Пошлая краля отдыхает на крыше

🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Пошлая краля отдыхает на крыше
Dein Browser wird nicht mehr unterstützt. Aktualisiere ihn, um YouTube und unsere neuesten Funktionen optimal nutzen zu können. Weitere Informationen

Пошлая краля отдыхает на крыше Наталия Ширшова.     Это - всего лишь игра Роман В тексте 684718 зн. с пр. или 17, 1 авт. листа. Телефоны: 8 988 581 60 10          8 952 576 70 29 E-mail: tala2107@mail.ru 2009г. Действие романа разворачивается в областном городе в наши дни. Весь сюжет строится вокруг косметической клиники «Вандра», названной так по начальным буквам имен соучредителей: жены Валентины и мужа Андрея. Нашим героям по пятьдесят лет. Андрей Кенин – отличный пластический хирург, но без излишка мозговых извилин. Они ему ни к чему, ибо у его жены Вавы, как он ее ласково зовет, ума хватит на двоих. Валентина Кенина – медик с незаконченным высшим образованием. – Соратник и помощник мужа во всем. Хоть и далеко неглупая женщина, но часто «играет роль страуса». Алексей Куприянович – хирург в клинике, друг семьи Кениных, - человек отличный во всех отношениях. Всю свою сознательную жизнь любит Валентину, но свои чувства держит при себе, чтобы не делать больно любимой женщине. Марта – молодая женщина - мать – кукушка – одиночка. – Любовница Андрея. Всю свою недолгую жизнь (пока ее не убили) кого-то играет. То аферистку, то отравительницу, то воровку. Эпизодические персонажи: Надежда Ильинична – соседка Кениных по подъезду. Гораздо больше знает, чем говорит… Валерка – бывший уголовник, отсидевший на зоне за убийство жены. Стас – участковый милиционер. – Любовник Марты. Нина Константиновна. – Домоправительница на даче Кениных. Иосиф Моисеевич – ювелир. Милочка – годовалый ребенок Марты. *          *          * После четверти века совместной жизни Валентина была уверена, что изучила своего мужа Андрея вдоль и поперек. Не имевшая детей, по вине того же Андрея, всю свою любовь и заботу она отдала мужу, слепо доверяя ему. И оказалось зря… Высокий профессионал, лучший хирург - пластик, бессовестно изменял Валентине. И, как ни банально, слух о его многочисленных похождениях дошел до нее последней. Дальше больше… Она узнает, что Андрей подписал сомнительный договор на строительство новой косметологической клиники с очень подозрительной женщиной, для чего он взял в двух банках огромный кредит. А, когда Андрея забирают в милицию по подозрению в убийстве двух человек: его любовницы Марты, и любовника молодой женщины, Валентина серьезно задумывается: «В своем – ли уме ее муж?» Но, несмотря на все обиды, она решает помочь ему, уничтожает его вещи – вещественные доказательства преступления. Дальнейшие страшные события покажут, насколько она была неправа…          Ставки сделаны, господа… - Прошу тебя: не гони так! – Тихо, но в тоже время твердо произнесла женщина, сидящая рядом с водителем. Пассажирка полулежала на откидном сиденье и, казалось, дремала. – Я уверена, что ты едешь не меньше сто сорока, - продолжила она низким хрипловатым голосом. Водитель покосился на нее и перевел взгляд на спидометр - стрелка подрагивала на цифрах сто сорок. - Дорогая, ты лежишь с закрытыми глазами, - кашлянул мужчина и сбросил газ. - Ну и что. – Поерзала на сиденье женщина, возвращая вертикальное положение затекшему телу. – Я очень хорошо чувствую нашу машину. Как, собственно, и тебя… - Добавила она и улыбнулась. - За двадцать шесть лет семейной жизни… - Женщина неожиданно оборвала себя и иронично посмотрела на мужа. – Сейчас ты меня поправишь: «Не двадцать шесть лет, а двадцать пять лет и семь месяцев». Мужчина, уже было открывший рот, клацнул зубами и опустил уголки губ. Он сидел, вцепившись в руль и уставившись в серое дорожное полотно, которое километр за километр жадно проглатывал высокоскоростной «Ламборджини». Мужчина молчал и злился на жену, хотя и понимал, что это, по меньшей мере, просто смешно; смешно и глупо. Другой бы на его месте прыгал от радости, что его половина за такой длинный, в нынешнем