Портрет
Белый шум
Имеется замечательное описание, принадлежащее одному из близких и посвящённых (В нижеследующем даётся перевод по немецкому тексту у Гейдена (прим. перев.).):
«У него живой, быстрый, находчивый ум: написанные им прокламации обнаруживают, несмотря на некоторую грубость, мощность и силу стиля; наконец, что самое главное, у него большой прирождённый, бросающийся в глаза, ораторский талант.Однажды, на одном совещании, произошло следующее. Социал-демократы выпустили листовку, в которой о нём говорилось в грубом тоне как о зазнавшемся демагоге. Кто-то принёс с собой эту листовку на совещание. Он прочитал листовку и сразу преобразился. Он как бы рос, глаза его горели. Он с силой ударил кулаком по столу и начал говорить. Слова его не только были незначительны, в них вообще было мало смысла. Он грозил, что «сотрёт социал-демократов с лица земли», после того как «покажет их лицемерие и нахальство всем рабочим»; он произнёс ещё несколько фраз, не более убедительных. Однако впечатление произвёл не смысл его речи. Я не раз слышал Бебеля и Жореса. Никогда никто из них не производил на моих глазах такого захватывающего впечатления на своих слушателей, не держал их так в своей власти, как он во время этого выступления, к тому же не на митинге, где гораздо легче говорить, а в небольшой комнате на совещании из нескольких лиц, причём речь его состояла почти исключительно из одних угроз. У него был настоящий талант оратора, и, когда я услышал его дышащие гневом и негодованием слова, я понял, чем этот человек завоевал и подчинил себе массы. Присмотревшись к нему ближе, я не заметил в нём большой и горячей любви к революции».
Эта характеристика относится к русскому священнику Гапону, предводителю знаменитой демонстрации к Зимнему дворцу 9 января 1905 г. Автор описания — террорист Борис Савинков. Каждая чёрточка этого портрета словно списана с Хитлера. Даже политические речи Гапона и Хитлера сходны. Гапон тоже не был действительным революционером, он был чем-то вроде «всеподданнейшего бунтовщика его величества». Поэтому ему суждено было прослыть за шпиона, хотя он не был им вначале, а стал им лишь впоследствии. Возмущённые товарищи «казнили» его на уединённой даче.
Для роли шпиона обстановка вокруг Хитлера слишком серьёзна. Однако по мере своего возвышения Хитлер входит во вкус и злоупотребляет доверием своих приверженцев; он скоро оправдал недоверие, которое с самого начала питали к нему пролетаризированные основатели партии. Гапон, согласно Савинкову, обладал способностью, имеющейся у Хитлера: при желании он умел приноровиться к каждому и вёл себя с ним так, что тот принимал его за своего. Как и у Хитлера, происхождение и политическое прошлое Гапона покрыто мраком неизвестности; Гапон тоже обособляется от товарищей, скрывает от них свою частную жизнь.