Поведенческие Финансы Реферат
Поведенческие Финансы Реферат
Главная
Коллекция "Revolution"
Психология
Отдельные аспекты поведенческих финансов
Анализ принципа психологической привлекательности. Сравнение традиционных и поведенческих финансов. Изучение эмоциональной и экспериментальной составляющей. Принципы психического учета. Влияние психологии на финансовое регулирование и финансовую политику.
посмотреть текст работы
скачать работу можно здесь
полная информация о работе
весь список подобных работ
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Отдельные аспекты поведенческих финансов
3. Влияние психологии на финансовое регулирование и финансовую политику
Традиционные финансы, выросшие из неоклассической экономической теории, предполагают, что в мире доминируют homo economicus -- люди, являющиеся «рациональными» максимизаторами полезности. По контрасту с этим поведенческие финансы базируются на взглядах когнитивных психологов-экспериментаторов. Они видят людей «нормальными» и, как следствие, несовершенными, подверженными предвзятым суждениям в ходе принятия решений, что связано с их ограниченными способностями по обработке информации. Хотя поведенческие финансы признают важную роль аффектов (эмоций) в финансовых решениях, о них обычно говорят в терминах эвр и стики аффекта, которая выражается в таких специфических качествах, как «хорошее» и «плохое», или положительное/отрицательное, что автоматически определяется в процессе принятия решения (Slovic, Finucane, Peters, and MacGregor, 2002). Как и другие эвристики, такие психические «короткие пути» обеспечивают быстрое и экономное принятие решения (Gigerenzer, 2004), но при этом могут привести к действиям, которые были бы невозможны при более пристальном изучении проблемы.
Тем не менее, до недавнего времени финансовые аналитики, как правило, игнорировали формальное изучение того, каким образом финансовые решения обусловлены человеческими эмоциями и связанными с ними универсальными человеческими бессознательными нуждами, фантазиями и страхами. Игнорировали, несмотря на то, что такой угол зрения помогает по-новому взглянуть на проблему, и на общее признание ключевой роли кейнсианского «животного духа» в объяснении поведения предпринимателей и инвесторов, тем самым делая более понятными финансовые рынки (Akerlof and Shi Her, 2009).
Эмоциональные финансы -- это новая область поведенческих финансов. Они основаны на психоаналитическом понимании человеческого ума и динамических психических состояний, первоначально открытых Зигмундом Фрейдом (и впоследствии развитых психоаналитиками Мелани Клейн (Melanie Klein) и Уилфред Байон (Wilfred Bion)) для объяснения того, как бессознательные процессы могут лежать в основе инвестиционных решений и финансовой деятельности. В частности, эмоциональные финансы признают, как чрезвычайно сложная, непрозрачная, непредсказуемая, конкурентная рыночная среда неизбежно заводит инвесторов в эмоциональную ловушку. В результате инвестиционные суждения могут оказаться под властью мощных, потенциально дестабилизирующих бессознательных сил, чьё влияние часто не признают. Помимо прочего эмоциональные финансы предполагают, что должное понимание этих вопросов, делающее бессознательное «осознанным», может помочь освободиться от высоких уровней тревоги и стресса, от которых страдают многие участники рынка (Cass, Lewis, and Simco, 2008), зная об этом или нет, и, таким образом, повысить качество инвестиционных решений.
ПРИМЕР ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО РАССУЖДЕНИЯ.
В некотором смысле вся инвестиционная деятельность подразумевает бессознательную веру в то, что обладание фантастическими объектами возможно. Этот термин подчёркивает, что в бессознательной психической реальности любая инвестиция может иметь исключительно восторженное и трансформирующее значение. Такая бессознательная диспозиция вызывает возбуждение и иногда эйфорию, с чем хорошо знакомы участники рынка, и что также работает на то, чтобы на рынках проявлялась тенденция действовать с разделённым чувством реальности.
