Пора переходить от игрушек к членам
Пора переходить от игрушек к членам
Короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен. (Вольтер)
© 2009—2021 «Вечерний Краснокамск» , еженедельная городская газета
Краснокамск, ул. Комарова, 5 ( схема проезда )
+7 34273 739-33, e-mail: gazeta.vk@mail.ru
Следите за новостями Вконтакте:
Газета , Телевидение
Дня не пройдет, чтобы кто-нибудь из читателей в очередной раз не задал вопрос о нашей «двухголовой» местной власти.
— Когда же мы избавимся в Краснокамске от двоевластия? Идешь с вопросом в городскую администрацию, там говорят: «Не наши полномочия, обращайтесь с этим в администрацию района». Идешь в районную, там тоже канитель: нет, мол, это надо согласовывать с городом. Так и ходишь туда-сюда пока чего-нибудь не добьешься или пока не надоест. Сколько можно?!
— Который год муссируется тема объединения в единый городской округ. В самом деле, это же просто нелепо: в небольшом городе — сразу две администрации, одна другой противоречит, постоянно о чем-то договариваются между собой, а проще говоря — каждая одно одеяло на себя тянет. Срам, курам на смех!
— Читал о «ленинградском варианте» закона о местном самоуправлении. Говорят, если им воспользоваться, это поможет избавиться от нынешнего положения, от дублирования властей. Слышал, что и на краевом уровне этот путь поддерживают.
Несколько слов о «ленинградском варианте». Так был назван комплекс поправок, внесенных в 2010 году по инициативе депутатов Законодательного собрания Ленинградской области в 131-й Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». «Ленинградский вариант» предусматривает возможность передачи полномочий администрации поселения, являющегося районным центром, администрации района. Администрация данного поселения, за ненадобностью, при этом упраздняется. Для реализации этого пути необходимо внесение соответствующих поправок в Уставы района и поселения, они принимаются депутатами представительных органов местной власти. В нашем случае — депутатами Земского собрания Краснокамского района и городской Думы Краснокамска.
Накануне подписания этого номера газеты в печать, в редакцию «Вечернего Краснокамска» поступило обращение, принятое Советом территориального органа самоуправления (СТОС) микрорайона «Звездный». Приводим полный текст этого документа.
Совет территориального общественного самоуправления микрорайона «Звездный» Краснокамского городского поселения предлагает вам поддержать нашу инициативу и присоединиться к практической деятельности, направленной на объединение территорий Краснокамского района.
Мы считаем наиболее приемлемым способом организации управления территориями района так называемый «ленинградский вариант»:
— когда центром района является одно крупное поселение — Краснокамск, где создается одна администрация;
— представительный орган — Дума города Краснокамска принимает бюджет города и контролирует его исполнение исполнительным органом — администрацией района;
— председатель городской Думы фактически исполняет функции главы города, обеспечивая взаимодействие с исполнительными органами власти и населением города по решению проблем городской жизнедеятельности;
— единый исполнительный орган власти — администрация района решает все вопросы городской жизнедеятельности по всем полномочиям, которые сейчас делятся между районом и городом;
— данный вариант объединения не требует дополнительных затрат и проведения референдума, необходимо только внести соответствующие поправки в Устав города Краснокамска, проведя требуемые законодательством процедуры.
Все поправки в Устав, несущие в себе структурные изменения механизма управления городом вступают в силу со следующего созыва, то есть после 8 сентября 2013 года — единой даты проведения выборов в органы власти местного самоуправления. Эта норма означает, что времени для внесения требуемых поправок остается совсем немного. Считаем, что необходимо от состояния обсуждения срочно переходить к практическим действиям.
Просим вас обсудить данное обращение и направить в Думу города Краснокамска предложения по объединению территорий района по «ленинградскому варианту», по формированию и принятию необходимых поправок в Устав города Краснокамска.
По поручению СТОС микрорайона «Звездный» —
Председатель СТОС, депутат Думы города Краснокамска
Материал подготовил к печати Константин Обручев
Купить Флешки под логотип! От 10шт.
