После тяжелого развода Алекс уезжает с мачехой в деревню

🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

После тяжелого развода Алекс уезжает с мачехой в деревню

На заре жизни Мемуарные очерки и портреты Том второй


Жизнь в доме родственников.-- Самостоятельный выезд и полная его неудача


СРЕДИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ МОЛОДЕЖИ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ


Первое знакомство с людьми молодого поколения. -- Вечеринка у "сестер".-- Рассуждения, споры, пререкания, взгляды на художественные произведения и искусство, на государственную службу, брак и любовь.-- Пение, чтение и танцы *


СРЕДИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ МОЛОДЕЖИ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ


Воспитание Зины. -- Занятия и лекции. -- Увлечение естественными науками. -- Воскресная школа и занятия в ней Помяловского. -- Учительский кружок


Лекция Костомарова.-- Разговор с К. Д. Ушинским.-- Встреча с П. Л. Лавровым


СРЕДИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ МОЛОДЕЖИ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ


Прощальная вечеринка. -- Домашняя жизнь господина "Экзаменатора"


Положение членов моей семьи после крестьянской реформы. -- Второй брак моей сестры.-- Ее муж П. П. Лаговский


ЗАХОЛУСТНЫЙ УГОЛОК ПОСЛЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМЫ


У мирового посредника. -- Оживление захолустного общества. -- Взгляды помещиков на новшества. -- Умирающая баба в роли свахи своего мужа. -- Неприятное приключение со священником. -- Разговоры в крестьянской избе о дарованной свободе


СРЕДИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ МОЛОДЕЖИ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ


Роман "Что делать?" и его влияние. -- Устройство швейных мастерских на новых началах. -- Две вечеринки с благотворительною целью. -- Разрыв между старым и молодым поколением.-- Фиктивные браки.--- Женитьба на крестьянках.-- Значение шестидесятых годов


Выстрел Каракозова.-- Паника, охватившая русское общество. -- Тяжелое материальное положение членов моей семьи. -- Неожиданная помощь. -- Паульсон -- педагог и составитель книг для чтения. -- Появление Некрасова на нашем журфиксе. -- А. А. Краевский.-- Екатерина Павловна и Григорий Захарович -- чета Елисеевых.-- Собрание у Гайдебуровых.-- Марко Вовчок и отношение к ней Елисеевых


Скачать FB2







 Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать











Аннотация: Часть III. Шестидесятые годы ( Главы XIV - XXIII ) .
Мемуарные очерки и портреты.










 Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать









25.07. 2017 Исправленная и дополненная редакция





САННИ - АЛИКС – АЛЕКСАНДРА
Последняя императрица


          АННОНС
Ни одна из жен российских венценосцев за всю трехсотлетнюю историю династии Романовых не вызывала такого неприятия русского общества как жена Николая II - императрица Александра Федоровна. Книга «Санни – Аликс – Александра», основанная  на малоизвестных архивных документах, дневниках и воспоминаниях, позволяет объективно воссоздать внутренний облик последней русской царицы, сыгравшей роковую роль в истории России. События личной жизни Александры Федоровны разворачиваются на фоне глобальных перемен в мире, происшедших в конце XIX - начале XX столетий.
В книге приводятся редкие фотографии из личных альбомов царской семьи. Издание рассчитано на широкий круг читателей.





