понимании, период совместной жизни, изучила мужа вдоль и поперек. Вава знала все его привычки, в том числе и дурные. В первые годы их семейной жизни она пыталась с ними бороться. Некоторые ей удалось напрочь извести, а с другими она просто смирилась и старалась их не замечать, из двух зол выбрав меньшее. Она предупреждала его желания, она потворствовала его прихотям. Научилась готовить блюда, которые нравились ее мужу, и часами экспериментировала на кухне, не потому что готовить любила, а потому, что любила его, Андрея. Мужчина боковым зрением видел профиль своей Вавы. В действительности жену звали Валентиной, но она иногда, когда быстро говорила, вместо «Эл» произносила «в», вот он и окрестил ее «Вавой». Это было давным – давно, еще в медицинском институте, где они познакомились. Да, конечно… Почти двадцать шесть лет тому назад. Вава права. В прошлом году они отмечали юбилей - четверть века их совместной жизни. Позвали самых близких друзей. Получилось всего двадцать человек. Почти все пришли парами, кроме Лешки и Марины. Андрей хотел, чтобы у его холостого друга Лешки, кстати, хирурга не хуже, чем он, Андрей, сложились с медсестрой Мариной более близкие отношения. Андрей ловил себя на подленькой мыслишке; что он печется не о друге, а о себе. Ему казалось, что Лешка частенько посматривает на его жену совсем небезобидными дружескими глазами. Посидели неплохо, весело… Вообще б можно было посчитать вечеринку удавшейся, если б не Леха. Тот, вместо того, чтоб приударить за Маринкой, взялся помогать Ваве на кухне. Накрывал вместе с ней на стол, таскал дурацкие тарелки, разные салаты. Андрей из своего кресла внимательным взглядом наблюдал за ними, и ему не раз хотелось вскочить и набить Лехе морду, потому что он, будто бы невзначай частенько касался рук его жены. Но он сдерживал себя, сталкиваясь взглядом с любящими глазами Вавы. Мужчина скосил глаза на жену, однако, не выпуская из виду загруженную трассу. Вава успокоилась и снова прикрыла глаза, комфортно откинув голову на подголовник. Кожа на шее натянулась, подтягивая второй подбородок, с которым у Вавы была постоянная борьба, каковая проходила на глазах Андрея и, как видел сам Андрей, в этой «битве» Вава проигрывала. Глаза Андрея медленно от лица жены скользнули вниз, окидывая фигуру. Он удовлетворенно хмыкнул. Высокая грудь красивой формы; настоящая, без силикона. Тонкая талия, плавно переходящая в полные бедра, полные в самую меру, без лишних жировых складок, делающих женщин, похожих на свиномамок. Мужчина опустил глаза на округлые, женственные колени под натянутыми колготками. Вава сбросила туфли и вытянула удобно ноги с тонкими щиколотками. Мужчина с трудом оторвал глаза от возбуждающих его ног, на секунду бросил руль и вытер вспотевшие ладони о свитер. Он обожал свою жену, несмотря на ее возраст, на увядающее лицо. Кому, как не ему, хирургу – пластику с огромным стажем, не видеть всех возрастных изменений жены. И он видел… Но любил ее по-прежнему, как и двадцать шесть лет тому назад, а, может, еще больше. С годами его страсть к Ваве не прошла, а стала еще острее. Он ужасно ее ревновал абсолютно ко всем особям мужского пола, не зависимо от возраста. В ней было что-то такое, что притягивало магнитом сальные мужские взгляды. Андрей был уверен в жене, ведь она ни разу не дала повода для ревности, но не в его силах было не ревновать ее. Ревность была его патологией, как он, смеясь, оправдывался перед женой. Она, казалось, понимала и не злилась на него за это, потому что любила. Любила не преуспевающего доктора с миллионным доходом, а того, давнего студента с нищенской стипендией. Их путь к нынешнему благосостоянию был длинен и тернист. Они раньше не могли мечтать и о «Запорожце», а сейчас их к месту отдыха на собственной даче в три этажа несли 580 лошадок «Ламборджини». В боковых стеклах зеленой, однородной лентой проплывала посадка. «Что-то я снова увлекся, надо бы попридержать лошадей, - подумал мужчина и мягко нажал на тормозную педаль, не забыв при этом взглянуть на жену. – Спит…» - Удовлетворенно