Плотоядность и метафизичность

Как можно представить себе историю Древнего мира с точки зрения ментального осознания происходивших событий?

"Взгляд"

С одной стороны, фараоны, окружённые тысячами рабов, которые спят и едят среди таких же рабов, которые обувают и одевают их.

Для фараонов всё, что движется в направлении их взгляда или движения руки, продолжает действие механизма, состоящего из тысяч, сотен тысяч или даже триллионов рабов. Рабы — это лишь продолжение руки и взгляда, живой механизм, который поддерживается ментальностью фараона.

Вся планетарная картина в результате такого мировоззрения всегда представляется как производное фараонного мышления: повсюду группы фараонов и множества рабов. Территории принадлежат другим фараонам, а пространства населены объектами их ментальности. Все земли возделываются силами других объектов, и ресурсы перемещаются с одной территории на другую. Между фараонами идет борьба за земли. Территории приносят доход, но иногда становятся убыточными, и их требуется преобразовывать. На одних территориях могут возникать мятежи объектов, другие населены неподходящими объектами или плохо управляются. Некоторые земли подчинены родственным фараонам, другие — нет. На каких-то территориях фараоны выдыхаются и вырождаются, на других — происходит смена династий, когда из числа приближенных к фараону возникает новый фараон.

Продолжение взгляда

Фараонность ситуации предполагает, что ментальный взгляд первого лица передается физическому исполнителю его воли, и так от одного продолжения взгляда фараона к другому. В этом иерархическом разграничении власть первого или десятого над стотысячным исполнителем ментальной воли существенно различается. Так воспроизводятся статусные градации, и в какой-то момент становится неясно, чья воля на самом деле преобладает. Когда возникает замкнутая воля, которая воспроизводит саму себя и становится отдельным феноменом, можно говорить о самоисполняющейся воле или коллективной воле, возможно, завтрашнего народа (что-то из Фихте).

"Стая" фараона на каждой территории фараонного мира может предполагать свое особое устройство. Чем дольше существует тот или иной мирок фараонов, тем значительнее структура, простирающаяся от первого фараона до самых низов. Эта структура включает специализации, функциональные роли, касты, занятия и другие формы организации. Разрастание — это развитие ментальности тех, кто мыслит и действует, усложняя ментальную реальность, наделенную силой духа. В каждом мирке фараонов существуют свои ментальные правила, но и традиции. Каждый такой мирок идеализирован и считается справедливым, в отличие от чужих.

Объекты — это также ресурсы, и умение управлять ими напрямую, контролируя их сознание, является древним искусством, требующим особого устройства высшей части фараонного общества — жреца-воина. Это устройство производит смысл (ментальную картину), который поддерживает вертикальную иерархию, а также создает нечто более значительное. Этот созданный смысл (ядро "зачем") может подразумевать важную и тщательно сконструированную конструкцию, отрицание которой делает немыслимым весь механизм. Борьба между древними фараонами включает работу с этим измерением, а не только прямое противостояние, когда, например, Рамсес двигает рукой-войском против другого фараона.

Конечно, могут существовать пространства, исключённые из этого фараонного мира, например, территории кочевников, полисов, торговцев или других сообществ. Но и в таких местах возникает своя собственная "форма фараонности". Со временем неизбежно происходят соприкосновения, противостояния, поглощения или синтезы, приводящие к взаимовлиянию. В каких-то случаях кочевники-фараоны могут заменить оседлых, как, например, когда Верхний Египет был завоёван гиксосами. Те вытеснили или уничтожили старую династию (например, Секененра Таа II), в то время как Нижний Египет остался нетронутым. С течением времени биологический синтез охватывает всех, и это становится заметно в общих чертах внешности каждого.

Родственный симбиоз к низу

Чем дольше существует род фараона, тем прочнее его связь с окружающим миром и тем сильнее генетические (ментальные!) особенности передаются вниз, формируя некое биологическое единство всех участников. В итоге можно говорить о своеобразном биологическом (ментальном) родстве всех участвующих, которые внешне начинают напоминать того древнего фараона, что позволяет утверждать о наличии единого биологического (ментального) состояния у всех присутствующих, которые внешне будут напоминать того древнего охотника.

Такое объединение можно назвать по-разному, и в каждом случае это будет связано с восприятием и осмыслением образа фараона. Суть же такого образования — симбиоз "охотника и его наследия" и, по сути, это феномен в первую очередь ментальный.

