Посмотри какая она мокрая Сводной сестре нужна помощь

🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Посмотри какая она мокрая Сводной сестре нужна помощь

Пьяная свекла

Эта история произошла очень давно с моим прадедом Константином и его женой, бабкой Лебедихой, так ее звали в деревне.
Прадед, рассказывают, слыл страшной кутилой. Лебедиха стала его второй женой и была намного моложе супруга. Она не уступала своей второй половине во время застолий и никогда не отказывалась от поднесенной стопочки. Естественно, благоверные считались знатоками в области самогоноварения.
Как-то раз, по обыкновению, прадед попробовал свекольную брагу, пришел к выводу, что она «вызрела», и принялся задело. Капля за каплей собиралась драгоценная «огненная вода» в посудину, с осторожностью переливалась в четвертную бутыль. Так набралось несколько литров. Завершив долгий процесс, дед с бабкой вылили барду на землю в хозяйственном дворе и даже не придали значения тому, что поблизости нагуливали вес индейки. Птицы, вальяжно похаживающие по своей законной территории, вдруг наткнулись на еще теплые сладкие кусочки свеклы и начали их с жадностью клевать. А когда наелись вволю, потянулись вразвалку на улицу.
Через некоторое время дед Константин, уже изрядно принявший «на грудь», вышел на крыльцо и увидел, что его индейки, его дорогое хозяйство, все как один валяются под плетнем, сложив лапы и откинув го-ловы. Дед забегал, закричал в отчаянии:
- Наталья! Быстрей сюда! Индейки подохли, верно, отравил кто-то!
Выскочила бабка и замахала руками, причитая:
- О, Господи, что же теперь делать-то. Ах, окаянные, да кто ж руку-то поднял на бедную птицу?!
Погоревали, погоревали они, а потом Лебедиха, придя в себя, предложила:
- Индеек теперь на вернешь, а давай-ка, Костюха, мы их ощиплем. Хоть пух сохраним да подушки сделаем.
Сказано - сделано. Ощипали они птиц, а тушки выбросили подальше. Спустя несколько часов, дед с бабкой глянули в окно и оторопели: по улице к дому, неуклюже переваливаясь с лапы на лапу, плелись во главе с индюком ощипанные, еще не отошедшие от похмелья, ничего не понимающие индейки.
- Живые! - в один голос выдохнули бабка с дедом и пошли открывать ворота.
Долго они потом ждали, пока их «лысая гвардия» обрастет пушком. А вся деревня покатывалась со смеху, вспоминая, как Лебедиха и Костюха ощипали пьяных индеек.
Т. ПОДШИБЯКИНА.