прошептал он. - Я не сплю, я бдю! – Засмеялась женщина. - Ну и напрасно. И, что ты волнуешься? Джина (так они окрестили автомобиль) - послушная девочка, прекрасно слушается руля, да и я уверен в себе. Так что твои переживания беспочвенны. А ты, что, еще сомневаешься в своем муже? – Ухмыльнулся мужчина и внимательно посмотрел на жену. - В каком смысле? – Удивленно вскинула тонкие брови Валентина. - Ну – у… - Замешкался он. - Андрюша, - поводила она пальчиком по родимому пятну у него на правой кисти, отчего он весь покрылся гусиной кожей. – В тебе я уверена, как в себе, потому что очень хорошо тебя знаю. Ты у меня вот здесь, - женщина вытянула руку, выворачивая кисть, - на ладошке. Совершенно открытый, любимый… и – добавила она, - предсказуемый. Я знаю, что ты делал вчера, что будешь делать сегодня и чем займешься завтра?! – Вздохнула она, как показалось Андрею, разочарованно. - Это плохо? – Повернул он голову и посмотрел на жену долгим взглядом, пытаясь угадать ее мысли. Автомобиль, почувствовав бесконтрольность, лихо завернул на встречную полосу. Рев рефрижератора вернул задумавшегося Андрея к действительности. Он резко крутанул руль, возвращая машину на свою полосу, чудом избежав лобового столкновения с огромной фурой, и услышал визг тормозов. Через секунду мимо проехал «Москвичонок». Водитель показал из окошка разъяренное лицо и обложил Андрея трехэтажным матом. У Андрея учащенно забилось сердце, бухая по ребрам, рулевая колонка уперлась в грудь, а в горле возник спазм, не давая продохнуть. Впервые в жизни подкатил неведомый дотоле страх, вытеснив остальные чувства; у него дрожали пальцы. «Этого еще не хватало…» Чтобы унять тремор Андрей сильно ухватился за рулевое колесо, выворачивая на обочину, нога резко вдавила в пол тормозную педаль. - Смотри на дорогу! – Крикнула с опозданием Валентина, клюнув носом переднюю панель. – Что с тобой? То несешься, как на гонках, а то резко тормозишь. Этак ты меня изувечишь… Посмотри, крови нет? У меня, случайно не сломан нос? – Заволновалась не на шутку женщина, поворачивая к себе зеркальце заднего вида и, задирая подбородок. У нее по щекам катились слезы, и она зашмыгала раненым носом. - Даже и не надейся! – Усмехнулся Андрей, растирая кисти рук и, растопыривая пальцы веером. Противная дрожь постепенно проходила, а вместе с ней Андрея покинул и страх, возвращая хорошее настроение. Мужчина от всей души расхохотался и повернул зеркальце на прежнее место. – Вава, хватит хитрить! Я прекрасно понимаю, как тебе хочется улечься ко мне на стол. Но этому не бывать! – Категорично заявил он, наклоняясь за спину жены и, подтягивая ремень безопасности. - Вот! Теперь твоему носу ничего не грозит! - Ну, почему – у?! Скажи: «Почему?» Это ж просто смешно. – Заерзала женщина на сиденье. - Скажи, кому, так не поверят. У мужа – пластического хирурга жена до сих пор… в таком виде… - Надулась Валентина и отрешенно уставилась в окно, время, от времени поднося к болевшему носу холодные пальцы. – Посмотри все-таки! – Дернула она головой. - Мне кажется, что что-то там хрустнуло. Ведь боль была жуткая, из глаз прямо искры посыпались. Вдруг он увеличится в размерах? И до удара ведь немаленький был. Андрей развернулся к жене всем торсом и с удовольствием посмотрел на нее. За полвека Вава не потеряла ни одного года. Все пятьдесят годков один за другим оставили свои зарубки на лбу и щеках. Только ее фигура оставалась прежней, как и двадцать шесть лет тому назад. И Вава категорически не хотела приносить ее в жертву своему увядающему лицу. Андрей взял жену за подбородок и, приподняв лицо, профессиональным взглядом доктора, внимательно посмотрел нос, потом аккуратно потрогал. Разрывов ткани нет, небольшая припухлость и только. Зато вокруг глаз, скорее всего, появятся синяки; надо бы поскорее приложить свинцовую примочку, но, Андрей вдруг понял, что никакая сила, никакие синяки жены не заставят его ехать быстро. Чуть не случившаяся по его вине авария отбила у него охоту к скорости. Разве не обидно… В автомобиле максимальная скорость 330км/час, а