Обладание такими фантастическими объектами позволяет людям подсознательно чувствовать себя всемогущим, как Алладин, чья лампа могла вызывать джина, или вымышленный трейдер облигациями Шерман МакКой, ощущавший себя «властелином мира» (Wolfe, 1987). Как отмечают Таф-флер и Таккет (Taffler and Tuckett, 2008), фантастические объекты вызывают восторг и трансформируют вселенную, «...кажется, что они ломают обычные правила жизни и переворачивают «нормальную» реальность с ног на голову».
В субъективной или психической реальности инвесторов все инвестиции имеют потенциал стать фантастическими объектами, вызывающими чрезвычайные эмоции и превращающими «любовь» в ненависть и отвращение, когда они не приносят ожидаемых результатов. Это можно наблюдать в ситуациях, когда аналитики иногда характеризуют акции, которые они отслеживают (Smith, 1999; Tuckett, 2009). Ценовые «пузыри», такие, как дот-ком-мания, которые будут обсуждаться впоследствии, являются драматическими примерами и неизбежными свидетельствами потребности в бессознательных трансформирующих фантастических объектах в среде, где инвесторам приходится верить в то, что они исключительны, зная на каком-то другом уровне, что они все же не могут быть таковыми.
Основная трудность в экспериментальных финансах заключается в том, чтобы выстроить эксперимент так, чтобы протестировать экономические модели в условиях, пригодных для допущений модели, но в которых достаточно правдоподобными являются и альтернативные гипотезы, чтобы результаты экспериментов не были предрешены заранее. Для этого можно, например, ослабить структурные, поведенческие или балансовые предположения, лежащие в основе тестируемой модели; другой способ -- это изучать условия, которые слишком сложны для того, чтобы их можно было смоделировать определённо.
Экспериментаторы в области финансов и экономики должны проводить чёткие различия между экспериментом и демонстрацией. Истинный эксперимент предполагает контролируемое воздействие на определённые переменные, при этом другие переменные остаются зафиксированными. Демонстрация же просто представляет возможное поведение в определённых условиях. Отсутствие контролируемого воздействия делает демонстрацию уязвимой для критики, которая сводится к тому, что любой аспект условий (например, формулировка инструкций, название стратегий и даже цвет лабораторных стен) влияет на поведение участников. Эксперименты более устойчивы к такой критике, поскольку изучаемое свойство не меняется от раза к разу и поэтому вряд ли вызовет разницу в поведении в разных условлях. Исследователям следует использовать демонстрации только в случае, когда проводить эксперименты непрактично, что бывает редко.
В последнее время в экономике стали популярны полевые эксперименты. В таких экспериментах исследователь действует в реальной среде, со всеми её несовершенством, но один раз воздействует на переменные (обычно в сотрудничестве с кем-то, имеющим соответствующие полномочия). В качестве примера приведём полевой эксперимент Талера и Бенартци (Thaler and Benartzi, 2004) с планом «Отложи завтра больше, чем сегодня», предложив работникам реальных компаний шанс согласиться на перевод большей части их будущих повышений зарплаты в пенсионные сбережения. Цель состояла в том, чтобы избежать влияния неприятия потерь, увеличивая отчисления только после того, как работник получает повышение, и использовать преимущество инерции и предпочтения сохранения статус-кво, чтобы не оттолкнуть людей от программы и постепенно повышать уровень их сбережений. Талер и Бенартци предложили программу в нескольких компаниях и, несмотря на небольшие неконтролируемые различия разных внедрений, получили схожие положительные результаты во всех случаях. Хотя полевые эксперименты являются многообещающим направлением, они довольно редки в финансах, и поэтому остальная часть главы фокусируется исключительно на лабораторных экспериментах.
