После дождя

Этой ночью ей опять было трудно уснуть. До переезда сюда, она никогда не задумывалась, что происходит в селе после захода солнца. Абсолютная темнота. Первую ночь Марина не могла поверить в то, что когда она лежала в кровати с открытыми глазами, то видело ровно то же самое, что и с закрытыми – то есть, вообще ничего. В городе даже небо ночью слегка светилось, не говоря уже о фонарях на улице. Здесь оба её окна выходили на лес перед домом, так что не видно было даже звёзд. Как ни странно, это не помогало, а наоборот, мешало уснуть.

Снаружи ещё слегка капал дождь, и, в конце концов, ей как-то удалось задремать. Но ненадолго.

Её разбудил, видимо, какой-то звук. Марина открыла глаза – хотя, это было бесполезно – и прислушалась. Несколько секунд не было ничего, кроме редких капель дождя. Но потом за стеной, которая примыкала к веранде, она услышала то, отчего по всему телу у неё пробежали мурашки. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

Звук был похож на то, как будто по траве тащили какой-то очень тяжёлый мешок. Только не было слышно никаких шагов. Как если бы этот мешок тащился сам по себе. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

Шорох был ритмичный, и перемещался теперь вдоль правой стены дома. Там явно кто-то был, и он двигался по направлению ко входу.

На Марину напал ступор. С одной стороны, она боялась остаться беззащитной, когда этот кто-то (неужели тот самый маньяк?) начнёт выламывать дверь, или, ещё хуже, догадается просто разбить окно. С другой стороны, одна только мысль встать с кровати, чтобы взять топорик возле печки, или просто посветить на дверь фонариком, и, тем самым, возможно, привлечь его внимание, пугала её до невозможности. То, что издавало этот шорох, теперь было возле угла дома. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

Марина полусидела-полулежала на кровати, и не двигалась, только дрожала от страха настолько, что ей трудно было дышать. А шуршащий звук слышался примерно в том же направлении – с угла дома между передней и правой стеной. Ещё несколько минут она прислушивалась, и еле дышала, прежде чем убедилась окончательно – шорох удалялся. Что-то проползло мимо её дома по направлению к улице.

Марина выждала ещё минут десять, потом зажгла фонарик, нашла в углу возле печки топор, и вернулась с ним в постель. Она очень старалась, чтобы свет не падал на ту стену, где была дверь – чтобы это «что-то» не заметило его из леса, так она объяснила это себе. На самом деле, гораздо больше она боялась того, что может увидеть за стеклом, если посветит в окно.

Она так испугалась, что уже нескоро смогла бы заснуть. Кто, или что это могло быть? Если отбросить паранормальные вещи, то либо человек, либо очень крупное животное. Марина запомнила во всех деталях этот шуршащий звук, и была совершенно уверена, что в нём не было человеческих шагов. Даже на шаги зверя это было не похоже, хотя насчёт этого она уже могла сомневаться.

Трудно сказать, сколько прошло времени – в таком нервном состоянии казалось, что целая ночь – но примерно через час, или два, Марина успокоилась. Дыхание выровнялось, дрожь прошла, и она уже могла связно думать о том, что, может быть, переезд сюда – это была не самая хорошая идея. Состояние паники и ступора прошло. Никаких звуков, кроме редких капель дождя, не было.

Поэтому Марина реагировала немного спокойнее, когда опять услышала шорох. Она просто лежала на кровати с фонариком и топором, совершенно неподвижная.

Существо ползло в обратном направлении. Из леса шорох приблизился к углу дома, мимо правой стены, потом ушёл куда-то в сторону веранды.

Только потом Марина услышала совершенно другой звук, и, внезапно, поняла, что именно он и разбудил её час назад. Это был плеск воды. Существо нырнуло в озеро.

