Политический скандал как лингвокультурный феномен современной массовой коммуникации - Политология диссертация

Главная

Политология
Политический скандал как лингвокультурный феномен современной массовой коммуникации

Конститутивные признаки политического скандала, его жанровая, ролевая и темпоральная структуры. Специфика эмотивности политического скандала как эмотивного и эмоциогенного текста. Обзор основных манипулятивных тактик, используемых в рамках скандала.


посмотреть текст работы


скачать работу можно здесь


полная информация о работе


весь список подобных работ


Нужна помощь с учёбой? Наши эксперты готовы помочь!
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь с
политикой обработки персональных данных

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Глава I. Политический скандал в дискурсивно-семиотическом ракурсе
1.1 Социолингвистическая парадигма исследований дискурса
1.2 Семиотический подход к изучению сложных дискурсивных образований
1.3 Текст и сверхтекст в современной лингвистике
1.4 Коммуникативное событие как единица дискурса
1.5 Нарратив в политическом дискурсе
1.6 Политический скандал как предмет лингвистического изучения
Глава 2. Политический скандал как сложное дискурсивное образование
2.1 Жанровая структура политического скандала
2.1.1 Политический скандал в институциональной коммуникации
2.2 Ролевая структура политического скандала
2.3 Темпоральная структура политического скандала
Глава 3. Прагмалингвистические характеристики политического скандала
3.1 Метафорические модели политического скандала
3.2 Специфика эмотивности политического скандала
3.3 Коммуникативные тактики манипуляции в политическом скандале
Данная работа выполнена в русле таких научных парадигм, как социолингвистический анализ дискурса, критический дискурс-анализ, лингвокультурология, жанроведение, исследования по теории политического дискурса и дискурса масс-медиа. Она посвящена культурно-языковым характеристикам политического скандала как сложного дискурсивного образования. Мы полагаем, что лингвокультурологический подход к описанию явлений языка и культуры не должен сводиться лишь к выявлению этнокультурных особенностей, поскольку понятие «культура» включает в себя не только этноспецифические, но и универсальные явления. Лингвокультурный характер исследуемого феномена требует привлечения экстралингвистических данных для его адекватного описания. Такие ключевые составляющие политического скандала, как нарушения этики, конфликты ценностей и идеологий, являются компонентами культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, и непосредственно относятся к сфере интересов нашего исследования. В фокусе внимания данной работы находится также политическая культура, как совокупность исторически сложившихся устойчивых политических представлений, убеждений и ориентаций.
Актуальность исследования определяют следующие факторы:
1) изучение институциональных видов речевого общения находится в центре интересов социолингвистики, прагмалингвистики и лингвистики текста;
2) понятие сложного дискурсивного образования в связи с жанрами речи еще не нашла достаточно глубокого отражения в лингвистических работах;
3) политический скандал является актуальнейшим явлением современной общественно-политической жизни, которое заслуживает всестороннего лингвокультурологического изучения.
Поскольку исследование феномена политического скандала требует многоаспектного подхода и предполагает рассмотрение определенного круга вопросов междисциплинарного характера, проводя исследование, мы опирались на данные лингвистики, психологии, политологии, философии, культурологии. В работе реализуется подход к скандалу как к сложному дискурсивному образованию, которое может быть интерпретировано как сверхтекст, нарратив, сложное коммуникативное событие.
Объектом исследования является сложное дискурсивное образование, объединяющее политический, бытовой, художественный дискурсы, а также дискурс масс-медиа. Предмет исследования составляет политический скандал как лингвокультурный феномен.
Цель заключается в систематическом описании политического скандала как лингвокультурного феномена современной массовой коммуникации. Гипотеза исследования состоит в том, что политический скандал, как сложное дискурсивное образование, сочетает в себе как черты институционального дискурса, так и черты, не присущие институциональным дискурсам.
Для решения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:
1) выявить конститутивные признаки политического скандала как сложного дискурсивного образования;
2) разграничить в политическом скандале жанры, присущие институциональным дискурсам, и жанры, которые не являются характерными для сферы институционального общения;
3) выявить жанровую структуру политического скандала как сверхтекста;
4) выявить ролевую и темпоральную структуры политического скандала как нарратива и сложного коммуникативного события;
5) описать метафорические представления массового сознания о политическом скандале;
6) описать специфику эмотивности политического скандала как эмотивного и эмоциогенного текста;
7) выявить манипулятивные тактики, используемые в рамках скандала.