я теперь не смогу и половину выжать из него. – Озадаченно скривился Андрей. - Да потому!.. – Заорал он, злясь на себя, а, выливая раздражение на жену, что он, собственно, частенько и делал. Он привык все рабочие проблемы притаскивать домой и вываливать их на Ваву, которая без возмущений все выслушивала и давала дельные рекомендации. Андрей не помнит, что благодарил за них жену, воспринимал советы, как должное. – Потому, дорогая, что мне надоело все время повторять, что скальпель в руке хирурга, - это не резец в руке скульптора. И, между прочим, человеческий организм малость отличается от куска глины или бездушного холодного камня. Реакция человеческого организма непредсказуема. - Но я ведь прошу тебя провести обычный лифтинг. Всего – навсего подтянуть кожу на лице и шее. Женщина на некоторое время замолчала и опустила голову. – Ну, разве что… - Прошептала она себе под нос. - Что ты там бормочешь? – Скривился Андрей. - Но, ведь здесь твоя вина! Я имею в виду, что, если с носом не все в порядке, надо б сделать и ринопластику. Но… Это только в крайнем случае… - Затараторила женщина, боясь, что муж снова перебьет ее и не даст ей высказаться. - Не говори чушь! С твоим носом все в порядке. А на счет лифтинга я тебе привел все доводы. Ведь, ты сама врач. Хоть и без практики, но образование-то у тебя медицинское. Казалось бы, должна понимать, а ты рассуждаешь, как безграмотная, неумная баба. – Все больше сердился Андрей, злясь на жену, что она не хочет понять, что он не делает ей идиотских подтяжек, потому что любит ее. И снова в голову залезла змеей гнусная мыслишка. Любит-то любит… Но не делает ей операцию, потому, что ревнует и боится, что помолодевшую жену могут увести. Но, ведь она не давала никакого повода для этого. Однако сейчас, когда она выглядит на свои пятьдесят, не давала, а, кто знает, что взбредет ей в голову, когда она вновь приобретет юный овал? – Если уж тебя так беспокоит пара морщинок, то воспользуйся советом подруг. – Еле сдержал смех Андрей. – Каждый год поправляйся на килограмм, и кожа будет подтягиваться. - По твоим рассуждениям… - Не по моим… Так говорят твои приятельницы. – Перебил жену Андрей и, не удержавшись, рассмеялся. - Да?!. – Возмутилась Валя. – Они так говорили? А, почему тогда мои приятельницы почти все побывали под твоим скальпелем? Это все ерунда с килограммами… - Махнула рукой Валентина. - Чтобы разгладить мои морщины надо поправиться минимум килограмм на пятьдесят - и что? Я буду гладкий, румяный колобок на тоненьких ножках? – Хмыкнула она, смешно надувая щеки и, подпирая их ладошками. - Вава, - нежно посмотрел Андрей на жену. – Я люблю тебя такую, как ты есть. С твоими гусиными лапками и носогубными складками. Ибо, что там говорить, сыграл не последнюю роль в том, чтобы они раньше времени появились на твоем личике. Так сказать, приложил к этому руку. – Удрученно покачал головой Андрей, притянув к себе голову жены. – Ведь тем, кем я стал, на девяносто процентов я обязан тебе, Вава. Из-за меня ты не окончила институт, помогала мне писать диссертацию, устроилась сиделкой, чтобы по ночам присматривать за клиентками. И, если ты думаешь, что я обо всем этом забыл, то ты глубоко ошибаешься, милая ты моя. Ты думаешь, я запамятовал, что именно Я настоял на аборте со всеми вытекающими оттуда последствиями. – Прерывисто вздохнул Андрей, откидывая назад голову и пытаясь поглубже втянуть в легкие воздух, но сморщился и закашлялся, почувствовав неприятный запах разогретого на летнем солнце асфальта, поднял стекло и вновь критично посмотрел на свои пальцы. - Знаешь, что? Давай немного отдохнем, а то у меня что-то руки дрожат. Да и тебе надо успокоиться… *          *          * Андрей откинулся на подголовник, прикрываясь от жены за опущенными веками и, вспоминая тот роковой день двадцатилетней давности, когда зашел в больницу, в просторечии называемую «абортарий». Название какое жуткое… Конечно, можно б было Ваву устроить в более приличное заведение, но суть от этого б все равно не изменилась; аборт есть аборт, только пришлось