Помогите, я не умею просить о помощи...
@psihoziumНе хватает небольшой суммы. Некому встретить родных на вокзале. Не с кем оставить ребенка на вечер. Нередко нам достаточно лишь попросить о помощи, чтобы справиться с этими проблемами. Но каким трудным для многих оказывается этот шаг! Что же мешает нам обращаться к близким за помощью?
Дать людям вокруг нас шанс проявить себя более открытыми, сочувствующими, щедрыми, чем мы привыкли их считать...
«Представить не могу, что я прошу кого-то мне помочь, – признается 42-летняя Екатерина, руководитель туристической компании. – Чтобы такое случилось, я должна дойти до крайней степени отчаяния, ощутить полное собственное бессилие. И все равно, даже в таких ситуациях я вспоминаю булгаковское «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас»... И стараюсь все сделать сама».
Слова эти произносит в романе «Мастер и Маргарита» Князь тьмы, а сам роман писался во времена, когда помощь «тех, кто сильнее» часто оказывалась сомнительным благом. Но и эти, и другие оттенки смысла крылатой фразы вспоминаются все реже. А самый поверхностный ее смысл оказался на редкость созвучен новой эпохе. Нынешняя жизнь настойчиво подталкивает нас к мысли о том, что полагаться можно только на себя. И никого ни о чем не просить – отличительная черта успешного человека, который всего добивается сам. Но это воображаемое всемогущество оборачивается опасным врагом – и не только в трудные периоды жизни, будь то потеря работы, тяжелая болезнь или расставание с любимым человеком. Никого ни о чем не прося, мы создаем себе проблемы на ровном месте, в тех обстоятельствах, когда нужна всего лишь разовая практическая помощь.
Чувство долга
Психоаналитики сравнивают ситуацию просьбы с моментом, когда ребенок, утратив младенческое чувство всемогущества, вдруг понимает, насколько он слаб и зависим. «Просьба открывает перед нами все прошлое, вплоть до глубин раннего детства», – считал психоаналитик и философ Жак Лакан (Jacques Lacan). И значит, всякий раз, вдохнув поглубже, чтобы попросить нам помочь, мы воскрешаем детские фантазии, тревоги и страхи. Решиться на такое непросто. Особенно тяжело даются нам просьбы о деньгах. «Мне нетрудно обращаться к близким и даже коллегам, если нужен совет, если я хочу выговориться, если расстроена чем-то и ищу поддержки, – делится 39-летняя Алина, специалист по маркетингу. – Но просить денег в долг? Никогда! Я довольно долго не могла встать на ноги в финансовом смысле и тратила больше, чем зарабатывала. Я вынуждена была просить взаймы у родителей, которые и сами не роскошествовали. И чувствовала себя ужасно. Сейчас попросить денег для меня значит признать себя полным нулем. Ну прямо глупая девчонка, так и не ставшая взрослой. Да я скорее банк пойду грабить, чем просить взаймы!»
Просьбы о финансовой помощи в нашем материалистичном мире все сильнее ассоциируются со стыдом за бедность и социальную несостоятельность. И высказать такую просьбу ничуть не проще, чем повесить себе на грудь табличку «Я неудачник». К тому же взятые в долг деньги напоминают нам (пусть даже сами мы этого и не осознаем) и о символическом «жизненном долге», который связывает нас с родителями. А ведь быть в долгу – одно из серьезнейших испытаний. Этнограф и социолог Марсель Мосс (Marcel Mauss) показал, что должник оказывается в подчиненной позиции по отношению к дающему. Мы чувствуем себя во власти другого человека, уже не вполне принадлежа самим себе. Вот почему с таким облегчением произносятся слова: «Теперь мы в расчете!»
