Пост-знакомство (сарказм)

То, что мне нравятся мальчики я понял достаточно рано. Я помню несколько эпизодов из детства. Например, когда я спросил у папы, кто ему больше нравится из солистов Аббы. Он спросил: «может быть из девушек? Мальчикам не могут нравится мальчики». Я тогда подумал, что как-то странно, потому что мне же нравятся. Я сказал: «мне нравится с бородой», и убежал своими делами заниматься. Мне было тогда лет 5, не больше. Как вы понимаете, жуткой ужасной западной «пропаганды гомосексуализма» тогда не существовало. А все участники Аббы были строго гетеро.

В детстве я воспринимал все свои мысли, чувства и переживание, как должное. Не было такого, что за какие-то мысли я себя корил, испытывал чувство вины или пугался, как это происходило в сознательном возрасте. И до сих пор иногда происходит. И да, я засматривался на актёров в кино, на красивых парней, мужчин и мальчиков вокруг. И как-то не особо делился об этом с окружающими, потому что у меня не было примеров того, как это вообще? Ну т.е. вот красивый мужик и у него рядом обязательно красивая дама сердца. Поэтому не смотря на все вот эти мои чувства и переживания, я фантазировал, как у меня тоже будет прекрасная принцесса, с которой мы будем киношно целоваться и очень долго разговаривать длинными ночами. У меня даже была такая выдуманная принцесса, которой я рассказывал всё-всё-всё.

Понимание, что мои «увлечения» не одобряются обществом пришли уже гораздо проще. Мне об этом «рассказали»! Анекдотики, шуточки, подколы и откровенный хейтспич из серии «фу, педики это мерзко» дали мне понять, что свои чувства стоит держать при себе, нужно сконцентрироваться на том, что я парень, а значит мне нужно дружить с девочками, думать, как строить с ними отношения, семью и каким-то образом воспроизводить усвоенный паттерн. С девочками я дружу всю жизнь. Ну мы хихикаем там, делимся новостями, обсуждаем всякое. Дружим короче. 

Но чем ближе приближался пубертат, тем сложнее мне было прятать свои переживания от себя самого в первую очередь. Я засматривался на мужиков на улице, меня волновал вид выпирающих гульфиков и совсем не впечатлял вид выпирающей груди у девушек. Я влюблялся в парней из своей школы, но убеждал себя во влюблённости в девочек. Я даже пытался вступить в некое подобие отношений, но от страха и неуместности этого действа, меня выбрасывало в открытый космос. Помню, как на какой-то дискотеке со мной танцевала медленный танец девушка и она захотела меня поцеловать, а я оцепенел и вообще не понимал, что делать. Она отвела меня в холл, мы сели на диван и я просто молчал и смотрел в пол в ужасе. Меня тошнило, скручивало, в голове стучали барабаны. Я просто не понимал, что происходит со мной. И как с этим вообще можно взаимодействовать.

Я по-прежнему, не мог никому признаться. Я по-прежнему, не понимал, что мне с этим делать. Я не видел вообще никаких примеров из жизни, кроме как Бориса Моисеева, Шуру и прочих фриков, с которыми я никак не мог себя соотнести. Но я продолжал засматриваться, влюбляться, дрочить на мужиков из гетеро-порно с родительских кассет и надеяться, что однажды за мной приедет принцесса из моих детских фантазий и мне не нужно будет больше ни о чём беспокоиться. Потому что всё будет, как в сказках, которые я читал всё детство. 

Я тогда ещё не знал, что моим мечтам суждено сбыться, правда будет ещё лучше. Но об этом позже.

Помню, я читал газету «С Тобой», которая издавалась в городе Кемерово. И там в конце был раздел со знакомствами. И помимо ОН ищёт ЕЁ и ОНА ищет ЕГО, было два совсем небольших раздела ОН ищет ЕГО и ОНА ищет ЕЁ. И вот я с замиранием сердца открывал раздел ОН ищет ЕГО и читал 5-6 этих объявлений с непонятными аббревиатурами. Типа, чю, без вп, уни, акт, пас, цифры 176/80/16 и т.д. Я тогда узнал слово «гей». И не был уверен, что понимаю его правильно, поэтому решил проконсультироваться у мамы, что оно означает. За что она на меня наорала. Сказала: «Я не знаю, знать не хочу и ты тоже не должен этим интересоваться». Ну и что-то там про то, что никогда больше не обращаться к ней с подобными глупостями.

К слову, в моей комнате стоял шкаф с книгами и там на полочке красовался роман «Я Эдичка» Лимонова. Но прочитаю я его намного позже.