Наверное, это был какой-то зверь. Медведь, или кабан. Или волк. Ночью он шарил вокруг дома, и хоть Марине и показалось, что размером существо было не меньше свиньи, но перепуганное воображение могло всё сильно преувеличить – так что, это вполне мог быть волк. И ещё оставался самый банальный вариант – просто соседская собака, которую отвязали на ночь с поводка погулять. И это ничего, что звук был мало похож на шаги – человеческие, или звериные. Если столкнуться с таким один на один тёмной ночью, фантазия, естественно, включится на полную, и придумает самых ужасных монстров. Так что, скорее всего, это была собака. В крайнем случае – волк, или кабан. Прошёлся туда-назад, залез окунуться, и вернулся домой в лес. Вот и всё.

Марина сидела на причале возле журавля со стаканом, пила воду, и смотрела на озеро. К обеду, когда она проснулась, дождь уже перестал капать, и из-за туч вышло яркое солнце – настолько яркое, что в глазах засела какая-то боль. Трава была ещё мокрая, а отметки на камнях находились ниже уровня воды. Марина смотрела в сторону противоположного берега, поэтому услышала шаги, только когда человек подошёл к ней почти вплотную.

— Здравья желаю!

Марина от испуга дёрнулась в сторону, и резко развернулась. Перед ней стоял молодой мужчина в чёрной форме под целлофановым дождевиком, и зелёных резиновых сапогах. Он что-то жевал, наверное, жвачку.

— Спокойно, спокойно. – Мужчина тоже отошёл на шаг, и поднял ладонь вперёд, как будто хотел её успокоить. – Младший сержант Молуцкий. Отделение полиции.

— Да, я вас слушаю. – Голос Марины сел настолько, что она уже могла бы петь блек-металл.

— Что, простудились?

— Есть немного.

Младший сержант уточнил её имя и фамилию, потом спросил, что она делала этой ночью. Марина ответила, что спала у себя дома. На вопрос, слышала, или видела ли она этой ночью что-нибудь необычное, она ответила, что нет. Ей хотелось, чтобы это прозвучало убедительно и без лишней напряжённости, потому что она и сама не понимала, зачем сейчас соврала этому человеку.

Полицейский не расспрашивал её долго, сказал «Спасибо, всего хорошего», а после этого внимательно посмотрел на Марину. Более внимательно, чем до сих пор – наверное, давал возможность уже ей задать ему вопрос.

Оказалось, этой ночью пропала женщина. Её звали Мария Антоновна, и ей было шестьдесят восемь лет. Последний раз её видела соседка, когда Мария Антоновна шла по улице как раз возле поворота к дому Марины. Соседка не придала этому значения – она подумала, что бабушка просто идёт к себе домой. Это случилось примерно в полночь.

— Будьте осторожней, если заметите что-то странное. – Сказал Молуцкий. Марина, чтобы не хрипеть лишний раз, только кивала. – Я этой ночью останусь тут дежурить, по дороге к вам. Если что-то увидите, или услышите – сразу кричите. Ну, или это… — чем-то громко постучите, я не знаю… Хотите жвачку?

Он достал из кармана пачку «Орбита» и предложил Марине, но ей не хотелось. Полицейский пожал плечами, попрощался и хотел уходить, но было видно, что всё это время он хотел спросить ещё кое-что:

— А можно у вас воды попить? Очень горло пересохло.

Марина зачерпнула из ведра стакан и протянула сержанту. Но тот только спросил с подозрением:

— Ой, это вы из озера берёте?

Она кивнула.

— Нет, спасибо, я лучше из колодца там попью. Всего хорошего!

Наверное, она была к этому готова. Надеялась, что этого не произойдёт, успокаивала себя, убеждала, но, всё-таки, подсознательно готовилась к самому худшему. Иначе, зачем Марина легла той ночью спать в обнимку с топором? Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

Уже почти севший телефон показывал 00:14. То же время, и тот же маршрут – существо вынырнуло из озера, проползло мимо веранды, а потом – за стеной справа. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

Но этой ночью что-то изменилось. Когда шорох дошёл до угла, то развернулся влево, и за два «Шшшшшруха» подобрался ко входной двери. Марина старалась дышать как можно тише, но от страха ей наоборот хотелось набрать полные лёгкие воздуха, и заорать со всей силы. Из глаз, которые, всё равно, абсолютно ничего не видели, текли слёзы, и, чтобы не шмыгнуть носом, ей приходилось очень осторожно вытирать лицо об одеяло. Если бы не охрипший голос, Марина, наверное, сейчас скулила бы, как испуганная собака.