Фундаментальный метод экспериментальной экономики состоит в создании условий, которые описывают некоторые интересующие исследователей свойства изучаемого ими института и в стимулировании участников максимизировать полезность в рамках этих условий. Смит (Smith, 1982), получивший Нобелевскую премию по экономике за свои работы в области экспериментальной экономики, сделал основной акцент на предоставлении участникам стимулов, аналогичных тем, которые могли смоделировать экономисты, но без нежелательного искажения. Например, Смит требовал, чтобы участникам предлагалось действительно ценное вознаграждение, к которому они бы стремились. Он также утверждает, что мотив стремиться к этому вознаграждению никогда не следует удовлетворять (нет потолка мотивации), что вознаграждение должно быть исключительно индивидуальным (нужно избегать социального давления, которое выходит за рамки экономической модели), и что денежные выплаты должны быть настолько велики, чтобы доминировать над неденежным вознаграждением. Последнее требование называется принципом «доминирования».
Многие работы из области психологии посвящены индивидуальным ошибкам в суждениях. Тверски и Канеман (Tversky and Kahneman, 1974) выделили некоторые предпочтения, наиболее релевантные в финансовых условиях. К ним относятся репрезентативность, то есть тенденция предполагать общность у схожих объектов; доступность, выражающаяся в том, что событию приписывается вероятность в зависимости от того, насколько легко на ум приходят аналогичные примеры; и якорный эффект, то есть привязка оценки к некоторой информации или точке отсчёта.
Ключевая доктрина традиционных финансов состоит в том, что рынки устраняют эти ошибки. Некоторые учёные предполагают, что люди учатся избегать ошибок за счёт опыта и материального стимулирования: по мере того, как люди учатся, или напрямую от инвестиционных профессионалов, или косвенно, на своём собственном опыте, иррациональные инвесторы должны вымываться с рынка. Кроме того, даже если индивидуальные предпочтения и присутствуют на рынке, они, скорее всего, перекроют друг друга, так что в агрегированном виде рынок не будет ими затронут. Однако эксперименты показывают, что способность рынка вести себя так ограничена. психологический привлекательность поведенческий финансы
Гангули, Кагел и Мозер (Ganguly, Kagel, and Moser, 1994) показали, что агрегация информации зависит от структуры рынка. Они провели эксперимент в двух вариантах, чтобы проверить наличие индивидуальных предпочтений в форме ошибки базовой оценки; в одном варианте максимальное значение математического ожидания выигрыша получали не имеющие, а в другом -- имеющие предпочтения трейдеры. Ошибка базовой оценки -- это свойственная людям тенденция присваивать текущей информации слишком высокий вес по сравнению с базовой оценкой. Есть гипотеза, что смещение цен наблюдается тогда, когда максимальное значение математического ожидания выигрыша получают трейдеры, имеющие предпочтения. С другой стороны, когда его получают не имеющие предпочтений трейдеры, цены двигаются в сторону несмещённого уровня, но остаются смещёнными. Это происходит потому, что в действительности не имеющих предпочтении трейдеров очень мало; большинство становятся жертвами ошибки базовой оценки. Когда, как на этом рынке, имеются ограничения на «короткие продажи», люди, не имеющие предпочтений, не могут толкнуть цены назад к их истинной величине, открывая «короткие» позиции. В случае высокой вероятности того, что у трейдеров есть предпочтения, даже конкурентный рынок не может устранить индивидуальные предпочтения, если на нём действуют ограничения на некоторые типы сделок.
Эксперименты пока недостаточно используются в области финансов, однако с тоски зрения поведенческих финансов они имеют естественные преимущества. Эксперименты дают возможность обойти некоторые общие эконометрические проблемы, например, пропущенные переменные, ненаблюдаемые переменные и самоотбор. С помощью экспериментов удаётся расширить тестируемые ими теоретические модели, ослабляя различные предположения или изучая условия, которые слишком сложны для того, чтобы с ними можно было справиться аналитически. Независимо от того, имеется ли заранее теоретическое предсказание результатов, эксперименты наиболее информативны тогда, когда полагаются на контролируемое управление переменными, которое является основой их доказательной силы.
