Почему рост российской экономики на деле просто цифры

Почему наша экономика похожа на латиноамериканскую? Что общего у российской и ближневосточной состоятельной семьи? Как себя вести в кризис? Как сохранить деньги? Давайте разбираться!

Ведь речь идет о том, что делать с нашими личными финансами в условиях высокой неопределенности. Значит сначала нужно разобраться, что это за неопределенность?

Мы поговорим о неопределенности в глобальной экономике, затем в России, а уже из этого можно выводить какую-то личную финансовую стратегию.

Риски и обещания

Мы существуем в условиях глобального циклического роста, который будет продолжаться примерно до середины 2020-х годов. И, поскольку Россия является одним из активов в глобальной экономике, безусловно, этот рост подхватывает и нас.

Тем не менее в этом циклическом росте есть риски. По-прежнему это госдолг – примерно у сорока стран мира он более чем 70% ВВП.

Повторяется история 1980-х – начала 1990-х годов, когда были низкие цены на сырье и основные финансовые кризисы шли из сырьевых экономик и развивающихся рынков. Сегодня падение цен на сырье снова делает подобные экономики рискованными, от них могут идти так называемые финансовые инфекции, зарождаться глобальные кризисы.

Высокие риски есть и в экономике США, поскольку Трамп собирается сделать ее самой быстрорастущей, а самое главное – перекроить энергетическую карту мира.

Сегодня США – это чистый импортер топлива, вместо этого есть стремление сделать страну чистым экспортером топлива, в том числе в Европу. Это абсолютно новая реальность, которая может сказаться на ценах топлива, подтолкнув их вниз.

Ну и рост рынков, прежде всего рост рынка акций США – это очень приятно, но тем не менее это означает, что одновременно нарастает риск будущих его падений, волн и так далее. Оттуда тоже может пойти глобальная инфекция.

Сейчас усиление доллара означает очень сильное понижательное давление на цены на сырье. Но здесь есть риски и обещания.

Риски, что еще год-два мы будем существовать в тренде сильного (в сравнении с рубежом 2010-х) доллара и может быть относительно низких цен на сырье, а обещание – что в части финансовых факторов где-то с 2018–2019-го начнется новое ослабление доллара и цены на сырьевые активы, соответственно, ринутся вверх.

Странная модель экономики

Все эти факторы в целом, как мы видим, создают поле высокой неопределенности глобальных финансов. Внутрироссийская ситуация лишь добавляет неопределенности.

В первую очередь нужно учитывать, что Россия – очень маленькая финансовая машина. Наша доля в мировом ВВП – 1,8%, а доля России в мировых финансовых активах – 0,4–0,5%.

Кроме того, российская экономика всю дорогу, четверть века, показывала себя как одна из самых волатильных среди крупнейший экономик.

Мы создали странную модель экономики, она чрезвычайно огосударствленная, доля государства более 60%. При этом сохраняется сверхконцентрация собственности в бизнесе, когда вы с трудом найдете компании, где было бы больше 1–3 собственников, то есть 60% компаний имеют не более трех собственников.

Это экономика наказаний и запретов со сверхтяжелой регулятивной нагрузкой. Рост объемов Уголовного кодекса, Кодекса административных правонарушений с момента возникновения – он кратный, и точно так же если мы возьмем статистику нормативных актов, которые ежегодно выпускаются, то с начала 2000-х годов число нормативных актов росло по экспоненте.

Россия – экономика с тяжелейшей налоговой нагрузкой. 60–70% стран имеют меньшую фискальную нагрузку, чем Россия.

Минфин всегда говорит о том, что наша налоговая нагрузка где-то адекватна Франции, Германии, то есть континентальной Европе.

Но при этом мы забываем рассуждать о том, что эти страны растут с невысокой скоростью – 0,5–1,5% в год; нам нужно расти совершенно другими скоростями – 5–6%. (Среднемировые темпы роста где-то 3,5%.) И подобные темпы роста при прочих равных достигаются при совершенно другой, гораздо меньшей фискальной нагрузке и при очень сильных налоговых стимулах.

Это сочетание, сверхконцентрированной собственности, огосударствления, очень сильной регулятивной и налоговой нагрузки, создало уникальную офшоризованную экономику, где доля офшоров в потоках прямых иностранных инвестиций составляет 70–80%.