Спасибо интернету начала 2000х (и да, это огромная привилегия иметь интернет в 2000м году), что я узнал о существовании других геев. Спасибо богатым ученикам нашей школы, которые принесли в школу весть о некоем тесте на сайте gay.ru, где ответив на простые вопросы, типа «как вы снимаете свитер» можно было узнать на сколько процентов ты гей. Я узнал. Я вообще на этом сайте много чего узнал. Узнал, что геев много. Узнал, что они очень хуёво и несчастно живут. А некоторым удаётся радоваться жизни и жить счастливо с партнёрами. Узнал, что есть фильмы про геев. Где они не карикатурные друзья главных героинь для похода за шмотками. Или какие-то насильники и маньяки-убийцы, но вполне живые люди со своими проблемами и переживаниями, которые ничем не отличаются от «нормальных» людей.

Очень кстати, что недалеко от моего дома открылся прокат видеокассет, где был огромный стеллаж с авторским кино, где можно было посмотреть много всяких разных фильмов, включая фильмы с гей-тематикой. Из них я вывел следующие аксиомы: если ты некрасивый, то не найдёшь себе партнёра, всё равно всё закончится плохо и все умрут. Спасибо авторскому кино конца 90-х - начала 00х. Но тем не менее, как будто бы моя внутренняя империя начала разрастаться, и я начал понимать, что со мной всё в порядке. Можно существовать в мире, где твои предпочтения осуждаются (а тогда ещё было относительно свободное время, про геев писали в модных журналах, появлялись исполнительни_цы типа Земфиры, Тату, Оскар и т.д.), просто про них не нужно говорить, и для вида желательно семью завести. 

К этому времени я уже осознавал, что меня сексуально привлекают парни, но так же я могу испытывать романтические чувства к девушкам, поэтому скорее всего я бисексуал. Или всё-таки гей. В общем, мучения были невероятными, а информации по-прежнему было совсем немного. И интернет был очень дорогим. Родители ругались. Признаться я до сих пор никому не мог из-за страха быть отвергнутым, высмеянным или побитым. А об этом я начитался достаточно. Поэтому я налаживал сильные эмоциональные отношения с несколькими девушками, чтобы однажды можно было взять и хотя бы кому-нибудь рассказать. В общем, о своей негетеросексуальности я начал потихоньку рассказывать после выпускного из школы. И только тем, кто точно норм к этому относился, поэтому первые каминг-ауты прошли очень волнительно, но хорошо. 

Я поступил в университет и вот тут началось самое интересное. Меня увлекло всё новое. Люди, учёба, творчество, свобода выбора и волеизъявления (если это можно так выразить). А так же тот факт, что я начал видеть живых геев. Это как будто вдохнуло в меня жизнь! Я сразу ворвался в творческую структуру. Вот они, другие, свободные, умные, яркие, творческие, разные люди. И мне среди них есть место. Чуть позже у меня будет ещё одна ситуация точь-в-точь, как на той школьной дискотеке. Только это будет моя однокурсница, это будет клуб и мы будем пьяные. И я так же не смогу её поцеловать и не смогу объяснить почему. Хотя спустя несколько месяцев я буду сосаться в другом клубасе с другой девушкой, угашенный абсентом, а на утро звонить и извиняться, что трогал её за грудь.

После первого курса по той же творческой линии я познакомился с ещё большим количеством людей. С другими факультетами, вузами, коллективами. Там был яркий парень-пародист моего возраста. Мы общались, переписывались, и вот он пригласил меня к себе домой. Тогда я впервые поцеловался с парнем. И он предложил заняться сексом, но я понял, что мне так страшно, и я ещё не готов. Тем не менее произошел первый интимный момент в моей жизни. И я окончательно понял, что я - гей.

Странно, как наша психика и память оставляет в воспоминаниях какие-то романтические моменты. Типа «ох, уж эта беззаботная юность, тусовки и веселье» и стирает напрочь какие-то отрицательные переживания, которые точно были. Включая обсуждения меня однокурсниками за спиной. Насмешки и прочее.

На втором курсе после летних каникул я встретил Вову. Это отдельная история. Но с этого момента моя жизнь очень изменилась. Я узнал, что такое любовь. В процессе отношений я многое начал понимать про себя и других. А ещё я столкнулся с самой стрёмной хуйнёй в своей жизни, которая не даёт мне покоя до сих пор.