Под одеялом у неё лежал фонарик, но ни за что на свете она не согласилась бы сейчас посветить в окно. От страха увидеть то, что стояло сейчас перед её домом, она бы умерла сразу, и даже не сомневалась в этом.

Несколько минут это животное – будь это медведь, кабан, или пришелец – пытало её нервы, а потом решило поползти туда же, где было вчерашней ночью. Шорох постепенно отдалялся в сторону села, с тем же самым ритмом, который Марина будет помнить до самой своей смерти. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

И, как и сутки назад, скоро оно вернулось, проползло мимо дома, и нырнуло в озеро. Телефон показывал 01:08 – как и вчера, прошёл примерно час. Марина настолько боялась себя выдать, что залезла под одеяло, чтобы посмотреть на время. И тогда же она поймала себя на одной очень неприятной мысли, которая сидела у неё в голове уже долго, и была достаточно очевидной, но пугала настолько, что её не хотелось признавать.

Не было никакого смысла прятаться от этого существа. Оно отлично знало, что Марина здесь.

Этой ночью она смогла заснуть только, когда небо начало светлеть. Проснулась к семи вечера, вспомнила, что происходило в полночь, и её прорвало. Марина ударилась лицом в подушку, и разрыдалась. Ей же просто хотелось спокойной сельской жизни! Не миллиардера на Бентли, не дачи в Испании, не Нобелевской премии – только жить себе в глухой провинции, отдохнуть от всех хотя бы на пару лет, и чтобы никто её не трогал! Почему именно ей достался этот дом с чудовищем-маньяком? – Думала она, и била кулаком в матрас. – Почему?!

Минут через двадцать она успокоилась, и вышла наружу. Есть ей уже совершенно не хотелось, а хотелось искупаться. Она подошла к причалу и разделась. Плевать ей хотелось сейчас на это существо – оно, всё равно, вылезет только через несколько часов. Марина спрыгнула в воду, и отплыла от причала. Нырнула с головой, чтобы смыть слёзы. Наверное, надо будет уезжать – и не для того, чтобы перевезти сюда остальные вещи, а наоборот, чтобы унести ноги отсюда. Она вынырнула, и поплыла обратно. Или, может, не стоит? По какой-то причине это животное её не трогает. Да и вообще, где доказательства, что людей убивает именно это существо? Лазить ночью вокруг дома – это ещё не преступление.

Она вылезла на причал, вытерлась, оделась, и напилась воды из ведра. Побудет здесь ещё какое-то время, мало ли как будут развиваться события?

Какой-то маленький белый предмет выглядывал из травы недалеко от берега, и привлёк её внимание. Марина нагнулась посмотреть – это была упаковка «Орбита». А отметки на камнях всё ещё находились ниже уровня воды.

На сборы у неё ушло не больше получаса. Зарядки в телефоне оставалось только два процента – все эти дни Марина вообще его не использовала, хотела сэкономить батарею, и как-нибудь выбраться в село, чтобы подзарядиться. Но уже было поздно. На часах было 19:49, солнце уже почти зашло за линию леса. У неё оставалось больше двух часов до автобуса, и, если бы за то время, пока она здесь жила, не случилось ничего необычного, то Марина бы даже не торопилась. Но сейчас она чувствовала, что запас времени ей очень нужен.

Она закрыла дверь на замок, и в последний раз посмотрела на свой дом, куда она больше никогда не хотела возвращаться. Казалось, ничего не изменилось: избушка без курьих ножек, высокая сосна с кроной в форме плюшевого мишки, лес. И озеро. К чёрту всё! Теперь она разберётся со всеми проблемами в своей городской жизни – по сравнению с кошмаром двух прошлых ночей, они уже даже не казались ей проблемами.

