Почти детективная история с портретами

Андрей Зайцев

Долгое время считалось, что до нас не дошло ни одного прижизненного портрета русского флотоводца, адмирала Федора Фёдоровича Ушакова. Объясняли это просто: «Такой вот был человек при жизни, скромный, аскетичный, набожный и не страдавший позёрством. Как говорится, слуга царю, отец солдатам…»

Когда в 1912 г., практически через столетие со дня смерти флотоводца, художник Пётр Бажанов решил написать портрет знаменитого адмирала, опираться на какие-то серьёзные наглядные источники ему не приходилось. Некоторым подспорьем стала медаль, которую Ф.Ф.Ушакову преподнесли благодарные жители греческого острова Кефалонии и гравюра сомнительной достоверности из книги середины XIX века, якобы перепечатки с другой гравюры, созданной при жизни адмирала.

Тем не менее, портрет удался на славу и, со временем, превратился в канонический. Кажется, что из глубины веков на нас смотрит утончённый, благородный и величественный вельможа. Есть мнение, что Пётр Бажанов применил модный в его эпоху и близкий к иконографии, живописный приём, так называемый давидовский канон, по которому, в целях придания образу большего благородства и аристократизма, лицо портретируемого заведомо удлинялось. При этом, живописец всё же старался сохранить ряд индивидуальных черт личности.

В 1943 г., с подачи Наркома ВМФ СССР Н.Г. Кузнецова, возникла идея создания флотоводческих орденов для награждения отличившихся офицеров военно-морского флота. В качестве достойных примеров для увековечивания на орденах были выбраны русские флотоводцы Ф.Ф. Ушаков и П.С. Нахимов. При этом, если с образом Нахимова всё было понятно, то для барельефа Ушакова был взят тот самый портрет Петра Бажанова. Тем более, что многие совершенно искренне считали его прижизненным и, что немаловажно, вполне удачным с художественной точки зрения.

Тем не менее, по инициативе руководства СССР были предприняты попытки выяснить, как всё-таки выглядел адмирал Ушаков. Каких-то других достойных внимания изображений найдено не было. Пришлось поднимать архивные документы, из которых удалось установить, что флотоводец был захоронен в Мордовии, в Санаксарской обители, где настоятелем некогда был его родной дядя. Несмотря на военное время, в монастырь была снаряжена целая научная экспедиция. Прибыв на место, учёные обнаружили полный разгром и запустение.

Однако, после непродолжительных поисков, могила флотоводца была найдена. При эксгумации были обнаружены костные останки в окружении полуистлевших обрывков морского мундира. В дальнейшем они и послужили основой для канонизации Ушакова православной церковью. В ранее ограбленном захоронении также был обнаружен адмиральский погон, что развеяло последние сомнения в принадлежности могилы. При всём уважении к Мордовии, адмиралами она была не богата.

Череп для воссоздания внешности адмирала Ушакова был передан в мастерскую великого антрополога и гения научной пластической реконструкции М.М.Герасимова. И вот здесь учёных ожидал первый сюрприз. Получившийся скульптурный портрет адмирала Ушакова оказался совсем не похож на канонический утончённый образ Бажанова. Великий флотоводец предстал в весьма неоднозначном виде – суровые, грубые черты лица, голова с массивной челюстью, мясистым носом и нависающими надбровными дугами. Герасимов немедленно подвергся уничтожающей критике:

- Ну что вы, батенька, напридумывали. Такая же петрушка, как и с реконструкцией облика Андрея Боголюбского. Тогда вас всего-навсего просили воссоздать русского князя, а вы нам, прости господи, какого-то татарина подсунули. И вот опять…

Тем не менее, методика Герасимова была строго научной, а её эффективность подтверждалась многочисленными контрольными опытами, выполненными учёными на криминалистических объектах. Однако, это не помешало научному сообществу долгое время воспринимать скульптурный портрет, как некое созвучие работе Бажанова - «я художник, я так вижу», возможно, в нём что-то есть, но тема явно проработана слабо.

В 1947 году антрополог Герасимов отправился в Мордовию, в славный город Темников, чтобы отчитаться перед земляками адмирала о проделанной работе. Для просвещения горожан он прочитал несколько лекций о восстановлении лица по черепу методом пластической реконструкции и преподнёс в дар краеведческому музею бюст Ушакова. Каково же было удивление Герасимова, когда одна из слушательниц, мельком взглянув на скульптурный портрет, заявила: «Знаю я этого барина в красивом мундире, он у меня в светёлке на стене висит...»

Слушательницей оказалась Александра Порфирьевна Васильева, некогда служившая в художественной мастерской местного фаянсового завода. По её словам, после революции всё экспроприированное буржуйское добро складировали в Троицкой церкви города Темников. Потом райисполком занялся распределением имущества среди нуждающихся горожан. Так ей достался некий портрет «статного барина», который Васильева, имевшая отношение к творчеству, даже немного подновила своими силами. Однако, даже с учётом «домашней реставрации», с первого взгляда на картину становилось понятно – то же лицо, что и на скульптурном портрете Герасимова. В результате дальнейшего изучения портрет был атрибутирован началом XIX века и стал считаться прижизненным портретом адмирала Ушакова, ещё раз подтвердив действенность метода пластической реконструкции.

Казалось, в вопросе определения внешности адмирала Ушакова можно было ставить точку – вот вам два независимых надёжных источника. Но, история на этом не заканчивается. В начале 2000-х годов в монастыре Пресвятой Богородицы Высокой на острове Корфу при загадочных обстоятельствах был найден портрет неизвестного в военном мундире со множеством наград. Общеизвестная версия: монахи разбирали завалы в заброшенных кельях и случайно наткнулись на картину. Подняв монастырские летописи, святые отцы обнаружили запись, что в 1800 году, в один из визитов, русский адмирал Ушаков подарил обители свой портрет.

При ближайшем рассмотрении было подмечено, что портрет, найденный в Греции, написан под сильным влиянием иконописного канона и не очень похож на скульптурную реконструкцию Герасимова. При этом, по мнению искусствоведов, в нём прослеживается явная художественная связь с работой Бажанова. То есть, канонический портрет 1912 года, получил свой, такой же независимый источник, подтверждающий правоту мастера, а вопрос внешности адмирала Ф.Ф.Ушакова и по сей день остался дискуссионным.

Примечательно, что в самом начале статьи мы упоминали о прижизненном портрете адмирала Ушакова на медали. Так вот, он вообще не похож ни на один из известных образов флотоводца и стоит особняком.