бы выложить за него круглую сумму. Об этом гнусном «абортарии» ходили слухи, что там калечат женщин, но ведь это только слухи. Хотя, двадцать лет назад Андрею, будто кто-то нашептывал, что в нормальной женской клинике работают не такие мясники, как в «абортарии», и может быть, результаты не были б такими плачевными и у них позже, впоследствии мог бы родиться малыш. Но Андрей и по сей день отмахивался от неприятного для него предположения, успокаивая свою совесть, что это ведь всего – навсего гипотеза и, естественно, даже не намекнул об этом жене - зачем?.. Он сам с этим живет двадцать лет, пусть это так и останется только его тайной. Что сделано, то сделано, вернуть уже ничего нельзя. Он изо всех сил пытался забыть, вычеркнуть из памяти то давнее мерзкое событие, но иногда драма того дня возвращалась в его памяти, четко и ясно, будто это произошло не двадцать лет тому назад, а на днях. Андрей пришел забрать Ваву после аборта и не узнал ее; перед ним стояла женщина бальзаковского возраста. За месяц, что продержали ее в больнице, она превратилась в тень; больничный застиранный халат грязного цвета висел на худющих плечах, как на вешалке, халат был без пояса, и Вава придерживала его, обняв себя за талию. На Андрея угрюмо смотрели из глубины глазниц темные, потерявшие жизненный блеск, глаза, между крылатыми бровями образовалась глубокая борозда. Цыплячья худая шейка казалась, не могла удержать голову с копной густых волос, и голова склонялась то к одному, то к другому острому плечу. Личико стало маленьким и жалким. К горлу Андрея подкатил ком. «Какой же я мерзавец! Оставил жену на целый месяц одну, всего пару раз навестил ее. И нет мне оправданий, что я был очень занят в лаборатории, не вылезал оттуда ни днем, не ночью», - думал он, быстро делая глотательные движения, чтобы затолкнуть обратно набегавшие на глаза слезы. Гинеколог, бесполое существо, с холодным безразличием, смотря мимо Андрея, объявило, что детей у Вавы не будет ни – ко – гда. Оно, это мерзкое существо, оказавшееся женщиной, - удивительно - произнесло это «никогда» по слогам и посмотрело убегающими глазами мимо Андрея, куда-то в сторону ободранной стены. Он автоматически проследовал за ней взглядом, все еще надеясь, что врач говорит такие страшные вещи не ему, а кому-то другому, кто прячется за его спиной. Но увидел только плакаты разного содержания, в которых советовалось пользоваться противозачаточными средствами, чтобы избежать пагубных последствий: абортов и венерических заболеваний. Ему даже показалось, что гинеколог злорадствует, но это, конечно, чушь; просто Андрей был зол на врача. Он попытался чисто по-человечески поговорить, уточнить… Может, все-таки, надежда, хоть самая маленькая, самая ничтожная имеется?! Ведь сейчас медицина шагнула далеко вперед, как не ему, доктору, об этом не знать. Всякая терапия… И потом… Существует ведь и искусственное оплодотворение. Можно будет этим воспользоваться, когда он решит, что им уже можно обзаводиться детьми. - Вы ведь женщина… - Подобострастно заглядывал он в стеклянные глаза гинеколога. - Скажите, может надо какие-то лекарства достать, может, положить ее в клинику? - Может и надо было… - Снова убегающий взгляд докторицы… Но, если и необходимо было лекарство, то месяц назад, когда у вашей жены, или кто она вам доводится, начался сепсис. Вас не удивляет, что после абортов обычно женщин забирают в тот – же день, ну, в крайнем случае, на вторые сутки, а вашу жену продержали в больнице месяц. Скажите спасибо, что вообще ее спасли. Тут уже было не до выбора. Пришлось удалять матку. Так что, о каких клиниках может идти речь? Что ж вы сразу-то не положили вашу жену в платную клинику? У них нет такой загруженности, как в нашей больнице. Это у нас аборты поставлены на поток, как на заводском конвейере. А не персонала, не лекарств не хватает. Я уж не говорю о дорогих импортных препаратах, обычных, б
Две лесбиянки ласкают свои попки
Порно со зрелыми бабами с обвисшими сиськами фото
День секс испытаний для новой участницы закрытого лесби клуба