Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин
Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, АмфетаминПлеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин
▼ ▼ ▼ ▼ ▼ ▼ ▼ ▼ ▼ ▼ ▼ ▼
Написать нам в Telegram 👇👇👇
▲ ▲ ▲ ▲ ▲ ▲ ▲ ▲ ▲ ▲ ▲ ▲
⛔ ⛔ ⛔ Внимание! Важно!
📍 Включите ВПН, если ссылка не работает!
-------------------------------------
Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин
The country is known for its luxurious casinos, which offer a wide range of games and entertainment options for visitors. One of the leading casinos in the Philippines is LVBET, which is known for its exceptional gaming experience and exciting promotions. The casino has a wide range of games, including slot machines, table games, and video poker. Visitors can also enjoy live entertainment, fine dining, and luxury accommodations. The casino has become a popular destination for tourists from all around the world, who come to experience the glamour and excitement of the casino. The casino offers a wide range of events, from live music performances to gaming tournaments. Visitors can participate in these events and win exciting prizes. The casino also hosts seasonal events such as Chinese New Year, Halloween, and Christmas, to provide a unique gaming experience to its patrons. LVBET offers a range of promotions that are designed to enhance the gaming experience of its customers. For instance, the casino offers a welcome bonus to new customers who sign up and make an initial deposit. The casino also has loyalty programs for its regular customers, allowing them to collect points as they play. These loyalty points can be redeemed for rewards such as free play, merchandise, and discounts on food and accommodations. The casino offers a superior gaming experience, world-class amenities, and exceptional customer service. With special events and exciting promotions, visitors can enjoy a unique gaming experience that is hard to find anywhere else. So, if you are planning a trip to the Philippines, make sure to visit LVBET and experience the glamour and excitement of a world-class casino. Is Slots Online Legit? An In-Depth LookOnline gambling has become increasingly popular in recent IntroductionRichph slots is a popular online casino game that offers players the chance to win b SMBET lucky baccarat. Site Statement: The content of articles on this site is reproduced on the Internet. If there is any purpose, please contact us to delete it. SMBET legit win Qqqili gambling casino
Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин
Соль, альфа пвп Жуковский купить
Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин
Соль, альфа пвп купить Вороново
Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин
Насыщенность шрифта жирный Обычный стиль курсив Ширина текста px px px px px px px px px Показывать меню Убрать меню Абзац 0px 4px 12px 16px 20px 24px 28px 32px 36px 40px Межстрочный интервал 18px 20px 22px 24px 26px 28px 30px 32px. Запомнить меня. Регистрация Забыли пароль? Поиск книг. Последние комментарии Последние публикации. Re: 'Посторонние' уже не те ANSI 1 день 8 часов назад. Выпуск 3 а. Антология военной литературы и. Военные приключения «Отечество» -3 2. Военные приключения. В дверь резко постучали, кто-то из сотрудников бухгалтерии крикнул: «Войдите», и в комнате в тот же момент оказался худощавый человек неопределенного возраста. Он вежливо поздоровался, но кроме Валентины Ивановны — старшего кассира универмага — на него никто не обратил внимания. Служащие в недоумении повернули головы. В правой руке неизвестного матово поблескивал пистолет. Все подумали, что это шутка, что незнакомец сейчас мило улыбнется, окажется чьим-нибудь знакомым, скажет: «А здорово я вас напугал, братцы! Но голос незнакомца развеял их иллюзии. Пройдите сюда. Валентина Ивановна взглянула на часы. До приезда инкассатора оставалось десять минут. Она побледнела, рука непроизвольно потянулась к звонку сигнализации, но ее остановил окрик: — Это и вас касается! Валентина Ивановна увидела направленное ей в грудь дуло пистолета и медленно встала. Он