Подружки писают возле деревянного сарая
Подружки писают возле деревянного сарая
Как вода через пальцы от нас утекают года,
Словно пух тополей они кружат над прошлым людей,
То они улетят навсегда, то вернутся сюда,
Говоря: «Ты себя не жалей и не думай о ней»,
Никогда не проснётся угасшая в небе звезда,
Пролетит и сгорит над тобою метеорит,
И придут холода, и завалят нас глыбами льда,
И исчерпан лимит, и наш счёт за себя говорит.
Но когда расцветает как лилия тина пруда,
Пробивает бетон слабый нежный цветочный бутон,
Иногда не уходят, а помнят и ждут поезда,
И для них словно сон предыдущий безумный прогон.
22.01.1987.
***№2***
А за окном гудят метели,
И задувает ветер в щели,
В лесах, качаясь, стонут ели,
И далеки весны капели.
А я лежу сейчас в постели,
С какой-то лихорадкой в теле,
Да что ж такое, в самом деле?
Растает всё, как снег в апреле.
Растают мысли и мечтания,
Растают встречи и прощания,
Растает всё, лишь расставания,
Оставят грусть воспоминания.
Но пусть вернётся на мгновение,
Хотя бы только в сновидении,
Хотя бы в виде привидения,
Моё «прекрасное видение».
Татьяна – ты венец творения,
И я в своём стихотворении,
Несу любовь и восхищение,
Ведь ты – источник вдохновения.
И пусть мои стихи напыщенны,
Они тобою лишь насыщенны,
Они чисты, и не подчищены,
Их напишу тебе хоть тыщу я...
Но за окном гудят метели,
И злобно дует ветер в щели,
Рука идёт уж еле-еле,
Как жаль, что не достигнуть цели…
26.01.1987.
***№3***
Я пишу обо всём, что я вижу вокруг,
О домах, о друзьях и о светлых мечтах,
Я хочу записать злобу нынешних вьюг,
И спешу описать песни радостных птах.
Эта сладкая мука мне Богом дана,
Этот дар, эта боль, этот маленький бой,
Эта радость, но как тяжела мне она,
Как прекрасен мучительно тяжкий покой.
Пусть ко мне не относится слово «поэт»,
Нет ни смысла, ни рифмы и плохи слова,
Но стихи для меня словно друг и совет,
И гудит, варит мысли, моя голова.
26.01.1987.
***№4***
Как же было всё прекрасно
Восемь лет тому назад,
Было мало педерастов,
«Пёрпл» входили в хит-парад,
Были радостные песни,
И Высоцкий был живой,
Бабы были как принцессы,
Не знаком был я с тобой.
Водки я тогда не нюхал,
Сигареты не курил,
И среди друзей по духу
Был я радостен и мил.
01.1987.
***№5***
Ох, как ***во на душе,
***вей некуда, ей-богу,
И жизнь мне сделала туше,
И я пошёл не той дорогой…
01.1987.
***№6***
Красно-жёлтые угли костра,
Ветер в вершине берёзы,
Печальная осень пестра,
Мне дым навевает грёзы…
По небу летят облака,
Подарок от севера югу,
Печаль моя нынче легка,
Сегодня она мне подруга.
Вдали огонёк, как маяк,
Кого-то зовёт домой,
Я одинок и никак
Не могу понять, что со мной.
Вот угаснет костёр, как ночь,
Как звёзды, что гаснут с утра,
Я встану, пойду прочь,
И в след мне дунут ветра…
Я был ожиданий полон
Сидя с костром вдвоём,
Но мрак ночной, словно ворон,
Все их смахнул крылом.
Ушли, разлетелись в щепки,
Захочешь – не соберёшь,
За плечи хватают ветки
Зачем, почему,- не поймёшь…
Осень 1988.
***№7***
ПРИНОШЕНИЕ В.В.МАЯКОВСКОМУ.
Слушайте, как мне себя не воспеть,
Если весь я – сплошная невидаль?