СОДЕРЖАНИЕ

1. ОТ АВТОРА.
2. «САННИ ВСЕ ОБОЖАЮТ…»
3. НЕМЕЦКИЕ НЕВЕСТЫ
4. ТРИНАДЦАТЫЙ ИМПЕРАТОР.
5. «МЫ ДРУГ ДРУГА ЛЮБИМ»
6. МИЛЫЙ НИКИ.
7. «ДАРМШТАДТСКАЯ МУХА».
8. ХОДЫНСКАЯ КОРОНАЦИЯ.
9. ОТМА.
10. СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ.
11. КРОВЬ НА СНЕГУ.
12. НАСЛЕДНИК.
13. ХОЗЯИН ЗЕМЛИ РУССКОЙ.
14. «ФАМИЛЬНЫЕ ТАЙНЫ».
15. СКОРБНЫЙ ЛИСТ.
16. СТАРЕЦ.
 17. ПОСЛЕДНИЙ ПРАЗДНИК ИМПЕРИИ.
18. ХОЛОДНОЕ ЛЕТО 1914 ГОДА.
19. ВОЙНА.
20. ГОСУДАРЫНЯ ВСЕЯ РУСИ.
21. УБИТЬ РАСПУТИНА.
22. «КРУГОМ ИЗМЕНА, И ТРУСОСТЬ, И ОБМАН!»
23. «МЫ ВЕРИМ ВАМ».
24. В ТОБОЛЬСКЕ.
24. БЕССМЕРТНАЯ СМЕРТЬ.
25. ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
БИБЛИОГРАФИЯ.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ.

