Моя маленькая зеленая родина

Филатовка - маленькая деревушка в Бобровском районе, в которой я родилась. В ней уже почти не осталось жителей. Кто умер, кто состарился и уехал к детям, кто поменял местожительство на более удобное, поближе к благам цивилизации. Так же получилось и с моей семьей. Тридцать лет назад мы поселились в Хреновом. Я тогда была еще ребенком, но самые яркие, самые приятные воспоминания детства остались там, в маленькой деревушке под названием Филатовка.
Ничего достопримечательного на первый взгляд в этом поселочке нет: порядок домов, напротив - еще один, посередине - пруд и кладбище. Вот и все. Но это и есть моя родина.
Когда-то это была очень людная деревня, относилась к колхозу имени Калинина. Мама часто рассказывает, как они жили и работали. Молодежи было много. Девушки и ребята ходили вечерами "на улицу" с гармошкой, плясали, пели частушки. Влюблялись так же, как и мы сейчас, играли свадьбы, рожали детей. С особым вкусом умели работать, вкладывая в тяжелый труд крестьянина все силы, получая за это виртуальные трудодни. А в свободное от работы время собирались семьями, веселились, как говорится, "по-русски", от души. И вот что удивительно, жили совсем небогато, порой не было вдоволь еды, но по-доброму относились к окружающим, не задумываясь, приходили на помощь друг другу.
Семья наша, семья Сувориных, была большая, дружная, уважаемая. Она славилась гостеприимством. Двери дома были всегда открыты для всех. Приезжали родственники из Воронежа, Киева, оставляли на лето детей. И наступало для нас время абсолютного счастья, когда разновозрастная босоногая компания находила тысячу разных дел. Мама и папа работали с утра до ночи, а этот "детский сад" доставался бабушке. Она была очень кроткая, тихая, угодливая, редко когда на нас жаловалась, потому что понимала - перед ней дети. Когда-то так же терпеливо с тремя детьми на руках эта женщина ждала мужа с фронта, дождалась и прожила с ним счастливо до глубокой старости в любви и согласии.
Помню, как дедушка, стороживший оросительную систему на новом пруду, приносил оттуда огромных карасей, и как рыбины плавали потом в большой кадушке, а мы, ребятня, ловили их ручонками и сравнивали, какой больше. Утреннее солнце ярко играло на серебристой чешуе. Я до сих пор помню этот свет, который освещает мои детские воспоминания, и то ощущение счастья и покоя, подаренное неповторимыми моментами бытия. А чудо арбузной поры! За столом собиралась вся большая семья. После ужина дедушка обязательно разрезал большой арбуз, спелый плод лопался в его руках. Мне, как самой маленькой, часто доставалась сахарная серединка. Еще у нас была небольшая пасека. Подходило время качать свежий мед. Перед всей ребячьей братией ставили большой таз, полный ароматной вкуснятины, и мы, макая в нее хлеб, наедались досыта.
Вместе с мгновениями счастья всплывают в памяти и вполне трагические минуты, например, как я чуть не утонула в пруду. Удивительно, что я осталась жива. Но с тех пор купаться мне было позволено только под присмотром бабушки!
И вот совсем еще новый дом взрослые решили продать и переехать в Хреновое. Ох, как же я долго привыкала к новому месту, где не было Поблизости ни пруда, ни луга с растущими на нем весной крокусами, а летом - пахучей земляникой, ни подружек. Пять лет я рвалась в Филатовку. Казалось, жизнь моя вообще ограничивалась двумя неделями, во время которых я летом гостила там у родственников. Потом я все-таки привыкла, но ностальгия не покидает мою душу и сейчас. И вроде бы недалеко, а съездить - долго не получалось.
Однажды, проезжая мимо, я попросила водителя притормозить. Вышла из машины и пошла, пошла по тропинке. Из глаз хлынули слезы: не вернуть ушедших лет! И в то же время на душе стало легко, будто с нее свалился огромный камень: я ступила на родную землю...
А не так давно мы с сестрами, наши дети, мама и папа решили съездить в Красное к родне, сходить на могилы к оставившим этот мир бабушке, тете и дяде. Навестили и живых, и мертвых. На обратном пути заехали в совсем опустевшую Филатовку. Подошли к месту, где когда-то стоял наш новенький дом, а в палисаднике цвели разноцветные астры. Теперь все заросло терновником и вишняком. И я не смогла противиться душевному порыву: встала на колени, дотронулась ладонями до родной земли, которая когда-то питала меня жизненными силами. И захотелось отдать через это прикосновение ей свою любовь. Захотелось воскликнуть: "Здравствуй, моя маленькая зеленая родина! Мы тебя помним, как помнишь нас ты! Мы тебя любим, как ты любила нас!"
Т. ПОДШИБЯКИНА.