В начале наших отношений я летал на крыльях. Мне хотелось кричать о своей любви! Я хотел, чтобы все знали об этом. И даже родители. И я порционно выдавал информацию, возможно чересчур эмоционально. Спустя три месяца я без предупреждения загулял. В ту ночь мы с Вовой немножечко поссорились, потом мирились и я вернулся домой не к 6 утра, как обычно после вечеринки, а прямо-таки после обеда. В качестве наказания мои родители не разговаривали со мной сутки. После этого вечером я приехал домой с университета, поужинал и стоял мыл посуду. Пришла мама и начался конфликт о том, что я начал загуливать, не ночевать дома и т.д. После некоторой перепалки она спросила в лоб «Тебе нравятся мальчики?». В этот момент у меня всё оборвалось внутри. Я понимал, что отнекиваться смысла нет, а держать в себе всё это мне было очень сложно. И я сказал «Да!». Она уточнила, люблю ли я Вову, и я ответил да. Её лицо помрачнело, глаза опустели, и я увидел лицо человека, который меня не узнаёт. Вот передо мной сидела моя мама, а через секунду её глаза меня не узнают. И я в них не вижу ни любви, ни ненависти. Просто ничего. Помню, как холод пробежал по моему позвоночнику и в тот момент я узнал, что такое быть отвергнутым. Это не тот случай, когда тебя в песочницу играть не берут. Это как будто тебя выкинули из дома на мороз голого. Вот я стою, открыв самое сокровенное перед самым родным человеком, который отворачивается, кривится в гримасе, смотрит пустыми глазами. Вот я стою в ожидании принятия, обретения друга в лице матери. И получаю отказ. И вижу, физически вижу, как перед нами вырастает огромная черная холодная пропасть. И в ту секунду я ещё думал, что можно построить через неё мост. Но…

Я хотел сразу уехать к Вове, потому что я почувствовал себя совершенно одиноким. Мне нужно было, чтобы меня просто кто-то обнял. Но мама не отпустила, сказав: «а что я скажу отцу?». Это будет лейтмотивом.

Через несколько дней мама вернулась с работы пораньше, сказала «одевайся, кое-куда поедем». Мы сели в маршрутку и приехали в областную больницу. Там мы пришли к кабинету психиатра. Так у меня случился опыт конверсионной терапии. Мама отвела меня меня к врачу, чтобы психиатр сделал меня «нормальным». Вы можете почитать, почему конверсионку запретили во всех цивилизованных странах.

Я помню кабинет, помню запах в этом кабинете, помню, как пожилой мужчина с ухмылкой спросил: «ну и кто ты?». Помню, как он долго говорил, что таких, как я нужно исправлять, и он занимается этим больше 30 лет. «Думаешь мне это нравится? С такими как ты общаться…». Прямая цитата. После всего он сказал: «ты же понимаешь, что твоя мать будет узнавать, как идёт прогресс? У тебя теперь карточка с диагнозом «психоз», потому что мы не имеем открыто писать «гомосексуализм» (естественно, блядь! Это антинаучно, старый мудак! Надеюсь, он сдох). Больше я туда не возвращался, матери высказал, что думал по этому поводу.

Совсем скоро мама начала выпивать после работы. И поздно вечером приходить ко мне в комнату, говоря как ей стыдно, какая она несчастная, как я ее позорю, как в ее молодости они делали глупости, но «никогда не пидорасили». Она говорила, что всё, что я ей говорю - это блажь и я сделаю всё, чтобы выгородить себя. Она оскорбляла Вову, говорила, что поднимет все связи, чтобы его убрать из города. Повторяла, что потеряла меня, что Вова меня украл у неё. Что она каждый день, как на пороховой бочке. А если отец узнает, он меня убьёт меня, её и себя. И виноват в этом буду я! Она винила меня, себя, и снова меня. Она не слушала, а только говорила, говорила, ограничивала мои передвижения, забирала телефон, оскорбляла, манипулировала, унижала и обвиняла. Так продолжалось 8 лет, пока я не переехал в Петербург. И ещё пару лет после.

За это время я успел поверить, что я неправильный. Я успел понять, что быть мной опасно. Каждый день просыпаясь, я выбирал одежду, чтобы и мне нравилось, но при этом не слишком гейскую, чтобы никто не подумал. Чтобы не избили на улице. Чтобы не пошли слухи. Чтобы мама не узнала от других людей. Я стал следить за жестами, голосом, фразами, чтобы не дай бог. Мне было страшно 24/7, я постоянно тревожился. У меня триггер на звук открывающейся баночки с напитком. У меня триггер на звук ключа в замке двери. Не смотря на то, что моё окружение знало про меня и Вову, мне было страшно произносить, что я гей. Я закрылся в своей компании и отвергал новые знакомства. Я боялся людей. Я выстроил огромную броню. Мне проще было послать всех нахуй, чем впустить кого-то в своё окружение.

Поэтому я выбрал тактику - не спрашивай, не говори. Уже в Питере, где вроде как посвободнее я по-прежнему строил из себя мужыка мужицкого. В это время приняли закон о так называемой пропаганде и всё стало страшнее и тревожнее. В разговорах о личной жизни я ловил дикие приступы тревожности. Я боялся потерять работу, лишиться друзей и связей. Страх и чувство опасности стали моими фоновыми эмоциями. Отсюда и стремление напиться и забыться, и внутренние конфликты и вообще всё. И я по-прежнему не налаживал социальные контакты, боялся общаться даже за границей. Просто спросить дорогу для меня было дичайшим стрессом.

