Посты канала Мезенреализм https://t.me/mezenrealism

Все знают знаменитую фразу мам: «А если все будут (подставить подходящее), то ты тоже?» Обычно там фигурировала крыша девятиэтажки, но были варианты.

Предполагалось, что ребёнок будет достаточно рассудителен, чтобы не делать то, что делают все. Это такой педагогический приём.

Но обычно люди действуют по принципу «панургова стада». Сильный образ создал Франсуа Рабле (1494—1553) в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль».

В романе рассказывается о том, как некий Панург плыл на одном корабле с неким купцом Дендено, который вез с собой партию овец. Панург поссорился с купцом и решил тому отомстить. Он купил у него крупного барана, по виду явно вожака и бросил его в море. Овцы — по привычке следовать всюду за своим вожаком — ринулись за борт. Дендено пытался остановить своих овец, но они увлекли в море и его самого. Так погибло и «панургово стадо», и обидчик Панурга купец Дендено.Виктор Хрисанфович Кандинский в 1876 году с печалью отмечает, что «Людская толпа всегда напоминает Панургово стадо барановъ, въ которомъ достаточно было одного барана бросить в воду, чтобы все другие сами туда же попрыгали. Примеры можно видеть на каждомъ шагу. Въ театре достаточно одному или нескольким лицамъ крикнуть «браво» и начать аплодировать,—тотчас-же присоединяются и другие, которые сами никогда-бы не начали, и

вот громъ аплодисментов раскатывается по всей зале».

Дальше снова цитаты, потому что лучше не скажешь. «Масса всегда слепо повинуется своимъ энергическим вожакам, которые своим примером увлекают ее. Всякий кружок людей, будь это ученое или политическое общество, имеет во главе одно или несколько лиц, которым принадлежит вся инициатива деятельности, которые, так сказать, дают тон остальным, играющим роль чисто пассивную и идущимъ туда, куда их тянутъ. Кто умеет должнымъ образом действовать на толпу, тот может вести ее куда угодно — в огонь, в воду, в убийственную схватку битвы. Слово вождя, умеющаго одушевлять солдат, делает последних героями и обусловливает успех сражения, казавшегося уже проигранным. Наоборот, пример одного или нескольких трусов заражает целые полки и обращает ихъ въ позорное бегство.

Страх и ужас, понятно, еще заразительнее геройства, потому что в большинстве людей гораздо более задатков трусости чем геройской храбрости». Вчерашний пост был о том, что управление с помощью страха куда эффективнее, чем управление на «хороших примерах». Это политтехнологами было понято давно. Только Борис Сайдис это очень четко изложил. Виктор Кандинский продолжает. «Например, в театре или в каком-нибудь большом собрании, достаточно одному человеку с криком «пожаръ!» броситься вон и вся публика в слепом ужасе бросается к выходам, при чем в страшной давке многие бывают раздавлены до смерти: в таких случаях люди только выскочивши на улицу приходят в себя и задаются вопросом— где же пожар и действительно ли горит?

Стадные животные, напр. лошади, тоже способны поражаться паническим ужасом и при том, все ровно как и люди, от ничтожного повода. Чувства мелочные и своекорыстные гораздо более склонны принимать эпидемическое распространение, чем чувства и идеи высокие, потому что средний человек к ним более расположен». Этот факт обязаны учитывать журналисты. Особенно когда они рассказывают о преступлениях и самоубийствах. После широко обсуждаемого происшествия почти всегда совершается ещё несколько преступлений, весьма похожих на широко разрекламированное. Кандинский объясняет. Напоминаю, середина 19 века.

«Процесс заражения здесь происходишь таким образом. В обществе всегда найдется достаточно людей, предрасположенных к преступлению или находящихся в обстоятельствах, наводящих на мысль о нем. Без влияния душевного контагия эти люди можетъ быть и не дошли бы до преступного деяния. Но вот до них достигает слух о совершённом уже при подобных обстоятельствах преступлении, доходит газетный отчет со всеми подробностями процесса. Это обстоятельство является последнимъ толчком, благодаря которому преступный замысел, существовавшій только в смутном, неопределенномъ проекте, становится делом решенным». Удивительно, что широкое информирование о добрых делах не является таким «заразным». Заразительны не только преступления и самоубийства. Все знают, как заразительно зевота.