3. Влияние психологии на финансовое регулирование и финансовую пол и тику
Поскольку внимание людей ограничено, привлекательность экономической политики зависит не только от её эффективности, но также от того, насколько заметно её влияние. Люди терпимее относятся к косвенным налогам, чем к прямым (McCaffery and Baron, 2006). Наличие НДС или налогообложения у источника выплат при подчёркнутом низком налоге на доходы делает более высокий уровень налогообложения приемлемым для граждан. В соответствии с Маккаффери и Бароном, ограниченность внимания также создаёт непонимание в случае с прогрессивным налогом на доходы. Эксплуатируя особенности внимания, политические баталии часто обрамляются цитатами, призванными привлечь интерес общества и сделать позиции сторон правдоподобными, понятными и запоминающимися.
В рамках психологических исследований учёные стремятся понять, что позволяет легче разгадывать стимулы и запоминать их. Внимание привлекают заметные, выделяющиеся на фоне среды, и яркие стимулы, например, рассказы о личном опыте и эмоционально возбуждающая информация (Nisbett and Ross, 1980). Люди с большей готовностью делятся ресурсами для спасения жизни явно названных лиц, чем людей вообще, эта особенность называется «эффектом идентифицируемой жертвы» (Small and Loewenstein, 2003). Как гласят известные слова, приписываемые Сталину: «Смерть одного русского солдата -- это трагедия. Миллион смертей -- статистика» ( htp :// en . wikiquote . orgAviki / Joseph _ Stalin ).
Распределённые между безымянными акционерами затраты на меры финансового регулирования часто менее заметны, чем вызвавшие их и бросающиеся в глаза события. Скандал с Enron, истории о семьях, потерявших сбережения всей жизни, были гораздо более яркими, чем сообщения о возможных затратах на выполнение новых требований к раскрытию информации, которые в результате принятия закона SOX понесут все акционеры вообще...
Термин «психический учёт» (Thaler, 1985) описывает психологическое явление «распределения» доходов по различным счетам, к которым индивидуум относится по-разному (несмотря на взаимозаменяемость денег). Как в теории перспективы, выигрыши и потери здесь измеряются относительно произвольного уровня, например, исторической цены приобретения. Психический учёт основан на том, что люди рассматривают «бумажные» прибыли или убытки как менее реальные или менее важные, чем реализованные. Психика не делает привязку нереализованной прибыли к рынку, человек считает, что она ничего не значит, пока позиция не будет закрыта, или не произойдёт иного события, которое вызовет переоценку. Тот же психологический принцип может лежать в основе правил признания выручки в учёте (Hirshleifer and Teoh, 2009). Признавать сделку только тогда, когда она практически завершена, кажется естественным и также психологически привлекательным.
Корпоративное хеджирование часто вызывает негативные побочные эффекты (потери), которых можно было бы избежать, отказавшись от него. Наблюдатели со склонностью к бсздействию особенно не любят такие потери и поэтому считают эту снижающую риск стратегию рискованной. Или их позиция объясняется ещё проще: наблюдатели, не понимающие концепцию хеджирования, могли слышать об убытках на рынках производных ценных бумаг и переоценивать их рискованность.
Точно так же склонность к бездействию иногда удерживает от покупок (с целью диверсификации) кажущихся рискованными активов, например, акций на фондовом рынке Ганы или недвижимости. Покупка в Гане -- это активное действие, делающее любые потери особенно болезненными. Есть и другие возможные причины отказа от диверсификации, это может быть предпочтение знакомой среды (Huberman, 2001; Massa and Simonov, 2006; Cao, Han, Hirshleifer, and Zhang , 2007) и эффект изоляции или фокусирования (или узкого фрей-минга; изолированные волатильные активы кажутся рискованными (Barberis and Huang, 2008)). ;Щ|
Люди склонны предпочитать членов своей группы не входящим в неё, это явление называется «предпочтение «своих» (Brewer, 1979) или местничество (Schwartz-Shea and Simmons, 1991; Baron, 2001, 2009). Эволюционную основу для предпочтения «своих» и ксенофобии предоставляет теория семейного отбора (Hamilton, 1964).