Научную новизну работы мы усматриваем в комплексном описании политического скандала как сложного коммуникативного события, нарратива и сверхтекста; выявлении его жанровой, ролевой и темпоральной структуры, а также прагмалингвистических характеристик.
Теоретическая значимость работы состоит в расширении и уточнении концептуального аппарата теории политического дискурса, дальнейшей разработке таких проблем прагмалингвистики и лингвокультурологии, как институциональное общение, его формы, виды и жанрово-стилистические особенности, а также в освещении такого сравнительно нового для лингвистики объекта изучения, как сложное дискурсивное образование на примере политического скандала в терминах семиотического треугольника (семантика, прагматика, синтактика).
Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в вузовских курсах стилистики, общего языкознания, интерпретации текста, лингвокультурологии, социолингвистики, спецкурсах по политическому дискурсу и практике политических дискуссий. Они также могут представлять интерес для специалистов по связям с общественностью при разработке стратегий предвыборных кампаний и контроле за освещением хода предвыборной борьбы в СМИ.
Исследование проводилось на материале новостных и публицистических текстов, взятых из разных по качеству и вектору политической ангажированности средств массовой информации, действующих на территории России - газет («Коммерсантъ», «Общая газета», «Известия», «Комсомольская правда», «Советская Россия», «Завтра» и др.), телепередач таких общенациональных каналов, как ОРТ (позже - Первый канал), РТР (позже - «Россия»), ТВ-6 (позже - ТВС), НТВ; радиостанций («Эхо Москвы»), электронных СМИ (ntv.ru, gazeta.ru, polit.ru, и др.), некоторых иностранных источников, в частности: CNN.com, BBCWorld.com, The Economist, Newsweek, The Times. Использовались тексты художественного дискурса, созданные по поводу политических скандалов: политические пародии, анекдоты, эпиграммы, карикатуры. Привлекался материал текстов бытового дискурса, полученный в результате использования приема включенного наблюдения за спонтанными дискуссиями наивных коммуникантов по поводу политических скандалов. Всего было проанализировано около 900 текстов отечественных источников, а также около 600 текстов англо-американских источников. Объем текстовых примеров варьировался от десяти строк (краткое новостное сообщение) до десяти страниц (развернутый политический комментарий).
В работе применялись следующие методы: гипотетико-дедуктивный метод, дискурс-анализ, элементы контент-анализа, описательный метод с его основными компонентами: наблюдением, интерпретацией и обобщением, а также прием включенного наблюдения за дискуссиями наивных коммуникантов.
Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области лингвистики текста и теории дискурса (Р. Барт, И.Р. Гальперин, P. Sйriot, Р. Водак, Т. ван Дейк, В.И. Карасик, В.А. Кухаренко, Н.А. Купина, М.Л. Макаров, Е.И. Шейгал), жанроведения (М.М. Бахтин, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелева, К.Ф. Седов, В.В. Дементьев), прагмалингвистики ( Н.Д. Арутюнова, В.И. Шаховский,
В.И. Жельвис, J. Baudrillard), семиотики и лингвосемиотики (В.Я. Пропп, Ч. Пирс, Ю.С. Степанов, Ю.М. Лотман, А.В. Кравченко, Ч. Моррис,
В своем исследовании мы опирались на следующие положения, доказанные в лингвистической литературе:
1. Институциональный дискурс является сферой общения, где доминируют статусно-ролевые смыслы, в отличие от бытового и художественного дискурса, где доминируют личностные смыслы (В.И.Карасик, M.Agar, Р. Водак).
2. Взаимодействие на уровне социальных институтов, с одной стороны, и межличностное общение, с другой, приводят к появлению сложных дискурсивных образований. Внимание современных лингвистов к этому процессу, с одной стороны, является продолжением тенденции в лингвистике к укрупнению объекта изучения, с другой - выявляет особенности взаимодействия статусно-ролевых и личностных смыслов (А.Г. Баранов, Т. ван Дейк, Е.И. Шейгал).
3. Сложные дискурсивные образования современного коммуникативного пространства могут быть интерпретированы как сверхтексты при наличии тематического и содержательного единства (Н.А. Купина, Г.В. Битенская). Сложные дискурсивные образования, сконцентрированные вокруг политического события, могут быть интерпретированы как политический нарратив (Е.И. Шейгал).
