«Ребенок попросил его взять к папе на суд». Искренний рассказ близких о брестчанине-полизаключенном

Брестская "Весна" записала рассказ Катерины, бывшей жены Юры Кузьмича, в ноябре 2020 года. Вот что тогда она рассказала про политзаключенного, который со 2 октября (и по состоянию на 21 мая 2021) находится в СИЗО-7:

«Юре 31 год. 18 января [2021] будет 32. Вообще, мы с Юрой познакомились, когда мне было 13 лет, а ему 15 с половиной. Вначале мы просто дружили, и со временем он стал лучшим другом для меня. Когда Юра пришел с армии, мы стали общаться чаще и больше, ну и так получилось, что влюбились друг в друга. Позже поженились, и у нас родился сын.

Юра очень активный человек. Он когда-то занимался очень долго велоспортом и подавал большие надежды, даже ездил на республиканские соревнования. К сожалению, получилось так, что по состоянию здоровья профессионально он не смог дальше продолжать свою карьеру именно в велоспорте. На данный момент Юра очень любит играть в большой теннис, а зимой – чаще в настольный. Вообще сам по себе Юра очень добрый и открытый человек. Если его попросить о помощи – он всегда поможет и никогда не откажет. К сожалению, так получилось, что спустя 9 с половиной лет совместной жизни мы развелись. Но после развода мы стали с ним очень хорошо общаться, даже лучше гораздо, чем было, и стали семьей… Вот именно, знаете, как в фильмах показывают, настоящей семьей.

2-го октября с Юрой с утра мы разговаривали по телефону. Он должен был приехать 3-го числа, и мы должны были с ребенком пойти гулять, покупать вещи. Ребенок ждал папу. Потом там какие-то вопросы были, я не помню. Я набрала ему в обед 2-го числа, трубку он не поднял. Потом еще пару раз звонила, он не поднимал. Я подумала, раз он на работе, может он там чем-то занят, позже перезвонит. А ближе к четырем часам мне набрали, представились, я не помню, честно, ни фамилию, ни имя, но это без разницы в принципе. Сказали, что со следственного комитета. Сказали, что мой бывший супруг задержан, и чтобы я привезла ему вещи и средства личной гигиены в ИВС. Его везут туда. У меня был ступор, шок, вообще непонимание того, что происходит. Я спросила у следователя за что, на сколько он задержан. Он ответил, что по телефону ничего сказать не может. Тогда я спросила, нужно ли мне нанять адвоката, и как мне узнать, что вообще Юре предъявляют. Тогда следователь ответил: "как и всем". Ну я вообще подумала, как и всем: ст.23.34 КоАП (прим.: административная статья за нарушения порядка участия в массовых мероприятиях). А потом где-то через минут 20-30 мне набирает адвокат дежурный, я не знаю, как он там правильно называется, Юра с этим адвокатом был. И мне уже адвокат сказал, что Юра подозревается по статье 293 ч.2 [Уголовного кодекса]. Больше по телефону он ничего сказать не может, все вопросы я могу задать в понедельник, так как сейчас выходные. После нашего разговора я посмотрела, что за статья. И у меня пошла вторая волна шока, непонимания, негодования, растерянности, куча вопросов по этой статье: какое насилие над личностью, какие там поджоги, вооруженное сопротивление, откуда вообще эти от трех до восьми [лет колонии]... Это был полный шок, и я до сих пор не пор не понимаю, при чем тут эта статья, не понимаю…

После разговора с адвокатом я набрала Юриному папе, и мы с ним быстро встретились, поехали к ИВС. Вещи передать у нас не получилось, потому что их уже не брали. Мы понимали, что до понедельника ничего не сделаем, так как выходные. И мы поехали уже нормально собирать ему вещи, потому все это было в спешке: что-то, где-то. В понедельник поехали к адвокату, который был с Юрой 2-го числа, когда его забрали к следователю. И тогда уже немного стали понимать происходящее. Со слов адвоката, Юре показали какое-то видео, по-моему за 10-е августа, где как бы видно, что он был на митинге. Какое именно видео и что там, мы не знаем. Адвокат сказал, что там ничего такого ужасного нету, что мол не переживайте… Что есть даже вероятность, его сегодня отпустят, т.к. уже 72 часа прошло… Есть вероятность того, что мы сегодня его увидим. Все эти три дня, это было что-то ужасное, дико ужасное. Не хочется, чтобы кто-то такое даже испытывал. И мы такие, вот здорово… Это как раз где-то обед, когда его забрали, у нас на работе обед, мы приедем его забирать. Но через полтора часа этот адвокат, который был с ним в пятницу, поговорил со следователем, и сказал, что Юру не отпустят. Его переводят в СИЗО, и во вторник (6 октября) ему будут предъявлять обвинение вот по этой статье. Когда мы узнали, что он уже в СИЗО, то мы наняли адвоката другого и уже от него узнали, что Юра держится, что он не паникует. Что, ну это чисто Юрино, он больше за нас переживает, переживает за маму, чтобы она не расстраивалась, за папу, за меня, за сына. И в письмах он пишет постоянно, чтобы мы не волновались, чтобы мы не плакали, не расстраивались. Что с ним все хорошо.