Однобокая трактовка в свою пользу -- взаимодействуя с другими, люди считают, что они всегда правы, а другие ошибаются -- является вечным источником конфликтов между людьми. Эта склонность расширяется и до интерпретации в пользу «своих» (Taylor and Do-ria, 1981), что вносит свой вклад в антагонизм между группами. Самоцензура при общении с целью соответствовать группе может приводить к дальнейшему усилению ксенофобии (Кигап, 1995). Есть свидетельства того, что эта склонность оказывает влияние и на финансовые решения. Например, жители Европы меньше доверяют странам с иной, чем у них, религией и слабым генетическим сходством, что выражается в более низком товарообороте (особенно в тех случаях, когда особенно важно доверять контрагенту), портфельных и прямых инвестициях (Guiso, Sapienza, and Zingales, 2009). Частично по патриотическим причинам во многих странах некоторые отрасли промышленности принадлежат государству.
Ксенофобия также помогает объяснить ограничения на покупку иностранцами местных акций и владение контрольными пакетами компаний.
Когда дела идут плохо, люди жаждут кого-то в этом обвинить. Обычно вина возлагается на некоторую заметную, нелюбимую и относительно слабую группу, что называется «поиском козла отпущения» (Aronson, Wilson, and Akert, 2006). Так поощряется регулирование с целью предотвратить неправильное поведение группы-изгоя.
В рамках принципа психологической привлекательности этому можно дать следующее объяснение: люди находят того, кого можно обвинить, и меняют регулирование, чтобы не позволить этим «злодеям» ('^villains") совершать подобные действия в будущем. Большинство учёных склонны объяснять всё иначе, считая, что «пузыри» развиваются спонтанно в результате процесса с положительной обратной связью и вызываются ожиданиями и склонностями инвесторов. Такое объяснение кажется неспециалистам слишком абстрактным и сложным. Люди не особенно жаждут списывать свои потери на собственную некомпетентность.
Им кажется гораздо более понятной версия о том, что крах вызван неправильным поведением людей, принадлежащих к некоторой непопулярной группе -- богачами, землевладельцами, бюрократами, капиталистами, иностранцами, евреями или спекулянтами. Конечно, на любом финансовом рынке можно обнаружить примеры неправильного поведения, которые добавляют атмосферу правдоподобности историям о «злодеях» независимо от того, насколько значительную роль они сыграли на макроуровне. Ещё одной привлекательной чертой таких объяснений является то, что они предлагают простое лечение -- менять регулирование, чтобы предотвратить неправильное поведение в будущем.
ПРИНЦИПЫ СПРАВЕДЛИВОСТИ И ВЗАИМОВЫГОДНОГО ОБМЕНА
Взаимовыгодный обмен, равенство и милосердие являются важными принципами поведения. В рамках взаимовыгодного, или справедливого, обмена требуется не брать без того, чтобы давать. Равенство означает равное распределение ресурсов. Милосердие предполагает облегчение трудностей других. Более того, трудности часто идентифицируются с нынешними потерями, а не с низким уровнем дохода как таковым. Таким образом, люди чувствуют большую симпатию к тем, чьи дома повреждены в результате природных катастроф, чем к голодающим, которые вообще не могут позволить себе иметь дом. Эта склонность основана на человеческой психологии, но также распространяется и поддерживается культурной средой.
Принцип милосердия порицает продавцов, запрашивающих высокие цены, и заёмщиков, устанавливающих высокие процентные ставки для бедных или находящихся в стеснённом финансовом положении людей. Он мотивирует контроль за ценами и, в частности, законы о ростовщичестве. В каждом случае взаимовыгодные сделки блокируются.