4. Любой объект языковой действительности может быть рассмотрен как семиотический объект в трех ракурсах: синтактика, прагматика, семантика (Ч. Моррис, Ч. Пирс, У. Эко).
Апробация. Концепция, основные положения и результаты исследования докладывались на научных конференциях в Волгоградском государственном педагогическом университете (2000, 2001), Международных конференциях «Социальная власть языка», «Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности», «Проблемы понимания в диалоге» (Воронеж, 2001, 2002), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Язык и личность» при кафедре языкознания ВГПУ, на теоретических аспирантских семинарах. По теме диссертации опубликовано 5 работ.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Сложные дискурсивные образования поддаются анализу в терминах семиотического треугольника. Связи между элементами системы (синтактика) описываются в рамках жанровой структуры сверхтекста; взаимодействие в реальной коммуникации (прагматика), а также отношение элементов системы к объектам действительности (семантика) описываются в рамках ролевой и темпоральной структур нарратива и сложного коммуникативного события.
2. Политический скандал относится к числу сложных дискурсивных образований, обладающих высокой общественно-политической значимостью и представляет собой получившее многократную вариативную разножанровую реализацию публичное конфликтное общение вокруг события, нарушающего этические нормы и влияющее на политическую ситуацию.
3. Политический скандал как сложное дискурсивное образование, принадлежит разным типам дискурса (как институциональным - политическому, масс-медиа, так и неинституциональным - бытовому и художественному). В рамках данного сложного дискурсивного образования установлено динамическое взаимодействие статусно-ролевых и личностных смыслов.
4. Жанровая структура политического скандала включает в себя жанры, принадлежащие к политическому, бытовому, художественному дискурсу, а также дискурсу масс-медиа. Прототипными для политического скандала являются жанры информационного сообщения и политического комментария. Околоядерными жанрами являются следующие жанры: интервью, публичное выступление, разговоры о политике, слухи. Периферийными жанрами политического скандала являются: открытое письмо, политическая карикатура, анекдот, пародия, эпиграмма, поэтические фольклорные жанры.
5. Темпоральная структура политического скандала состоит из первичного дискурса-стимула, и вторичных дискурсов-реакций: дискурса контрудара, защиты и примирения.
6. Неинституциональная коммуникация по поводу политических скандалов является фатическим видом общения c доминированием эмотивности и низким уровнем фактологической информативности. Для институциональной коммуникации характерно неразрывное единство фактологической информативности и эмотивной оценочности.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Глава I. Политический скандал в дискурсивно-семиотическом ракурсе
1.1 Социолингвистическая парадигма исследований дискурса
Среди многих задач, стоящих перед лингвистикой как наукой в начале двадцать первого века, на наш взгляд, одной из наиболее важных является уточнение предмета, объекта и цели этой отрасли знаний. В разные исторические периоды наука о языке служила разным целям: в древности - охранению сакральных текстов от влияния диалектов, в средние века - теологическому и философскому толкованию текстов Священного писания, в новое время - поискам законов и причин языковых изменений. В двадцатом веке цель стала выражена менее однозначно, во многом в силу антропологического подхода, когда лингвистику в первую очередь стал интересовать «человек говорящий» (homo loquens) во всех своих многообразных проявлениях. На передовых рубежах науки ученых стал уже интересовать не «язык в себе и для себя» по Соссюру, а сам человек и мир, воспринимаемый им через призму языка - на такое изменение приоритетов в лингвистике повлияла, прежде всего, аналитическая философия языка ( Л. Витгенштейн, 1994; Р. Карнап, 1998; Дж. Мур, 1998) и появившаяся примерно в то же время гипотеза лингвистической относительности Сепира - Уорфа (Сепир, 1993). Этот теоретический фон способствовал возвращению в науку гумбольдтовского понимания языка как инструмента познания и весьма расширил сферы лингвистического исследования, радикально изменив восприятие экстралингвистики. Стало ясно, что новый приоритет прагматического подхода требует умения ориентироваться в действии, функциях языка, его практическом использовании в ткани самой жизни. Это вряд ли является выполнимой исследовательской задачей без учета факторов реальности, окружающей речь - лингвистика может и должна при решении лингвистических проблем использовать экстралингвистический материал и данные смежных (и не только гуманитарных) наук. Подобный поворот предсказывался еще И.А. Бодуэном де Куртенэ: «Языковые обобщения будут охватывать все более широкие круги и все более соединять языкознание с другими науками: с психологией, социологией, антропологией» (Бодуэн де Куртенэ, 1963; цит. по: Карасик, 1992 : 3). Это беспрецедентное расширение сферы интересов лингвистики потребовало новых элементов категориального аппарата, описывающих функционирование языка в совокупности с экстралингвистическими факторами.