Безжалостная жалость
«Не хватает на грузчиков, может, поможешь мне с переездом?»; «Не зайдешь посмотреть на мой компьютер? Он выдает какую-то ошибку, а я не понимаю, в чем дело»; «Совсем запуталась с этим отчетом, можешь мне объяснить?». Даже прося о небольшой услуге, мы признаем свою беспомощность, неспособность справиться с чем-либо. И чем услуга серьезнее, тем болезненнее оказывается для нас признание в собственной несостоятельности. Иначе говоря, чем больше мы нуждаемся в помощи, тем труднее просить о ней. Сама мысль о том, что на нас посмотрят с жалостью, может быть непереносима. «Жалость – чувство, которое труднее всего выносить от других людей, особенно если действительно даешь повод для жалости», – писал Бальзак*. 34-летний предприниматель Алексей хорошо понимает смысл этой фразы. Он пережил тяжелейший развод. «Мы были образцовой парой, – рассказывает он. – Я думал, у нас все прекрасно. Но оказалось, что из нас двоих так думал только я. Она встретила кого-то еще, и в три месяца вся наша совместная жизнь развалилась». И все же Алексей держался, как мог. Пока не пришла пора летних отпусков. И он вдруг понял, что не знает, как отдыхать одному. Хотел было спросить друзей, славную супружескую пару, не может ли он составить им компанию, но… «Я не мог решиться. Попроситься ехать с ними было все равно что признать: я проиграл. Я больше не тот успешный парень, человек, у которого все под контролем. Теперь меня можно только жалеть». Примерить на себя шкуру того, кто вызывает жалость, того, о котором другие говорят: «Бедняга, не хотел бы я быть на его месте»… Сама эта мысль была слишком унизительна. Алексей даже начал подумывать покончить счеты с такой своей ничтожной жизнью... что не приходило ему в голову и в самые трудные моменты развода. К счастью, обошлось.
Позвольте вам помочь
Еще одна причина не просить о помощи – знакомый многим страх «побеспокоить». Такая реакция часто обусловлена детскими переживаниями. Кто-то из нас мог ощущать себя чужим, почти лишним в собственной семье. Родители других были слишком поглощены своими заботами, чтобы реагировать еще и на потребности ребенка. И то и другое ведет к тому, что ребенок рано учится скрывать и замалчивать свои желания. Ведь самое страшное для него – услышать «нет».
Но и став взрослыми, мы продолжаем бояться услышать это «нет». Не желая понять, что никакой отказ уже не разрушит наш мир. Более того, и наши друзья, и близкие – тоже достаточно взрослые люди. И их отказ будет означать всего лишь то, что в данной конкретной ситуации помочь нам они не в состоянии, – и ничего больше. Но мы упорно продолжаем рисовать в своем воображении драматические сцены: вот мы обращаемся с просьбой – и получаем отказ. Отказ, которым другой человек отвергает само наше существо. Кстати, многие склонны воображать такие драмы, не успев даже толком сформулировать суть просьбы! Откуда столько тревоги и такая страсть к драматизации? И не стоит ли хотя бы попробовать дать окружающим шанс проявить себя более открытыми, сочувствующими и щедрыми, чем мы их считаем – разве это не сделает нашу жизнь намного легче? Древнегреческий философ Эпикур заметил: «Мы не столько имеем надобность в помощи друзей, сколько в уверенности относительно помощи»**.
В последнее время фраза «обратиться за помощью» обретает и новый смысл. Теперь она означает и обращение к психотерапевту. Пожалуй, это логично. Если мы не решаемся просить друзей, слишком боимся отказа и готовы наложить на себя руки, только бы не показаться жалкими, то время обратиться к психотерапевту и впрямь пришло. Надо же хоть как-то воспитывать в себе это умение – просить о помощи. Кстати, этот же прием используют и некоторые психотерапевты: они рекомендуют своим пациентам вступать в разговоры с незнакомцами – чтобы набраться уверенности в себе. А когда этот этап пройден, становится легче сделать следующий шаг: понять, что большинство людей с удовольствием оказывают услуги и бывают даже рады, когда к ним обращаются. Жизнь в обществе – это еще и удовольствие взаимообмена и взаимопомощи. Делая немного лучше жизнь других, каждый из нас ощущает себя полезным, благородным и, значит, более достойным любви. Зачем же отказывать близким в этом удовольствии?
* О. де Бальзак «Шагреневая кожа» (Азбука, 2012).
** «Тит Лукреций Кар. О природе вещей» (Художественная литература, 1983).
Понравилось? Ещё больше статей на нашем телеграм канале