Принцип равного распределения отражён в прогрессивном налогообложении и склонности индивидуумов делиться поровну в экспериментах с играми по передаче ресурсов (Camerer and Thaler, 1995; Hoffman, McCabe, and Smith, 1996). Чувство зависти и важность принципа равенства возрастают, когда дела у группы идут плохо, что может объяснить ненависть к богатым СЕО, увольняющим «синих воротничков». Ярость по отношению к высоким компенсациям руководителей вспыхивает регулярно. Например, нормы регулирования в США предполагают корпоративные налоги на зарплаты руководителей, превышающие 1 млн. долларов, и прогрессивное налогообложение доходов.
Эксперименты с «играми на доверие» показывают, что в мире гораздо больше доверия и взаимовыгодного обмена, чем предсказывает рациональная эгоистическая модель, и что проявление взаимности связано с выделением нейроактивного гормона окситоцина (Zak, Kurzban, and Matzner, 2004). Макадаме и Расмусен (McAdams and Rasmusen, 2007) утверждают, что сотрудничество (особенно в части выполнения обещаний) важно для рыночного обмена. Принцип взаимовыгодного обмена также требует наказания нарушителей. Готовность поддаться неконтролируемой жажде наживы имеет стратегическую ценность и позволяет посвятить себя чему-то (Hirshleifer, 1987; Frank, 1988; Nesse, 2001).
Принцип взаимовыгодного обмена вносит свой вклад в ненависть к спекулянтам и землевладельцам. Люди испытывают трудности с пониманием того, что деятельность посредников добавляет стоимость. Например, когда ресурс перемещается с места на место или продаётся с течением времени, он кажется им «тем же» продуктом, то есть он должен иметь ту же цену, что и раньше. Посредников часто считают паразитами. Например, в соответствии со средневековой концепцией справедливой цены она должна равняться затратам продавца (Southern, 1968). Как следствие, купцов часто обвиняли в завышении цен. Отчасти это связано с тем, что затраты посредников не очевидны для покупателей.
Во многих странах регулирование фондового рынка, направленное на снижение возможностей для спекуляций, включает налогообложение краткосрочного прироста капитала, высокие налоги на сделки с ценными бумагами и ограничение или запрет на «короткие» продажи. Ненависть к спекулянтам бросила тень и на производные инструменты. Восприятие деривативов как механизма для азартных игр и манипулирования делает их привлекательной целью для регулирования.
Люди испытывают большое уважение к тем, кто энергично борется с трудностями, встреченными на пути. Но так же относиться к лицам, ответственным за разрешение проблем общества, не всегда правильно, поскольку принимать верные решения в пользу миллионов взаимодействующих незнакомых друг с другом индивидуумов с различными предпочтениями и доступной им информацией довольно трудно. «Невидимая рука» ("Invisible hand") (Smith, 1776) или «спонтанный порядок» ("spontaneous order") (Hayek, 1978) приводят к результатам, которые никогда не сможет обеспечить централизованное планирование.
Рыночные институты и технологии развиваются за счёт аккумулирования творческих решений встающих перед людьми задач. Иногда эти решения тщательно проработаны, а иногда (как в случае биологической эволюции) срабатывают случайно. Однако человеческий мозг не предназначен для размышлений о социальном равновесии в терминах эволюционных процессов. Намного легче считать всё происходящее следствием намеренных действий определённых людей в рамках упрощённой модели мира. Люди вовлечены в торговлю на протяжении тысяч лет, а концепция «невидимой руки» была разработана лишь в восемнадцатом веке. Это и объясняет непрерывные попытки вмешаться в рынок, снижающие его эффективность.