взглядом обвел помещение, поморщился и направился к столу кассира. Валентина Ивановна тихо вскрикнула. Незнакомец обернулся, колюче взглянул на нее. Он нагнулся и вытянул из-под стола инкассаторскую сумку с деньгами. Затем доложил пистолет на стол и, торопясь, быстрыми, словно механическими, движениями начал выуживать оттуда тугие пачки кредиток. В несколько минут все было кончено. Дневная выручка универмага перекочевала в спортивную сумку незнакомца. У двери он на секунду задержался и торопливо кивнул на одно из окон пятого этажа стоящего напротив здания. Во избежание неприятностей прошу не шуметь. Пять минут. Служащие стояли, словно в столбняке, с ужасом взирая на злополучное окно, кричать никто и не думал. С улицы донесся шум заработавшего мотора, сигнал и шелест шин отъезжающей машины. Это подействовало отрезвляюще. Все разом вздохнули, кто-то упал в обморок, Валентина Ивановна бросилась к телефону. Капитан Родин недовольно поморщился, но ничего не сказал. К «Волге» подошел сутулый мужчина в штатском. Там было полно народу: сотрудники бухгалтерии, директор универмага — толстый, лысеющий человек в роговых очках, оперативные работники. Родин поздоровался, бегло осмотрел комнату и, присев на вежливо поставленный кем-то стул, о разрешения следователя попросил очевидцев рассказать о случившемся. Слушал он внимательно, не перебивая, задумчиво сведя к переносице брови. Пальцы, барабанившие по столу, изредка брались за карандаш, и Родин делал в блокноте записи, которые чаще всего кончались вопросительными или восклицательными знаками. Следователь Виктор Андреевич Красин сидел в сторонке, ни во что не вмешивался и, казалось, никого вокруг себя не замечал. Но это только на первый взгляд. На самом деле от него не ускользала ни одна мелочь. Он мгновенно реагировал на улыбку, голос и настрой свидетелей, сопоставлял в уме возможные варианты-версии он был страстный любитель шахмат, поэтому манера считать ходы — свои и противника — поневоле отразилась на его профессии , стараясь выделить из них наиболее вероятную. Сотрудники в недоумении переглянулись. Никто не заметил. Родин усмехнулся. Родин встал, подошел к окну и выглянул на улицу. Живет на пятом этаже летчик Воронов. Его все отлично знают. К тому же во время ограбления дома находилась жена — готовила обед. Красин кивнул и бросил короткий вопросительный взгляд на эксперта-криминалиста. Тот сконфуженно развел руками. В перчатках работал. Следы затоптаны. На улице Родин тронул за рукав Климова. Обыкновенная мера предосторожности. А вообще он нахал, крепкий нахал! Костя на секунду задумался. Как бы ты распорядился такой кругленькой суммой? Всего девять четыреста. А остальные? Родин в недоумении пожал плечами. Кто-то навел. Даже, может быть, кто-нибудь из сотрудников. В общем, на каждого — маленькое досье. Желаю успеха. Работники местного отдела внутренних дел все сделали правильно: перекрыли дороги на Москву, сообщили приметы преступника во все линейные отделения милиции, отдали приказ о проверке электропоездов и задержке всех подозрительных лиц, но, как и ожидал Родин, все было напрасно: грабителя и след простыл. Машину видели ребятишки, игравшие около универмага. Молодежь, правда, пошаливает, драки бывают, скандалы, а вот насчет ограблений… Такого не было. Больше ничего вразумительного старший лейтенант сообщить не мог. Родин оставил ему свой телефон, попросил в случае чего звонить и уехал в Москву. Начальника отдела уголовного розыска полковника Семена Тимофеевича Скокова сослуживцы за глаза называли Котофеевич. Причины на то были. Небольшого роста, грузный и медлительный, он мгновенно преображался, как только ему в руки попадало интересное дело. Причем преображался как внешне в движениях появлялась мягкая кошачья резкость, так и внутренне — становился не в меру въедлив, порывист, нетерпелив и озабочен тем, что его подчиненные недостаточно рьяно относятся к своим обязанностям. Поэтому, когда уже на следующий день после ограбления к нему в кабинет воздушным шаром вкатился капитан Родин, полковник с трудом подавил в себе радостное удивление. Полковник, мельком взглянув на записи