Первое время мы вообще никому ничего не говорили. Это все казалось страшным сном. Что ты проснешься, и все закончится. Что ты увидишь Юру, что он дома, на работе, что все хорошо. Но нет. Все тоже самое. Было тяжелее всего, когда ребенок спрашивает, почему папа не приехал, где он, почему к нему не дозвониться. А я не хотела рассказывать ему… Он как бы взрослый уже, 9 лет, он понимает, что происходит. Но мне не хотелось говорить, поэтому вот: папа уехал, там на заработки, еще что-то. Но в письме Юра попросил рассказать ему всю правду, так что теперь сын знает, где папа. Он очень скучает по отцу, постоянно спрашивает, когда он будет уже дома. Такие, знаете, детские элементарные вопросы.

Буквально за недели две до Юриного ареста, Юра забрал котенка с улицы, совсем маленького. И мы, когда еще думали, что он там ненадолго, котенка забрали себе. А получилось, что котенок с нами надолго. Сын знает, что котенок папин. И он с нами тоже ждет папу. Теперь он говорит папе, точнее не говорит, а пишет, что «я помогаю тебе присматривать за котенком. Не переживай за него, все хорошо у него».

Сейчас немножко полегче. Мы представляем, что он в армии. Как когда-то, когда мы тоже переписывались письмами… Пытаемся думать, что он в армии. Самое главное, что он жив, что в любом случае будет с нами, а все остальное мы переживем, справимся. Плюс то, что Юра у нас очень сильный и выдержит все испытания с достоинством. Я знаю, что ему очень тяжело не видеть сына. Но в каждом письме ребенок ему рисует и пишет, как любит его и ждет дома. Прямо на слезу пробивает. Я недавно писала с ребенком письмо, ребенок спрашивает: «А папу уже отпустили?» Я говорю, нет, если бы отпустили, ты бы сразу его увидел. Тогда ребенок спрашивает: «А когда выпустят?» Я говорю, не знаю, должен быть еще суд. Ребенок говорит: «А когда суд?» Я отвечаю, что не знаю. Он говорит: «А ты пойдешь на суд?» Я говорю, да. Он говорит: «А я?» Говорю, ты понимаешь, он будет за решеткой, мы не сможем потрогать его, поговорить... А он мне такой: «Ну и что, я хочу увидеть папу!» И попросил меня, чтобы я взяла его на суд. Но это мы будем спрашивать у папы, против он, не против...

В общем, такие моменты, знаете, они как-то так… опускают... Еще ничего не закончилось и все, наверно, самое… впереди... Хочется очень в такие моменты плакать, огорчится, но нельзя. Юре там тяжелее. Мы-то тут все вместе, а он сидит один. С родителями Юры даже после развода мы общались, а сейчас еще больше стали общаться. Мы постоянно на связи. Все нас поддерживают. Родственники нас поддерживают, друзья Юры… Приходят письма от него, и сразу созваниваемся с родителями, читаем друг другу, что он написал, как у него... Знаете, мы не считаем Юру каким-то преступником, или что он какой-то плохой, нет... Мы любим его, ждем дома. Он у нас совсем не плохой человек, очень добрый. Для нас он - хороший сын, для нас он - настоящий друг, для нас он - лучший папа, для нас он - добрый и отзывчивый человек, который всегда придет на помощь, который всегда будет рядом. Хочется поблагодарить людей, которые стали писать Юре. И не только Юре, а таким же заключенным, как Юра. Этим люди очень помогают не падать духом не только ИМ ТАМ, но и НАМ ТУТ. Мы понимаем, что мы не одни со своей бедой, что нас много. И спасибо, спасибо каждому, кто не считает таких задержанных, как Юра, как еще много-много других преступниками, какими-то ужасными отбросами, как бы их не пытались очернить по телевизору. Спасибо каждому человеку, кто находится рядом!»

***

Юре Кузьмичу предъявлено обвинение по ч.2 ст.293 УК РБ (Участие в массовых беспорядках). Суд над ним и еще 12 подсудимым начнется 28 мая 2021. По этой статье, за те же события 10-го августа в г.Бресте уже осудили 22 человека, которые получили от 3 лет воспитательной колонии (для несовершеннолетних) до 5 лет колонии усиленного режима.