В отличие от свободных действий людей ошибки рынка становятся предпосылкой для того, чтобы принудительно корректировать его работу, считая такое вмешательство полезным. Правительству уже недостаточно интервенций, добавляющих стоимость. Неспособность понять идею «невидимой руки» наряду с общими ограничениями восприятия делают очень притягательным решение проблем при помощи регулирования. Избиратели хотят, чтобы правительство решало проблемы, даже когда его вмешательство явно вредно. Пред принмчивые политики, предлагающие правдоподобно звучащие решения, легко находят свою аудиторию.
Излишняя самоуверенность -- это убеждённость в том, что личные качества человека выше, чем есть на самом деле. Самоуверенные политики часто исходят из неспособности рынка решить какую-то социальную проблему и легко соглашаются с предложенным решением. Хирщлейфер и Тео (Hirshleifer and Teoh, 2009) называют такое следствие самоуверенности «склонностью к вмешательству». Несмотря на то, что потенциальное лекарство в среднем приводит к отрицательным результатам, из-за излишней самоуверенности его всё же прописывают. Со временем возникает риск зарегулированности, поскольку приходится помнить о слишком большом количестве регулирующих норм (Hirshleifer, 2008).
Ещё один возможный пример излишней самоуверенности - - склонность официальных лиц или комментаторов полагать, что они знают, как эффективно управлять флуктуациями рынка за счет различных процедурных инструментов. Самоуверенный регулятор считает, что способен оценить фундаментальную стоимость лучше, чем тысячи или миллионы людей, участвующих в торгах, включая профессионалов, посвятивших свою жизнь оценке стоимости бизнеса. Эта иллюзия контроля, составная часть самоуверенности, вызывает у наблюдателей ощущение того, что они знают, как избежать «пузыря» и краха рынка. Но по-
Психологи выделяют две системы мышления: быструю, интуитивную, подвластную эмоциям когнитивную и медленную, контролируемую, аналитическую (Kahneman, 2003). Как правило, решения принимаются на основе эвристик, но этот способ не срабатывает в тех областях, где требуется более тщательный анализ. Быстрое распространение упрощённых теорий и оптимистического или пессимистического настроения приводят общество к крупным ошибкам в политике и в других областях.
Даже сообщество людей, мыслящих рационально, благодаря «информационным каскадам» может склониться к недостаточно проработанному решению. Вначале индивидуум рационально считает, что у инициатив регулятора могут быть веские причины, и поддерживать их. Затем он выступает в поддержку этих инициатив, склоняя в свою пользу других, и на этом этапе противоречащая его позиции информация может начать тихо замалчиваться (Bikhchandani, Hirshleifer, and Welch, 1992; Banerjee, 1992). В конце концов, конформистские инстинкты способны усилить и стабилизировать поддержку даже неправильных мер.
В соответствии с принципом психологической привлекательности в благополучные времена процветает либерализм, а в «плохие времена» господствуют антирыночные настроения. Когда экономика снижается, легче поверить в то, что прибыль равносильна краже: люди стремятся обвинить кого-то в своих трудностях, а капиталисты представляют в этом смысле удобную мишень. Утопические движения, которые, как правило, имеют тенденцию быть антирыночными, особенно привлекательны в смутные времена, когда люди испытывают негативные эмоции и пытаются избавиться от них, определившись с их главной причиной (НогТег, 1963).
Ещё одним набором идей, обостряющим регулирование, являются теории заговора. Люди особенно боятся тех неприятностей, которые воздействуют на них скрыто или сложно для понимания, например, инсектицидов, генетически модифицированной пищи и ядерной энергии, а не, скажем, автокатастроф. Скрытая угроза -- ключевой компонент теорий заговора, которые обвиняют в проблемах общества или кого-то извне, или некую группу-изгоя. Теории заговора поддерживают людей в плохие времена. История знает множество теорий заговора об иностранцах, евреях или спекулянтах, контролирующих финансовую систему и вызывающих кризисы на рынках (Pipes, 1997; Chancellor, 2001). Людям трудно понять всю сложность финансовой системы, что и делает их восприимчивым к таким теориям. При этом интуитивно многие сознают, что крах на рынке может стать результатом действий всех его участников, а не следствием вмешательства кого-то одного, очень могущественного. Человеческий ум склонен приписывать результаты происходящего в обществе преднамеренным действиям отдельных личностей. Таким образом, теории заговора предоставляют более понятное объяснение возникновения «пузырей» и краха, чем законы обезличенного рынка.
