Почему провалился «Байкал» ?
В России завершен эксперимент по сборке процессоров «Байкал»
Если перевести с псевдонаучного языка на обыденный русский – в России собирать процессоры из готовых пластин, с кристаллами, не смогли. Пластины с готовыми чипами были импортными. Новые не произвести из-за санкций. А слова про эксперимент – всего лишь дешёвый антикриз.
Я не буду сегодня писать про неоднозначное дело Опанасенко и про банкротство его компании «Т-Платформы», которая разработала семейство процессоров «Байкал». Эту открытую информацию можно найти на сайтах новостных агентств. Писали о ней много. Сосредоточусь на технической стороне производства процессоров и прочих микросхем, как о своей основной специальности.
В статье описано, что процент выхода годных: 74-85%. Если вы технолог, вы должны читать информацию, как 15-26% брака. Очень большой брак. В Индии, где я 6 лет назад собирал чипы, уровень брака был менее 1%. В России мне предлагала услуги другая компания, с таким же уровнем брака 15-26%. Сборка кристаллов – самая простая группа операций в цикле производства микросхем. Микросхемы в виде кристаллов уже функционально готовы, работают, проходят все тесты функционирования. Их помещают в корпус для того, чтобы можно было паять и для защиты от внешних воздействий среды.
За три года не отработать технологии: резки, разделения пластин на кристаллы, посадки кристаллов на клей в «колодец» корпуса микросхемы, разварки золотой проволокой и герметизации корпуса – это действительно надо «постараться».
Почему же индусы могут, а мы нет? В Индии развита отрасль огранки алмазов. Алмазы, отбракованные ювелирной отраслью, идут на технические нужды. Более того, при распиле ювелирных алмазов образуется алмазный песок и обломки, которые тоже идут в дело. Из них делают шлифовальные и отрезные круги. Отрезной круг из металла, с нанесённым на него алмазным порошком, общей толщиной несколько десятков микрометров и разделяет полупроводниковую пластину на отдельные чипы. И компетенции для разрезания драгоценного камня без сколов и монокристаллической пластины кремния с чипами нужны одинаковые.
В этом отношении, неразвитость одних отраслей в России влечёт высокий уровень брака в других. Как и неразвитость компетенций. Относительный брак – это плата за техническое отставание.
Микроэлектроника – это вершина промышленной цепочки производства в материальной сфере.
Она зависит от уровня развития промышленности в области физики плазмы и высоких энергий, чистой химии, от оптики, от точной механики, от общего уровня науки и образования и многого другого. Но главное, от нормальной промышленной политики, которой последние 30 лет не было.
В отрасли метались между материальным и информационным подходом.
Вместо строительства новых заводов, опытных цехов и лабораторий, оснащения их отечественным оборудованием (тем самым создавая рынок сбыта технологического оборудования) предпринимались полумеры. Придумали термин «миросхемы второго уровня», звучащий как «осетрина второй свежести». Информацию для производства «микросхем второго уровня» готовили в России, отправляли через интернет на Тайвань, в Германию, Израиль и прочие страны, где производили чипы. Далее их ввозили в Россию, и в лучшем случае, собирали и тестировали на нашей территории.
Да, такой подход развивал программистов, схемотехников и топологов интегральных схем, позволял получать командам разработчиков опыт создания микросхем. Но труд таких специалистов был направлен промышленной политикой государства, по большей части, на копирование аналогов 20-летней давности. Поэтому микросхемы были чипами «второй свежести» для международного рынка. Продать чипы и окупить их разработку, было невозможно. Собственно "Байкал" от "Т-Платформ" был исключением, имевшем, на момент выпуска опытных образцов, хорошие перспективы коммерциализации. Что дальше стало с основателем "Байкала" Опанасенко – поищите в новостях.
Но главная уязвимость такого информационного подхода была в области политики. Когда Запад ввёл санкции, к ним присоединилась и Тайваньская TSMC. Новость начала СВО. 27 февраля 2022 TSMC прекращает производство и отгрузку уже произведённых к тому времени 300 тыс. процессоров «Байкал» (также «Эльбрус» и других российских чипов). Запад закрыл доступ к своим заводам и дизайн-центры встали. В России, на момент написания текста, можно произвести чипы по технологии 90нм, а «Байкал» производился на Тайване по 28нм. Что толку разрабатываться продукцию, если её производить на Западе/Тайване не дадут, а у себя с такими характеристиками негде? Перенести производство на неподсанкционные китайские заводы – потратить минимум год-два на перепроектирование, без гарантии, что на Китай не надавят инвесторы? Играть в кошки-мышки с Западом, создавая фирмы в левых юрисдикциях? – Так всё равно при сколь угодно массовом производстве поставки вычислят и заблокируют.
Начинать надо с нуля, развивать утраченные отрасли, не надеясь, что Запад снимет санкции. И менять управленцев, которые не хотят видеть кризис отрасли, несут упадническое («мы отстали навсегда») и прозападное мировоззрение («нужно встроиться в западное разделение труда»), менять менеджеров на технических специалистов из отрасли, которые понимают и физику полупроводников, и технологию производства интегральных схем. Если наши микросхемы отстают от западных на 25 лет – это не конструкторская мысль отстала, а отстало мировоззрение несменяемых менеджеров – они засиделись. По всей вертикали, начиная от Минпромторга и заканчивая заводами производства чипов и кафедрами университетов. Мы, в своей истории, создавали новые отрасли промышленности и в гораздо более худших условиях. В условиях санкций и закрытых международных рынков, организация производства чипов – дело государства. Никто не будет из частного бизнеса рисковать заморозкой денег в транзитных банках, с перспективой персональных санкций. Это не бизнес, это политика, это не экономика, а политэкономия. Но никаких действенных мер для исправления ситуации со стороны государства не видно. Не видно открытых планов развития. Не видно привлечения неангажированных ученых. А значит, обществу нужно поднимать эти неудобные вопросы, чтоб государство начало хотя бы осознавать проблему технологической отсталости. Отсталости микроэлектроники, за которую платят наши солдаты своими жизнями на поле боя. Потому что микроэлектроника – фундамент на котором строится вся радиоэлектронная и компьютерная техника, все эти дроны, старлинки и т.п. Иначе, мы так и будем продолжать, импортируя микросхемы, развивать микроэлектронику в других, недружественных нам странах.