Почему я отчислилась из аспирантуры и убежала в лес — часть 1.

Оригинал статьи

В день зимнего солнцестояния в прошлом году я открыла письмо из Оксфорда, кратко сообщавшее, что меня официально отчислили из аспирантуры. Пружинящим шагом я вернулась обратно на работу в пекарню во второй половине дня.

Позвольте мне объяснить. 

В конце 2015 года я поступила на программу аспирантуры по вулканологии на факультет наук о Земле в Оксфорде. Моя диссертация была логическим продолжением моих исследований в магистратуре в Имперском колледже. На тот момент мне уже были известны образцы, с которыми мне предстояло работать, и я читала научные публикации, собиралась отправиться в экспедицию, кроме этого, результаты моей магистерской диссертации тоже должны были быть опубликованы. Это придавало мне уверенности в начале аспирантуры. Я была полна энтузиазма и собиралась провести эти непростые четыре года для того, чтобы совершить новые и полезные научные открытия. Однако, в июле 2018 года я была в такой депрессии, что решила покинуть Оксфорд без намерений вернуться обратно. 

Так что же случилось? Что пошло не так?

Мой аспирантский проект сразу же пошел не так, как планировалось, из-за проблем с полевыми работами, проблемами в моей личной жизни и политическими потрясениями 2016 года. Публикация, которую я пыталась быстро написать, потеряла актуальность и к январю 2017 года я пыталась скрыть тот факт, насколько мало было сделано работы за это время. Все студенты первого года обучения должны были оформить результаты своей работы в отчеты, доклады и презентации, чтобы их допустили на второй год обучения. Так как у всех проекты сильно отличаются друг от друга, то нет однозначных правил для того, какой объем работы считается достаточным. Мне нужны были консультации с обратной связью от моего научного руководства, но я настолько переживала из-за того, как мало было сделано, что я не просила этих консультаций вплоть до самого крайнего срока сдачи проекта. 

Ежегодная конференция по вулканологии в Англии проходит в январе, и я помню, как готовилась к ней, все время чувствуя себя глубоко несчастной и неуверенной в себе. У меня были высокие ожидания от себя и от того, что я могу сделать заранее. Однако, вместо того, чтобы представить результаты хорошей работы за год, все, что я смогла сделать — это наспех сделанный постер без результатов. В академической среде существует укоренившееся давление на то, чтобы показать результаты своей работы исключительно с хорошей стороны, и было просто ужасно стоять там и притворяться, что все хорошо. 

На конференции один из руководителей увидел, что я сильно нервничаю, и в итоге мы договорились на еженедельные созвоны в скайпе. Регулярные встречи с руководством были залогом успеха в ходе работы над моей магистерской диссертацией, поэтому у меня появилось ощущение, что работа над диссертацией в аспирантуре возвращается в правильное русло. И хотя у меня уже были мысли об отчислении в течение первого года аспирантуры, я начала второй год аспирантуры с надеждой, что это был всего один не особо удачный период в жизни, а дальше все наладится. Однако, оглядываясь назад, я понимаю, что я попала в ловушку искаженного мышления. 

"Мне просто нужно сесть и работать очень усердно, так, как я работала для получения степени бакалавра, тогда я, наконец, получу какие-то данные и все наладится"

"Кажется, я совсем перестала видеться со всеми своими руководителями в аспирантуре. Я знаю, что это неправильно, но мне все равно нечего им показать. Они все думают, что за проектом следят другие люди, поэтому я могу некоторое время не общаться с ними, пока я не наберу достаточно результатов, чтобы их побеспокоить."

Мне было важно продолжать это странное притворство, что я тихо и самостоятельно справляюсь со всем, оправдываю возложенные на меня ожидания, но со временем без всякого прогресса я отставала все сильнее и сильнее. Я постепенно скатывалась в тиски депрессии и тревожности. Я уже обращалась за консультацией психотерапевта, чтобы вылечиться, и я даже думала вернуться к продолжению лечения, но не хотела этого делать. Работа с психотерапевтом — это не безболезненный процесс, и по большей части я просто не хотела проходить через это снова.

"Как консультирование может помочь мне справиться с ленью? Мне просто нужно хоть раз поработать."

На одной из немногих встреч, которые я провела со всеми своими руководителями, весной 2017 года мы решили подать заявку на анализ образцов в Эдинбурге. Попытка составить заявку на анализ, всего на четыре страницы, показала худшие из моих комплексов и перфекционизм, и я провела месяцы, мучаясь над этой заявкой, при этом полностью осознавая, что мой способ работы был совершенно неэффективным.

«Почему я не могу просто написать черновик, и пусть он будет плохой, а потом отредактировать его во что-то лучшее? Почему это отнимает у меня так много времени? Как я могла пропустить срок сдачи первой версии черновика? Мне следует попросить руководство о помощи, но сначала мне просто нужно написать черновик заявки, тогда будет что-то, с чем они смогут посмотреть. Но это в любом случае безнадежно, у меня никогда не было никаких данных, которые можно был бы вписать в заявку, это все просто фантазии. Это плохая наука».