Корпоративные Флешки оптом под нанесение логотипа компании на заказ. Доставка 0 ₽ !
Уже пять дней и ночей в приграничной зоне шла невиданная по ожесточенности битва. Несмотря на огромное превосходство в силах и те преимущества, которые давала гитлеровцам внезапность нападения, они не смогли сломить советские войска. На направлении главного удара врагу не удалось превратить достигнутый тактический успех в оперативный: прорвать фронт советских войск и ринуться в глубь нашей территории. Но у фашистского командования среди прочих преимуществ было решающее — мощные резервы, готовые к вводу в сражение. И враг с упорством маньяка бросал их в бой. Гитлер и его приближенные, как зарвавшиеся игроки, ставили на карту все, лишь бы выиграть битву на украинской земле.
В эти напряженные дни у нас обновилось руководство военно-воздушными силами. Е. С. Птухин был отозван в Москву. На его место прибыл генерал-лейтенант авиации Ф. А. Астахов. Прежнего начальника штаба ВВС генерала Ласкина сменил генерал Я. С. Шкурин.
Федор Алексеевич Астахов был одним из старейших советских летчиков. Выходец из рабочей семьи, он в 1915 году успешно окончил школу прапорщиков, а через год — Качинскую школу авиаторов. Революцию Астахов принял всем сердцем, в гражданскую войну командовал авиацией 5-й армии, а затем военно-воздушными силами Сибири, не раз отличался в боях против белогвардейцев, а с 1924 года возглавил авиацию Отдельной Кавказской армии. Командуя в этой армии кавалерийским полком, я уже тогда слышал много хорошего о летчике Астахове. Несколько позже он стал помощником начальника ВВС Красной Армии, а потом командующим авиацией Киевского военного округа. На этом посту весной 1941 года его сменил Птухин. А теперь, на пятый день войны, Астахов снова вернулся к нам. Время было трудное, вражеская авиация давила нас. И вот в такой обстановке новый командующий решал нелегкую задачу руководства военно-воздушными силами, сумел быстро войти в курс Дела. Он хорошо знал авиационные части фронта, их людей; летчики уважали и любили его. Результаты усилий Федора Алексеевича сказались быстро. В частности, ему удалось резко улучшить авиационную разведку. Добытые ею данные многое прояснили.
Вечером 26 июня мне довелось докладывать оперативную обстановку Военному совету фронта, и я, основываясь на новых данных авиаразведки, сделал вывод, что волновавшие нас в последние дни сведения о движении крупной танковой колонны противника со стороны Брест-Литовска на Ковель не соответствуют действительности. Правый фланг 5-й армии вне опасности. Зато еще рельефнее вырисовывается угрожающее вторжение двух крупных танковых группировок генерала Клейста на луцко-ровненском и радзехувско-бродском направлениях. Их поддерживают главные силы немецкого 4-го воздушного флота. Танковые соединения противника наступают в тесном взаимодействии с пехотными дивизиями 6-й полевой армии.
Наши войска ценой огромного напряжения пока еще сдерживают врага на подступах к Ковелю, Луцку, Дубно и Бродам, нанося ему весьма существенные потери. Но надолго сил наших не хватит. Мы бросаем наши механизированные соединения в бой с ходу, нередко без надлежащей организации контрударов. Эти смелые, но преимущественно разрозненные атаки дают нам возможность задерживать и даже теснить противника на отдельных участках, а тем временем на других направлениях он продолжает продвигаться.
Сейчас из глубины стали подходить к району сражения наши стрелковые корпуса второго эшелона. В связи с этим создалась возможность принять наиболее отвечающее изменившейся обстановке оперативное решение, преследующее цель разгромить главную группировку фашистских войск, продолжающих наступать в полосе действий нашей 5-й армии.
Слово взял начальник штаба фронта. Его мысль сводилась к тому, что необходимо попытаться силами стрелковых корпусов прочно занять выгодный по условиям местности оборонительный рубеж. Иначе танковые группировки противника могут прорваться в тыл наших 6-й и 26?й армий. Надо подходящие из глубины 31, 36 и 37-й стрелковые корпуса расположить на линии рек Стоход, Стырь и населенных пунктов Дубно, Кременец, Золочев с задачей упорной обороной задержать врага. Механизированные корпуса отвести за этот рубеж. Здесь и подготовить войска к общему контрнаступлению.
