Последнее слово Димы Иванова на апелляции

Каждый приговор, постановленный судом, как нам говорит процессуальный кодекс, должен быть ‘’законным, обоснованным и справедливым’’. Это в теории. На практике мы с вами имеем вот этот приговор Тимирязевского районного суда. Давайте рассмотрим его с точки зрения трёх названных критериев.

1. Самое простое — законность. Адвокат уже много сказала (и достаточно подробно) по поводу законности, но давайте откровенно: ни у кого из присутствующих в зале (я в этом абсолютно уверен) нет ни малейших сомнений, что установленный в отношении меня приговор абсолютно незаконный. С юридической точки зрения моё уголовное дело тривиально, поэтому я даже не буду сейчас говорить о неконституционности примененной в отношении меня статься, об отсутствии объективной и субъективной стороны преступления, об отсутствии сколь-нибудь внятных попыток хотя бы представить меня виновным и о прочих нелепостях.  
2. Справедливость. Это термин во многом оценочный, поэтому тут я не стану ничего утверждать прямо, а лишь приведу для сравнения некоторые статьи уголовного кодекса. 
   
   Какое наказание предусмотрено уголовным кодексом за такое серьезное преступление, как похищение человека? От нуля до 5 лет лишения свободы по 126 статье УК. Столько же, от нуля до пяти, будет светить за использование рабского труда (ст. 127.2), за подмену ребенка из корыстных побуждений (ст. 153) и даже за массовое убийство, если оно совершенно в состоянии аффекта (ст. 107). А еще — моё любимое — столько же (от нуля до 5) вам дадут за хищение, либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ. Мне, напомню, дали 8,5 лет. Насколько справедливо, судите сами. 
3. И самое тонкое — это обоснованность приговора. Если говорить об обоснованности в том смысле, в каком она понимается уголовным законом, то это не наш случай. В качестве доказательства моей виновности в преступлении, которого в принципе не существует, обвинение собрало, как сказал в свое время наш экс-президент, «разную чушь, муть и компот». Однако в другом политическом смысле, приговоры, подобные моему, имели вполне ясное обоснование.
   
   Фабрикация уголовных дел за критику власти — это, к сожалению, часть политики, последовательно проводимой президентом Путиным на протяжении всего периода его правления, которое драматическим образом совпадает с периодом всей моей жизни. Целью вынесения таких приговоров является создание так называемого ‘’охлаждающего эффекта’’, а проще говоря — это запугивание тех, кто наблюдает за процессом со стороны и без должного восторга.
   
   С началом войны темп применения существующего и ввод нового репрессивного законодательства возросли. За один только 2022 год УК пополнился 9 новыми чисто политическими статьями, в десятки статей были внесены новые ужесточающие поправки. Так что стало еще проще оказаться в тюрьме за выражение антивоенной позиции или вообще за любое проявление нелояльности. Все это звучит совершенно не жизнеутверждающе, но как воспринимать эту удручающую реальность, как реагировать на неё и с каким настоем смотреть в будущее — решать только нам самим. 

Немногим меньше трех лет назад, в начале февраля 21-ого, я сидел в переполненной камере одного из московских отделов полиции среди напуганных и заплаканных ребят, в основном молодых парней и девчонок, задержанных на митинге в поддержку Алексея Навального и неожиданно для себя столкнувшихся с перспективой впервые провести ночь за решеткой. Все они были уверены, что наутро их отпустят домой со штрафами, но при этом на их лицах были страх, неприятие происходящего. Я же столкнулся в тот момент с задачей, как мне казалось, просто невыполнимой: одновременно мне нужно было как-то успокоить, приободрить собравшихся, и в то же время объяснить им, что в ближайшую неделю домой никто из нас скорее всего не поедет. И знаете что? К утру мы вместе смеялись, вспоминая забавные истории из жизни, гадали, сколько нам дадут суток, планировали, куда пойдем по освобождении, а с некоторыми из тогдашних своих сокамерников мы общаемся до сих пор. А я с того самого дня знаю, что никакого противоречия тут нет: даже будучи заложниками ситуации, повлиять на которую не в наших силах, мы всё ещё вольны решать, как нам к ней относиться. И, более того, парадоксальным образом оказывается, что, принимая решение не бояться, мы сводим на нет усилия организаторов репрессий, то есть влияем на то, на что, казалось бы, повлиять никак не могли. Видя, как прямо в изоляторе сотни задержанных обмениваются контактами, формируют горизонтальные связи, действуют сообща, отправившие их туда понимают, что задача провалена. Понимают и делают выводы: столь массовых и неизбирательных арестов более не практиковалось.

С началом войны ставки возросли, но смысл остался тот же. Видя искреннюю улыбку на неунывающем лице Владимира Кара-Мурзы, получившего четверть века лагерей, или читая полные уверенности и юмора посты Алексея Навального, приговорённого к бесконечным карцерам и штрафным изоляторам, да и прямо сейчас, слушая эти слова, они тоже всё понимают. Понимают, но надеются, что не понимаете вы. Не дайте им запугать себя. Будьте сильнее отчаяния и страха, и подобные приговоры потеряют своё единственное обоснование. 

Все будет хорошо.