Кроме того, это экономика, которая очень зависит от одного клиента. Речь о Европейском союзе. В 2013 году доля ЕС во внешнеторговом обороте была почти 50%, в этом году – 44%.

Если мы посмотрим статистику, в 2013 году ЕС удовлетворял свою потребность в импорте нефти и газа больше чем на 30% из России, сегодня чуть меньше – 27%. Но все равно ЕС ключевой клиент, при этом клиент очень сложно к нам относится.

В 2014 году была провозглашена политика уменьшения доли России, ослабления энергонезависимости от нее. Это постепенно происходит, и это значит, что при всех энергосмычках, которые у нас сегодня есть с ЕС, на дальнюю дорожку здесь есть очень высокие риски.

Особенно при жесткой зависимости от импорта технологий, оборудования, инструмента, прежде всего из ЕС.

На начало 2015 года эта зависимость достигала 85–95%, а по некоторым позициям – 100%. Сегодня она чуть меньше, но это снижение составляет 5–7–8%. Почему?

Производить средства производства. Срочно!

Удастся ли уменьшить технологические риски поворотом на Восток, получая оборудование из Китая не худшего качества, чем из Европы? Удастся ли восстановить свою собственную экономику «сложных вещей»? Все это вопросы об огромных рисках, ответ на которые будет дан через 5–10 лет.

В итоге Россия – экономика высокой неопределенности. Условия, в которых она существует, – очень сильное внешнее давление, волатильность мировых цен на сырье, риски вытеснения с рынка сырья, циклическое укрепление доллара, которое пока продолжается, огромные технологические риски будущего, нарастающие в связи с санкциями.

Плюс очень мелкая и сверхволатильная финансовая система, с деформациями в четверть века в кредите, проценте, валютном курсе, денежно-кредитной политике при спекулятивной модели финансового рынка.

Удивительно, но пока экономика наша стабилизировалась. Она выжила во время кризиса благодаря нескольким факторам.

В первую очередь это стабилизация цен на нефть, когда со второй половины 2016 года цены на нефть встали в районе $45–55 за баррель.

Графики этого года показывают некоторое стремление вниз от уровней $55–56, посмотрим, до каких точек оно дойдет.

Второе – сохраняется хребет российской экономики, не была уменьшена добыча сырья, не сократился экспорт топлива, сохранился поток сырья против потока валюты – как основа всей конструкции.

Третье – всеми проклятая девальвация рубля, конечно, помогла выжить сырьевым отраслям, пережить падение цен на нефть и очень помогла создать экономическое чудо в аграрном секторе и фармацевтике, подкрепленное бюджетными субсидиями, доступностью кредита и налоговыми стимулами.

Помог военно-промышленный комплекс. По данным, оглашенным президентом в декабре в послании Федеральному собранию, темпы роста ВПК – плюс 10% в прошлом году.

Но все понимают, что здесь есть ловушка. На коротких периодах времени стимулирование военными расходами – здесь все понятно, но если это будет сохранено на длинной дистанции, то будет означать очень неприятную реструктуризацию российской экономики, достаточно жесткие ограничения в потреблении и росте и высокую неопределенность через 5–10 лет.

Еще помогла выжить неформальная экономика. Где-то в 2010 году, по оценке Всемирного банка, доля неформальной экономики в России составляла чуть больше 40%.

Семейный бизнес

Если я спрошу, кто из вас пытается построить бизнес для будущих поколений, на 2–3 поколения вперед, то вы аккуратно повертите пальцем у виска.

Экономика, социальная и политическая среда настолько динамичны, волатильны и часто неопределенны в своем будущем, настолько реактивны, что они, с одной стороны, заряжают энергией: жизнь – это большое приключение, а с другой стороны, в ней возникают достаточно короткие горизонты для любых решений.

Собственно говоря, мы пережили уже три кризиса, и обязательно будут и четвертый, и пятый. По статистике, которую я наблюдаю, каждую семью за последние 20–25 лет «грабили» 3–4 раза в разных формах, не обязательно криминальных. У меня есть гипотеза, что только 1–2% активов российской семьи способны пережить 3–4 поколения.