ОТ АВТОРА

В жизни каждого человека случаются события, круто меняющие всю его судьбу, ломающие житейские стереотипы, устоявшиеся воззрения. Много лет назад, в самом начале перестройки, работая в тогдашнем Государственном архиве Октябрьской революции над книгой о жизни замечательного русского врача Евгения Сергеевича Боткина - последнего лейб-медика последнего русского императора, я впервые увидел подлинные документы царской семьи - дневники, письма, альбомы с пожелтевшими фотографиями. А потом довелось прочесть подробные отчеты убийц о расстреле в Екатеринбурге душной июльской ночью 1918 года Николая II, его жены, дочерей, больного сына, доктора Боткина.  
Увиденное и прочитанное в архиве ошеломило, перевернуло душу. Во сне все чаще возникали страшные картины залитого кровью подвала в ипатьевском доме, распростертые тела убитых девушек, фигуры убийц, обыскивающих своих жертв. Так гибель семьи последнего русского самодержца неожиданно стала частицей моего бытия, сознания, ни забыть, ни уйти от которой я уже не мог.
 Палача на Руси испокон веков за человека не считали, ему гнушались подать руку, с ним не садились трапезничать за один стол. А на этот раз бандиты, в упор расстрелявшие женщин и детей, перед всем миром кичились своим участием в преступлении; их именами называли города и улицы, от такого позора России еще долго не отмыться.
Екатеринбургская трагедия была сочинена, срежиссирована и сыграна способными учениками дьявола. К преступлению готовились загодя, запасаясь оружием, серной кислотой для уничтожения  останков жертв. На роль убийц отбирали разноплеменных подонков, подтвердив тем самым старую истину, что самые жестокие банды, как правило, интернациональные. Трудно сказать, чья роль в содеянном более омерзительна: непосредственных исполнителей казни или большевистских руководителей – Ленина, Свердлова, Войкова, хладнокровно отдавших приказ о ликвидации Романовых. 
Любители исторических аналогий подчас вспоминают казнь Карла I в Англии, Людовика XVI и Марии-Антуанетты в дни Великой французской революции. Однако смертному приговору французскому королю предшествовал открытый судебный процесс, где обвиняемому монарху никто не отказывал в праве на защиту. Казнь на Гревской площади, как ни кощунственно это звучит, была общественным актом, совершенным при огромном стечении народа. Даже совсем оголтелым якобинцам просто не могла придти безумная мысль заодно послать на гильотину и королевских детей.
Ни с политической, ни с моральной, ни с какой иной позиции убийство царской семьи, великой княгини Елизаветы Федоровны, шести великих князей не имеет никакого оправдания. Свердлов, Троцкий, и уж тем более - Ленин не могли не понимать, что император Николай II, отрекшись от престола, сделал свой окончательный выбор. Он вышел из политической игры, избрав то желаемое, к чему  так страстно стремился с юности: государь стал простым человеком, живущим исключительно ради своей семьи, своих детей, любимой Аликс. Заметим, что искреннее стремление к уходу в частную жизнь было присуще не только Николаю II, но и нескольким его царствовавшим предкам.  Передать корону младшему брату, поселиться с женой где-нибудь в маленьком городке на Рейне – заветные мечты Александра I, которыми он не раз делился с разными людьми, послужили благодатной почвой для создания легенды о старце Федоре Кузьмиче.  Оставить трон ради любимой женщины хотел дед последнего императора – Александр II; отказаться от права наследования престола пытался будущий император Александр III.    
Красный террор, начавшийся с убийства в Екатеринбурге царской семьи, стал единственным средством, с помощью которого новый режим мог удержаться у власти. Но, подписывая смертный приговор Николаю II, его жене и детям, Ленин преследовал и глубоко личную, потаенную, тщательно скрываемую от посторонних цель:  желание отомстить за старшего брата Александра Ульянова, казненного за участие в покушении на Александра III. Самому Александру III Ленин отомстить уже не мог, но вендетты всегда ведутся до последнего человека в роду. Кровь за кровь - непреложный закон преступников во все времена во всех странах. 
В отличие от историка, писатель не может, да, вероятно, и не должен, творить «без гнева и пристрастия». Любая биографическая книга, несомненно, несет в себе неизгладимый отпечаток эмоций и чувств, которые испытывает ее автор к своему герою. Далеко не всегда их отношения складываются гладко, а сочинение является плодом писательских симпатий, где дифирамбы удачно сочетаются с искусно подобранными цитатами и историческим анекдотами, рисующими героя в самом привлекательном виде. Нередко писатель и его герой вступают в жесткое противоречие мнений, аргументов, разнятся их оценки людей и событий. Далеко не всегда в подобном заочном споре одерживает верх правый или более мудрый, но умный читатель всегда сам определяется в симпатиях.