Судороги различного рода тоже весьма заразительны. «Вид человека, пораженного судорожным припадком вызывает такой же припадок у зрителя, если последний в известной мере расположен к судорогам». В 1673 году в Голландии в одном приюте для сирот развилась эпидемия конвульсивных припадков, дети рычали и лаяли как животные. «С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют», - эта фраза из Простоквашино тоже всем известно с детства. И она тоже неверная. И дети пойдут с крыши прыгать, и с ума все вместе сходят. Из всех эпидемических поражений особенно восхитительны коллективные галлюцинации, когда несколько человек имеют одни и те же обманы чувств. В истории можно найти множество примеров коллективных галлюцинаций, особенно богата ими эпоха крестовых походов.

«Происхождение коллективных галлюцинаций объясняется так. ненормальное психическое возбуждение, экзальтация, особенно при условии ослабления деятельности чувств, как мы уже видели, весьма легко делается причиною галлюцинации. Если несколько людей находятся в одинаково исключительном настрое, напр. въ ожидании непременно имеющего совершиться чуда. Если при том каждый в отдельности из этих людей достаточно приуготовлен к галлюцинации своим душевным возбуждением, экзальтирующего идеей или истощением от умственной и физической деятельности. Но нет ничего мудреного, если при этом произойдет коллективная галлюцинация.

Сначала кто нибудь один, отличающийся наибольшею нервною раздражительностью, начинаешь галлюцинировать и заявляет, например, что видит предмет, которым поглощены мысли присутствующих в настоящую минуту, слышит такие-то слова, — этого довольно, чтобы дать окончательный толчок всем другим, все заражаются галлюцинацией и видят и слышат одно и то же, или по крайней мере почти одно и то же. Строго говоря, тут заразительно не самая галлюцинация, а то душевное состояние, естественным последствием которого является галлюцинация». Время от времени люди коллективно заражаются не только гриппом, но и повальными душевными болезнями - эпидемиями в полном смысле этого слова. Большей частью на почве религии. Именно в ней культивируется экзальтация. движение детей в форме крестовых походов выкосило более 80000 детей, нынешние эпидемии вконтактике могут только завидовать. В 14 столетии после оспы появилась душевная болезнь - люди занимались публично самобичеванием. Только они перестали это делать, появилась пляска святого Витта.

Сейчас ее пытаются через реального возбудителя объяснить, Кандинский был уверен в том, что это была психическая эпидемия. «Во время припадка плясуны находились в экстатическом состоянии, были нечувствительны к внешним раздражениям и имели галлюцинации — напр. полагали себя стоящими в море крови, видели демонов, ангелов, разверзающаяся небеса и самого Бога». «Народ бросал свои работы и стекался смотреть на плясунов; зрители, заражаясь болезнью, увеличивали число беснующихся. Ни духовенство, ни администрация не могли ничего сделать против этого повального страдания, бывшего причиною всеобщая расстройства в стране». Ещё одной эпидемией была зооантропия. При этой болезни человек считал себя, например, волком.

Для этого появился специальный термин - ликантропия. В 14 и 15 веках ликантропия было эпидемически распространена между крестьянами въ глухих местностях, изобиловавших волками. Больные, впав в состояние экстаза или в глубокий болезненный сон, вызывавшийся иногда при помощи наркотиков, полагали что они бегают по полямъ и лесам в образе волка, разрывают могилы, пожирают детей и т. п. Некоторые доходили до полного безумия, и видели в своих галлюцинациях тело свое покрытым шерстью, лапы как у волка и пр. Пытки и костры были так же бессильны против ликонтропии , как и против других нервно— психических эпидемий и нисколько не способствовали к искорененію болезни. Скорее, они поддерживали тот миф, на котором она развивалась.