Победа над правосудием
Белый шум
Тем временем в тиши ведомственных канцелярий разыгралась трагикомедия, которая отчасти вознаградила Хитлера за пощёчину, полученную им 1 мая. Баварское правосудие наконец собралось «наказать» Хитлера за нарушение общественного спокойствия в день 1 мая.
Прокуратура при окружном суде в Мюнхене открыла следствие. Можно было ожидать наверняка, что Хитлер будет признан виновным. Тогда ему пришлось бы отсидеть и те два месяца условного наказания, которые оставались за ним ещё за срыв собрания. Наконец-то министр внутренних дел получал возможность осуществить свой старый план и выслать Хитлера из пределов Баварии. Всё, что таило в себе будущее, — теперь мы знаем, что именно: ноябрьский путч 1923 г., сентябрьские выборы 1930 г., кровавый 1932 г., — всего этого не случилось бы. По всей вероятности Хитлер жил бы в Австрии на положении малоизвестного агитатора.
Но Хитлер ответил дерзким и сильным встречным ходом. Он подал прокурору заявление, в котором между прочим писал:
«Так как меня в продолжение ряда недель самым невероятным образом поносят в парламенте и прессе, причём соображения должного уважения к отечеству лишают меня возможности публично защищаться, я благодарен судьбе, позволившей мне теперь выступить с этой защитой в зале суда и, следовательно, не считаться с упомянутыми соображениями».
На высокопарном дипломатическом языке Хитлера это было недвусмысленным предостережением. И прокурор Дрессе понял угрозу. В страхе он докладывает министру:
«Существует опасность, что руководители боевых союзов не остановятся перед такого рода защитой, которая произведёт крайне опасное антигосударственное впечатление. Хитлер дошёл даже до угрозы опубликовать своё заявление в печати».
Министр читает доклад прокурора и связывает его с другими обстоятельствами, тоже вызывающими тревогу. Хитлеру и его друзьям было известно, в каких плохих отношениях находились между собой министр-президент фон Книллинг и министр внутренних дел д-р Швейер; оба они ядовито огрызались в присутствии делегатов боевых союзов. Министр юстиции боялся, что может создаться крайне неудобное положение, если Хитлер вынесет сор из избы и расскажет на суде об этом внутреннем конфликте в лоне правительства. Кроме того, министр — это был тот самый д-р Франц Гиртнер, который впоследствии стал германским министром юстиции в кабинете Папена, — как немецкий националист считал, что национал-социалисты «плоть от плоти нашей» (он однажды так выразился). В душе он был убеждён, что скоро «всё равно должен наступить поворот» и что Хитлер либо полностью выиграет, либо полностью проиграет. По мнению министра, только тогда для государства наступит время творить суд и расправу, а не теперь, в этом переходном состоянии слабости.
Он дал прокурору директиву в том смысле, что «в настоящий момент обвинение должно быть отложено до более спокойного времени». Швейер остался в полном неведении о положении вещей. Он несколько раз справлялся в министерстве юстиции. Ему отвечали уклончиво, что дело недостаточно «созрело» (южногерманский официальный стиль), — на самом деле оно было положено под сукно. После путча Хитлера дело было совсем прекращено на основе происшедших к тому времени изменений в уголовном судопроизводстве. Попытка путча, совершенная Хитлером 1 мая 1923 г., осталась по сию пору безнаказанной.
Путём угрозы он добился от государственной власти безнаказанности. Кто в состоянии задержать ход правосудия, тот имеет власть, а власть в руках отдельных граждан соответственно ослабляет действительную государственную власть. Хитлер был силой благодаря райхсверу; последний держал его в своих руках, но давал ему возможность в свою очередь наложить руку на гражданскую власть, по крайней мере, поскольку это безусловно необходимо было для движения Хитлера.