Мы во многом временщики. История с реновацией это очень хорошо показывает.

Мы сносим дома поколение за поколением – попробуйте найти гражданские постройки XVI–XVII веков, вы обнаружите какие-то строения, очень редкие, в основном это церковная архитектура, и что-то от дворцов осталось.

И давайте вспомним европейские города, где стаи таких домов являются более-менее обычным явлением. Или любая экономическая или управленческая конструкция – вечно подвержены скоростным изменениям. Вспомним пенсионную систему и ее бесконечную эрозию «реформирования».

Только 1–2% активов российской семьи способны пережить 3–4 поколения

В России нет ничего постоянного, кроме сверхволатильности. Человеку, управляющему своими финансами, нужно прыгать с льдины на льдину, это очень стрессово. Я говорю: вот вы просыпаетесь, представьте, что вы в Латинской Америке. Представьте, что вы в Сан-Паулу. И вас ждет большое приключение. Танцы, Маркес и Жоржи Амаду.

Какой же в этой связи может быть финансовая стратегия условной состоятельной семьи из среднего класса?

В части финансовых продуктов предполагаются временные горизонты не более чем от года до полутора лет.

Если ценные бумаги, то крупнейших компаний с госучастием, обязательно прибыльных. Пока эта стратегия была достаточно успешной.

Нет хороших данных о том, как распределяют активы российские состоятельные семьи. Но в международном обороте есть достаточно подробные сведения о том, как это делают семьи на Ближнем Востоке.

Поэтому, исходя из предпосылки, что мы похожи, посмотрим данные, как управляют активами ближневосточные семьи.

Активы – вне банков, вне финансовых структур – 60–70% состояния, а 30–40% находится в финансовых институтах.

Теперь, если принять то, что находится вне финансовых институтов, за 100. Всегда есть резерв ликвидности – 10%, то есть счета, наличные деньги, 30% – ювелирные изделия, золото, предметы искусства, автомобили. 40% – доля участия в семейном бизнесе. И 20% – это земля и недвижимость. Повторюсь, речь идет о том, если эти 60–70% принять за 100%.

Итак, посмотрим, что делают с 30–40%, которые находятся в финансовых институтах.

Их делят на две части. Если эти 30–40% принять за 100%, то их держат 40% внутри страны и 60% за рубежом. Это как раз демонстрация того, как те, кто владеет активами, реагируют на высокую неопределенность, высокую волатильность.

Потому что Ближний Восток, или Латинская Америка, или мы – Россия с постсоветским пространством – с точки зрения волатильности и личного риска, я думаю, имеем сопоставимые величины.

Возьмем другой критерий распределения активов в финансовых институтах – по видам инструментов. 5% – это так называемые альтернативные инвестиции с высокими рисками (в том числе деривативы, структурированные продукты); 10% – это все, что связано с ипотекой, например с ипотечными ценными бумагами; 15% – фонды, четверть активов – акции; 10% – инструменты с фиксированной доходностью; 35% – депозиты.

Надо сказать, что это данные до кризиса. Во время кризиса активы резко перекочевывают в инструменты с фиксированной доходностью.

Осмысленное финансовое поведение в семье

Теперь давайте подробнее поговорим о том, какое финансовое поведение можно было бы считать осмысленным.

Прежде всего надо понимать, что семья – это набор финансовых активов и обязательств. Так же, как мы управляем балансами своих компаний или управляем балансами финансовых институтов, точно так же существует незримый баланс активов и обязательств семьи.

И никто никогда не отменял правила, что активы семьи должны распределяться в соответствии с доходами, ликвидностью, рисками. Нужно учитывать и урегулировать все виды рисков, с которыми семья может столкнуться.

Например, если вы коллекционируете редкие драгоценные камни от 100 тысяч долларов за штуку, то, конечно же, у вас возникнут вопросы не только хранения, но и обязательно вопросы ликвидности.

Когда берется кредит под покупку квартиры, предположим, в валюте при крайней волатильности валютного курса, то при этом должно быть четкое понимание, что вы берете на себя валютный риск, рыночный риск актива (квартиры) и в конечном счете процентный и кредитный риск.

В условиях высокой неопределенности, когда приходится прыгать с льдины на льдину, очень важно все-таки договориться друг с другом, кем и где мы хотим быть через 7–10 лет, не абстрактно.