Я подала заявку, и у меня случился нервный срыв. Я была измотана и мне было очень стыдно за себя. Я не могла больше месяца ходить в лабораторию, потому что мне пришлось бы заходить и садиться за свой стол или идти на лабораторное собрание и чувствовать, что все тихо осуждают меня за мое отсутствие, хотя я прекрасно знала, что представление о том, как другие могут думать о тебе, на самом деле является лишь отражением того, как ты относишься сам к себе. Эта мысленная установка о себе была крайне негативной и разъедающей. Мое давнее желание стать вулканологом испарилось, когда я поняла, что никогда не смогу опубликовать достаточно статей, чтобы получить какую-либо работу в академии. Я начала задаваться вопросом, в чем смысл продолжения обучения в аспирантуре, и я стала завидовать людям, которые оставили свою работу над диссертацией на ранних этапах. Как бы сильно эта мысль меня ни расстраивала, я в глубине души надеялась, что поданная мной заявка будет отклонена, и у меня появится повод уйти из аспирантуры, хотя я совсем не была готова к этому.

"Думаю, что в конечном итоге я отчисляюсь из аспирантуры. Но я не могу бросить сейчас, прошел всего год, и я даже не пыталась продолжить дальше. И я не могу просто бросить все из-за первой же неудачной попытки. Я должна хотя бы попытаться, но если я брошу, то какой в ​​этом смысл? Да это же просто самосбывающееся пророчество. Если я не буду делать никакой работы, потому что я собираюсь когда-нибудь бросить аспирантуру, то я просто еще больше отстану и с большей вероятностью брошу аспирантуру. Что я вообще буду делать, если брошу аспирантуру? Мне придется снова искать работу и где-то жить, а я слишком измотана, чтобы с этим справиться."

Со странной смесью облегчения и ужаса я увидела, что мою заявку приняли, и время для проведения анализов образцов было забронировано на ноябрь. Поэтому из-за чувства долга и депрессивной инертности я просто продолжила...двигаться дальше. 

Моя работа над диссертацией в аспирантуре не была все время одной сплошной черной полосой. Были времена, когда я чувствовала, что все налаживается, и что у меня есть шанс завершить проект. Я провела лето 2017 года в лаборатории, пытаясь подготовить образцы для анализа. Несмотря на то, что на меня все еще давила постоянная нервозность из-за того, что я могу окончательно испортить образцы, я чувствовала, что все же добиваюсь определенных успехов в научной работе. Мне даже удалось написать своим руководителям и признать, что мне нужна помощь с подготовкой образцов, и они согласились профинансировать короткую стажировку, которую я придумала еще для первого года бакалавриата, и это на самом деле было действительно интересным и ценным вкладом, который я внесла в качестве аспиранта.

Тем не менее, ноябрь все равно подкрался ко мне. Я поехала на две недели в Эдинбург на стажировку и облучала там кристаллы ионными пучками по 12-13 часов в день. На самом деле я чувствовала себя довольно спокойно во время проведения исследований, потому что, хотя часть меня переживала за то небольшое количество образцов, которое у меня было, и о качестве получаемых данных, ровно как и о том, будут ли на самом деле даны ответы на научные вопросы, поставленные в моей диссертации, другой половине меня было уже все равно. 

Однако апатия — это всего лишь один из симптомов депрессии, и все остальные вскоре вернулись с удвоенной силой. Начало 2018 года означало еще одну конференцию и еще один раунд дедлайнов, презентаций и интервью, чтобы оправдать мой переход на третий год обучения в аспирантуре. Я всем лгала, слишком поглощенная установкой «Я НЕ ДОЛЖНА ПРОИГРАТЬ», чтобы на самом деле осмелиться честно рассказать о своих чувствах. Пытаясь разобраться в данных, полученных при помощи ионного зонда, мне стало совершенно очевидно, что у меня осталось два года, чтобы установить нормальные рабочие отношения с моими руководителями, пройти несколько циклов сбора и анализа данных и написать целую диссертацию. И я была просто… опустошена. Я не могла с этим смириться. Мне больше нечего было дать своей диссертации, и я не видела, что она могла дать мне взамен. У меня был еще один долгий период, когда я была слишком выгоревшей эмоционально, чтобы вообще работать, и не могла заставить себя даже близко подойти к лаборатории.

"Как я собираюсь написать целую диссертацию за два года, когда я так измотана просто от того, что фактически ничего не делаю? Это будет только больше напрягать. Я не могу этого сделать, я не могу этого сделать".

Нужны были радикальные перемены. После довольно мучительного сеанса рыданий в кабинете руководителя (чего я отчаянно пыталась избежать) мы договорились, что я на полгода возьму отпуск от аспирантуры. 

Я сосредоточила оставшиеся у меня силы на восстановлении и попытках вернуться к прежней жизни. Я пошла работать волонтером в местную группу по охране природы, учила новый язык, выступала на научно-популярных мероприятиях, посещала семинары по научной коммуникации и помогала другим людям с их исследовательскими проектами. В Оксфорде и его окрестностях происходит много интересных вещей, и мне удалось познакомиться со многими блестящими людьми, и я действительно старалась полностью посвятить себя этому и добиться чего-то, пусть даже незначительного.

Где-то за эти шесть месяцев идея бросить аспирантуру оформилась в настоящий план. Мысль отчислиться больше не была постыдной, а была тем, что мне нужно было сделать, чтобы снова стать лучше. Благодаря случайному разговору с другом я нашла возможность для выхода, которая действительно воодушевляла меня, и я побежала вслед за этой возможностью.

Вот так я отправилась на работу в пекарню в шотландских лесах. Теперь я гораздо более счастлива, и у меня было время подумать о том, как я буду двигаться дальше. Но это будет во второй части истории.