Почему платить женщинам за то, чтобы они рожали больше детей, не получится

Вместо этого экономики должны адаптироваться к спаду рождаемости

Поскольку уровень рождаемости падает, многие политики хотят вкладывать деньги, чтобы стимулировать женщин рожать больше детей. Дональд Трамп пообещал выплатить бонусы, если он вернется в Белый дом. Во Франции, где государство уже ежегодно тратит 3,5-4% ВВП на семейную политику, Эммануэль Макрон хочет «демографически перевооружить» страну. Южная Корея рассматривает возможность выплаты ошеломляющих 70 000 долларов на каждого ребенка. Однако все эти попытки, скорее всего, потерпят неудачу, поскольку они основаны на заблуждении.

Обеспокоенность правительств понятна. Уровень рождаемости падает почти повсюду, а богатые страны сталкиваются с острой нехваткой детей. При нынешнем уровне рождаемости у среднестатистической женщины в стране с высоким уровнем дохода сегодня за всю жизнь будет всего 1,6 ребенка. В каждой богатой стране, кроме Израиля, коэффициент рождаемости ниже уровня воспроизводства населения, равного 2,1, при котором население стабильно без иммиграции.  За последнее десятилетие рождаемость снижалась быстрее, чем ожидали демографы.

Прогнозисты, такие как Илон Маск, предупреждают, что эти изменения угрожают самой цивилизации. Это смешно, но они принесут глубокие социальные и экономические изменения. Коэффициент рождаемости 1,6 означает, что без иммиграции каждое поколение будет на четверть меньше предыдущего. В 2000 году в богатых странах на каждые 100 человек в возрасте 25–64 лет приходилось 26 человек старше 65 лет. К 2050 году эта цифра, вероятно, удвоится.  В наиболее пострадавших районах изменения будут еще более значительными. В Южной Корее, где уровень рождаемости составляет 0,7, к концу столетия население, по прогнозам, сократится на 60%.

Решение иметь детей является личным и должно оставаться таким. Но правительствам необходимо обратить внимание на быстрые демографические сдвиги. Стареющее и сокращающееся общество, вероятно, потеряет динамизм и военную мощь. Они, несомненно, столкнутся с бюджетным кошмаром, когда налогоплательщики будут бороться за финансирование пенсий и медицинского обслуживания многочисленных стариков.

Многие пронаталистские меры имеют эффект, который ценен сам по себе. Например, раздаточные материалы для бедных родителей сокращают детскую бедность, а матери, которые могут позволить себе уход за детьми, с большей вероятностью будут работать. Однако правительства ошибаются, полагая, что в их силах повысить уровень рождаемости. Во-первых, такая политика основана на неверном понимании причин демографического спада. Во-вторых, они могут стоить дороже, чем те проблемы, которые они призваны решить.

Одно из распространенных предположений заключается в том, что снижение рождаемости связано с тем, что женщины с профессиональной карьерой откладывают рождение детей. Представление о том, что у них не хватает времени, чтобы родить столько детей, сколько они хотят, прежде чем их детородный возраст подойдет к концу, объясняет, почему политика, как правило, сосредоточена на предоставлении налоговых льгот и субсидированных услуг по уходу за детьми. Таким образом, утверждается, женщинам не придется выбирать между семьей и карьерой.

Это не главное. Женщины с университетским образованием действительно рожают детей в более позднем возрасте, но лишь немного. В Америке средний возраст при рождении первого ребенка вырос с 28 лет в 2000 году до 30 лет сейчас. Эти женщины рожают примерно такое же количество детей, как и их сверстницы поколение назад. Это немного ниже того, что, по их словам, является их идеальным размером семьи, но разрыв ничем не отличается от того, что было раньше.

Вместо этого основная часть снижения рождаемости в богатых странах приходится на более молодых и бедных женщин, которые откладывают рождение детей и, соответственно, рожают меньше. Более половины снижения общего уровня рождаемости в Америке с 1990 года вызвано падением рождаемости среди женщин в возрасте до 19 лет. Отчасти это связано с тем, что все больше из них учатся в колледжах. Но даже те, кто бросает образование после школы, позже рожают детей. В 1994 году средний возраст матери, впервые родившей ребенка без высшего образования, составлял 20 лет. Сегодня около двух третей женщин без высшего образования в возрасте 20 лет еще не родили первого ребенка.

Некоторые политики могут воспользоваться этим, чтобы нацелить политику стимулирования рождаемости на очень молодых женщин. Их также могут соблазнить доказательства того, что более бедные женщины больше реагируют на финансовые стимулы.  Но концентрация внимания на молодых и бедных женщинах как на группе будет вредна и для них, и для общества. Подростковая беременность связана с бедностью и плохим здоровьем как матери, так и ребенка. Целевые стимулы сведут на нет десятилетия усилий по сдерживанию нежелательной подростковой беременности и побудят женщин учиться и работать. Эти усилия, наряду с программами по укреплению гендерного равенства, входят в число величайших триумфов государственной политики послевоенной эпохи.

Некоторые нелиберальные правительства, такие как правительства Венгрии и России, могут предпочесть игнорировать этот прогресс. Тем не менее, они сталкиваются с практической проблемой, поскольку правительственные стимулы, похоже, не приносят много дополнительных детей, даже несмотря на рост расходов. Швеция предлагает чрезвычайно щедрую программу ухода за детьми, но общий коэффициент рождаемости по-прежнему составляет всего 1,7. Для поощрения каждого дополнительного ребенка необходимы огромные суммы денег. А матпомощь, как правило, раздается всем младенцам, включая тех, кто в любом случае родился бы. В результате программы в Польше и Франции обходятся в 1-2 миллиона долларов за каждого дополнительного ребенка. Лишь небольшое число граждан достаточно продуктивны, чтобы генерировать фискальные выгоды, компенсирующие такие деньги. Из-за низкой социальной мобильности только 8% американских детей, рожденных от родителей без степени бакалавра, в конечном итоге сами получают такую ​​степень.

Старше, но мудрее

Что же тогда могут сделать правительства? Высококвалифицированная иммиграция может восполнить бюджетные пробелы, но не навсегда, учитывая, что рождаемость падает во всем мире. Таким образом, большинству экономик придется адаптироваться к социальным изменениям, и правительствам предстоит сгладить этот путь. Государствам всеобщего благосостояния потребуется переосмысление: пожилым людям придется работать в более позднем возрасте, например, чтобы сократить бремя на государственный бюджет. Необходимо будет поощрять изобретение и внедрение новых технологий. Это могло бы облегчить демографический переход, стимулируя рост производительности в масштабах всей экономики или помогая заботиться о пожилых людях. Новые бытовые технологии могут помочь родителям так же, как посудомоечные и стиральные машины в середине 20-го века. В сравнении с этим политика увеличения числа детей - дорогостоящая и социально ретроградная ошибка.