Родина, увидел, что фамилия Кошелевой жирно подчеркнута, и ехидно спросил: — Ну и чем тебя пленила Кошелева? Серьезный человек за мелочь не возьмется. Могу только заметить, что в моей практике бывали случаи, когда и легкомысленные товарищи брались за серьезные дела. Родин смутился. Так что Кошелева? Кошелева окончила десять классов. Поступала во ВГИК, но не прошла по конкурсу. Устроилась продавщицей в универмаг четыре месяца назад. Живет вдвоем с матерью в однокомнатной квартире. Хорошо и со вкусом одевается. Часто бывает в Москве. Две недели назад одолжила Губиной двести рублей. Откуда деньги — непонятно. Мать работает копировщицей. Дочь деньгами не балует. А что собой представляют Губина и Лазарева? Как говорится, везде на виду. Случайные знакомства, встречи с командированными, выпивки… Губина работает в универмаге два года, Лазарева — три. Больно уж на них трудно положиться. Умный может и дураком прикинуться. Таксиста нашли на восьмой день. Им оказался некий Снегов — молодой парень с веселым, самоуверенным взглядом и хорошо подвешенным языком. Для таксиста он держался слишком независимо, но, приглядевшись к нему — к его фирменным джинсам, щеголеватой курточке с ярко блестевшими желтыми пуговицами, к его манере сыпать в разговоре одними восклицательными знаками, — Родин вдруг понял, что перед ним всего-навсего обыкновенный нахал, вернее, крепкий нахал, и, поймав себя на этой мысли, насторожился — вспомнил, что именно так охарактеризовал грабителя Климов. Но это было любимое Костино словечко, этот ярлык он вешал на каждого, кто ему не нравился, так что… — А теперь перейдем к делу, — сказал Родин и, чтобы настроить парня на серьезный лад, деловито спросил: — Здесь продолжим разговор или… у меня в кабинете? Снегов запнулся на полуслове и, каким-то единым, но бестолковым взглядом окинув территорию таксопарка, перед которым они сидели, беспокойно заерзал. Далековато ведь… Снегов замялся, подтянул узел завязанного вокруг шеи платка, но затем, видимо решив, что лучше говорить все-таки правду, глубоко вздохнул. Он сел на заднее сиденье. И в очках был… — Странного ничего в нем не заметил? Сказал: «Стой! Через пятнадцать минут: «Поехали». И поехали. Как сел, так и прилип. И на часы поглядывал… И на выход из метро… Видимо, кого-то поджидал. Минут через десять вернулся — и снова вперед. Проехали метров двести — стоп. Вылез, расплатился и… мотай, говорит, отсюда, друг. Слева — колонка, справа, за домом — угольная купа. Родин сидел неподвижно, смежив веки, подперев ладонью голову. Можно было подумать, что он спит. Однако, просидев минут десять не шелохнувшись, он внезапно вздрогнул и удивленно поднял брови. Послышался легкий вздох. Снегов пробормотал себе под нос: «Я думаю… если вас так интересует эта куча, к ней можно было бы и подъехать». Родин рывком, как старый дог, встал, застегнул пиджак. А такси… Десятку сверху я тебе не дам: я на зарплату живу. Снегов смутился, закусил губы. Сделав вид, что рассматривает свои ботинки, Родин довольно улыбнулся, бросил коротко: «Подожди меня здесь», и быстрым шагом направился к будке телефона-автомата. Трубку снял Климов. Родин помолчал, вслушиваясь в рокочущий басок друга, а затем без всяких предисловий выпалил: — Костя, мне нужна машина. Я преподнес ему цветы… — А от меня? И машина. Так и сказал: «Машина в распоряжении Родина». К проходной. Родин слышал, как он торопливо чиркнул спичкой, и, как бы между прочим, сообщил: — Это еще не все. Он уже чувствовал, что где-то ошибся, что-то упустил, что не зря Скоков обронил эту успокаивающую фразу и позаботился о машине, он даже уловил в этом некую связь, но в чем она выражается, пока, как ни силился, понять не мог. Это и злило, и огорчало его одновременно. Отправитель — Игорь Валентинович Сопин. По возможности все. Около скамейки, пристукивая от нетерпения ногой, его ожидал Сережа Снегов, успевший по только прийти в себя, но и обрести свой прежний независимый вид. Любовь Александровна Сопина была из тех матерей, которые, рожая, думают, что производят на свет гения. В этом счастливом ведении мать находилась долгих шесть лет. Карьера музыканта, подмостки