Автономии субъективных идиотов

В каком-то устоявшемся мире может возникать ситуация, когда стайка фараонов может деактивировать первого (изгнание Тарквиниев), создав таким образом определённые устоявшиеся равные принципы. Положение дел, когда сумма "субъективных идиотов" установит новые правила общежития (реформы Солона), где будет присутствовать определённое комфортное сообщество для жизни (субъективных идиотов). Что, возможно, становится основанием такого явления, как Век Перикла? (А если таковых нет?)

Подобная система будет предоставлять значительный комфорт по сравнению с другими устройствами "взгляда", где существует жёсткая вертикаль "ментального взгляда одного лица".

Высвобождение и разграничение автономий также предоставляет возможность для "присутствия многих взглядов", что предполагает существование множественных альтернатив (агональность), создавая значительные преимущества подобных "взглядов" по сравнению с теми, где "существует только один взгляд".

Конечно же, в итоге разрастания подобных мирков может быть найден баланс между взглядом возникающего первого и других, равных ему по статусу, что можно обнаружить в истории Рима, где были опробованы различные балансы между взглядами.

Альтернатива фараонности?

В каждом таком устоявшемся мирке, который движется к самому низу: чем дольше существует "взгляд", тем большее количество "идиотов" накапливается. Возникает определённая иерархия "идиотов": есть первый, за ним следует целая цепочка, вплоть до самых нижних, чей взгляд и воля охватывают лишь несколько продолжений их собственного взгляда и руки (Сага о Форсайтах).

С другой стороны, те, кто оказался частью взгляда какого-то субъективного идиота, возможно, стремятся либо сами стать субъективными, либо просто не замечают существующего положения, подчиняясь установленному порядку вещей.

И, конечно же, могут возникать различные способы преодоления "предметного мышления", которое, на самом деле, является лишь продолжением субъектности присутствующего, включающего в эту объективность всё существующее как продолжение своей ментальности.

И подобное фараонное мышление возникает не в Древнем Египте, а в момент появления осознающего себя субъекта на заре времен. Могут быть попытки сделать подобное социально адекватным; нечто о таком есть в работе Н. Чернышевского "Что делать?", где представлены все виды субъектно-объектных мировоззрений — от самого неразличимого до такого, которое замечает другого не только в качестве продолжения своего взгляда. К такому решению можно отнести все виды либеральных установок, которые могут предполагать различные способы создания автономий, определения границы взгляда первого и создания среды свободных, вплоть до включения в такое пространство всех, признав их субъектами. Но, опять же, подобный мирок — это всегда ментальное устройство, которое предполагает реализацию присутствующей для объектов тайны "объективности мышления".

Инструментальность мышления

И можно предположить значительную только плотоядность фараонного мышления и его значительный рационализм. Но, как бы то ни было, плотоядность — это лишь упрощение. Дело в том, что каждый объект, по крови и духу, — это родственник каждого фараона.

Можно значительно предположить, что, обладая возможностью осуществлять любое ментальное решение через "механизм", в итоге такой реализации все "присутствующее продолжение" — это и биологическое (ментальное) продолжение древних фараонов в том числе. То есть генетическая (ментальная!) родственность всех со всеми присутствует на все сто процентов, от верха до самого низа. Каждая новая возникающая первая часть фараонного мирка, замещающая старую, начинает двигаться биологически вниз, а затем может быть что угодно. Например, это также постоянный процесс снизу.

Но есть ли альтернатива "фараонному мироустройству в негативном смысле"? А если нет?

Объект: наивысшая плотоядность

И чем ближе к первому фараону, тем значительнее действительнее фараонное мышление, а чем дальше, тем значительнее его другой полюс. Полюс, на котором присутствует несколько иное представление о том, что происходит, и о том, как всё устроено. Подобное мировоззрение объекта также предполагает инструментальность, рациональность, но и метафизическую подключенность (возможно, скрытую от и для объекта, скрытую, но не в запрете фараона).

Но мышление объекта исключает различное, в том числе и представление о том, что всё происходящее, всё присутствующее — это только механизм, исполняющий метальную волю. То есть этот Древний мир — это "не что-то существующее для объекта", но как сложно понять эту "не для", а "для понять" — нужно думать. А если лень? Итак, объект, на самом деле, — это что-то только включённое в волю-мышление. А идеальный объект — это тот, кто не способен думать сам, узнавая правду.

Объект — это не только физическое состояние, это, в большей степени, ментальное присутствие с отключенной метафизичностью. И да, все объекты, так или иначе, по факту своего рождения — рождены свободными и от свободных, что говорит о том, что все они обладают возможностью предложить свой вариант мышления-реальности.