Руки мои очень многое могут суметь,
Ноги мои непрерывно зовут меня вдаль,
Тело моё – это клеток огромный набор,
Каждая – очень нужная мне и полезная,
Клетку любую окружает мембраны забор,
И уж никто не сумеет пролезть в неё.
А вот это – женщин прошу отвернуться,
Это то, чем Бог наделил меня от рождения,
Здесь уж, наверное, надо бы ругнуться мне,
Но ни к чему – вы поймёте и так, без сомнения,
Здесь, в башке, - это кладезь моего мышления,
Мой черепок и пушкинского не хуже,
В нём угнездились мысли и чувства гения,
Только никак вот не выползут разом наружу.
Всё во мне – плечи и шея и это вот,
Мне самому, в основном, даже нравится,
Пусть говорят, что нахальства во мне полон рот,
И самомнения больше, чем полагается.
03.12.1981.
***№8***
Я открываю окно дрожащей рукой,
Этот город устал, он спит подо мной,
И ночной кисель затекает рекой,
Но он полон злобы, а мне нужен покой.
И бродячий автобус, сошедший с ума,
Всё ищет кого-то, но кругом только тьма,
И нет никого, только ночь и туман,
Я один в этом городе, и дом мой – тюрьма.
Только тени людей в этом городе сна,
Они ходят по кругу, но в чём их вина?
В том, что в город никак не приходит весна?
Или в том, что они не могут жить без вина?
Кто их ввёл в безнадёжный заколдованный круг?
Кто их сделал тенями, кто их взял на испуг?
Они ищут друг друга, но не знают, кто друг,
Они ждут подмоги, но самим – недосуг.
Тени мало хотят, их желанья просты,
Только быть похожими на чистые листы,
В голове – ничего, душа и сердце пусты,
И никто не знает, кто он и кто ты.
Ни к работе, ни к ответу не притянешь теней,
Они существуют, но не имеют идей,
Тени просто ненавидят нормальных людей,
И каждый – убийца, но никто не злодей.
Я стою у окна и сквозь полночную муть,
Понимаю: мне сегодня опять не уснуть,
И хотелось бы выяснить, в чём моя суть,
Человек я иль тень. Но охватывает жуть,
И мурашки по коже, я в холодном поту,
Потемнело в глазах, стало сухо во рту,
Всё мне зеркало скажет, несмотря на простоту,
Но я чую, что увижу в нём только пустоту.
И в бездонном небе погаснет звезда,
Тень растает в ночи, не оставив следа,
От неё нет пользы, пусть не будет вреда,
Тени прошлого утром уходят навсегда…
Весна 1989.
***№9***
АРМАГЕДДОН.
Серая мгла опустилась на мир,
С неба стекает свинец,
Чёрные крылья раскроет вампир,
Так наступает конец.
Кровь на разбитых о камни руках,
Словно кошмарный цветок,
Всё на глазах рассыпается в прах,
Жизнь – как осенний листок,
Сквозь пелену на незрячих глазах,
Вижу вдали яркий свет,
Мир расплывается в горьких слезах,
Знаю, что выхода нет.
Рёв огнемёта и лязг от клинков,
Выстрелы, раненых вой,
Всё здесь смешалось от разных веков,
Правда и ложь над Землёй.
Армагеддон – крик последней трубы,
Кончен последний наш бой,
Каждый получит своё от судьбы,
Сволочь, подлец и герой.
Выйдет Судья, чтобы нас разделить,
В рай или к дьяволу в ад,
Сколько мы крови сумели пролить,
Кто же во всём виноват?
Рухнуло небо, и встала звезда,
Имя которой Полынь,
Люди ушли, не оставив следа,
Кроме бескрайних пустынь.
Мёртвые встанут из старых могил,
С нами, живыми, в толпе,
Знает Судья, кто и как жил,
Каждому даст по тропе,
Голый, в крови, еле-еле дыша,
Измученный тишиной,
Жду я ответа, но знает душа,
Что он придёт сам собой.