сцены, потомственный актер…. Мечтам не было предела. Итак, первый урок. У мальчики полностью отсутствует слух. Жестокий удар. Но Любовь Александровна перенесла его стоически, с присущим ей мужеством и героизмом она была актриса драматического театра и и подобные ситуации не раз попадала на сцене. Литература, например, искусствовед, журналист… Звучит совсем неплохо». Игорю ни в чем не отказывали. Учился он неровно: тройки вменялись пятерками, пятерки — двойками. Но учиться мог, и хорошо. Это заметили все учителя. Игорь был силен в математике. Но математика требовала трудолюбия, а Игорь был с ленцой, хватал все мимоходом, верхушки, не утруждая себя ни поисками, ни заботами. Со временем это легкомысленное отношение к труду развилось в житейскую философию. Кажущееся ничегонеделание родителей, — сыграл свою роль в театре — свободен, развлекайся, — постоянные гости в доме, чаще всего именитые, ночные коктейли, регулярные разъезды ввели мальчишку в заблуждение о легкости актерской профессии, о праздности жизни, И вот финал: не попал в институт, армия. Тяжелая солдатская служба не пошла на пользу. Армейские тяготы и заботы вызвали отвращение и укоренили парня в мысли, что прожить можно иначе, не прикладывая усилий, легко и красиво, а пыль из дорог пусть выколачивают те, кто подурней. Администратор Мосэстрады. Должность маленькая, но… связи, кое-что и от него зависит. Оклад мизерный, а жить хочется по-человечески, на широкую ногу. А развернуться есть где, была бы только головка на плечах. И Сопин развернулся. Кому лишний концерт устроит, кому рекламу, кому хорошую гастрольную поездку — и закрутилось, завертелось… Женщины, знакомства, попойки… Родин слушал Климова сосредоточенно, хмуро сдвинув к переносице широкие густые брови. Настроение было отвратительное. Еще в машине, по дороге к месту происшествия, он ухватился за кончик мысли, которую подбросил ему своей фразой полковник Скоков, но не решаясь признаться себе, что действительно попал в цейтнот, всякий раз отбрасывал ее, отмахивался, как от надоевшей своим бесконечным жужжанием мухи. А она не отступала. И Родин снова и снова отправлялся за ней по пятам. Но где он мог его спрятать? В тайнике — раз, у знакомых — два. Если в тайнике, то он должен быть оборудован недалеко от места, где преступник вышел из машины. Может быть, даже в этой чертовой угольной куче… Если у знакомых… Это вряд ли. Зачем привлекать к такой сложной и рискованной операции, тем более на стадии ее завершения, второго? Да еще делиться с ним добычей?.. Значит, тайник. И значит, что он уже пуст — время, чтобы перепрятать деньги, у преступника было. Целых восемь дней. Вывод: мы — с носом. Пусть временно, но с носом. Остается лишь уповать на афоризм шефа: «Цейтнот — что еще не поражение». Родин тщательно обследовал место, где вышел из машины преступник, и убедился, что версия полковника небезосновательна: на одном из склонов угольной кучи он обнаружил довольно глубокое прямоугольной формы углубление. Это было, конечно, еще не доказательство, но факт, а факты — вещь упрямая. Следы искать ее имело смысла — погода стояла жаркая и два последних дня шли короткие, но проливные дожди. В управление Родин вернулся расстроенный, а выслушав Климова, и вовсе сник. Закурил, спросил угрюмо: — Связи проверил? Рига, Юрмала — золотой песок, море, рестораны… — У тебя нет его фотографии? Только не выехал, а вылетел. Родин торопливо перелистал календарь. Ведь он и с Кошелевой дружил, она у них в доме бывала… — Не знаю, — улыбнулся Родин. День рождения справляет. На следующий день Родин первым же самолетом вылетел в командировку в Ригу. Родин почему-то обрадовался этому совпадению и, улыбаясь, вложил в протянутую к нему руку свое удостоверение. Девушка оказалась милой и разговорчивой. Нет, она не помнит, кто отправил эту телеграмму, но если товарищ интересуется, она может выяснить. Девушка удивленно распахнула глаза. Дни летели незаметно. С утра Родин, беспечно насвистывая, отправлялся на море, купался, загорал, заводил случайные знакомства, шастал от одной компании к другой, играл в мяч, шутил и скоро стал той личностью, без которой не