Порно, порно, весело, задорно

Ранее в письмах вы прочитали мой взгляд на обвинение в вымогательстве и клевете.

Настало время и для пикантных составов. 

Текст скорее интересен практикующим юристам, но чтобы это уж совсем не выглядело юридической нудятиной, я постараюсь вкрутить пару шуток, естественно пошлых.

Прожив на земле 36 лет, я и представить не мог, что у меня будет так много общего с Рокко Сиффреди, Пьером Вудманом и лысым из Бразерс. 

Что же это? 

Конечно старая добрая порнушка.

Итак. Вот уже полтора года я обвиняюсь органами предварительного следствия в трёх эпизодах незаконного распространения порнографии.

Виной тому пенис кадровика из УВД метро Расима и вагина дознавателя из Калуги Галины.

Причём, если «кадровый член»звучит как что-то из времён КПСС 70-х годов, то «вагина дознания» это совсем прям безнадёга.

Три эпизода. Один с членом и два с вагиной.

Ну, первое, что бросается в глаза – это бланкетность статьи.

Т.е. ее отсылочность.

Обратите внимание как устроен уголовный кодекс. Две соседние статьи: 242 и 242.1.

Порнуха со взрослыми (что вменяются мне) и порнуха с малолетками, как пример.

В чем между ними принципиальная разница?

В том, что по ст.242 со взрослыми обязательным признаком объективной стороны преступления является незаконность.

Так же, как по ст.228 Незаконный оборот наркотиков. Есть закон о наркотических средствах. И когда в клинике для раковых больных идёт оборот морфия это не образует состав преступления, так как оборот законный.

Или ст.222 Пресловутые три гуся.

Незаконный оборот оружия. Есть закон об оружии.

И когда сотрудник полиции в суде меня охраняет – он ведь тоже ходит с пушкой и маслятами. Но это не образует состав преступления, так оборот законный.

И таких бланкетных статей – море, включая, да простит меня Валерий Рашкин, ст.258-незаконная охота. Потому что есть закон об охоте (светлая память убитому лосю).

Ну то есть мы приходим к выводу, что когда статья бланкетная, т.е. в её диспозиции есть такое слово, как «незаконность», то преступлением является не любое действие, а только то действие, которое нарушает некий порядок, установленный неким федеральным законом.

Это значит, что для применения ко мне ст.242 УК РФ мои действия должны нарушать некий порядок оборота порнухи, установленный каким-либо федеральным законом о порнухе, которого тоже нет. Прям как в песне Корнелюка.

Статья бланкетная, но закона, который регулирует эту сферу – нет. А прокурор все равно трясёт кулаком и требует осуждения.

Следующий момент.

Как-то ещё в 2008 году Конституционный суд страны высказался на одну очень важную тему: то, как именно должны писаться статьи УК РФ (постановление от 27.05.2008г. №8-П, по жалобе гр-ки Асламазян).

В частности, КС РФ пишет: любое преступление должно быть чётко определено в законе, причём таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы – каждый мог предвидеть уголовно – правовые последствия своих действий. Неточность, неясность и неопределённость порождают возможность произвольного применения нормы.

Что мы и имеем в итоге.

Ибо в УК РФ нет определения того, что же по мнению авторов из Госдумы является порнографией.

Где её границы? Где её пределы? В чем отличие порно от эротики?

Не по мнению диванных аналитиков или подментованных экспертов.

А по мнению федерального законодателя.

Глядя на болт Расима или вагину дознавателя Галины, потенциальный будущий преступник, например, как и на основании чего должен был определить, что два этих объекта являются именно порно?

И за его оборот будет ай – яй – яй. Хрен его знает. Знает и молчит.

Вот соседняя порнушная статья по малолеткам 242.1 имеет примечание. Там чётко определено что именно является порно, но с оговоркой: что только в рамках этой статьи и статьи 242.2.

А применение уголовного закона по аналогии не допускается (ч.2 ст.3 УК РФ).

Объективное вменение вроде как тоже запрещено (ч.2 ст.5 УК РФ).

Вопрос: почему тогда я сижу?)) Риторика конечно.

Кстати, о тяжких составах.

Все три эпизода утяжелены пунктом «Б» части 3 статьи 242. 

Причем, смотря новости по телеку из тюрячки, я продолжаю охувать над тем как правоприменители продолжают нагло применять этот пункт. Без каких-либо законных оснований.

Давайте посмотрим как он изложен: «с использованием СМИ, включая интернет».

Вопрос: если размещение произошло просто в интернете, не в СМИ – пункт применим?

Не очень умные следователи думают, что да.

А я – что нет.

Во-первых, элементарное понимание текста русского языка. 

Сравните, например, ч.2 ст.280 УК РФ.

Там как?«с использованием СМИ либо интернет».

А в 242-«с использованием СМИ, включая интернет».

Разница есть?

Один из моих бывших адвокатов, которого бы я не назвал компетентным, сказал на это: «Ой, да это просто в разные годы Госдума так писала по разному. Смысл один».

Но я с этим не согласен.

И моё мнение разделяет зам. председателя Верховного суда РФ – председатель судебной коллегии по уголовным делам В.А. Давыдов.

Ещё в 2015 году он направил официальный отзыв на законопроект депутату Госдумы Елене Мизулиной.

В своем письме от 08.07.2015 №3-ВС-4225/15 он прямо пишет, что пункт «Б» ч.3 ст.242 УК РФ не применим в случае размещения порнушки на интернет-ресурсах, которые не являются СМИ.

Также на это смотрят и кассационные суды.

Именно такая же правовая позиция изложена в определении восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 17.06.2020 №77-1042 (осуждённый Соловьев).

Итог. Что мы имеем?

 1. Статья бланкетная, но закона нет

 2. Определения порно нет и чем доказывать умысел-хз

 3. Квалификация необоснованно завышена.      

Я уж не говорю о том, что и на очной ставке, и в суде потерпевшая дознаватель Галина Даньшина из УМВД Калуги вообще сказала что она опубликованных фото её промежность закрыта квадратом и половых органов не видно.

И-и-и…?

Ответ один: галимая заказуха.

Причём, криво состряпанная.

Но из уст прокурорского пресс – сека звучит вроде как убедительно. А это главное.