Существование языка в реальной ситуации общения, в частности, описывается термином «дискурс». Появившись во Франции в рамках постструктурализма 60-х, он быстро вытеснил многие другие термины, показывая, в первую очередь, стирание границ между жанрами. Так, Ж. Деррида в одной из ранних работ называет дискурсом «живое осознанное представление текста в опыте пишущих и читающих» (Деррида, 2000 : 92). Н. С. Автономова отмечает, и с ней трудно не согласиться, что «ныне это слово (дискурс - М.К) может значить почти все что угодно: терминологическую четкость оно имеет, пожалуй, лишь в социолингвистическом направлении analyse du discours, выявляющем определенные социальные закономерности функционирования текстов в обществе» (Автономова, 2000: 92). Известный исследователь французского постструктурализма И.П. Ильин видит причины такой многозначности в «принципиально различном предмете исследования лингвистики и литературоведения, объективно обусловившем и различное толкование этого термина» (Структурализм: за и против, 1975 : 453).
Действительно, в последние тридцать лет термин «дискурс» получил крайне широкое толкование в гуманитарных науках и используется в понятийном аппарате самых разных дисциплин - философии, литературоведении, социологии, политологии и многих других. Связано это с явлением, известным как «лингвистический поворот» (linguistic turn) в гуманитарных науках, прежде всего, философии. Он заключается в переходе внимания исследователя от самих явлений реальности к анализу их языковых представлений, к общей интерпретации любого объекта анализа как семиотической системы. Развивая, с одной стороны, идеи аналитической философии языка (Л. Витгенштейн), и с другой стороны - феноменологии (М. Хайдеггер), современные ученые подчеркивают роль языка и условий его функционирования в развитии общества и шире - в построении целостной картины мира.
Из множества общегуманитарных и философских значений термина «дискурс» для нашего исследования наиболее релевантными являются следующие (в числе значений, выделенных французским исследова-телем П. Серио (Серио, 1999 : 26)): 1) дискурс - речь, присваиваемая говорящим (Бенвенист, 2002 : 296), противопоставляется повествованию как разворачивающемуся без эксплицитного вмешательства субъекта высказывания; 2) дискурс - термин для обозначения системы ограничений, которые накладываются на высказывания в силу социальной или идеологической позиции. Например, при рассмотрении «левого дискурса» изучается не отдельный корпус высказываний, а некий тип высказываний, свойственный левому движению в целом; 3) Наконец, французская школа анализа дискурса (к которой принадлежит и П.Серио) определяет дискурс как «высказывание, рассматриваемое с точки зрения дискурсного механизма, который им управляет» (Guespin , 1971 : 10, цит. по: Серио, 1999).
В русле социально-прагматического подхода дискурс как явление коммуникации - это «промежуточное образование между речью как вербальным общением, как деятельностью, с одной стороны, и конкретным вербализованным текстом, зафиксированным в ходе общения, с другой стороны» (Карасик, 2000 : 26). В нашем исследовании мы разделяем социолингвистическое понимание термина «дискурс», как «связного текста в совокупности с экстралингвистическими факторами», «речи, погруженной в жизнь» (Арутюнова, 1990 : 136). Направления исследований в данной парадигме составляют изучение конститутивных признаков дискурса, в том числе «участников, условия, организацию, способы и материал общения, т.е. людей, рассматриваемых с позиции общения и их статусно-ролевых и коммуникативных амплуа; сферу общения и коммуникативную среду; мотивы, цели, стратегии, развертывание и членение общения: канал, режим, тональность, стиль и жанр общения; знаковое тело общения, тексты с невербальными включениями» (Карасик, 1998 : 185).