Армагеддон – крик последней трубы,
Кончен последний наш бой,
Каждый получит своё от судьбы,
Сволочь, подлец и герой.
1989.
***№10***
Запах пыльных дорог
Мне приснится в ночи,
Я шагну за порог,
Вздрогнет пламя свечи,
И в глухой темноте
Средь бездушных домов,
Я замру в пустоте
Отдыхая от слов.
И звезда смотрит с неба,
И зовёт меня в путь,
И, хоть это нелепо,
Мне с него не свернуть.
Меня гонит случай,
Мне не справиться с ним,
Мне б хотелось, где лучше,
Но рок неумолим.
Грязь болот и людей,
И один верный друг,
Много разных ****ей
Попадают в мой круг.
Вновь крутой поворот,
Я не жду новизны,
Лишь ещё оборот,
Жизнь проходит, как сны.
Лишь во сне я могу
Этот круг обойти,
Я куда-то бегу,
Все свободны пути,
Раскалённый асфальт,
Сердце долбит в груди,
И играет мне альт –
Счастье здесь, впереди.
В гору лезет дорога,
Я карабкаюсь вверх,
Вот ещё, вот немного,
И придёт мой успех.
Но закончен подъём –
Подо мною обрыв,
Там кричит вороньё,
Ветер воет в надрыв,
Но смотрю я лишь вниз –
Там долина цветов,
Дует там лёгкий бриз
Среди дивных кустов,
Птицы громко поют,
И бежит средь камней,
Довершая уют,
Говорливый ручей.
Но высокие скалы
В шапках снега и льда,
От заката чуть алых,
Стерегут путь туда.
Нет пути в этот рай,
Ведь обрыв слишком крут,
Но я шагаю за край,
И меня ветры несут…
Просыпаюсь в поту,
И придуманный сон
Улетит в пустоту.
Только я потрясён –
Неужели другой
Нет дороги на свет?
И с больной головой
Я встречаю рассвет.
В электричке пустой,
Под колёс перестук,
Струсив перед судьбой,
Возвращаюсь в свой круг…
Как резина упруг –
Не порвать никогда,
Заколдованный круг
Засосёт навсегда.
И с течением лет
Мне покажется вдруг,
Что другого и нет –
Существует лишь круг.
Круг рабочих забот –
Не уйдёшь от станка,
Круг семейных хлопот –
От звонка до звонка.
Разве стоит вертеть
За витками витки,
Коль на финише – смерть
И на могилке цветки?
Счастье, беды видал,
И почти что привык,
Только сонный провал
Прерывает мой крик…
В голубой вышине
Словно птица лечу…
Жаль, что только во сне
Это мне по плечу…
1989.
***№11***
Я один, надо мною дождь, а бывает и град,
Меня потеряли давно, но я этому рад,
Я не знаю, кто такой – вождь, и не знаю, кто – брат,
Мне уже всё равно, как идёт ваш парад.
Я не верю речам, и не верю в радостный труд,
Я смотрю в глаза, я знаю – они не соврут.
По чужим плечам вы выходите на точный маршрут,
И что вам чья-то слеза, ваш путь наверх крут.
Вы жаждете медалей, денег и шикарных квартир,
Вам не нужно детей, вам важнее тёплый сортир,
Что вам дальние дали, вы берёте другой ориентир,
И идёте без всяких затей, куда идёт командир.
Вы искали меня везде, и ищете до сих пор,
Но я знаю ваш план, поэтому прячусь, как вор.
Я верю своей звезде, но у вас в руках топор,
Вы введёте меня в свой клан, иль закроете на запор.
А я хочу быть один, и это не просто мания,
Я – из поколения, которому не нужно внимания,
Я – сам себе господин, одиночество – моя мантия,
Это – времени веление, и в этом моё понимание.