обойтись. После обеда он с безразличным видом фланировал по улицам, играл в теннис или партию-другую на бильярде, а к вечеру спешил на почту. Родин тяжко вздыхал и шел ужинать в ресторан. Но все его попытки, обнаружить отправителя телеграммы были безрезультатны. Все нормально ели, нормально пили, активно веселились, флиртовали, в общем, вели себя так, как и положено вести на курорте. Родин злился, ругал себя последними словами, хотел было уже послать полковнику депешу о своем возвращении, как вдруг… Вечером, когда Родин вернулся в гостиницу, стянул рубашку и принял холодный, освежающий душ, ему позвонил капитан Брок, его рижский коллега. Брок был выделен ему в помощь. В чем эта помощь должна была выражаться, никто толком не знал, в том числе и сам Брок, поэтому, поразмыслив, он решил, что кроме сводки происшествий по городу гостю, по всей вероятности, потребуется еще и добросовестный гид, и молча предложил свои услуги — ездил с Родиным на взморье, загорал, купался, играл на бильярде и каждый вечер клялся, что как только выпадет свободный день, они обязательно сходят в Домский собор. Совместная работа, конечно, сближает, но по-настоящему Родин и Брок притерлись друг к другу, узнав, что их начальство — полковник Скоков и полковник Лиепинь — большие друзья: вместе закончили университет, вместе топали по служебной лестнице, лет пятнадцать переписывались, обещая нагрянуть в гости, а теперь, командуя идентичными отделами, чуть не каждый день перезваниваются и бодрыми, менторскими голосами вопрошают: «Ну, как там мой? Ты ужинал? Я подъеду через пятнадцать минут. Брок не подвел. Ровно через пятнадцать минут он сидел за столом и с аппетитом ел натуральный бифштекс. Вид при этом у него был довольный и хитрющий. Родин сразу же понял, что Брок выудил какую-то важную информацию, может быть, даже касающуюся его дела, но вида не подал — пил минеральную воду, курил, с любопытством поглядывая на танцующие пары. Вскрытие показало, что смерть наступила от отравления газом — пропаном. Подтвердил это и научно-технический идея — один из баллончиков акваланга был действительно заряжен этой гадостью. Может, преступник намеревался взять выручку аэропорта? Хотел привлечь девушку… Она не согласилась и… последовала развязка? Румбальский аэропорт… Ну и аппетит! Но сейчас, как он ни крутил, как ни вертел, все сводилось к одному: ни одно убийство на бывает случайным. Кому мешала эта девушка? И почему? Первый — среднего роста, шатен, с прекрасно развитой мускулатурой. Второй — полная противоположность: не мужчина — складной стул, длинный, худой, выражение лица… Неприятное выражение лица. Витавший в облаках Брок резко выпрямился, с осуждением посмотрел на Родина. Когда-то Родин занимался боксом и славился тем, что обладал великолепной реакцией. Он развил ее до совершенства, развил настолько, что ему практически была не страшна любая атака. За эти качества он удостоился многих, очень лестных для себя эпитетов — «король защиты», «парень, который умеет держать удар»… Но, видимо, реакция на удар — это одно, а реакция на слово — совершенно другое: прошло больше минуты, прежде чем Родин пришел в себя, тряхнул головой и проговорил: — Ты в этом уверен? Я ей показал фотографию твоего парня… В общем, она не сомневается. Только ты сперва за стол заплати. Родин улыбнулся, полез за бумажником. Улетали и прилетали самолеты, суетились пассажиры, взад-вперед сновали носильщики. Родин с трудом разыскал начальника аэропорта, представился и коротко поведал о случившемся. Тот сильно разволновался, долго хватал ртом воздух, без конца повторял: «Да как же так! Не могу поверить! Знания его о подчиненных, как и у большинства руководителей, ограничивались анкетными данными. Поступила заочно учиться в Рижский институт инженеров Гражданской авиации. Нарушений нет, работает хорошо… Ну, что вам еще сказать… Приветливая, за ней многие ухаживают — она не замужем — народ у нас молодой, летчики… Но держится стоически, молодец. Начальник замялся. Я сейчас ее вызову. Рута оказалась миловидной высокой девушкой, застенчивой и чуть грустной, Она, видимо, стеснялась своего роста. Родин предложил