«Портрет Узницы»: Зарифа Саутиева
Зарифа родом из тех краёв Ингушетии, которые больше всего пострадали от передела границ, объявленного в 2018 году. Она родилась в селе Новый Редант — в Алханчуртской долине, среди её степных равнин, окружённых горными хребтами Терским и Сунженским. Многое в жизни Зарифы связано и со станицей Орджоникидзевской, раскинувшейся в соседней долине — на берегах реки Сунжа, название которой в переводе с ингушского означает "вода с ледника". В честь неё станицу и переименовали пять лет назад, сейчас это административный центр всего района и второй после Назрани город Ингушетии. В нём и живёт Зарифа.
Она родилась в многодетной семье и росла в компании двух братьев и пяти сестёр. Когда её восьмилетний брат пошёл в школу, Зарифе было пять лет, но она уже хорошо читала и даже знала наизусть письмо Татьяны из "Евгения Онегина". Зарифа заявила, что тоже хочет учиться, и маме ничего не оставалось, как просить, чтобы девочку взяли в первый класс. С самого детства она увлекалась чтением и литературой, сначала это были Жюль Верн и Дюма, со временем — "Властелин колец" и "Гарри Поттер". Благодаря отличной памяти и любознательности учёба давалась ей легко, но обостренное чувство справедливости не позволяло Зарифе уклоняться от конфликтных ситуаций с учителями, что иногда сказывалось и на оценках. И всё же школу она окончила очень успешно, а в университете даже получила красный диплом.
Выбор исторического факультета был совсем не случайным и во многом определил дальнейшую судьбу Зарифы. Уже на третьем курсе ей предложили работу в школе — преподавателем истории. Она совмещала её с учёбой, затем работала в библиотечной системе, а после устроилась экскурсоводом в Музей жертвам политических репрессий. Он был открыт в 1997 году в очередную годовщину депортации ингушского народа. В основе экспозиции — многочисленные свидетельства тех событий и той исторической боли, которая осталась в народной памяти от сталинского террора. Эта тема, которая началась со страниц семейного альбома, вскоре превратилась для Зарифы в дело всей жизни. Её отец, будучи ребёнком, пережил депортацию и похоронил свою мать в степях Казахстана. Вместе с отцом Зарифа ездила туда, чтобы изучать архивы, фотографировать захоронения, собирать материал для музея и, конечно, чтобы почтить память своих погибших родственников. Она пишет о них невероятно поэтично и проникновенно:
«75 лет назад она накормила и уложила детей, переделала все дела по дому и легла спать, долго ворочалась, мысли о муже, которого забрали почти семь лет назад, не давали уснуть. Все эти годы не могли ничего узнать о его судьбе, но надежда, что жив, не покидала никогда. Тяжело пришлось ей все эти годы с 6 детьми на руках мал-мала меньше, но сейчас, слава Аллаху, полегче. Старшенький, Саварбек, совсем уже взрослый стал, 16 лет, хорошая опора и подмога матери, девочки тоже подросли, маленькие помощницы, теперь-то уже всё наладится потихоньку. Не знала она, что последнюю ночь они проводят в своём доме, через несколько часов их выкинут оттуда, объявив врагами народа... всех... Никогда не узнает о том, что мужа её, Хасолта, расстреляли в том же 1937 году, когда его забрали, как не узнает и о том, что любимец её Саварбек не доживет до 18 лет, он подхватит воспаление лёгких, пытаясь прокормить младших братьев и сестёр. Не увидит, как второй сын, Мухарбек, станет в 12 лет главой дома, не даст забрать младшего брата и 3 сестёр в детдом, один Аллах знает, через что им пришлось пройти, но он вернёт их домой. Моя бабушка, Гошта Саутиева-Батаева, навсегда останется на чужбине, на каменистом кладбище посёлка Алексеевка. Ей не суждено будет прожить и 40 лет.
Я никогда не знала тепла объятий бабушки и дедушки, и я не могу об этом забыть... и не хочу... и не забуду...»
Это написано 22 февраля 2019 года, накануне священного для всех ингушей Дня памяти и скорби. Не пройдёт и полгода, как саму Зарифу возьмут под стражу.