Фонарик подозрительно мигал, и это её нервировало. Наверное, зря она читала книгу ночью два дня назад. И зря не купила в магазине запасные батарейки. Пока он ещё работал, нужно было пройти эти несчастные двести метров леса, и выйти в село. Как только Марина это сделает, она будет в безопасности. Нужно было только не сворачивать с тропинки, идти между знакомыми деревьями, идти, идти. Правильно, пройти то место, где справа лежит огромный камень размером с внедорожник. Даже скала, можно сказать. Так, не нервничать! И не отвлекаться. Темнеет с каждой минутой, ещё не хватало пропустить какой-то поворот. Тут, вроде бы, вообще не было поворотов, но в последний раз она умудрилась выйти куда-то не туда…

Телефон терпел, как мог. Когда Марина посмотрела на него в последний раз, часы показывали 20:38. А вот фонарик подвёл её, когда был нужен больше всего. Тропинка давно потерялась, и она стояла посреди совершенно незнакомой местности. Вокруг были всё те же деревья, кусты и камни, но она уже не понимала, куда идти, и откуда пришла. Она пыталась кричать, но голос сел настолько, что не слышно было даже хрипа. Пыталась стучать по деревьям ногами и камнями, чтобы кто-то её услышал, но только быстро устала, и всё равно стояла там совершенно одна.

Света уже почти не было. Ветки деревьев с трудом можно было отличить от неба, а лес со всех сторон сливался в одну сплошную чёрную полосу. Марина упала на колени и зарыдала, уже второй раз за сутки.

Наверное, подсознательно она просто хотела восстановить силы, потому что, когда слёзы кончились, ей в голову пришла идея. Даже в таком состоянии она понимала, что эта идея была совершенно бредовая, продиктованная только паникой и отчаянием. Возможно, будет даже лучше, если она не станет этого делать. Но, с другой стороны, природа не просто так придумала панику, правда? В критической ситуации, когда логика не может предложить никаких вариантов, остаётся простой выбор: бей, или беги. И Марина побежала.

Она кричала, хоть и выходил из её рта даже не хрип, а только шёпот. Но кричала уже от злости, а не от страха. Левая ладонь, которую она выставила перед лицом, защищала её от случайного попадания веток в глаз. Правда, от камней и ям под ногами не защищало ничего, и сколько раз Марина упала, она даже не пыталась считать. Штаны на коленях порвались, на лице и руках появилась целая сеть ссадин и порезов, и вообще, вся одежда была в грязи и листьях, когда она, наконец, увидела в чёрной кроне деревьев почти незаметный просвет тёмно-синего неба. Из неё вырвался нервный смех, и Марина замедлила шаг, чтобы отдышаться.

Просвет увеличивался и опускался до горизонта. Было видно, что она выходит к какому-то большому открытому пространству – наверное, к полю, или дороге. Слева и впереди от неё было что-то большое и чёрное. Трудно было сказать, что, потому что, кроме неба, чёрным теперь было всё. Но скоро она подошла поближе, и увидела, что это был высокий камень. А когда приблизилась к нему вплотную, то разглядела, что камень был гранитный.

Медленно, уже без улыбки, Марина прошла ещё несколько метров дальше, раздвинула ветки куста, и увидела на горизонте напротив себя высокую сосну с кроной в форме плюшевого мишки. Нет. Нет! К ней начала возвращаться паника, и последние метров десять она пробежала. Она могла бы бежать и дальше. Но дальше было озеро. Марина пыталась закричать на всю мощь своих лёгких, только никто её не услышал.

Она даже удивилась, насколько просто нашла дорогу к дому. Тропинка была чёткая, широкая, между деревьями в нескольких метрах слева мелькала поверхность озера. Она прошла мимо оврага, потом – недалеко от «сырного» утёса, где жили ласточки. Поднялась на холм, и минут через десять вышла к камню – тому самому, размером с внедорожник, за которым дорога раздваивалась. Справа было село, всего в нескольких минутах ходьбы, а слева – дом.