Возможные классификации типов дискурсов могут строиться на выборе одного конститутивного признака как критерия обобщения. Так, в зависимости от целей исследования могут выделяться феминистский дискурс, либертарный дискурс, националистический дискурс, контролирующий дискурс, и неограниченное количество других, выделенных по определенным критериям, направленным на выявление характеристики коммуникативного своеобразия того или иного агента социального действия (Паршин, 1999). Если отталкиваться от интенциональной базы и ориентированности общения (личность или общественный институт), степени клишированности языковых средств, то можно выделить бытовой дискурс, художественный дискурс, институциональный дискурс. Именно последнему из них, а также точкам соприкосновения и взаимодействия дискурсов и будет посвящено основное внимание в нашем исследовании.
Изучение «речи, погруженной в жизнь» требует учета сложившихся в обществе институтов, таких, например, как политическая деятельность, система образования, армия, судопроизводство. Изучение языка как социального явления невозможно без учета институциональных статусов и ролей, ведь именно они конституируют индивида как социальное существо.
Каждый из институтов обладает своим особым языком, и в этом мы разделяем мнение Е.И. Шейгал, которая отмечает: «всякий институ-циональный дискурс использует определенную систему профессионально-ориентированных знаков или, другими словами, обладает собственным подъязыком (специальной лексикой, фразеологией и паремиологией)» (Шейгал, 2000: 13). При многообразии конститутивных признаков в определении типа дискурса решающую роль играет цель дискурса - так, в политическом дискурсе все прототипные дискурсивные образования подчинены единой цели, интенциональной базе - борьбе за власть (Водак, 1997, Шейгал, 2000), в религиозном - приобщении к вере (Карасик, 1999). В широком смысле, цели институциональных дискурсов, как отмечает В.И. Карасик, «сводятся к поддержанию общественных институтов, стабильности социальной структуры, условия этого общения фиксируют контекст в виде типичных хронотопов, символических и ритуальных действий, трафаретных жанров и речевых клише» (Карасик, 1999 : 5). Подобные демиургические и охранительные функции дискурсов подчерки-вал еще М. Фуко, который интерпретировал деятельность людей в разные исторические периоды как «дискурсивные практики», в ходе которых систематически формируются объекты реальности, о которых они (дискурсы) говорят (Foucault, 1972; Фуко, 1993).
Институциональный дискурс являет собой представительское общение, где доминируют статусно-ролевые, а не личностно-ориентированные смыслы. Как отмечает В.И. Карасик, «Институциональное общение - это коммуникация в своеобразных масках» (Карасик, 2000 : 12). С другой стороны, вслед за Р. Водак (Водак, 1997) следует заметить, что институциональный дискурс в чистом виде встречается сравнительно редко. В реальном общении дискурсы могут «мутировать» в смежные, степень присутствия личностных смыслов может варьироваться в зависимости от типа дискурса и ситуации общения. Вопрос о «чистоте дискурса», соотношении его личностных и институциональных компонентов представляет, на наш взгляд, несомненный исследовательский интерес, и является одной из ключевых проблем данной работы.
Социолингвистический анализ дискурса предусматривает исследо-вание конститутивных признаков дискурса прежде всего по линиям участников общения, а также по целям и условиям общения.
В рамках социолингвистической исследовательской парадигмы выполнены работы, анализирующие такие виды дискурсов, как политический (ван Дейк, 1989; Водак, 1997; Гудков, 1999; Серио, 1993; Шаховский, 1999; Шейгал, 2000), рекламный (Барт, 1994; Пирогов и др., 1998) религиозный (Агеева, 2000; Карасик, 1999; Мечковская, 1998;), педагогический (Коротеева, 1999; Толочко, 1999), медицинский (Бейлинсон, 2000).
Таким образом, лингвистика начала XXI века в области социолингвистического анализа дискурса пытается решить, о чем, для чего и как осуществляется коммуникация под влиянием разных (лингвистических и экстралингвистических) факторов, в том числе - институциональных характеристик общения.
Более узконаправленными эти вопросы стали в направлении критического дискурс-анализа (Т. Адорно, М. Хоркхаймер, 1997; Р. Водак, 1997; Г. Маркузе, 1992; Т. ван Дейк, 1989), занимающегося фундаментальным вопросом связи языка и идеологии, проблемой использования языка как механизма господства и социального контроля. Идеология в данном случае понимается не столько как «ложное сознание» по К. Марксу, некоторая иллюзия, выдающая себя за подлинное положение дел, сколько как «система базовых верований, которые лежат
в основе всех видов социального познания групп» (ван Дейк : 2000, 54).