Вовкины страхи

Второклассник Вовка очень боялся врачей. Все началось с операции по удалению миндалин. Операция, пустяковая, по хирургическим меркам, стала нешуточным стрессом для хрупкой детской психики. После этого случая дорога в больницу Вовке была «заказана». Невозможно стало появиться у кабинета любого врача. Если приходилось обращаться к педиатру, мама долго убеждала его в том, что операцию ему делать не будут, а просто посмотрят. Вовка упорно не верил, и тогда на помощь приходили люди, сидящие у дверей кабинета. Шло время, а детские страхи не покидали мальчика.
У мамы тоже были проблемы со здоровьем. Кто-то посоветовал ей обратиться к иглорефлексотерапевту, который жил и работал в районном центре. Однажды она все же решила записаться к нему на прием.
Дорога в город предстояла дальняя. Маме пришлось уехать рано утром. Зато она стала одной из первых пациенток специалиста по иглоукалыванию. Доктор уложил ее на топчан и принялся вонзать в тело иголки. Вскоре мама стала похожа на гигантского ежика...
Сеанс окончился. Женщина в состоянии легкого шока вышла из кабинета, чувствуя себя героиней, выдержавшей жестокую пытку. Направляясь к остановке, она улыбнулась: «Вот если бы Вовке сделали такую процедуру, он, наверное, убежал бы вместе с топчаном!»
К дому мама подошла уже в темноте. На улице разгулялась непогода, полетели первые снежинки. Скорей бы в тепло своего дома! Постучала в окно и увидела, как в коридоре практически сразу загорелся свет. Дверь открылась, в проеме стояли Вовка и его дед. Взгляд у сына был испуганным и чуть-чуть виноватым.
- Ну как, уроки сделал? - чмокнув в щеку чадо, спросила мама.
- Нет, - ответил он.
- А почему?
- У меня портфель в школе остался.
- Да он у нас с уроков сбежал, - сказал весело дедушка.
- Да, мамочка, к нам врачи приезжали. Я, как увидел, что несут вот такой шприц и вот такую иголку, сразу убежал, - при этом он показал руками размер шприца с чертежную школьную линейку, а иголки - и того больше.
Оказывается, дело было так. Во время урока к школе подъехала машина «Скорой помощи», из нее вышли две медсестры и отправились делать прививки первоклашкам. А Вовка по какой-то роковой случайности в этот момент вышел на улицу. Увидев красный крест на автомобиле, а в нем водителя, лениво поджидавшего пассажиров, он спросил у шофера:
- А второму классу тоже прививки будут делать?
- А как же! Будут, - ответил мужчина, хотя сам понятия не имел, к кому именно отправились медики.
Испуганный Вовка мимо «Скорой помощи» без верхней одежды и в тапочках помчался прочь. Убегая улицей, затем полем, он все время оглядывался - нет ли погони.
Вся семья до слез смеялась, представляя эту картину: маленький мальчик, мчащийся во весь дух по вспаханному полю, а за ним - доктор в кипенно-белом халате с огромным шприцем в руках.
Наутро маме пришлось отправиться в школу вместе с сыном объясняться с учительницей.
Т. ПОДШИБЯКИНА.

