Почему в горах гибнут посаженные деревья

Газета "Леди"

Весна – время сажать деревья. Этим много лет зани­мается со своими соратниками Петр СТАЛЬБОВСКИЙ, основатель экопроекта «Возрождение Чимганского леса». Неравнодушные люди 8 лет пытались озеленить 3 гектара ущелья Аксай. По словам ­Петра, за это время там мог бы уже вырасти лесосад. Но есть проблемы, из-за которых растительность гибнет. Об этом мы поговорили с ­экоактивистом.

– Петр, какая сегодня основная проблема с озеленением тер­ритории Чимгана?  

– Чимган, Бостанлыкский район, это непробиваемое место. Главная проблема – выпас огромных стад мелкого рогатого скота. На наши посадки приводят отару овец, которая уничтожает всю растительность. А это ОПТ (охраняемая природная территория) – Угам-Чаткальский государственный природный национальный парк. 

– Кто пригоняет скот, местные жители?

– Малообразованность мелкому собственнику тоже присуща. Но основной урон наносит не маленький местный человек, у него хотя бы есть совесть и привязка к земле, где живет он и жили его предки. Дело в крупных владельцах скота, их огромные стада пригоняют из любого региона республики на пастбищные угодья, где более-менее сохранена растительность.

– Насколько большие стада? Какой от них урон природе?

– Примерно 700 голов. Бараны уже пасутся даже на высокогорье. На гектар хорошего горного пастбища допустимо несколько голов горных козлов, они кочуют по большому ареалу, поэтому вред природе не наносят. Диких животных не появится больше, чем прокармливает их угодье. Когда пригоняется домашний скот в большом количестве, то он все выщипывает и вытаптывает копытами. Склоны покрываются сеткой троп – это очаг эрозии и будущие овраги. А чем круче будет склон, тем быстрее по нему пойдет дождевая или талая вода. В результате грунт теряется и получается голая скала.

– А это приводит к селям?

– Да, перевыпас скота приводит к селям. Ландшафт, растительность задерживает влагу, жидкую грязь. А когда нет корней, то сток поверхностный, не внутренний – и почва вымывается. Кроме того, загрязняются водоемы. Был родник, но вокруг все сбито, склоны не держатся, родник засыпается песком, камнями.

– А это питьевая вода.

– Конечно, горы же проводники. Мы в горах загрязняем воду, которая поступает к нам в водопровод. На вершине Чимгана образуется пыль от отар, потому что стадо все выше лезет в горы, ища зелень. А воды с ледника Чимгана попадают в водоемы, потом в Чарвак, далее в Чирчик, затем на водоочистные станции и, наконец, нам в рот. 

– Но ведь за тем, чтобы ущерб природе не наносился, должны следить государственные инстанции, начиная от Минприроды и заканчивая хокимиятом области.

– Отвечающие инстанции обе­щают, что скот не будет пригоняться, все понимают, чем это грозит, но скот снова в горах. Если этого избыточного выпаса не допускать, то зеленая горная растительность была бы постоянной, восстанавливалась бы. Коррупция порождает вседозволенность. Был период, когда я наивно надеялся на хоть какие-то официальные структуры, с кем можно партнерствовать, сейчас уже ни на кого не надеюсь. Думаю, поможет в этой ситуа­ции только строгий контроль от руководства. 

– 8 лет назад вы и ваши соратники начали сажать деревья в ущелье Аксай. Что сейчас с этими деревьями?

– Мы все эти годы высаживаем, а скот сначала съедает траву, потом листики на саженцах, тонкие веточки. За этот период мы высадили около 600 сеянцев фисташки и 800 саженцев миндаля, клена, ясеня, каркаса кавказского, дикой яблони и других. Они уже могли бы давать плоды. Эти деревья в местном ландшафте хорошо приживаются. Я сажал также и дубы.