А ведь сколько она успела сделать! И сколько ещё могла сделать! С 2009 года она уже научный сотрудник Мемориального комплекса, частью которого и является Музей, а с 2014 года — заместитель директора по научной работе. Зарифа не только собирала для Музея коллекцию экспонатов, но можно сказать, что почти вся общественная деятельность Мемориального комплекса была её творческой инициативой: организация мероприятий, презентаций, ведение проектов, отчёты — на ней держалась вся работа. И атмосфера в коллективе была благотворной. Зарифа старалась превратить скучные музейные лекции в настоящие представления со своим сценарием, кучей участников, и ей удавалось находить на это средства! Она придумывала тематические викторины, организовывала культурно-исторические квесты, памятные вечера, спектакли. Например, театральные постановки, посвящённые различным историческим событиям, где на сцене были не актёры, а обычные люди. Она проводила вечера рамадана, на которые приглашала наиболее активных горожан. Летним вечером все собирались во дворе Музея, где между фонтанами и скульптурами были расставлены шатры с угощением. Под её влиянием Музей стал точкой сбора активной части гражданского общества Ингушетии. И параллельно с этим она решила продолжать образование и поступила в аспирантуру на специализацию музееведение и охрана памятников культуры.
Но самым заветным делом Зарифы, которому она посвятила много времени и сил, был проект устной истории "Я — очевидец", задуманный ради сохранения на видео документальных свидетельств ещё оставшихся в живых жертв депортации. Зарифа понимала, что старики уходят, а вместе с ними и память о случившемся, и надо торопиться. Был собран бесценный фонд биографических материалов, выпущен сборник воспоминаний, и вскоре благодаря краудфандингу и помощи коллег из Москвы удалось организовать мини-киностудию и начать съёмки.
Рассказывая о своём проекте, Зарифа цитирует слова из книги Карла Ясперса "Смысл и назначение истории", которые считает и в наше время очень важными и актуальными: «Нельзя допустить, чтобы ужасы прошлого были преданы забвению. Надо всё время напоминать о прошлом. Оно было, оказалось возможным, и эта возможность остаётся. Лишь знание способно предотвратить её. Опасность здесь в нежелании знать, в стремлении забыть и в неверии, что всё это действительно происходило».
Свою работу в Музее Зарифа совмещала с активной гражданской позицией: была членом ИКНЕ (Ингушского комитета народного единства), сотрудничала с организацией "Опора Ингушетии", помогала слабовидящим и незрячим детям. Зарифа умела слушать и сопереживать людям. Она близко к сердцу принимала боль другого человека и очень остро чувствовала любую социальную несправедливость, особенно если её производит власть.
Душевная, добрая и приятная в общении, Зарифа при этом очень принципиальная в важных для неё вопросах, прямая и решительная, и тому человеку, с которым она категорически не согласна, могла сказать в лицо всё, что о нём думает. Так она относилась к сторонникам передачи земель. А в беседах с друзьями свободно рассуждала и о родных краях, которые ещё с царских времен много раз переходили из рук в руки; и о несправедливости, когда важные для всех решения принимаются тайком от народа; и об элементарном соблюдении закона, которое само по себе способно снять большинство противоречий.
Во время протестов Зарифа была администратором оппозиционного медиапроекта "Фортанга", рассказывавшего о митингах в Ингушетии, и вместе со своей подругой журналисткой Изабеллой Евлоевой вела стримы у себя на странице в фейсбуке, давала комментарии с места событий и фактически фиксировала хронику происходящего.
Осенью 2018 года, вскоре после начала протестов, Зарифу из-за участия в митингах уволили с работы. Она боролась за свои права, но её снова увольняли. Проект "Я — очевидец" закрыли. Работать становилось всё труднее. Начались обыски и задержания, усилилось давление. Но Зарифа была мужественной и смелой, потому что знала, что невиновна. Ирония судьбы заключается в том, что Зарифа Саутиева, человек с обостренным чувством справедливости, сотрудник музея политических репрессий, сама оказалась жертвой репрессий.
Её умные, ироничные письма полны исторических и литературных аллюзий, полны искренних эмоций и той лёгкости, которую так трудно представить в заключении. Она вспоминает прошлое и анализирует сегодняшние события, поддерживает своих соратников и переживает за соотечественников, пишет о маме и рассказывает о фотовыставке Дмитрия Белякова, на которой представлены портреты 44 ингушей, переживших депортацию.