Спасибо психотерапии, что мне удалось увидеть корень проблемы и начать с ней работать. Через срывы, дереализацию, выгорание и прочие приколы психики, но я продираюсь к тому, чтобы избавиться от страха. Хотя в наших реалиях от него никуда не деться. Негетеросексуальных персон по-прежнему избивают посреди Невского проспекта днём, убивают на центральных улицах Москвы (убийце дали условное и нужно было полтора года работы юристов-правозащитников, чтобы добиться для него реального срока), нас убивают в Чечне (а это всё ещё Россия) и на это дан карт-бланш. Геи - это до сих пор повод для оскорбительных шуток и повод для насилия. Да, страшно! Да, ощущения безопасности и защиты нет вообще! Но я с этим просто устал жить МОЛЧА! Со мной так нельзя! Я ЗАЕБАЛСЯ!!!

Мой опыт не универсальный для всех. И это не самый плохой сценарий. Родители меня не выгоняли из дома, не приковывали к батарее наручниками, не избивали, не отпевали с батюшками, не водили к проституткам для «излечения». Меня не буллили в школе. Не били после уроков. И мне повезло с окружением. Но таких историй миллионы! МИЛЛИОНЫ! И они замалчиваются. Их не слышат. Не хотят слышать, потому что «и своих проблем достаточно». И это правда, у нас у всех куча проблем. Просто у некоторых к ним добавляется проблема быть негетеро персоной в обществе с выученной гомофобией. Кстати, пропаганда гомофобии реально существует и она работает. И гомофобия это не просто слова или мнения. Гомофобия убивает!

И да, я стал больше об этом говорить. Потому что я с этим говном сталкиваюсь каждый день! Я не говорил об этом раньше, потому что так же верил, что я со своими проблемами никому не интересен и не должен вешать свои проблемы на других. К сожалению, должен! Потому что мои проблемы - это проблемы общества. А мы в нём живём (к сожалению). И да, я знаю, что такое гомофобия, потому что я видел все её отвратительные рожи. И я какбе разбираюсь в матчасти. И съел ни одну тонну говна.

И с каждым днём мне становится всё больнее и всё тошнее видеть проявления гомофобии. Эти тупые манипуляции фактами, пропагандистские потуги выставить нас врагами народа. Комментарии в интернете. «Шуточные» посты селеб. Все эти гомофобные высказывания публичных геев, которые боятся сделать каминг-аут. Это больно видеть! Каждый день!

А когда я вижу и слышу высказывания в стиле «да забей ты! Ты же живой! Смотри на жизнь позитивнее! Не сгущай краски! Не драматизируй!» хочется насрать в ладошку и покормить с руки этих умных товарищей, которые не могут даже немного напрячься и вникнуть в проблему других людей. Просто блядь послушать! Просто услышать! Спасибо за обесценивание, заюш, пожри говна. Свеженькое для тебя приготовил.

Я писал этот текст полгода. Сквозь слёзы, гнев, бессилие, обиду, страх и прочие сильнейшие эмоции. Я впервые за 36 лет рассказываю эту историю. И по-хорошему в ней должно быть намного больше деталей. Просто где-то мне становилось совсем невыносимо, поэтому вот так.

Жалуюсь ли я? Да! Имею ли я на это право? Абсолютно! При этом я абсолютно осознаю свои привилегии проживания в Петербурге, например. Будучи цисгендерным мужчиной, например. Привилегию моих отношений, например. Ну и много ещё чего. И я полностью осознаю, что в маленьких городах и деревнях, у которых нет не то что интернета, а туалета в здании, живут тысячи и тысячи таких же мальчиков и девочек, которые не понимают, что с ними происходит, но при этом им диктуют как им жить. И всё, что я хочу сейчас, чтобы вот такие истории стали видимыми и услышанными! И чтобы эти ебанутые разговоры про «новую этику» и левацкий фашизм и квир-диктатуру уже блядь прекратились. Ну просто иначе я столько говна для кормёшки не произведу.

Спасибо, что прочитали. Мне легче. Я не прошу слова поддержки, потому что я к ним не привык. Я типа привык всё в себе и сам справляться. Потому что вокруг обязательно найдётся пару-тройку человек, которые посоветуют погулять, поесть мороженку и не сгущать краски. Так что давайте не сгущать, правда что! Ведь тот факт, что я всё-таки написал этот текст говорит о том, что страх отступает. И что ПТСР уже не такой сильный. И вроде как справляюсь же.

Хорошего дня!

Всех обнимаю!

Не будьте тупыми! Прислушивайтесь друг к другу! И мир станет чуточку лучше. Для всех!