Но из-за скота многие из посаженных нами деревьев погибли, а мог бы быть огромный лесосад. У людей есть стереотип, что горы надо победить, поэтому камни и барашки – это их удел. Но это не так, в горах может быть лес, если с умом подойти к озеленению и охране территории от скота. Вы представьте, что даже небольшое стадо в 200 голов приходит на 30 гектаров, конечно, земля останется голой. Кроме того, вокруг от коз и баранов экскременты. Ветер поднимает пыль – и местные жители, в том числе дети, и туристы дышат навозом или мочевиной. Здоровье местного населения подорвано, да и туризм страдает. Вдобавок от навоза земля становится аммиачной, разрушенной, на ней жизни, зелени не будет. 

– С поливом проблем не было?

– Мы деревья поливали, на территории высадки с уклона есть водопровод, я его от родника провел. Иногда приходилось ночью поливать, днем вода быстро испарялась. В жаркое время для полива нужно жить в палатке. Иногда мне помогали поливать неравнодушные люди из коттеджей, лавинной станции.

– Как обидно, что столько труда потрачено впустую. 

– Да, у тех, кто нам помогал сажать деревья, появилось разочарование, когда результата нет. От молодежи я слышу недоумение – а мы думали, что будет зеленый сад. Сизифов труд. Люди тихо уходят, а иногда и обвиняют меня, ну, в кого-то же надо кинуть камень.

– А у вас руки не опускаются?

– За эти годы я понял, чтобы в нашей стране тебя услышали, наверное, надо быть крупным блогером, у всех на слуху, а простым экоактивистам не достучаться до власти. Столько я интервью давал о проблемах озеленения – результата почти никакого. Положение энтузиастов незавидно. Выгорание у меня бывает, но дерево зимой сбрасывает листья, а весной они снова зеленеют, так что делай, что должен, и будь, что будет.

– Как ведут себя в горах туристы?

– Никто ни о чем не задумывается. А ведь вся экосистема зависит от леса. Туристы могут сломать дерево, чтобы ветки бросить в костер. Например, раньше у нас рос тюльпан Кауфмана, но отдыхающие в горах постоянно срывали цветы, сейчас это исчезающий вид. А для туризма нужен зеленый Чимган.

– Экологическая культура у нашего населения низкая.

– У нас люди не воспитаны делать что-то для природы. Я и небольшой круг людей – мы энтузиасты, которые хотят, чтобы появилось нормальное экологи­чески осознанное общество. А мне говорят – пойди, посудись, может, тебе помогут. Но это не мои личные проблемы, а наши общие. Это наш лес, наши луга, наша вода. А люди дистанцируются.

– Но ведь не все дистанци­руются. Например, в горах проводятся экоакции по уборке мусора.

– Да, и я этому рад. Знаете, когда мы убираем мусор на Чимгане, то откапываем несколько слоев отходов, наверное, с 80-х годов. Вот мы все соберем, а через 2 недели появляется новый мусор: окурки, пакеты бросают. Нет понимания, что надо вести экологичный образ жизни.  

– Сейчас в городе много поврежденных деревьев, они болеют. Вы говорили, что помо­гаете им.

– В Ташкенте и других городах очень много взрослых деревьев, которые еще нестарые, им всего 20-30 лет, но уже ослабленные в результате неправильной обрезки. Через незакрытое место содранной коры или спиленного сука внутрь дерева проникнет вредитель. В нашем климате это место растрескается и загниет, если будет увлажнение, что приведет к заражению. Особенно чинары страдают этим. Культуры формовки и бережного отношения к деревьям у нас нет. Что делать? Мы уда­ляем поврежденную кору, под ней вытряхиваем труху, достаем из глубины червоточин личинки, насекомых или пытаемся их травить. Приготавливаем обеззараженную мастику и стараемся ею залечить дерево, нанося на поврежденные участки коры.

– Что вы сейчас планируете делать в рамках вашего эко­проекта «Возрождение Чимганского леса»?

– Планирую создать ННО, получить грант и высаживать деревья на другой территории. Еще я организовываю экологичные походы в горы, где мы приобщаемся к природе, учимся к ней бережно относиться. 

Кстати, 22 апреля в честь международного дня Земли в 11 часов на территории РЦСАДа (Респуб­ликанского центра социальной адаптации детей) я буду сажать деревья и кустарники в дар детям и приглашаю всех желающих принять участие в этой экоакции.

 Фото предоставил герой.