Марина не знала, который сейчас час. Скорее всего, её автобус ушёл несколько часов назад, но это уже было неважно. Пора было возвращаться домой.

И как только она это подумала, то услышала тот самый звук, от которого все её волосы зашевелились. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

Звук шёл справа. Существо двигалось обратно в озеро. Марина спряталась за камнем, прижалась к нему спиной, замерла. И, когда прислушалась, то поняла, что на этот раз звук чем-то отличается. Как будто, кроме этого шелестения, она слышала что-то ещё. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

Шорох приближался, и уже был примерно за её спиной. Но на фоне его был как будто человеческий голос. Только этот голос не говорил слова, а издавал какое-то мычание. Было трудно разобрать, но, похоже, это была музыка. Голос – кажется, детский – мурлыкал очень знакомую мелодию:

— М-м-ммм… М-м-М-м-ммм… М-м-ммм…

Через несколько секунд Марина поняла, что это, и на её щёки потекли слёзы. Голос маленького мальчика напевал «Wind of Change» группы Scorpions.

Когда её разбудил стук в дверь, был уже вечер. На пороге она увидела тех самых двух женщин, которые несколько дней назад рассказывали ей про историю её дома. Бабушка с деревянной палочкой, и молодая, теперь уже без красного ожерелья. Кажется, её звали Оксана. Она была вся на нервах, практически в истерике, и говорила, в основном, бабушка. Она объяснила, что этой ночью у Оксаны пропал её сын Стас.

Марина попыталась что-то прохрипеть, и показала на горло. Лицо у бабушки стало ещё более серьёзным, а Оксана посмотрела на неё, как будто хотела сжечь живьём. Бабушка ещё раз постаралась объяснить, что Марина могла бы им помочь в поисках. Сказала, что они бы, конечно, написали заявление в полицию, но единственный полицейский в селе пропал буквально вчера, и отделение закрыто. Но тут Оксану прорвало:

— Да что вы ей объясняете, в самом деле! Это всё она! Вы посмотрите на неё, это же всё она! Она уже стала, как тот чокнутый до неё! Спит днём, молчит, немой прикидывается, скоро стучать ещё по ночам начнёт! Никуда не выходит, на людях не показывается!

— Успокойтесь!

— Что мне успокаиваться?! Ведьма она! Маньячка! В неё вселился дух того деда, мстит нам теперь, непонятно только, за что!

— Оксана, тихо! Пожалуйста!

— Что мы тебе сделали?! Что мой Стасик тебе сделал, тварь?! ЧТО?!!

Марина только стояла и смотрела на них. Солнечный свет неприятно жёг её глаза. Даже если бы она могла говорить, сказать ей было нечего. Бабушка встала между Оксаной и Мариной, и как-то ей удалось оттащить свою подругу домой. Но даже из-за деревьев она продолжала кричать проклятия и угрозы.

Солнце садилось за деревья, и небо над озером уже было тёмным. Марина подошла к журавлю, набрала воды, и выпила несколько чашек сразу. Потом села на краю причала, лицом к противоположному берегу, и стала смотреть на звёзды.

Голос у неё сел окончательно. Теперь она была полностью немой. Аппетита не было несколько дней – Марина просто перестала есть. Соответственно, и из неё остатки еды тоже не выходили. У неё была задержка, уже неделю, хотя последний раз она занималась сексом четыре месяца назад. Похоже, что единственная биологическая функция, которая у неё осталась – это потребность пить воду. Воду из озера, которая, кстати, уже совсем не горчила.

Солнечный свет резал ей глаза, и просыпаться незадолго до заката теперь было намного удобнее. Она не могла отойти далеко от дома. Территория леса замкнулась сама на себя, и превратилась для Марины в её персональный глобус. Другие люди могли заходить сюда, только кто захочет проведывать девушку, которая сошла с ума ровно так же, как и прошлый хозяин дома?