И дальше возникает вопрос о политике семьи, о том, в качестве кого она себя представляет через эти десять лет, где собираются быть дети, каким имуществом собирается владеть, где физически оно может находиться, какие семейные «инвестиционные проекты» вас ожидают в любой области, в том числе в области образования, здоровья, карьеры, новых профессий.

Об этом очень важно договориться. По всем направлениям трудно договориться, потому что даже внутри семьи у всех разные представления о том, какой должна быть жизнь, имущество, поток доходов, местоположение и прочее.

Следующее правило очень простое. Каждый человек и любой семейный актив, все, что может, должно приносить доход.

С личным имуществом мы часто этого не делаем. Необходимо пять-шесть различных вложений, потому что в условиях высокой неопределенности, риска волатильности все пляшет. Это значит, что, проигрывая в одних активах, обязательно выиграете в других.

Семье необходим один центр управления полетами, которым активно нужно день изо дня управлять. Рисков обратного сколько угодно.

Мобильность, неконсервативность, страсть к изменениям, страсть ко всему новому и личные связи, дающие простор, спрос и в конечном счете свежие хлеб и молоко.

Только тот, кто способен постоянно изменяться, может выжить в обществе в условиях такой высокой неопределенности. Надо сказать, что для нас это важнейшая вещь, потому что мы по своей конституции, по тому, что в нас есть сызмальства, мы, в общем, не очень мобильны.

В условиях неопределенности и в кризис часто бывает «нечего делать», это время нужно использовать, чтобы выполнить отложенные раньше планы, вкладывать в себя, в здоровье, в образование, в детей, в родителей, в то, чтобы быть более ценным товаром на рынке труда.

Смешно, но на время кризиса, по наблюдениям, приходятся пики защит диссертаций. В обычное время было не до них, в кризис – почему бы нет. Есть масса параллельных стратегий, которые сопровождают высокую неопределенность, цель которых – сделать себя более дорогими.

Так же, как сделать более дорогим и ликвидным товаром всю семью. Здоровье родителей – не менее ценное вложение средств, чем инвестиции в детей, потому что в ином случае с точки зрения затрат для семьи очень велики риски крупнейших убытков. Мало ли семейных накоплений, растраченных по операционным.

Валюта? Надолго? Это значит, что вы должны решить для себя, принимаете ли вы валютный риск, потому что в минуты роковые государство любит различные ограничительные меры в отношении валюты. В России валюту не любят, особенно в условиях санкций, так что ее свободное хождение на перспективе 3−5 лет всегда под риском.

Многие семьи любят крупные депозиты с фиксированной ставкой, которые покрывают ежемесячные расходы. Вложения в землю и недвижимость? По ним прогноз продолжения падения валютных цен – это если вы готовы держать их на более длинную дорожку, «поймать низы» в ценах.

Как всегда, много вопросов по поводу золота. Вкладываться или нет? Золото сейчас движется вместе с другими металлами, после тотального падения колеблется внизу. Если произойдет разворот сырьевых цен (нефть, газ, металлы) к масштабному росту, через один-два года при прочих равных золото может стать выгодным финансовым активом.

Российские акции, пенсионные и инвестиционные фонды – все это конструкции с очень высоким риском. Доля иностранцев на внутреннем рынке акций – около 50%, в подавляющей части – спекулятивные вложения.

Любите поиграть, любите казино, любите просто посидеть, отдохнуть за техническим анализом – никаких проблем. Но этот рынок очень спекулятивный, очень волатильный, рынок крупных институтов, где розничный инвестор тот, кто вслепую переходит дорогу с неизвестными правилами движения, когда по ней несутся траки. Не более 2–5% активов.

Вот две основные стратегии. Все остальное в российской среде – вещи подчиненные, к сожалению.

В России не удалось создать ни венчурной индустрии, ни инновационной экономики. Для Москвы это немного не так, потому что она насыщена деньгами.

По статистике Банка России, остатки средств коммерческих банков на корсчетах ЦБР в Москве и Московском регионе – 86–87% показателя по стране. Поэтому Москва – это денежный котел, финансовый котел и буфер ликвидности.

