Post by Германская языческая Традиция, 28.08.2021

Изложение теории сейда Э.Хайда в книге Нила Прайса «Путь викингов. Магия и мышление в Скандинавии позднего Железного века»

(Neil Price. The viking way.Magic and mind in late iron age scandinavia

Перевод Н.Топчий. Примечание: хотя английское staff чаще переводят как «посох», чем как «жезл» (при том, что допустимы оба значения), реальный размер рассматриваемых артефактов позволяет говорить только о жезлах)

—————

Спрядённый сейд?

Еще один важный набор работ по материальному воплощению скандинавской магии был написан Эльдаром Хайдом (Eldar Heide, 2002, 2006a – c), норвежским медиевистом и фольклористом, который стал достойным поборником того, что он называет «ретроспективным методом» в изучении древней религии ― область, у которой теперь есть собственный рецензируемый журнал. Докторантура Хайда по гальдру, в котором мы видим один из основных компонентов древнескандинавского арсенала колдовства, дополняет мои собственные работы по сейду. Я считаю, что он решил многие фундаментальные вопросы, которые я поднял в первом издании этой книги, и значительно расширил наши знания о магии и её функциях в эпоху викингов. Его диссертация включает подробные исследования терминологии gandr и göndull (Heide 2006c: 14–37), а также обширное исследование понятия «езды» в древнескандинавской магии, особенно в отношении имён колдуний (там же: 109–234). ).

Особый прорыв произошёл в размышлениях Хайда о природе самих ритуалов и о том, что можно предположить об их материальных корреляциях в виде археологических находок. Используя изощренное применение этимологического анализа (Heide 2006a, 2006c: 235–63), он предлагает новую интерпретацию центрального мотива в обрядах транса, а именно отправку души исполнителя для действий на расстоянии. Хайд рассматривает возможность того, что душа была привязана к телу посредством духовной нити, поддерживающей связь между путешествующей сущностью человека и его физической оболочкой (см. также Heide 2006b). Необходимость защиты этого звена, содержащего не что иное, как жизнь и разум колдуна, может объяснить присутствие помощников в ритуалах сейда, а также угрозу, исходящую от контр-магии, такой как десятое заклинание Одина из «Речей Высокого» (Hávamál 155), которое могло отделить «скачущих» (túnriður ― скачущих на туне (выпасе у дома)) ведьм «от их дома-облика/от дома-разума» (в оригинале sinna heimhama/sinna heimhuga).

Эти идеи, конечно, также хорошо согласуются с более широким символизмом прядения и ткачества в северной мысли в связи с судьбой и войной, норнами и валькириями, как обсуждалось в предыдущих главах.

Изучив это понятие в текстовых источников в принципе, Хайд затем обращается к самим постулируемым жезлам на основе примеров, приведенных в первом издании моей собственной книги. Напомним, что в главе 3 выше одним из ключевых элементов типологии и идентификации жезлов в археологической летописи было наличие расширенной конструкции того, что казалось «ручкой», напоминающей корзинообразную клетку из железных прутьев, соединенных вверху, и низ с дисками или выступами.

В первом издании я размышлял о том, в какой степени это строение может считаться фактическим признаком ― так как, например, оно явно присутствует на ключах ― но, похоже, однозначного ответа не было. На некоторых примерах, например, из Сёрейма (Søreim), конструкция была слишком большой, чтобы ее можно было схватить рукой, в то время как на других, таких как Клинта (Klinta), это приспособление появлялось в середине стержня. Хайд блестяще решает эту загадку (2006c: 250–3) со ссылкой на ряд деревянных предметов раннего Нового времени, которые имеют форму, идентичную форме железных жезлов: деревянную основу с расширенной «клеткой» на одном конце. Примеры деревянных прялок ― это прялки, точнее называемые «прялками с клеткой» (англ. caged distaff), при этом корзинообразное устройство используется для сбора сырых волокон путем закручивания их вокруг зубцов или стержней, позже волокна будут сплетены в нить (для дальнейшего обсуждения прялок с точки зрения технологии, форм и функции, см. Baines 1977).

Вывод Хайда не вызывает возражений и, на мой взгляд, убедителен: многие из железных жезлов были символическими прялками, использовавшимися в ритуалах магии, чтобы «смотать назад» странствующую душу на свою нить, возвращая её в тело исполнителя.

В этом контексте мы также можем отметить, что литературные связи между скандинавской магией и прялками наблюдались Диллманном (Dillmann) ещё в 1982 году в работе, о которой я не знал, когда писал первое издание (а он, в свою очередь, не знал об археологических параллелях).

Для дальнейшего развития этой идеи мы можем принять во внимание, что прялки были хорошо известными, почти стереотипными предметами в арсенале ведьм позднего Средневековья и раннего Нового времени (мои предыдущие личные примеры этого взяты у Гарделы ( Gardeła, 2016: 183f)) . Художники даже изображали ведьм с такими инструментами, как, например, на гравюре 1537 года для Boethius, называемой по-разному «Прядильщица» или «Старая колдунья с прялкой», приписываемой либо Гансу Гольбейну Младшему, либо Гансу Вайдлицу (Hans Weidlitz), и изображающей женщину, использующую этот инструмент, чтобы вызвать бурю. На более раннем изображении, выгравированном около 1500 г. Альбрехтом Дюрером, показана обнаженная женщина, едущая задом наперед на козле, с прялкой, зажатой вертикально между своих бёдер (Британский музей 1868, 0822.188).

В частности, последнее изображение с его наготой и явными фаллическими ассоциациями прялки, которую держат и перемещают между ног и на которой даже ездят верхом, снова находит прямую параллель в сексуальных коннотациях сейда и магии эпохи викингов. Любопытная поздняя параллель, которую следует проводить очень условно, но которая, несомненно, представляет интерес, можно найти в шведских фольклорных традициях, которые описывают Пояс в созвездии Ориона как «прялку Фрейи (или Фригг)» (Schön 2004: 228).

Идеи Хайда относительно жезлов и прядения получили широкое признание, в сочетании с моей собственной работой над ними как инструментами колдовства. Среди многих примеров Картрайт (Cartwright, 2015) включил это в свои исследования текстильного производства, а Пентц (Pentz , 2017) использовал их в связи со своей работой над так называемыми изображениями «валькирий» на металлических изделиях.

В то же время, когда Хайд работал над своей теорией связи прялки с seiðr и gandr, другой учёный также начал исследовать эти объекты в более домашнем контексте. Работая над тщательным анализом поверхностей пола в жилищах эпохи викингов, Карен Милек (Karen Milek) интерпретировала скопления крошечных отверстий как отметки мест, где прялки стояли вертикально во время использования ― предположительно женщинами в контексте текстильных работ, которые, как считается, проводились в таких местах (Milek 2006: 224–7; 2012: 97, 100 и далее). Милек также предположила, что железные жезлы не просто напоминают прялки, но, возможно, действительно функционировали как таковые (при этом не исключая видов неоднозначного множественного значения и использования их, что поддерживали Гардела и другие). В этом контексте она также предполагает, что кольца, петли и отверстия, наблюдаемые на некоторых жезлах, могли быть использованы для более плотной привязки волокна к стержню время работы. Милек признает, что для её теории потребовались бы необычно высокие прялки, которых до сих пор не было найдено, но её наблюдения открывают ряд новых, интригующих возможностей для этих неоднозначных объектов.

(с)

Душа, связанная с телом незримой нитью. Нематериальное создание, посылаемое с поручением. Звучит довольно знакомо.

Но стоит, пожалуй, кое что из самого Хайда перевести, там есть нюансы..