Переполох в Никитовке

Вечернее ласковое солнышко, купая свои золотые лучи в речке, весело подмигивало озорным глазом всему живому на земле.
- Стой, Зорька! - прикрикнула Маша на корову, отставляя ведро с парным молоком в сторону и распутывая веревку на ее задних ногах.
Зорька махнула хвостом, отгоняя мух, и, повернувшись головой к молодой хозяйке, как бы в знак благодарности попыталась лизнуть ее в плечо.
- Да ну тебя! - ловко увернулась Маша, подхватила ведро и выбежала из сарая, где на столе у колодца стояли глиняные горшки. Девушка наполнила их молоком и крикнула:
- Мам, я пошла на улицу.
- Иди, - строгим голосом позволила мать. - Да смотри, возвращайся пораньше: Зорьку будешь утром доить и в стадо выгонять.
Маша побежала. Мысли ее были уже там, в веселой компании ребят и девчат, в манящей своими тайнами и приключениями ночной молодежной жизни. У склонившейся к реке кудрявой ракиты она огляделась, убедившись, что вокруг никого нет, скинула ситцевое платьице и прыгнула в воду. Окунулась, поплескалась, доплыла до середины речки и возвратилась на берег. Оделась, отжала русую косу, откинула ее на спину и, облегченно вздохнув, спокойным шагом направилась к подружкам.
На крылечке дома одной из них Машу поджидали темноволосая высокая красавица Лида и рыжая веселушка Зина.
- Здравствуйте, девочки. А что, ребята еще не приходили?
- Да вот ждем, ждем, а их все нет, - с негодованием ответила гордая Лида.
- Мамки, наверное, не отпустили, - рассмеялась Зина и достала из кармана горсть семечек. - Угощайтесь, да не переживайте - никуда они от нас не денутся, подождем еще немного.
Вдруг в ее глазах вспыхнул лукавый огонек:
- Девочки, а давайте мы их проучим: убежим, пока их нет, в Петровку, пусть они нас поищут! Там ребят много, найдем себе новых кавалеров, а то наши уже надоели.
Подругам идея очень понравилась. Но вдруг Маша, опустив глаза, переменилась в лице. Лишь ножки Лиды были обуты в пусть поношенные, доставшиеся от старшей сестры туфельки. А они-то с Зиной были босые. Хоть и отгремела к тому времени война, а жили в селе пока трудно. Задумались девчата: к новым кавалерам идти босыми было стыдно. И тут, как всегда, у Зины созрела очередная сногсшибательная идея:
- Маша, а давай мы ноги испачкаем грязью. Ночь темная, никто не догадается о том, что мы босые!
Быстренько смоченной пылью они нарисовали себе на стопах туфельки и, взяв Лиду под руки, отправились в дорогу.
Петровка находилась всего в трех километрах от Никитовки. Чтобы сократить путь, девчонки пошли через поле. Уже стемнело, когда они добрались до соседней деревушки. От старших они знали, где собирается молодежь, и направились туда, откуда доносились звуки гармошки и балалайки. Гармонист первый заметил их:
- А это кто к нам пришел?
- Да это девчата из Никитовки пожаловали, - узнал гостей пастух Егор.
- Я их частенько вижу, когда прогоняю коров на водопой мимо колхозного поля. Они там свеклу пропалывают. Вот та рыженькая еще надо мною подшучивала. Зиной ее, кажется, зовут. А вот эта - Лида. А третью я не знаю, - произнес он, боком подойдя к Маше и заглянув ей в лицо. Потом поправил фуражку и протянул руку:
- А давайте с Вами познакомимся?!
Петровские дружелюбно приняли девчат. Те, освоившись, вместе со всеми начали петь, плясать, рассказывать смешные истории. Время пролетело незаметно, наступила пора возвращаться домой.
Долговязый пастух Егор, перекинув кнут через плечо, степенной походкой пошел провожать Машу. Лида и Зина тоже не остались без кавалеров.
А в Никитовке тем временем начался переполох. Ребята, не найдя нигде девчонок, догадались, что кроме как в Петровку им податься некуда, и отправились за подружками. Встреча произошла на поле между деревнями. Увидали никитовские, что их «невесты» шествуют под ручку с новыми «женихами», рассвирепели и, конечно, набросились на соперников. Завязалась драка. Испуганные девчонки сломя голову побежали к избе деда Федотыча, которая стояла на самом краю деревни. От страха Зина влезла под корову, Лида укрылась за плетнем, а Маша взобралась на потолок сарая и зарылась в сено.
Ребята, наподдав петровским тумаков и пригрозив, чтобы они на пушечный выстрел не приближались к их поселку, разгоряченные, но все-таки довольные своей победой, отправились за девчонками. По-хозяйски они прошли по федотычеву двору и, не заметив там никого, заглянули в дом. Кирилл, самый отчаянный в компании, потихонечку подкрался к старику, который мирно спал, похрапывая, наклонился над ним и звонко свистнул ему в ухо. Дед же спросонья так двинул шутника кулаком в глаз, что у того даже искры полетели. Хотел, было, хозяин всыпать и остальным, да тех и след простыл. Наступила тишина. Девчата поняли, что угроза миновала, выбрались наконец из убежищ.
На следующий день все встретились как ни в чем не бывало. И только Кирилл все время опускал голову и отворачивался, пряча от окружающих «фонарь», который ему искусно и от всей души поставил дед Федотыч.
Т. ПОДШИБЯКИНА.