Предложение М. А. Пуркаева не было неожиданным для командующего фронтом. Кирпонос и сам постепенно склонялся к выводу, что без временного перехода к обороне не обойтись: необходимо сосредоточить механизированные соединения, создать из растянувшихся на огромном пространстве войск достаточно мощные ударные группировки. С прибытием стрелковых корпусов такая возможность становилась вполне реальной.
Командующий фронтом сформулировал окончательное решение: стрелковым корпусам временно занять оборону по линии рек Стоход, Стырь и населенных пунктов Кременец, Золочев; механизированные корпуса отвести за этот рубеж; за три-четыре дня подготовить мощный контрудар с целью уничтожения вторгшихся на луцком и дубненском направлениях войск противника.
Времени для разработки общего боевого приказа уже не оставалось, и Кирпонос послал в войска своих ответственных представителей.
В этот же день был отдан приказ о приведении в порядок вооружения старых законсервированных укрепленных районов: Киевского, Шепетовского, Изяславского, Староконстантиновского и Остропольского и о формировании для них отдельных пулеметных батальонов.
Удостоверившись, что распоряжения в войска отправлены и о новом решении Военного совета фронта доложено в Москву, я прилег на походную койку. Уснул мгновенно, словно сознание потерял. Проснулся оттого, что кто-то сильно тряс меня за плечи.
— Товарищ полковник! Товарищ полковник! — услышал я голос оперативного дежурного. — Москва на проводе!
Бегу в переговорную. Увидев меня, бодистка отстучала в Москву: «У аппарата полковник Баграмян». Подхватываю ленту, читаю: «У аппарата генерал Маландин. Здравствуйте. Немедленно доложите командующему, что Ставка запретила отход и требует продолжать контрудар. Ни дня не давать покоя агрессору. Все».
Спешу к Кирпоносу. Выслушав мой доклад, он тихо чертыхнулся и распорядился связать его с Генеральным штабом. Я позвонил дежурному по связи. Неторопливо одевшись, командующий направился в переговорную, сказав мне, чтобы я доложил о случившемся начальнику штаба и вместе с ним подготовил распоряжения войскам о прекращении отхода. Пока мы с Пуркаевым спешно набрасывали проекты новых приказов, Кирпонос возвратился с переговоров. Отстоять принятое решение ему не удалось. И он молча подписал приказы.
Наступило утро шестого дня войны. Солнце слепило глаза. На небе — ни облачка.
Не успели мы получить донесения о возвращении 8-го и 15-го мехкорпусов на прежние рубежи и о готовности их к атаке, как по штабу пронеслась весть: фашистские танки прорвались к Дубно и устремились на Острог. В штабе — тревога. Командующий фронтом потребовал подробных сведений о случившемся. Полковник Бондарев взволнованно доложил, что сегодня на рассвете 11-я немецкая танковая дивизия совершила стремительный рывок и прорвалась из района Дубно. Отбросив к югу находившиеся на марше части правофланговой дивизии 36-го стрелкового корпуса, она теперь почти беспрепятственно продвигается на Острог.
— Надо любой ценой остановить ее и уничтожить, — спокойно сказал Кирпонос. — Иначе враг не только разрежет правое крыло нашего фронта, но и дойдет до Киева. — Он повернулся к Пуркаеву: — Что мы можем выставить на пути прорвавшихся танков?
— В районе Шепетовки еще есть некоторые части шестнадцатой армии генерала Лукина. Но по распоряжению Ставки они перебрасываются на Западный фронт под Смоленск и спешно грузятся в эшелоны.
— Потребуем от Лукина выставить заслон. Ведь, если немцы прорвутся в Шепетовку, ему все равно придется прекратить погрузку и вступить в бой. Пусть уж лучше не ждет, когда фашисты к нему пожалуют. Мы имеем связь с ним? — спросил Кирпонос меня.