Действуйте правильно не только в кризис

Семейные финансовые пирамиды, даже в состоятельных семьях – обычная вещь.

Не занимайтесь этим, не перекрывайте долги вложениями, которые не приносят доходы. И не допускайте несвязанного финансового поведения внутри семьи, когда кто-то из членов семьи превращается в финансовую оторву.

Не пытайтесь, если вы не профессионал, не квалифицированный инвестор, заработать в высоких финансах, потому что это профильный рынок прежде всего крупных оптовых институтов.

Не надо копить просто – и преимущественно – деньги на очень длинных горизонтах, запасаться, не надо рассчитывать на пенсию, не надо рассчитывать на накопительные пенсионные активы, не надо, не раздумывая, идти в длительные пенсионные схемы с участием государства.

Пять-шесть разных активов в объемах, которые вы способны удержать под контролем, и не только деньги, и, самое главное, ваша и других членов семьи способность генерировать доход.

Новые финансовые инструменты. Криптовалюта?

Когда появляются новые инструменты, это всегда мыльные пузыри. Пришли в конце роста? Получили по полной. Поддались моде? Получили потери. Не удержались, когда уже на каждом перекрестке долдонят о вечном росте? Получили свой финансовый урок.

Например, биткоины, как и любые другие финансовые инструменты, когда-то появившиеся впервые, переживут свой мыльный пузырь, а потом так или иначе останутся в обороте.

Еще одно правило – не приходите на рынки в конце роста активов. Так бывает всегда – последними начинаем вкладываться мы, как раз перед падением. Сначала на финансовые рынки после кризиса приходят инвестиционные банки.

Затем рынок подрастает, и начинают закупаться инвестиционные фонды и другие оптовые институты. Затем рынок подрастает еще больше, и начинают входить те, кого мы называем квалифицированными инвесторами.

Последними приходят на этот рынок семьи. Семьи всегда более консервативные существа, они ловят только самый кончик роста, и именно за счет их кармана потом пирамида обрушивается. Это очень хорошо было видно – всем известная история доткомов 2000 года, так же, как любые другие мыльные пузыри, которые существовали у нас.

Поэтому не приходите на рынки перед тем, как они обвалятся, когда вас наконец убедили в том, что они будут расти бесконечно. Криптовалюту, повторюсь, нужно рассматривать сегодня как мыльный пузырь. Который сдуется один раз, сдуется второй раз – и дальше с этим финансовым инструментом, соответственно, можно будет работать.

Не надо в разгар кризиса спекулировать по-мелкому. Банки были полны рассказами, как в 2014 году в декабре, когда, казалось, не было дна у рубля, курс очень сильно колебался – очереди были в отделениях банков. То сдавать рубли, то покупать, то сдавать рубли, то покупать. Это делалось, естественно, с неизменными потерями для того, кто это делал. То есть во время сверхвысокой волатильности не спекулируйте по-мелкому – проиграете.

Потому что «латиноамериканское» государство – это вечно изменяющаяся реальность.

Кстати говоря, у России очень плохая кредитная история по отношению к населению, могу перечислять «просрочки» весь XX и уже XXI век. И общение с государством – это история коротких единиц. Государству еще только предстоит доказать нам свою высокую финансовую надежность.

Не ищите сверхвысокой доходности, основываясь на личных связях. В моменты финансового краха любая компания, любой банк, в котором масса личных обязательств, начинают вести себя безлично. Ваши личные связи обычно перестают работать. Реальность в таких компаниях просто вырывается из-под контроля.

Надеюсь, что ваши риски окажутся обязательно ниже, чем я прогнозировал, что им не придет пора наступить, надеюсь, что у всех вас впереди будет благоприятное время – строительства, доходов, ликвидности, просто легкости в том, чего удается добиться.

И что все это случится как лично для вас, так и в большом приключении «латиноамериканской экономики», в котором мы все участвуем.

Теперь, после прочтения, вы стали умней и прозорливей, чем были. Не дайте себя обмануть, не верьте ничьим обещаниям, не важно от какого авторитетного источника оно исходит. Верьте только себе, анализируйте внешнее состояние экономики сопоставляя с внутрироссийской действительностью. Ну или пишите мне и читайте https://t.me/larinprav