Она подумала, что могла бы попытаться попросить помощи. Например, когда к ней ещё кто-то придёт, жестами объяснить, что ей нужна бумага, и написать на ней всё, что нужно. Предупредить людей, что в озере живёт что-то опасное. Интересно, кто-то ей поверит? Вряд ли.

Или можно в таком случае увязаться за этим человеком, чтобы он был ей в роли проводника. Только Марина подозревала, что в самом лучшем варианте они вдвоём заблудятся, и в её присутствии человек не сможет выйти из леса. А ведь был ещё и худший вариант.

Но самое странное было в другом. Ей теперь нравилось это озеро. Нравилась пить из него воду, нравилось в ней плавать. Даже несмотря на существо где-то в глубине. А, может, хотя оно и заставляло Марину дрожать от страха, это существо ей тоже нравилось – всё равно, Марину оно не трогало, и нетрудно было догадаться, почему. Теперь они были друг для друга своими.

Небо было чистое, дождя не должно было быть, но отметки на камнях до сих пор были под водой. Марина сидела на причале несколько часов, пила из стакана, и смотрела на звёзды.

А когда уже приближалась полночь, встала, и пошла обратно. Её бил сильный озноб – и не от холода, а от страха. Несмотря на то, что все факты уже сложились в единую картинку, ей до сих пор было очень страшно. Но теперь она знала, что нужно делать.

Марина сидела на том самом прибитом к полу стуле, перед табуреткой, спиной к озеру, и лицом к стене. Ни дождя, ни даже ветра в ту ночь не было, поэтому она чётко услышала, как волны на поверхности озера начали выкатываться на берег. По траве за её спиной что-то ползло. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух…

У Марины застучали зубы, задрожали руки и колени. Ей даже захотелось обернуться, чтобы, наконец, увидеть то существо, которое терроризировало село. Но она понимала, что нельзя. Возможно, потому, что тогда она окончательно сойдёт с ума. Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух… Существо подползало ближе.

Нужно было успокоить дрожащие конечности. Как минимум – правую руку. Потому что ошибка в движениях сейчас могла её убить – этой рукой Марина со всей силы сжимала ложку.

Шшшшшрух… Шшшшшрух… Шшшшшрух… — до её спины оставалось совсем немного. Может, её и не тронут, но ей всё равно было очень страшно. Марина глубоко вдохнула, и постаралась хоть немного успокоиться. В конце концов, если это не сработает, шансов больше нет. Так что, она сделала единственное, что ещё оставалось.

Шорох прекратился. То, что жило в озере и похищало людей, то, что издавало этот страшный шуршащий звук, проползло ещё немного, и замерло. Марина смотрела прямо перед собой, и боялась хоть на сантиметр повернуть голову, а существо стояло прямо у неё за спиной.

Через пять лет уже мало кто вспоминал про эту историю, а через десять – тем более. Все сошлись на мнении, что, всё-таки, это, был маньяк. Был, потом пропал. Люди перестали исчезать – и, слава богу! Пропавших так и не нашли, а когда они юридически из пропавших превратились в погибших — похоронили в пустых гробах. Скоро жизнь в селе опять успокоилась.

Дети, если они тут ещё рождались, вырастали, и, как правило, уезжали в город. Старики умирали – после них оставались только пустые дома, которые слабо интересовали как наследников, так и покупателей на сайтах продажи недвижимости.

Мало кто про это говорил, но все знали – если пройти по тропинке в лес, то можно найти озеро, рядом с которым в небольшом домике уже больше тридцати лет живёт сумасшедшая бабушка. Она немая, и совершенно безобидная. Питается непонятно чем – из дома никогда не выходит, а своего огорода у неё нет. Днём она спит, а по ночам иногда можно услышать, как она с полуночи до шести утра выстукивает один и тот же ритм. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.

Обычно это бывает после дождя.

Автор — Алекс Панк