Я ответил, что прямой связи с Лукиным нет, но с ним можно связаться через военного коменданта станции Шепетовка или через Киев. Командующий отдал распоряжение связистам, а для верности приказал направить к Лукину одного из командиров штаба, чтобы тот обрисовал ему обстановку. Н. С. Хрущев обещал переговорить со Ставкой и добиться разрешения на временную задержку в Шепетовке оставшихся частей 16-й армии.
А Кирпонос снова склонился над картой.
— Ставьте новые задачи нашим механизированным корпусам, — обратился он к Пуркаеву. — Восьмой повернем на северо-восток, пусть наступает прямо на Дубно, а пятнадцатый всеми силами ударит на Берестечко. Если Рябышев в районе Дубно соединится с корпусами Рокоссовского и Фекленко, то прорвавшиеся вражеские части окажутся в западне.
Бригадный комиссар А. И. Михайлов и комбриг Н. С. Петухов повезли новый приказ в 8-й и 15-й мехкорпуса. Вскоре туда же выехал Н. Н. Вашугин.
И опять потянулись часы мучительного ожидания. Штаб 5-й армии как в воду канул: ни одного донесения. Молчали и штабы мехкорпусов. Что там у них? Начали ли они наступление? Как оно развивается? Ни на один из этих вопросов я не мог ответить начальнику штаба фронта. Посланы в войска наиболее толковые офицеры оперативного отдела. Но когда еще они вернутся… Пока только генерал Астахов добывает для нас кое-какие сведения: его летчики видят, где сейчас идут наиболее ожесточенные бои. Но им с высоты нелегко разобраться: резко очерченной линии фронта нет, вместо нее кое-где образовался настоящий «слоеный пирог» — наши и вражеские части расположились вперемежку.
Нечего и говорить, как трудно в таких условиях управлять войсками, разбросанными на огромном пространстве. Однако в штабе фронта не чувствовалось и тени растерянности. Характерно, что это отмечал и противник. 27 июня начальник генерального штаба гитлеровских сухопутных войск Гальдер, подводя итоги пятому дню войны, записал в дневнике:
«На стороне противника, действующего против армий „Юг“, отмечается твердое и энергичное руководство. Противник все время подтягивает с юга свежие силы против нашего танкового клина».
А вот что пишет в своих воспоминаниях бывший командующий 3-й немецкой танковой группой генерал Гот:
«Тяжелее всех пришлось группе „Юг“. Войска противника, оборонявшиеся перед соединениями северного крыла, были отброшены от границы, но они быстро оправились от неожиданного удара и контратаками своих резервов и располагавшихся в глубине танковых частей остановили продвижение немецких войск. Оперативный прорыв 1-й танковой группой, приданной 6-й армии, до 28 июня достигнут не был. Большим препятствием на пути наступления немецких частей были мощные контрудары противника».
Как видим, даже фашистские генералы вынуждены были признать, что в результате активных боевых действий войск Юго-Западного фронта был сорван в самом начале войны, в ее первые дни, гитлеровский план стремительного прорыва главных сил группы армий «Юг» к Киеву. Потери врага были настолько внушительны, что для продолжения наступления на киевском направлении немецкому командованию потребовалось перебросить из стратегических резервов значительное число соединений, направить сотни танков с экипажами, чтобы пополнить танковые дивизии генерала Клейста.
Штаб фронта, его оперативный и разведывательный отделы принимали все меры, чтобы уточнить обстановку. Кирпонос то и дело наведывался на узел связи. Не уходил отсюда и Пуркаев. Только Н. С. Хрущев не покидал своего кабинета. Сюда непрерывно приезжали посланцы из Киева и областных центров республики, решали вопросы дальнейшей мобилизации всего населения на отпор врагу.