Суть объектного мышления, которое и делает объект идеальным объектом, заключается в следующем:

• Объект всегда существует внутри "рассказа", он не знает "тайну выдуманности", "отсутствия оснований", и "тайну тайны".

• Объект не способен сосредоточить своё внимание на метафизическом осознавании, на обнаружении себя метафизического (живого), и подобная метафизичность его не интересует. Не интересует по разным причинам, что и делает из такого включённого, без трансцендентального слуха, идеальным "продолжением взгляда".

И можно предположить, что плотоядность объектного мышления на самом деле значительнее (!!!), чем у "субъективных идиотов". Плотоядность позволяет объекту, без обратной связи (рефлексии), броситься на происходящее в качестве идеального хищника. Это значительно представлено в романе "Овод" Этель Лилиан Войнич, когда главный герой, после побега из дома в юности, попадает в рабство и затем будет покалечен объектами.

Субъективный идиот

Наивысшая фараонность, скорее всего, подразумевает сверхрефлексивность и способность к сверхсамосознанию.

Подобная осознавательность позволяет исключать себя из мира животных, из мира инструментов, направленных к решению, из мира инструментальности внутри взгляда какого-то субъекта или обстоятельств судьбы. В таком смысле значительное количество мнимых, на самом деле, — это только объекты, которые в какой-то исторический момент смогли ухватить кусок. Однако такие "ухватившие", оставаясь объектами, в исторической перспективе становятся призом в ментальном поле зрения действительных фараонов, что подтверждает история Древнего Египта.

В таком смысле фараонность в наивысшей степени предполагает способность: знать о плотоядности, наблюдать за ней со стороны, контролировать её, извлекать из неё выгоду, но при этом не превращать всё, что оказалось "в поле взгляда", в нечто бесполезное из-за безрефлексивной хищности.

Мышление субъективных идиотов, мышление свободного, предполагает наивысшие формы контроля, как над своим разумом, так и над остальным, включая тело (кинизм), "направлением жизни" и "направлением взгляда".

Что также предполагает наивысшие способы осознавания себя, что позволяет, с одной стороны, обладать, казалось бы, бесполезной, но глубокой страдательностью, которая дает возможность значительно тонко ощущать состояние другого, природы и исторической реальности. А это и является сверхпреимуществом в работе с тем, что будет "включено во взгляд". С другой стороны, это возможность смотреть на все происходящее взглядом Аврелия-стоика, который "уже перестал быть" (свобода принятия смерти) для этого присутствия, или быть тем "сверхсвободным инструментом", который возникает в результате сильного мышления тех, кто узнал "Духовные упражнения".

Сумма такого наивысшего "отключения от животной включенности" — это именно то, что создает волны цивилизации и цивилизованности. Это та культура, которая возделывает и производит наивысшую нравственность, музыку, литературу, живопись, искусство в целом. Также существует все остальное грандиозное разворачивание, в основании которого присутствует наивысшее фараонное мышление (аристократизм): с одной стороны, это наивысшая инструментальность и рационализм (доп. это британский снобизм, прусский педантизм), а с другой — наивысшее знание своей метафизичности (Идиот).

Итак, "наивысшим осознанием" в таком присутствии является именно метафизическое осознавание, которое затем предполагает и другое свободное автономное присутствие, а также публично-политическое, экономическое и многое другое. Это известное, но скрытое метафизическое осознавание — высшее освобождение, которое открывалось ученикам в школе Пифагора, а затем в Академии Платона, в древней Стоа и в определенных собраниях современности.

Пребывание в состоянии "субъективного идиота" представляет собой различное совокупное, но прежде всего это способность к свободному необусловленному мышлению (присутствию без причины, ментальной отрешенности или подключению к миру мечты), и только после этого — всё остальное. Потерявшие подобную способность, утратившие эти качества, переставшие освещать светом разума несвязанное присутствие и генерировать смысл и цель, быстро исчезают из первых разрядов, заменяясь чем-то снизу или извне.

Но всё подобное "не-инструментальное знание" для объектов оказывается бесполезным, а наивысший объект представляет собой беспредельную плотоядность — хищность без рефлексии. Задача, как ни странно, фараонного сознания всегда заключается в том, чтобы ограничивать эту хищность, контролировать её и направлять на созидательность. Если вдруг оказывается, что собрание объектов остаётся без субъективных идиотов, то дальнейший путь ведёт только вниз. И такой "низ" — это различная сильная объективность: "выживание сильнейшего", превращение всех в инструменты, ресурсы, которые разбазариваются без какой-либо цельности, так как взгляд фараонов, ограничивающий бесполезное хищничество и направляющий его к позитивной цели, отсутствует. Итог такого "существования вне взгляда" — это безнравственное присутствие, присутствие без достоинства, которое чаще всего заканчивается тем, что всё это попадает "внутрь ментального взгляда действительных идиотов". Итак, любое время, когда "безрефлексивная объектная плотоядность" становится общественным идеалом, является показателем сползания или "какого-то вниз".

