару, тебе предстоит стать — Матерью Клана. 

 Переводя взгляд от папы на присутствующих, девочка нахмурилась и приложив палец к губам, задумчиво ответила.

 - Папа, я же не особенная, просто умею камушки поднимать. Я точно смогу помочь тебе, если пойду с ними?

 Отец сжав челюсти, молча кивнул головой. 

Тогда, улыбнувшись вновь, она ответила.

 - Тогда я помогу тебе и маме. Стану самой лучшей и вернусь к вам. 

Протянув сжатый кулак, девочка выжидательно посмотрела на гнома. Папа сжал свой кулак и соприкоснулся с её.

Подмигнув, Прантия ответила.

 - Клятва дана, теперь я не сбегу и всё сделаю.

 Провожая её, Сивейг наконец почувствовал на своём лице влагу. Самое светлое дитя, уходило чтобы не вернутся. Отныне, становясь избранной — Матерью Клана, она отрекалась от себя, семьи и имени. Созидательница, которая так легко и беззаботно привносила в жизнь каждого тепло, теперь никогда не вернётся домой.