Лишь во второй половине дня 27 июня картина на южном фланге 5-й армии стала понемногу проясняться. Прибыли наши посланцы из 8-го и 15-го мехкорпусов. Рассказали, сколько хлопот доставили войскам наши все время меняющиеся распоряжения. Ночью, получив приказ об отходе, некоторые дивизии уже снялись с места и под прикрытием заслонов начали движение на восток. Потом поступил приказ вернуться назад и продолжать атаки в указанных ранее направлениях. Едва Рябышев и Ермолаев успели задержать отходившие части, было получено новое распоряжение: изменить направления атак. Командиры корпусов немедленно стали поворачивать дивизии на новые направления, а это не так-то просто сделать. Генерал Рябышев был поглощен выполнением этой задачи, когда к нему на КП нагрянул Вашугин. Горячий, энергичный, Николай Николаевич сердито отчитал командира корпуса за медлительность, настоял, чтобы спешно была создана подвижная группа. В нее включили 34-ю танковую дивизию полковника И. В. Васильева и корпусной мотоциклетный полк. Бригадный комиссар Н. К. Попель, возглавивший эту группу, немедленно двинул ее вдоль шоссе Броды — Дубно. Начало было многообещающим: танковый полк подполковника П. И. Волкова в жестоком, но коротком бою разделался с мотопехотным батальоном и танковой ротой немцев у села Грановка и устремился к местечку Верба — последнему опорному пункту фашистов на подступах к Дубно.
Корпусной комиссар Вашугин, убедившись, что мехкорпус Рябышева включился в наступление, снова сел в машину. С немалыми трудностями, подвергаясь опасности наткнуться на какой-нибудь просочившийся в наш тыл немецкий отряд, он проскочил в 15-й мехкорпус. Но здесь даже его напористость ничего не дала. Соединение было крепко сковано беспрерывными вражескими атаками и двинуться в наступление не могло. Вашугин возвратился в Тарнополь расстроенным. Мы тоже ничем не смогли его порадовать. Обстановка на правом крыле фронта оставалась неясной. Результатов наступления мехкорпусов Рокоссовского и Фекленко мы не знали. С Рябышевым связь прервалась, и было неизвестно, овладел ли он Дубно. Ничего не сообщал и командующий 16-й армией о том, удалось ли ему создать надежный заслон против прорвавшейся в Острог вражеской группировки.
Неустойчивость связи вынуждала командование рассылать во все концы своих ответственных представителей — А. И. Михайлова, М. А. Парсегова, К. П. Подласа, А. Ф. Ильина-Миткевича. В бесконечных разъездах находились многие офицеры штаба фронта, и в первую очередь, разумеется, из оперативного и разведывательного отделов. У нас обычно на месте можно было застать не более пяти-шести человек. И на их плечи ложилась вся огромная работа, связанная со сбором информации и обеспечением управления войсками. Мы перевели отдел на штаты военного времени. Он расширился, но людей приходилось брать из тех, кто оказывался под рукой. Поэтому на первых порах, пока новички осваивались с делом, на опытных товарищей ложилась двойная тяжесть. Весьма помог мне генерал Панюхов, выделив из состава своего отдела боевой подготовки нескольких офицеров, хотя и не имевших опыта оперативной работы, но хорошо знавших положение в войсках. Лучшими среди них были уже солидные по возрасту майоры Прибыльский, Савчук, капитаны Майоров, Масюк.
Я был безмерно рад, когда в этой обстановке ко мне ранним утром 28 июня заявился мой старый товарищ Никанор Дмитриевич Захватаев.
— Товарищ полковник! — начал он строго официально. — Прибыл для прохождения дальнейшей службы в должности вашего заместителя. — И тотчас широко улыбнулся: — Здравствуйте, Иван Христофорович! Вот и снова мы вместе!
От неожиданности я не нашел слов и лишь крепко обнял его. Да, в столь тяжкое время заполучить такого прекрасного помощника — счастье.
Наши жизненные пути чрезвычайно схожи. По возрасту почти ровесники, в мировую войну были офицерами русской армии, в ряды Красной Армии вступили почти одновременно. Я окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе в 1934 году, Никанор Дмитриевич — годом позднее. В 1938 году я завершил учебу в Академии Генерального штаба и остался преподавателем в ней. Через год ко мне присоединился Захватаев. В 1940 году я уехал в
Лучший наряд чтобы член становился железным
Сперма на голых письках фото
Единственный удовлетворитель для порно звезд