Т. Ван Дейк подчеркивает глубинную связь языка и идеологии как конститутивных свойств социума, и видит главную задачу критического дискурс-анализа в выявлении структур таких верований, их влияния на другие знания членов группы, поисках ответа на вопрос «каким образом эти верования контролируют социальные действия в общем и вербальном взаимодействии людей и, в частности, в дискурсе и речи» (ван Дейк, 2000, 54).
1.2 Семиотический подход к изучению сложных дискурсивных образований
При изучении различных институциональных дискурсов необходимо выделить единицы анализа дискурса. Многие исследователи отмечают, что, несмотря на континуальность дискурса во времени, он все же дискретен в плане членимости - такими единицами могут считаться коммуникативный ход, реплика, обмен, транскация (Макаров, 1998).
Е.И. Шейгал полагает, что «коммуникативное событие как самая крупная единица членения дискурса находится с ним в инклюзивных отношениях» (Шейгал, 2000: 11). Непосредственным объектом лингвистического изучения являются тексты разных речевых жанров, находящиеся в разных коммуникативных условиях, являющихся частью разных коммуникативных событий. Таким образом, возникает вопрос о соотношении терминов «дискурс», «жанр», «текст», «событие», «нарратив».
В понимании статуса жанра мы опираемся на М.М. Бахтина, который определял жанры речи как «относительно устойчивые типы высказываний», используемые в определенной области человеческой деятельности (Бахтин 1979 : 237). Согласно этой теории, общение происходит «только определенными речевыми жанрами, т.е. все наши высказывания обладают определенными и относительно устойчивыми типическими формами построения целого». «Даже в самой свободной и непринужденной беседе мы отливаем нашу речь по определенным жанровым формам» (Бахтин 1979 : 257). Мы солидарны, однако, с
М.Ю. Федосюком в том, что область применения термина «речевой жанр» не ограничивается только высказываниями. Исследователь полагает, что «речевые жанры - это устойчивые тематические, композиционные и стилистические типы не высказываний, а текстов. Подобное решение позволит нам квалифицировать как речевые жанры и такие типы монологических текстов, как сообщение, рассказ, просьба или вопрос, и такие типы диалогов, как беседа, дискуссия, спор или ссора» (Федосюк, 1997 : 104).
Среди актуальных проблем современного жанроведения исследователи называют: 1) параметризация жанровых форм и установление системных отношений между параметрами, 2) создание классификаций и многоаспектной типологии жанров, 3) уточнение главных оппозиций в системе терминов жанроведения, 4) структуризация жанроведческих понятий в системе общелингвистических концептов; 5) исследование жанровых форм в историческом аспекте (Гольдин, 1999).
Важная характеристика речевых жанров - их функциональная привязка к различным видам деятельности человека. В каждой сфере деятельности существует целый репертуар речевых жанров, трансформирующийся вместе с развитием данной сферы. «Богатство и разнообразие речевых жанров необозримо, потому что неисчерпаемы возможности разнообразной человеческой деятельности и потому что в каждой сфере деятельности целый репертуар речевых жанров, дифференцирующихся и растущих по мере развития и усложнения данной сферы» (Бахтин, 1986 : 431). Исследователями также отмечается чрезвычайная разнородность речевых жанров. К ним относят и бытовой разговор, и анекдот, и выступление, и рапорт, и передовицу в газете, и литературные жанры. Для социолингвистического анализа дискурса является важной мысль Т.В. Тарасенко о том, что речевые жанры «являются социальными знаками собеседников, так как они воспроизводят сценарий, который формирует социальные роли партнеров: говорящего и слушающего (адресата)» (Тарасенко, 2000).
Нам близка мысль М.Л. Макарова, который отмечает нерелевантность оппозиции «часть - целое» применительно к соотноше-нию текста и жанра, так как «в состав текста, как правило, входят несколько относительно самостоятельных фрагментов, которые могут быть интерпретированы как самостоятельные жанры» (Макаров, 1997). Однако, по нашему мнению, релевантность этого утверждения зависит от типа текста, о котором идет речь. Художественные тексты действительно могут быть охарактеризованы именно так, однако в текстах институциональных дискурсов, как правило, наблюдается достаточно строгое жанровое единообразие. Вряд ли в тексте приговора суда или в записи больничной карточки мы найдем фрагменты самостоятельных жанров (вероятно, впрочем, что их можно обнаружить в текстах художественного дискурса, использующих форму институционального дискурса - например, юморески или короткие рассказы, написанные в виде рецепта, личного дела, и т.д.). Если мы станем рассматривать сверхтекстовые единства как разновидность текста, то обнаружим, что многие из них (избирательная кампания, политический скандал), характеризуются жанровым многообразием.