Наивысшее отрицание объектности

И как это ни странно, но именно такое наивысшее фараонное мышление, достигнув высот в своем развитии и обнаружив себя в качестве значительной освобожденной субстанции, в последующем не желая жить в объектности и глубоко страдая от присутствующего мрака и темноты в умах тех, кто оказывается в поле зрения освобожденного, начинает подтягивать всё это темное объективное снизу к чему-то высокому, раскрывая и предоставляя доступ к "метафизическому освобождению" для низов (Просвещение). Правда, это продолжается до тех пор, пока не наступит усталость или не появится нечто неспособное, после чего возникает декаданс и нигилизм...

Но в любом освобождении скрывается и другая сторона:

• Освобожденные, но "ни для чего", — это всегда та субстанция, что становится на путь саморазрушения.

• Освобожденные могут забыть и то, что объективизация — это не страдание от угнетения, а это, прежде всего, "акт мышления без рефлексии". И любое стремящееся к освобождению (всегда по воле фараонной стайки) общественное устройство не создано для удовлетворения животных потребностей его участников. А цель его в том, чтобы исполнять какую-то "волю внутри взгляда к благу", а если есть и такая возможность, то и: получить духовное открытие о своем действительном метафизическом состоянии. Что, почему-то, как всегда, оказывается доступным "для всех — но не для всех", по причине того, что этот изыск, это бесполезность для упрощенной плотоядности.

"Угнетение", прежде всего, — это способ выживания, это способ коллективного выживания, через "подчинение ментальному взгляду фараона", что позволяет решать стратегические задачи, складывая усилия всех участников для достижения общей для "всех включенных во взгляде субъектов к цели". А все представления о солидарности, как о "групповом движении к цели, но без ментального замысла, исходящего от идиота", — это иллюзии, которые развеиваются при соприкосновении с реальностью. То есть представить себе такое существование можно, и даже можно его попробовать осуществить, но практика окажется иной.

Метафизичность субъективных и объективных идиотов

Заметим, что всё это ментально-метафизическое всегда скрыто-известно-доступно каждому последнему объекту, который вместе с актуальными фараонами Древней истории подключен к одной и той же метафизической проекции.

Проекция утверждает, что каждый объект является кровно-ментальным родственником любого фараона, так как их общий предок — это неизвестный древний фараон, который своим "взглядом" распространил свою биологичность (живой дух) в окружающее пространство. Возможно, таким древним фараоном был неизвестный древний охотник, который своей "ментальной волей" управлял окружающим пространством.

И избавиться от фараонности можно только запретив себе сознавать себя в качестве действующего субъекта, который включает в свою ментальность происходящее. Это подтверждает надуманность любой дофараонности или какой-либо постфараонности. Любое отрицание присутствующей инструментальности, а также метафизичности — это может быть, но это бесполезно. Внутри таких актов мышления, вслед за Гегелем, можно предположить разворачивание духа и его представленную соответствующую историческую проекцию, но в любом случае это, опять же, всего лишь упрощение действительно-живой ментальности.

Итак, всё такое "рациональное", "хозяйственное" и "рентное" — это не совсем то, зачем всё это происходит. То есть субъект-объект должен жить для чего-то другого, и это не совсем удовлетворение объектности. Его дух (именно живой дух) — это то, что проводит из него особое существо, которое, как бы это ни звучало странно, всегда обладает доступом к высшим смыслам. То есть фараон и объект — это всегда метафизические существа, что предполагает, несмотря на все желания представить себе действительного фараона в качестве плотоядного хищника, а объект — в качестве несчастной жертвы, — что это, на самом деле, только — или не только — Люди (наделенные ЖИВОЙ ментальностью).

В продолжающемся мышлении о субъектности и объективности может возникнуть мысль о каком-то следующем господстве и подчинении, о коллективности и автономии, а также о какой-то игре или о чем-то более значительном, о чем-то метафизически загадочном, о разговорах о благе, об "обнаружении странного метафизического себя", а также о том, что дух — это не совсем сумма формальных абстракций, а это что-то загадочно живое (объективный факт)..., но это уже другой разговор...

*Текст написан по мотивам "Александр Пятигорский о «Лестнице идиотов» Гурджиева".

 ----------------------------------

https://rusnak.link