Фигура последней русской императрицы неизменно привлекала внимание историков и писателей. Ее мужественное поведение после революции, в ссылке, ее любовь к мужу и детям, преданность своим понятиям о долге и патриотизме не могут не вызвать восхищения и искреннего уважения. Однако слова о любви в письмах к супругу чередовались с восторженными строками о Григории Распутине. Современники ставили в вину Александре Федоровне гордыню, иностранный акцент, плохой вкус и провинциальные манеры. Впоследствии люди, совершившие на немецкие деньги революцию и организовавшие убийство царской семьи, называли императрицу германской шпионкой, обвиняли в самых низких пороках.
Вместо слов сострадания и ужаса перед содеянным преступлением, царицу в который раз объявляли главной виновницей бед,  постигших Россию. Но предположить, что один человек, пусть даже наделенный самым разрушительным талантом, способен погубить целую страну, значит погрешить против истины. Слишком много великих и малых причин, нелепых ошибок и изощренных предательств должны слиться воедино, чтобы привести государство к фатальному исходу, подобному тому, что  обернулся русской трагедией 17-го года.
По-разному складывались судьбы  жен российских императоров. Любовь, политика, интриги наполняли жизнь этих женщин, многие из которых играли заметную роль в истории России. Далеко не всегда венценосные красавицы были счастливы в личной жизни.  Кто-то из них познал горечь измены,  ощутил невосполнимость потери детей и близких, другие не могли уйти от чувства одиночества и тоски среди толпы блестящей толпы придворных. Но ни одной из русских цариц за все три века царствования династии Романовых не выпадал более жестокий жребий, чем доставшийся жене последнего русского государя Николая II – хрупкой дармштадской принцессе Аликс, ставшей русской императрицей Александрой Федоровной.
Время все ставит на свои места, переоценивая, казалось бы, бесспорные истины, ниспровергая ложных кумиров и восстанавливая историческую справедливость. Архивные документы, письма, дневники позволяют по иному взглянуть на хрестоматийный портрет последней русской императрицы.
Под холодной маской высокомерия и отчужденности скрывалась незаурядная женщина с тяжелым характером, которой выпала незавидная участь оказаться на вершине общественной пирамиды в один из наиболее критических моментов мировой истории. За уют и мир своего домашнего очага, за престол, который должен был достаться ее сыну, она была готова бороться из последних сил, жертвовать собой...
В трагическом финале императорской России, династии Романовых есть шекспировское ощущение смерти, неукротимый рок древнегреческих трагедий, предопределявший каждый поступок смертных. Революция опрокинула мир, в котором жила Александра Федоровна. Царь и его семья стали узниками, сполна испившими чашу унижений и страданий. Прежнее преклонение, лесть, подобострастие сменились грубостью и издевательствами. Но именно в этих обстоятельствах проявились истинное  величие и достоинство Александры Федоровны. Ушли в прошлое былая надменность, упрямство, холодность к окружающим. Она становится фактическим лидером, моральной опорой близких. В ее письмах из заключения нет ни страха, ни суетливой обеспокоенности за свое будущее, лишь готовность мужественно встретить неминуемые испытания, желание не уронить царственное достоинство перед палачами. Погрузневшая, седая императрица сохранила царственную величественность, воздвигнув непреодолимый барьер между своим внутренним миром и ужасающей действительностью. Александре Федоровне довелось сполна познать всю суетную тщету мирской власти и оказаться подлинно великой в годину тяжких испытаний и мук. 
«Мирское все проходит: дома и вещи отняты и испорчены, друзья в разлуке, живешь одним днем. Но Бог и природа никогда не изменяются, - писала она из заточения. - Какая я стала старая, но чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребенка, и люблю мою родину, несмотря на все ее ужасы и все согрешения. Ты знаешь, что нельзя вырвать любовь из моего сердца и Россию тоже, несмотря на черную неблагодарность к Государю, созерцание которой разрывает мое сердце, - но ведь это не вся страна. Господь, смилуйся и спаси Россию!»