Аисты

Июльским летним вечером мы с мамой вышли на улицу подышать перед сном. Погода была великолепная: тепло, сухо, небо чистое, с редкими уплывающими в даль облаками. Чуть позже появились на улице и соседи. Мы шутили и наслаждались красотой окружающей нас благоухающей зелени. Вдруг над головой пролетели две большие птицы.
- Цапли, - произнес кто-то между прочим, и оживленная беседа возобновилась.
Через некоторое время мы невольно прислушались к необычном звуку, похожему на треск падающего дерева в лесу, который доносился со стороны сада. Сосед отправился посмотреть, что же там трещит, и, возвращаясь, крикнул: «Аисты! Аисты прилетели!» С недоверием вся компания двинулась в сад: прежде в наши края никогда не залетали такие гости.
На старой водокачке на ярком фоне заката мирно стояли две великолепные птицы. Изящные, с острыми клювами, ослепительно белые, лишь по кромке крыльев - черное оперение.
Они прилетали каждый вечер, и в это время я, как маленькая девочка, бежала к заветному месту, чтобы еще и еще раз взглянуть на эту красоту. Останавливалась в конце сада и тихо-тихо любовалась птицами. А когда пыталась подойти поближе, они настороженно поворачивались в мою сторону. Я замирала: а вдруг спугну?
Он и Она... Семья... Два любящих друг друга существа. Они беспредельно высоко от земли, от людей, от всего мира. Им хорошо вдвоем, а все остальное для них не существует. Вот счастье!
Я с завистью смотрела на то, как она заботливо перебирает перья под его крыльями своим тонким клювиком, как он каждый раз настораживается в готовности защитить, когда слышал какой-нибудь пугающий звук. И на душе становилось легко и спокойно, снова хотелось жить, появлялась в сердце надежда на что-то лучшее. Ведь есть на свете любовь, верность, и это здорово!
Однажды пошел сильный дождь. Сверкала молния, а вслед за ней словно в продолжение гремел гром. Ливень был такой, что буквально в метре от себя невозможно было разглядеть предмет. Потоки воды помчались по улице, угрожающе застучали по крыше. Я подбежала к окну и закрыла его створки. В это мгновение громыхнуло так, что содрогнулись стекла. По спине прошел холодок, а сердце сжалось от страха. Подумалось: «Как там аисты? Живы ли? А вдруг молния ударила в водокачку и погубила их?»
Ранним утром я с волнением вышла из дома и направилась в сторону «птичьей гостиницы». Гроза давно миновала, будто и не было ее вовсе. Только глубокие прозрачные лужи, почерневшая от сырости земля и мокрая листва напоминали о вчерашнем ливне. ...Они стояли на фоне голубого неба, а восходящее солнце играло первыми лучами на их белых одеждах. Всем своим существом я почувствовала, как от аистов исходит неимоверная сила жизни и уверенности: вдвоем можно победить любые невзгоды, преодолеть все тяготы, которые встречаются на пути!
Т. ПОДШИБЯКИНА.

Первая любовь

Путешествовать очень интересно: можно многое увидеть, многое услышать, а иногда дорога - самый лучший повод помолчать, привести свои мысли в порядок. Для меня путешествие - это всегда надежда на то, что по возвращении домой что-нибудь изменится в лучшую сторону. А еще дорога приносит потрясающие истории из жизни людей.
Когда садишься в вагон поезда, не ведаешь, кого судьба пошлет тебе в попутчики. В одну из последних поездок она преподнесла мне встречу с Ириной. Она сразу показалась мне очень приветливым, добрым и уверенным человеком, чем расположила к себе. Слово - за слово, разговорились, познакомились, перешли на "ты". Начали вспоминать о детстве, школьных годах и, конечно, о первой любви. Под размеренный стук колес рассказала Ирина свою историю, наполненную романтикой и горьким трагизмом.
"Мне тогда было всего двенадцать лет. По вечерам у нас, как обычно в деревнях, компания собиралась разновозрастная. Мы отправлялись к пруду и разводили на берегу большой костер. Куролесили, рассказывали анекдоты, заигрывали друг с дружкой. Я, как самая младшая, чувствовала себя несколько неуверенно, скромно сидела, смотрела на пламя и слушала разговоры. Среди других выделялся красивый, высокий, плечистый семнадцатилетний Алексей. Мне он казался таким взрослым. Как и многие другие девчонки, я влюбилась в него. Каждый вечер садилась у костра напротив Алеши и украдкой им любовалась. Думала, что никто этого не замечает, но однажды кто-то сказал: "Смотрите, а ведь Иришка влюбилась в Алексея!" Я смущенно попыталась возразить, а все вокруг стали подшучивать надо мной. Только предмет моей первой влюбленности оставался сдержанным и тактичным.
Однажды Алексей подошел ко мне и спросил: "Разреши, я тебя провожу?" Я не могла поверить в то, что сбылась моя мечта, и, конечно, согласилась. Не помня себя от радости прыгнула на заднее сидение его мотоцикла, и мы помчались. Потом долго сидели около моего дома, о чем-то болтали. Его неожиданный вопрос застал меня врасплох: "Можно мне тебя поцеловать?" "Что делать?" - мысленно запаниковала я сначала, но виду не подала, быстро протянула руку за изгородь, где рос куст крыжовника, сорвала горсть ягод, положила их в рот и кое-как проговорила: "А у меня рот занят". Он улыбнулся: "А я подожду, пока ты прожуешь".
От страха похолодели руки, но этого поцелуя хотелось больше всего на свете. Голова закружилась, я будто летела в пропаст
Жена С Любовником Отчет Порно Видео
После бурного секса на стуле из пизды Анджелики вытекает сперма
Зрелая Мамочка Лижет Анал И Делает Минет Другу Своего Сына