Поздний Путин все ближе к позднему Ельцину: почему чиновники скоро перестанут слушаться президента

Послушание и легитимность

В администрацию президента я пришёл работать в конце 2000-го года. К тому моменту Путин руководил страной уже месяцев восемь-девять, процесс консолидации власти шёл вовсю и администрация становилась центром принятия решений. Старожилы мне, однако, рассказывали: «Ты думаешь, это всегда так было, что ты звонишь, представляешься: я, дескать, из администрации президента и все, подпрыгивая, бегут выполнять твои поручения? Ха, как бы не так! При позднем Ельцине куда-то звонить и от кого-то каких-то документов просить — это пытка была. Какой-нибудь Сбербанк или мэрия Москвы, например, тебя просто матом послать могли. Но даже если матом не посылали, то на твои просьбы они плевать хотели. Ни одной справки от них не выбить было, ни одного отчёта. Это ты сейчас как сыр в масле катаешься, а раньше тут попробуй поработай». 

Почему ситуация поменялась? Потому что появилось ощущение, что страной правит реально легитимный президент — лицо, которое занимает своё место по праву. Народ ведь ему тогда действительно верил и искренне за него голосовал. И всё — такая, казалось бы, эфемерная вещь как легитимность, радикально изменила статус президентской администрации. Из какой-то вспомогательной канцелярии она превратилась в центр силы — в место, где принимаются главные решения. 

Обратный отсчет уже идет

Сейчас мысль о том, что звонок из администрации президента можно проигнорировать, а её представителя послать, кажется абсурдной, но вы подождите. Как говорится, в России надо жить долго. Обратный отсчёт уже идёт.

Легитимность Путина слабеет, скоро рейтинг у него будет не сильно выше, чем у Ельцина в конце правления. Статус администрации — в том виде, в котором он закреплён в законодательстве, — не является таким уж судьбоносным. Законы принимают Госдума и Совет Федерации, исполняет их правительство. Партии голосуют, суды судят, Следственный комитет возбуждает и расследует дела, прокуратура за всем этим надзирает. При чем здесь администрация президента?

Скоро управлять идущими в стране процессами Путину станет намного сложнее. Сотрудников его аппарата, желающих проконтролировать исполнение президентских поручений, правительственные структуры начнут попросту отшивать: «Нам кто поручение дал? Президент. Ну вот перед президентом мы и отчитаемся, а вы кто такие? Ах, президентская администрация? А он нам ничего про вас не говорил». 

Придётся тогда Путину всё лично обсуждать — и с премьером, и с вице-премьерами, и с министрами, и с председателями палат парламента, и со Счетной палатой, и с ЦИКом, и с ЦБ, и с руководителями госкомпаний, и с партийными лидерами, и с губернаторами.

Даже ОНФ и Общественная палата попытаются свой статус приподнять и скажут, что они-де «от народа» и лично с президентом общаться хотят. А в сутках всего 24 часа, да и в бассейне поплавать хочется.

Раньше всю промежуточную работу с высшей бюрократией на себе администрация волокла, но скоро она это делать не в состоянии окажется — так же как в конце 90-х. Почувствовав, что есть легитимный повод избавиться от назойливого контроля, что есть шанс стать более самостоятельными фигурами, чиновники обязательно это сделают. Степень управляемости системой продолжит слабеть, государственная ткань — распадаться. Так, собственно, режимы и умирают. 

Игнор по-башкирски

Во второй половине 90-х я работал в полномочном представительстве республики Башкортостан при президенте России. Помню, однажды вечером тогдашний глава региона Муртаза Рахимов, завершив все свои дела в Москве, собирался в аэропорт. В этот момент звонит у нас телефон, секретарь меня зовёт: «Срочно, олигарх тут один, Муртазу Губайдулловича ищет». Я беру трубку, там голос: «Здравствуйте, президент ещё не уехал? Передайте ему, что я с [руководителем администрации президента Валентином] Юмашевым договорился, и тот завтра утром готов с ним встретиться».

Я кубарём вниз сказываюсь, перехватываю Рахимова прямо возле машины. «Извините, — говорю, — олигарх звонит, он договорился, Юмашев вас завтра примет».

Вам бы его лицо надо было видеть — как будто у него враз все зубы одновременно заболели. «Блин, — говорит, — да зачем он мне нужен? Я и не просил ни о какой встрече...»

Сейчас во всё это невозможно поверить, но когда-то так оно и было. 

Так оно и будет.

*Аббас Галлямов — политтехолог, политический аналитик, бывший сотрудник администрации президента РФ, правительства РФ, администрации президента Башкирии