Лучше быть одному, чем в одном ряду с вами,
Лучше быть без головы, чем с какими у вас головами,
Я бессилен потому, что я не обладаю правами,
Я видел, где были вы, но это не опишешь словами.
В залах прекрасных дворцов за вами осталась гниль,
И там, где были поля – колышет волны ковыль,
И на книгах великих творцов – стовековая пыль,
Вы долго стояли у руля, и это – страшная быль.
Дождь мне хлещет в лицо, промокает одежда,
Та же грязь, тот же страх, всё осталось, как прежде.
Всюду власть подлецов, процветают невежды,
Красота превращается в прах и уходит надежда…
1989.
***№12***
Что ты несёшь мне, новый день?
Победы или огорченья?
Или как горькое печенье
Тебя раскрошит моя лень?
Ты так прекрасен был с утра,
Цвели сады и пахло мятой,
Так было празднично и свято,
Что я забыл про боль утрат.
И день проходит, как кино,
Где плёнка рвётся бесконечно,
Что мне не нравится, конечно,
И в зале пусто и темно.
Мелькают кадры, тянут нить,
Ведут про жизнь мою рассказы:
Вот мои детские проказы,
Вот то, что лучше позабыть.
Смотрю, дыханье затая,
Я жду, когда пойдёт другое,
Всё то, что сбудется со мною,
Как жизнь сложится моя.
Я жду.… Но вспыхнул яркий свет,
«Сеанс окончен, до свиданья»,
И снова будущего зданье
Покрыл молчания запрет…
Но время есть, тверда рука,
И солнце лишь идёт к зениту,
Хотелось быть мне знаменитым –
Не получается пока…
Судьба смеётся надо мной,
Я словно щепка в океане,
Как ёжик, что бродил в тумане,
Я окружён сплошной стеной.
Куда иду – не знаю сам,
Никто на крик мой не ответит,
Но вдруг туман разгонит ветер,
Лизнув меня по волосам.
…И богатырь у трёх дорог,
Стоит у камня молчаливо,
И думает неторопливо,
Его не беспокоит срок…
А я спешу, как чумовой,
Не зная, сколько мне осталось,
Быть может – маленькая малость,
И меч висит над головой,
И в чистом поле далеко
Дороги эти разойдутся,
И до другой не дотянуться,
Когда придется нелегко,
Что ожидает на пути?
Обиды, ненависть, засады?
Или друзья, что будут рады
Помочь дорогу мне найти?
Узнаю всё это потом,
Когда приду к тому пределу,
Где устаёт от гонки тело,
И время есть взглянуть кругом,
Тогда пойму, что и почём,
И оценю свои решенья,
Дела и прежние сомненья,
Всё буду знать и обо всём.
Как мне хотелось бы тогда
Не плакать от бессильной муки,
А слышать радостные звуки,
И видеть, как горит звезда,
Ещё б хотелось мне.… Но нет,
Всему своё приходит время,
Пора вдевать мне ногу в стремя
И на пути искать ответ…
1989.
***№13***
А ты вчера ушла к нему.
Ой, что мне делать, не пойму!
Так мне ***во одному,
Что не желаю никому!
У Ваньки нынче хвост трубой,
Ведь он обласканный судьбой,
Хоть он беззубый и рябой,
Но он ушёл вчера с тобой.
А я один пошёл домой,
С больной, разбитой головой,
Душа кричала: »Ой-ой-ой,
Смеётся сучка надо мной!»
Сегодня встану поутру,
Соплю с ****ьника сотру,
Деревья гнутся на ветру,
Сегодня в полдень я помру!
Проулком выйду на реку,
Пройдусь по тёплому песку,
Сидит кукушка на суку,
И мне поёт: »Ку-ку, ку-ку!»
Играют рыбки под водой,
Играет ветерок с травой,
Играет солнце над горой,
Играет комариный рой.
И все играют и поют,
В траве кузнечики снуют,
Возьму тальяночку свою,
И запою, как I LOVE YOU!