Некоторые исследователи справедливо отмечают возможность подхода к жанровой дифференциации, исходя из характера коммуникации и коммуникационного канала. Каждый из таких каналов, благодаря специфике трансляции, задает те или иные особенности существующим в его русле текстам.
Очевидно, что жанровая специфика является важной частью конститутивных признаков дискурса - так, речевой жанр ответа у доски входит в педагогический дискурс. Тем не менее, мы полагаем, что тексты разных жанров не всегда состоят с дискурсом в инклюзивных отношениях, а скорее, составляют полевую структуру с прототипными жанрами (наиболее четко репрезентирующими конститутивные и институ-циональные признаки дискурса - мотивы, цели, стратегии и пр.) в центре поля, и периферийными (где такие признаки выражены слабее и видны влияния других дискурсов) - на большем или меньшем удалении от воображаемого центра в подобной модели дискурса. Так, прототипным жанром для политического дискурса будет публичное выступление политика, а жанр телевизионного ролика какой-либо политической партии в период избирательной кампании будет периферийным, так как несет в себе четкие признаки не только политического, но и рекламного дискурса.
Жанры речи не существуют независимо, между ними выстраиваются определенные системные отношения. В этой связи является крайне интересным возникновение целых жанровых сообществ и групп. Такие сообщества текстов разных жанров формируют дискурсивные образования, в частности, в рамках институциональных дискурсов.
Подобные образования получили в исследованиях В.В. Дементьева и К.Ф. Седова имя гипержанров, или гипержанровых событий. Под ними они понимают речевые формы, сопровождающие социально-коммуникативные ситуации и объединяющие в своем составе несколько жанров. Так, примером гипержанра может служить семейный гипержанр, включающий в себя такие жанры, как семейная беседа, ссора и др. (Дементьев, Седов, 1998: 19). Эти термины обнаруживают содержательное сходство с термином «текстотип», предложенным А.Г. Барановым (Баранов, 1993).
Мы солидарны с И.Р. Купер, которая пишет о необходимости изучения текстовых единств в их целостности: «В силу того, что сеть коммуникаций постоянно разрастается, увеличивается количество связей. Различные коммуникативные системы (политика, повседневное общение, наука, религия, искусство) производят и передают по каналам связи свои тексты, которые, пересекаясь и реинтерпретируясь
Политический скандал как лингвокультурный феномен современной массовой коммуникации диссертация. Политология.
Сколько Стоит Отчет По Практике
Курсовая работа: Статистика смертности в Амурской области
Курсовая работа по теме Расчет и проектирование внутреннего водопровода и канализации жилого дома
Курсовая работа: Учет инвестиций в строительство
Два Мальчика Из Дубровского Сочинение 6 Класс
Всероссийский Конкурс Сочинений В 2022 Году
Сочинение На Тему Смелость 9 Класс Огэ
Реферат: История возникновения парламентского расследования
Реферат: Дисперсные системы, электролиты, РН показатель. Скачать бесплатно и без регистрации
Реферат: Comparison Essay Ftm
Критерии Оценивания Сочинения Егэ По Истории
Реферат На Тему Основные Положения
Реферат: по зарубежной литературе Эпохи Возрождения На тему: Образ Дон Кихота и ''безумие мудрости''
Курсовая работа по теме Таможенные платежи в процедуре 'таможенный склад'
Контрольная Работа 1 5 Класс Зубарева
Контрольная работа по теме История и направления развития нейрокибернетики
Доклад по теме Роль плавления в структурообразовании: аналоговый тектонофизический эксперимент
Курсовая работа по теме Розірвання трудового договору з ініціативи власника в разі змін в організації виробництва і праці
Реферат по теме Особенности политических партий
Реферат: Безопасность труда на предприятии 2
Бухгалтерская отчётность и оценка состава имущества организации - Бухгалтерский учет и аудит курсовая работа
Система правового регулирования индивидуального предпринимательства в Российской Федерации - Государство и право курсовая работа
Искусственные языки - Иностранные языки и языкознание контрольная работа