          Александр КРЫЛОВ-ТОЛСТИКОВИЧ






«САННИ ВСЕ ОБОЖАЮТ…»  

Политическая карта мира, в отличие от своих академических «коллег» - физической или географической карт, особа ветреная, склонная к изменениям форм, контуров, смене государственных цветов, прихотливо украшающих ее глянцевую поверхность. Не единожды за жизнь одного лишь поколения, менялись границы и очертания стран, исчезали прежние названия городов, а то и целых империй, чтобы появиться вновь под совершенно иным именем, с иными флагами и гербами... 
В семидесятых годах девятнадцатого века в центре политической карты Европы находилось, ныне не существующее, великое герцогство Гессен-Дармштадтское со столицей в древнем Дармштадте. Время, казалось, не трогало старинный городок, представлявший по наблюдению одного из путешественников,  «большой кружок, но маленький мир». Город, окруженный живописными лесами,  славился великолепными парками и мягким климатом. Летом здесь почти не бывало изнурительной жары, а зимой столбик градусника редко опускался ниже нулевой отметки.
В Дармштадте в то время проживало не более пятидесяти тысяч горожан, большая часть которых принадлежала к лютеранской церкви. Около шести тысяч дармшгадтцев исправно посещали католические костелы, а полторы тысячи последователей иудаизма молились в синагоге. Подобно другим средневековым германским городам, Дармштадт представлял лабиринт узких мощенных булыжником улочек, неожиданно выводящих на площади перед церковью или фонтаном, окруженные каштанами. Тротуары здесь мыли с мылом, а белые домики утопали в садах с кустами сирени.
Одним из дворцов, овеянных древними преданиями, был замок Шлосс. Он состоял из двух зданий. Первое, современной постройки, выходило фасадом на рыночную площадь. Другое, старинное, напоминало настоящую средневековую крепость, со сторожевыми башнями и остроконечными крышами. 
Дворец герцогов Гессен-Дармштадтских славился великолепной библиотекой, где были собраны более шестисот тысяч книг, четыре тысячи средневековых рукописей, карты, редкие первопечатные издания. Гордостью династии была также коллекция древностей, минералов, раковин и окаменелостей. Дворец строился и перестраивался на протяжении нескольких веков, поэтому в его архитектуре прихотливо сочетались детали средневековой готики, элементы барокко и классицизма.
  В Дармштадте все было рядом, рукой подать: позади дворца находилась рыночная площадь со старой ратушей эпохи Ренессанса и городской церковью. Еще несколько шагов - и перед путником представала грозная «Белая башня», некогда бывшая частью городских укреплений. Неподалеку  располагался тенистый парк, заложенный еще в XVI веке. 
На одной из центральных площадей красовалась  33-метровая колонна, установленная в честь великого герцога Людвига I, получившего этот титул в 1806 году, после присоединения герцогства к Рейнскому союзу. В 1812 году гессенские войска,  участвовавшие в походе Наполеона в Россию, вернулись в родной Дармштадт, изрядно натерпевшись от лихости казаков и русских морозов. После Венского конгресса в 1815 году, взамен уступленных земель в Вестфалии и на Майне, Людвиг I получил в качестве компенсации территории по берегам Рейна.
По конституции 1820 года, дарованной Людвигом подданным, герцогство стало  «нераздельной» конституционной монархией. Несмотря на это обстоятельство, Людвиг I продолжал оставаться великим герцогом и носить почетный титул «королевского высочества». 
В Дармштадте конституционная монархия подразумевала наличие местного выборного парламента, состоявшего из двух палат - верхней и нижний. В нижней палате заседали  депутаты от восьми главных городов и  деревенских общин. В 1828 году герцог пошел еще на одно новшество и согласился на таможенное объединение с Пруссией, что стало первым шагом к созданию общегерманского таможенного союза. Людвиг I скончался в 1830 году, ему наследовал его старший сын, получивший титул великого герцога Людвига II.
Людвиг II не был склонен поощрять либеральные настроения в Дармштадте и повел решительное наступление на парламентариев. Те, в свою очередь, не преминули выступить с предложением ограничить права герцога, а, кроме того, очевидно в воспитательных целях, отказались оплатить его личные долги из государственной казны.  Надо признать, что поводов для недовольства у парламентариев хватало: только на содержание семьи герцога и его двора ежегодно уходило почти две трети государственных доходов.
Споры переросли в открытое противостояние, приведшее к тому, что в 1848 году Людвиг II был вынужден уйти в тень, назначив регентом своего сына Людвига, а министром внутренних дел - главу либеральной оппозиции Генриха-Вильгельма Гагерна, снискавшего впоследствии славу германского политика.
Сын - Людвиг III, сделав несколько реверансов парламентариям, круто повернул политический курс вправо, а когда в 1866 году началась австро-прусская война, выступил на стороне Австрии. Но пруссаки оказались бравыми солдатами и наголову разбили своих противников. Глава берлинского кабинета Отто фон Бисмарк, оправдывая свой титул – «Железный канцлер», оккупировал герцогство, и лишь вмешательство России и Англии позволило отстоять более-менее приемлемые условия мира: Пруссия, кроме трех миллионов гульденов контрибуции, получила от Дармштадта сравнительно небольшие территориальные приобретения.
Но Бисмарк всегда следовал древнему как мир закону: «Горе побежденным!» Кроме финансовых выплат и территориальных уступок герцогство Гессен-Дармштадтское понесло серьезные политические потери, в значительной степени лишившись своего государственного суверенитета. Вскоре был заключен военно-политический договор с Пруссией, поставивший Дармштадт в положение полной вассальной зависимости.
Впрочем, новый союз принес некоторые моральные преимущества. Приняв, по договору с Бисмарком, участие во франко-прусской войне 1870 года, гессенские войска благодаря новым союзникам смогли ощутить пьянящий вкус военной виктории, пройдясь победным маршем по Парижу.
В 1877 году умер престарелый  герцог Людвиг III и на престол вступил его племянник.  Новый великий герцог Гессен-Дармштадтский, присоединивший к своему родовому имени Людвиг порядковый номер «IV», в первую очередь принялся за дела хозяйственные, желая укрепить экономику и материальное благополучие своего государства.
Людвиг IV оказался рачительным хозяином. Благодаря его политике, строгой экономии расходов, значительная часть государственного долга, к немалому изумлению соседей, оказалась вып
Кончаю Зрелой Жене В Рот
Два Мужика Ебут Русскую Сексвайф Татьяну И Снимают Видеоотчет Ее Мужу
Муж Снимает На Видео Как Он Ебет Волосатую Пизду Своей Жены