Поездка в Ливан

Мы с женой прилетели в Ливан поздно вечером 11 февраля, а улетели в ночь на 15 февраля. В офисе нашего лоукостера поменяли даты, так что мы провели в стране всего три полных дня вместо пяти, как планировали. Казалось бы, что можно запомнить из трёх дней поездки. Как оказалось, очень даже многое. Поездка по-настоящему впечатлила.

Думаю, что так произошло из-за того, что Ливан — не похож ни на одну страну, где мы были. Там мы будто вернулись в детство, когда здания и деревья были большими. Когда вместе с друзьями изучали окрестности, лазая по заброшкам и лесопосадкам. Ливан — это те же заброшки и лесопосадки.

Заброшки

Мы сняли квартиру в Бейруте в районе Ашрафия. Маленькая студия на последнем этаже семиэтажного здания. Прямо через дорогу — большой банк. На соседней улице — разные кафе и книжный магазин.

Мы очень хотели попробовать национальную кухню, которая считается одной из вкуснейших в мире. После непродолжительных поисков зашли в столовую Cantina Sociale. И приходили туда каждый день. Ели самый вкусный хумус с овощами, цветную капусту и пили белый кофе. Днём столовая пустовала, но к вечеру приходило много разных молодёжных компашек. Мы брали настольную игру и в дружелюбной атмосфере наслаждались едой.

Когда мы в первый день отправились гулять по Бейруту, мы ещё не знали, насколько город не приспособлен для пеших прогулок. Меня предупреждали, что в Турции все водят, как хотят. Но по сравнению с Ливаном турецкие шофёры — это прилежные ученики. На ливанских дорогах не существует никаких правил. Постоянно слышны сигналы, так что к вечеру начинает болеть голова. Весь этот хаос сначала пугает, но к нему быстро привыкаешь. Уже скоро мы сами стали идти напролом — всё равно никто не пропустит.

Тротуары Бейрута в основном очень узкие, либо перегорожены противотанковыми ежами или заборчиками. Поэтому нам, любителям погулять за ручку, приходилось идти гуськом. В Бейруте вообще много заборов. Даже центральный парк обнесён по всему периметру четырёхметровым толстенным забором с колючей проволокой, а вход есть только с одной стороны.

В первый день мы шли мимо баррикад военных, церквей маронитов, офисных и жилых построек к книжному магазину в бедном районе Бейрута. Магазин был закрыт, и мы решили доехать на такси до Голубиных скал. Именно их выдаёт поисковик в изображениях, как одну из главных достопримечательностей города. Я зашёл в обменник, чтобы попросить сотрудника вызвать нам такси. Получилось на арабском с добавлением диалектных словечек объяснить, что нам нужно.

Мы быстро доехали до Голубиных скал. Небоскрёбы, Starbucks и Burger King, а через дорогу — набережная, с которой открывается вид на массивные горы, взявшиеся из ниоткуда, как будто они образовались вчера — вот настолько не ожидаешь их увидеть. К ним протоптана тропинка через кусты вниз, а также есть подъезд для мотоциклов и машин. Местная молодёжь приезжает сюда на тачках, включает музыку и сидит себя, покуривая кальян в большой компании.

Мы спустились по тропе вниз к воде и подножию скал. На камни время от времени накатывали волны, оставляя в небольших колодцах разные ракушки. Ползали крабики, пестрели створки раковин в свете предзакатного солнца. Два ливанца с интересом наблюдали за тем, как мы собираем морские подарки. Они подошли узнать, что мы делаем, а когда узнали, то пожелали удачи и на время отошли по своим делам. Вернулись уже с полными горстями ракушек и камушков. Это было мило, мы поблагодарили их, и у нас завязался разговор. Два друга спросили, как нам Бейрут, и не хотим ли мы переехать сюда. Город нам понравился, ответили мы, но на второй вопрос покачали головой. Собеседники подытожили: «Ну, конечно, электричества нет, горячей воды нет».

С электричеством в Ливане сложилась интересная ситуация. Оно работает по определённому расписанию, в каждом районе своё. В этом расписании множество перерывов: по полчаса или часу днём, по два-три часа ночью. Так что когда государственный свет выключается, ливанцы включают свет от частных контор, меняя рубильники местами. Поэтому на улицах Бейрута всегда открыты электрощитки.

Столица Ливана, как и любой город на Ближнем Востоке, — это контрасты. В День святого Валентина мы гуляли в районе около мечети Мухаммада аль-Амина. Проходили мимо небоскрёба, у которого был припаркован шикарный «гелик» в нарядном розовом банте. А через десять метров забором стояли покосившиеся трущобы, на балконах сушились горы белья. По всему городу роскошные особняки и жилые комплексы премиум-класса чередовались с заброшенными домами и разрушенными бензоколонками.