Но вот пришёл последний срок,
Уже завязан узелок,
Я мыльца захватил кусок,
А вот и крепенький дубок…
И вот петля привязана,
И мылом уж намазана,
Раз мне в любви отказано,
То будешь ты наказана!
Ой, что-то в горле так першить…
А может, лучше не спешить?
Ведь хорошо на свете жить,
Зачем же мне себя душить?
Ну, буду я висеть мешком,
А ты с паскудою-Ваньком,
С развратным гаденьким смешком,
Меня ж охаешь дураком!
Меня же будет дождь хлестать,
И ветерок раскачивать,
Вороны подлые клевать,
А после черви будут жрать?
А ты с Ваньком махнёшь в кровать,
И будешь там наяривать?!
Он будет самогон хлестать,
А я в земле сырой лежать?!
Ну, вот уж ***, едрёна мать,
Да мне ж на всех на вас насрать!
Ведь вас, ****ей, такая рать,
Что заебёшься выбирать!
Ну, чем Маруська мне плоха?!
Плевать, что ссытся и глуха!
Зато уж сиськи не труха,
Да и в постели как блоха!
А Лизавета лучше всех!
У ней ведь жопа как орех,
Ведь так и просится на грех
И есть надежда на успех.
А Клавдия ****ся как!
Как лебедь, щука, клещ и рак!
С ней не вступить в законный брак
Способен только лишь дурак.
Так я пойду, куплю вина,
И налакаюсь допьяна,
И выбью ваши три окна!
Узнаешь, в чём твоя вина!
И ты, паскуда, так и знай:
Со смертью лучше не играй!
Мне на глаза не попадай,
Не то отправлю к богу в рай!
А твому Ваньке-подлецу
Я нос размажу по лицу,
Ему бы лучше, стервецу,
Не выходить на улицу!
Каким же был бы я ослом…
Но раз сегодня пронесло,
С гармошкой выйду на село,
Ведь жить на свете ВЕ-СЕ-ЛО!!!!
1989.
***№14***
Да, мы плохие, мы из дерьма,
Мы хуже вас во многом,
Но не во всём,
Мы видим, к чему привела кутерьма,
Когда вы шли в ногу,
И пели о своём,
И ваши вожди не жалели плетей,
Но вы их любили,
И верили в идею,
И для великих дел и счастья детей,
Вы в тюрьмах гнили,
Вам рубили шею,
И вы стыдите нас, ведь у нас нет цели,
И мы не живём,
А только существуем,
Но, слушайте, вы ведь столько отсидели,
Вас зарывали живьём,
И пели, торжествуя,
Такие же как вы, устремлённые люди,
Смотрели на других,
Сквозь прорезь прицела,
И в Великую войну, под грохот орудий,
Стреляли в нагих,
И шмонали умело,
Вы встречали врага с глазу на глаз,
Без оружия и хлеба,
Но с верой в победу,
А в вашем тылу, за спиной у вас,
Под родным русским небом,
Расцветали беды…
И фашисты за всё получили сполна,
За сожженные дома,
И детские слёзы,
Но рядом с вами получали ордена,
Те, кто видел автомат
Только в сонных грёзах,
И ваши труды шли крысам на корм,
Они копили жир,
И смеялись над вами,
И теперь пригрелись, им не страшен шторм,
И продолжают пир,
Испражняясь словами,
И эти слова – ваш новый кумир,
А крысы правят лодкой,
В которой вы плывёте,
И вы уходите из жизни в фальшивый мир,
И глушитесь водкой,
Но всё же поёте,
И даёте нам советы, как нужно жить,
Но вы стали как крысы,
И Бог ваш – ветер,
И вашей целью стало – куда-нибудь приплыть,
И командир ваш лысый,
Расскажет, кто в ответе,
За всё, что случилось с нашей страной,
Но попробуйте спросить,
Где он был в это время?
И что он будет делать со своей виной?
И как он может жить,
Неся это бремя?