СРАВНЕНИЕ С ПОДХОДОМ РАЦИОНАЛЬНЫХ ГРУПП ВЛИЯНИЯ
Рациональный эгоистичный подход к регулированию, основанный на соревновании между группами влияния, встречается с двумя трудностями. Во-первых, люди часто занимают политические позиции, основываясь на принципах, а не материальном интересе (Sears and Funk, 1991). На самом деле люди альтруистично жертвуют время и ресурсы предпочитаемой ими группе влияния. То есть то, что обычно интерпретируется политическими экономистами как рациональное лоббирование в собственных интересах, на самом деле является более интересной комбинацией эгоистических и альтруистических мотивов, или идентификацией своего состояния с состоянием группы. Во-вторых, успешные инициативные группы систематически дурачат своих избирателей на протяжении длительного времени. Принцип психологической привлекательности помогает явно проанализировать то, как группы влияния эксплуатируют психологические склонности.
Принцип психологической привлекательности предполагает, что регулирующие органы, реагирующие на кажущиеся проблемы, часто ведут огонь не в том направлении. Например, часто можно ожидать, что регулирование с целью защиты инвестора принесет вред самим инвесторам. Это также может объяснить то, почему имеют место ошибки регуляторов. Теория рациональных групп влияния не справляется с такими эффектами, поскольку оказывается, что политические игроки систематически ошибаются относительно истинных намерений и последствий регулирования на протяжении длительных промежутков времени.
Развитие экспериментальной психологии. Понятие социально-психологического климата, определяющие его факторы. Методики "Изучение психологического климата коллектива" и "Определение индекса групповой сплоченности Сишора". Опросник привлекательности труда. курсовая работа [89,1 K], добавлен 15.01.2014
Влияние самооценки на формирование стиля поведения и жизнедеятельность человека. Изучение влияния учебной деятельности на самооценку младших школьников в психологической практике. Исследование физических, поведенческих и социальных проявлений личности. курсовая работа [44,0 K], добавлен 08.06.2014
Характеристика основных поведенческих реакций человека, попадающего в экстремальные условия. Причины возникновения и последствия страха, стресса, разочарования, тоски. Рекомендации по психологической подготовке нервной системы к чрезвычайным ситуациям. контрольная работа [25,2 K], добавлен 03.12.2011
Как представить психическое явление в качестве системы? Рассмотрение понятия системности в научном знании в целом. Изучение процесса зарождения и развития системного принципа в психологии. Определение значения данного принципа для психологической науки. реферат [24,0 K], добавлен 23.04.2011
Понятия и типы одиночества. Стратегии психологической помощи в актуализации позитивного потенциала разобщенности. Выделение когнитивного, эмоционально и поведенческих показателей одиночества с личностными факторами. Особенности Я-концепции подростка. курсовая работа [35,8 K], добавлен 21.12.2008
Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д. PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах. Рекомендуем скачать работу .
© 2000 — 2020, ООО «Олбест»
Все права защищены
Отдельные аспекты поведенческих финансов
Поведенческие финансы , взаимосвязь психологии и экономики - Реферат
Читать реферат по эктеории: " Поведенческие финансы , взаимосвязь..."
Поведенческие финансы – тема научной статьи по экономике и бизнесу...
Рефераты : Поведенческие финансы , взаимосвязь психологии и экономики
Эссе Ася
Контрольные Работы Школа России
План Дипломной Работы По Сварке
Николай 2 Контрольная Работа По Истории
Сочинение Про Образ Пугачева