Лесопосадки

Во второй день в Ливане мы поехали бёрдвотчить, то есть наблюдать за птицами и заносить увиденные виды в чек-листы. Мы нашли сообщество местных бёрдвотчеров и через него забронировали тур с гидом в Aammiq Wetland в долине Бекаа на востоке страны. Аамик — это огромная равнинная территория посреди гор, в которую стекается пресная вода и которую так любят посещать птицы в сезон миграции.

В 6 утра за нами заехал Махер. Большой бородатый араб в охотничьем костюме. По нему и не скажешь, что, на самом деле, он добродушный и заботливый. Мы начали общаться с ним на английском, но оказалось, что Махер прекрасно говорит по-русски — учился в Краснодаре на инженера.

Он повёз нас на своём большом внедорожнике по дороге, ведущей в Дамаск, к Аамику. Из прибрежного тёплого Бейрута мы постепенно поднимались всё выше и выше в горку. Постепенно на обочине стал показываться снег, а потом он и вовсе лежал уже везде. Обутые в летнюю резину машины ехали медленно, и было время разглядеть красочные ливанские грузовики, так нежно украшенные своими владельцами.

Махер рассказал, что бёрдвотчером он стал относительно недавно — лет пять назад. До этого он был охотником, стрелял уток и поганок, а также маленьких певчих птиц. Из последних готовят особый деликатес, блюдо французской кухни, распространённой в Ливане. К счастью, Махер сменил обычное ружье на фоторужье, и теперь его снимки красуются в иллюстрированных книжках про видовое разнообразие птиц в стране.

Короткий путь до Аамика был завален снегом. Махер остановил проезжавшего мимо водителя. Вместо «сабахуль хаир» («добрый день») сказал просто «сабаху» («доброго»). Собеседник на вопрос, есть ли другой путь, ответил, что придётся нам ехать по трассе. Как здорово, что непогода сплачивает, подумал я тогда.

Мы ехали по горному хребту, усеянному сугробами по обочинам. Где-то притормаживали — ждали пока разъедутся снегоуборочные тракторы с железными цепями на шинах. С хребта потихоньку спускались всё ниже и ниже, рассветное солнце скрывалось и вскоре совсем скрылось в густом тумане долины. Вся территория Аамика тоже была покрыта туманом. Инспектор заповедника провёл нам небольшую экскурсию, рассказав о важности долины, и мы отправились в путь. Шли по дорожкам, разрезавшим пруды. В тумане никого не было видно, только лысухи то и дело кудахтали. Казалось, что все остальные птицы решили поспать подольше.

Когда туман растаял, открылся вид на горы, окружавшие долину. Было очень красиво. Солнце светило ярко, и нам удалось увидеть множество птиц. Из интересных были гаршнеп, варакушка, соловьиная широкохвостка и кваква, которая терпеливо дожидалась нас у выхода. На обед мы перекусили лабне (местным йогуртом) с кусочками граната, хумусом с огурчиками, и батончиками, которые взял для нас Махер.

Под вечер, когда мы побывали ещё на двух точках и уже возвращались обратно в Бейрут, мы спросили у Махера, где недалеко от столицы можно увидеть знаменитые ливанские кедры. Времени на то, чтобы ехать в заповедник в другой части страны у нас не было. Немного подумав, наш спутник предложил заехать в одно место, которое как раз было по пути. Мы свернули с трассы Дамаск-Бейрут на одну из дорог, которая вела в горы. Проехали мимо ливанцев, устроившихся на закатном солнышке на раскладных стульях прямо в снегу. И увидели символ страны: величественные раскидистые кедры. Вылетели из машины и побежали прямо к ним, в сапогах по сугробам. Запах был потрясающий.

Также на обратном пути Махер обратил наше внимание на «самый высокий мост на Ближнем Востоке» — Jisr el Mdairej. Я сначала не понял, как мог пропустить его утром. Высоченные опоры над горной долиной действительно поражали. Архитектурная гордость Ливана была возведена в 1998 году и уничтожена израильской авиацией в 2006 году во время Второй ливанской войны. Сложно представить, какой гуманитарный кризис вызвала эта катастрофа тогда. Даже вечером вторника вся трасса была запружена джипами, грузовиками и легковушками.

Заключение

Проходя под эстакадой в центре Бейрута, мы встретили следующую надпись на двух языках: «قبل ما موت بدي لبنان» и «Before I die I want Lebanon to». Все встреченные нами ливанцы хотели бы своей стране только самого лучшего. Обстоятельства складываются по-другому. Целые лагеря сирийских беженцев недалеко от Бейрута, внедорожники с символикой UNDP по всей стране, военные и противотанковые ежи. «Пессимизм разума — оптимизм воли», как писал Антонио Грамши.

Ливан тепло с нами попрощался. В аэропорт мы взяли банку с оливками, но забыли про неё. Когда во время досмотра её обнаружили, то попросили выкинуть. Я поговорил с военным (все сотрудники в аэропорту — военные), сказал на арабском, что мы быстро съедим оливки, пока будем ждать самолёт. Услышав мой арабский, военный подобрел и разрешил нам пронести еду.