Сейчас Зарифа учит английский и постоянно читает. На её книжной полке много хорошей и серьёзной литературы: здесь и совсем свежее издание Александра Эткинда "Природа зла: сырье и государство" об экономике ресурсозависимых стран, и классический труд философа Мишеля Фуко "Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы", и сочинения Ницше, и современная российская проза, с которой мирно уживается и соседствует глубокая любовь к поэзии. Зарифа по памяти цитирует Мандельштама и просит присылать ей стихи Али Хашагульгова — выдающегося ингушского поэта и художника, в 60-е годы репрессированного за антисоветское творчество.
«Честно говоря, время пролетает очень быстро, от намаза к намазу и всё, уже ночь. В перерывах успеваю читать, иногда смотрим фильмы, редко новости. Но самое главное, я завершила изучение таджвида и начала читать Коран. Это неимоверно успокаивает и приводит в чувство в редкие минуты уныния.»
«Осознание того, что ты за решёткой, стучит в голове молотом. В общем–то, ты сидишь ни за что! Ты это понимаешь, и все это понимают, но этот абсурд происходит не во сне, а очень даже наяву. В неволе? В застенках? Даже не знаю, какое слово подобрать к тому, в чём я оказалась. Как Алиса провалилась в дыру, но очутилась совсем в другой "стране чудес". В стране, где система ставит научных деятелей в один ряд с убийцами. Самые достойные люди Ингушетии, единственной целью которых была защита чести и достоинства ингушского народа и своего дома, сидят месяцами, уже годами, и никто ничего не может с этим поделать, ни общественность, ни правозащитники, ни адвокаты. Здравый смысл и логика тебе говорят о том, что это невероятно, нельзя держать людей в тюрьме, не имея никаких оснований. Но действительность такова, что три фразы — "Не кидайте стулья!", "Не ломайте строй, идиоты!", "Скажите им, чтобы отходили!" — стали основанием для обвинения в организации насилия над сотрудниками. Вы думаете, я это говорила сотрудникам? Нет, как ни странно, я обращалась к митингующим. Но следствие и суд усмотрели в этих словах "организацию насилия"! Алисе в стране чудес такое и не снилось.»
«Только абсурдный абсурд, ни одного доказательства наших преступлений ни от гособвинителей, ни от свидетелей мы пока не услышали, но итог всем ясен, без приговора нас точно не выпустят. Но мы ни о чём не жалеем и если надо будет — повторим всё. Вопрос — оставаться в стороне или нет — вообще не стоял. Просто было сознание того, что в очередной раз с твоим народом творят беззаконие. И репрессиями нас не остановить, напротив, это только ещё больше укрепляет нашу решимость бороться с произволом.»
«Нет ничего важнее внутренней свободы, когда тебе не нужно стыдиться себя и своих поступков. Всевышний не ниспосылает нам испытаний, которые не были бы нам под силу, и я верю, что всё это не зря, это наш вклад в светлое будущее в свободной и демократической стране.»
Малсаг Ужахов, председатель Совета тейпов ингушского народа, тоже арестованный за свою гражданскую позицию, посвятил Зарифе стихи, в которых есть такие пламенные строки:
Зарифа! Знаем по себе, неволя не сладка.
Мужчин иных ломала и ни раз тюрьма.
Тебя им не сломить! Уверен в этом я!
В тебе заложен дух неутомимого борца.
Держись! Пройдут и эти времена,
Отступят, несомненно, клевета и тьма.
Гордись! Ведь и тобой гордится весь народ.
Растает скоро измышлений ложных лёд.
P.S. Во время протестов полицейский спросил гражданскую активистку Азу Халухаеву, куда она едет. "Как куда? На митинг!" — "Но это нельзя, зачем вы туда едете?" И Аза ответила: "Зажигать огни на башне".
*На картинке — Мемориальный комплекс жертвам репрессий (г. Назрань, Ингушетия). Это девять горских башен, опутанных колючей проволокой и символизирующих девять депортированных народов. Это ингушские чурты — каменные надгробия, расположенные вокруг холма. Это вечный огонь в память о трагических судьбах наших соотечественников.
*В тексте использованы материалы интернет-ресурсов "Такие дела", Русская служба Би-би-си и др., статьи Изабеллы Евлоевой для openDemocracy и Daptar, фрагменты писем Зарифы Саутиевой, опубликованных сайтом Fortanga.org (1, 2) и участниками проекта "Сказки для политзаключённых" (1, 2, 3), а также рассказы её сестёр.
*За деятельную поддержку в подготовке статьи команда "Узника онлайн" благодарит Марину Кен и организаторов выставки "Ингушское дело. Протест достоинства".