Он выльет на вас поток пустых фраз,
Повесит вам на уши
Отличной лапши,
И вы поверите ему – в который уж раз,
Растают ваши души,
Но толку-то – пшик,
А крысы будут ржать на вас, дураков,
И набивать свои норы,
Им этого и нужно,
А вас привяжут возле старых станков,
И вы будете без споров
Вкалывать дружно,
И будете кричать, что работа прекрасна,
И будете рады,
Тому, что вы живы,
И вы не поймёте, что эта жизнь ужасна,
И все эти гады
Ждут только поживы,
И им наплевать, как будут жить наши дети,
Ведь они бы продали
И матерей с отцами,
Лишь бы схапать, прибрать, всё что есть на свете,
Понавешать медалей,
И жить – пусть подлецами!
А вы хотите, чтоб мы жили в мире
Со всей этой дрянью,
Что сидит над нами?
Но мы же уже по шею в сортире,
Мы обложены данью,
И залиты словами…
И вы живите, как вам угодно,
И если по нраву –
Целуйтесь с подлецами,
А мы хотим жить только свободно,
А нет, так есть право –
Стать мертвецами…
Привет!
Привет, старик, как твои дела?
Ты на склоне лет, твоя жизнь прошла,
Передай всем тем, кто придёт за мной,
Чтоб они ломали стену за стеной.
Привет, Генсек, как ты там живёшь?
Но и ты не забудь, что когда-то умрёшь.
Передай тем свиньям, что правят с тобой,
Что за всё отвечать придётся головой!
Привет, мой друг, ты остаёшься здесь,
Я тебе оставляю мир этот весь,
Я был слаб, постарайся быть посильней,
И никогда не прощай крыс и свиней!!!
1989.
***№15***
Мне надоело вечное проклятое враньё,
С экрана телевизора кричат, как вороньё,
Что раньше было плохо, сейчас наоборот,
Пора застоя кончилась, что новый поворот,
Что двигались мы к пропасти, а нас теперь спасут,
Великие правители, что счастье нам несут,
Возьмут за ручку, бедненьких, и отведут туда,
Где будет всё прекрасно, где царствие труда,
Где будем мы по-новому пахать, что было сил,
Ведь наш народ об этом, похоже, сам просил,
Что нынче нам не нравится – пройдёт, как днём туман,
Но это, впрочем, дело не нашего ума,
Про всё за нас подумают, укажут, что и как,
Но будем мы расхлёбывать, коль попадём впросак,
Пора бы нам задуматься (коли решать не нам),
Как нам заставить вкалывать тех, кто привык к словам,
Тех, кто сидит на креслах, не выбранный ни кем,
И, не имея права, указывает всем,
И, коль ещё не поздно, пора уж сображать,
Как бы партийной мафии по шапке надавать…
Пусть не хватает смелости, но сделай хоть чуть-чуть,
И сразу станет легче, и станет чище путь.
1989.
***№16***
ЗДЕСЬ.
Здесь очень темно и сильная вонь,
И тепло от мусорных куч,
Здесь никого даже пальцем не тронь,
Каждый очень зол и могуч,
Здесь много моторов, жрущих бензин,
И немного крестов в высоте,
Здесь очень любят возиться в грязи,
Здесь забыли о красоте.
Здесь часто скандалят, но ещё чаще – бьют,
Здесь каждый – как загнанный зверь,
И каждый стремится создать уют,
Покрепче закрыв входную дверь.
Здесь затопчут любого, кто бежит не как все,
И сожрут, кто не хочет молчать,
И с любовью вспоминают о бешеном псе,
Забывая родную мать.
Здесь деньги – это общая любовь,
Из-за них бы брат брата загрыз,
Мы жили так и так будет вновь,
Мы – триста миллионов крыс!!!
Посетительницы женской бани в раздевалке (скрытая камера)
Сисечки молоденькой девушки в пляжной кабинке
Молодые мочалки перед скрытой камерой в душе