ей сесть и, когда разговорились, осторожно спросил: — С ком встречалась Валда в последнее время? Рута подняла на Родина свои большие темные, сразу ставшие тревожными, глаза. О случившемся он ей не сказал ни слова. Не здешним. Я его совсем не знаю и сказать о нем что-либо определенное не могу. Он приезжал за ней. Пожалуй, красив. Рута наклонила голову, вспоминая. Он просто напичкан сентенциями, и своими, и чужими. Деньги независимость, двадцатый век — век убитых чувств, все влюбленные обречены на одиночество… Он очень горевал по этому поводу. Смешно у него это выходило, по-щенячьи. По-моему, с Валдой у него серьезно… Воздержание, говорит, беременность ума, человечество сравнивал с ливерной колбасой, вывернутой наизнанку, в общем, в таком духе. Ничего, кое-что занятно. Родин, слушая, кивал головой, одобрительно улыбался и благодарил бога, что ему попалась такая славная собеседница. Из некоторых, как, например, из их начальника, клещами по слову приходится вытягивать. С ней такое редко бывает. Акробат или гимнаст… Что-то в этом роде. Окончил цирковое училище. Я ему об этом сказала. И потом глаза у него шальные. Сразу — лучше. Родин рассказал. Рута долгое время сидела неподвижно, закусив губу, крепко сжав в кулаки тонкие нервные пальцы. И это было странно. То, что могло вылиться в слезы, в крик, оставалось в ней. Такие переживания особенно мучительны. Родин не стал тратить слов, зная, что это бесполезно. Он просто вывел девушку на улицу, посадил в машину и отвез домой, где сдал на попечение обеспокоенной матери, посоветовав крепкий чай, снотворное и поменьше вопросов. Родин долго плутал по закоулкам старой Риги, пока не отыскал дом Круминей. Дом был обветшалый, потрескавшийся, давно требовал ремонта. Родин позвонил, но дверь оказалась незапертой, и он, толкнув ее, вошел. Приход его оказался некстати — дома уже знали о случившемся, но Родину все же удалось поговорить с братом Валды Имантом, учеником девятого класса. Мальчишка хоть и был убит известием, но, узнав, что Родин — инспектор уголовного розыска, проявил природное любопытство и с готовностью ответил на все интересующие его вопросы. Затем проводил в комнату Валды. Комната была небольшая, но уютная. В ней не было ничего лишнего, но необходимое было расставлено так, что, казалось, есть все, даже с излишком. И все было на месте, начиная от платяного шкафа и кончай большой, по-видимому, вырезанной из какого-то журнала, любовно вставленной в простую рамку черного цвета фотографией Экзюпери. Имант задумался. Вольдемар Каминский? Родин покачал головой. Знаешь, некоторые имеют такую привычку, — сказал он смущенно. Имант молча вытащил из среднего ящика стола альбом с фотографиями и дневник. Но и здесь Родина постигла неудача. Последняя запись гласила: «Итак, школа позади! Что нас ждет за ее порогом? Дорог много, но надо выбрать одну». Кончилась мысль твердо и по-мужски: «Не надо отчаиваться, надо помнить слова Сиднея: «Или найду дорогу, или проложу ее сам». Родин сидел, склонив голову, накручивая на палец колечки волос, и думал о том, как глупо и жестоко оборвалась жизнь этой девчонки. Столько задумано — планы, замыслы, мечты… И все — в дым, вдребезги, как фарфоровую чашку об пол! Из дома Круминей Родин вышел в самом грустном расположении духа. У него стучало в висках и слегка покалывало затылок. Он прошелся по набережной, вдыхая горькие, еле уловимые запахи водорослей, нагретого за день камня, солярки. Все и везде смеялись, шутили. И он улыбался, но не со всеми вместе, а как бы отдельно. В гостиницу он пришел усталый и, едва успев раздеться, уснул. В восемь утра Родина разбудил телефонный звонок. Звонил Брок. Я за тобой выслал машину. Еще один утопленник. Родин осмотрелся. Место как место. На побережье таких тысячи. Ничего примечательного. И волны… Шумело сильно. Совпадение это или?.. Сильно его избили? Родин подумал: что это, желание продемонстрировать точеные ножки или стремление выглядеть моложе своих лет? Поразмыслив, понял, что оба его предположения не имеют смысла — возраст обычно скрывают дамы, которым за сорок, а кокетничать… Вия была начисто лишена кокетства. В этом Родин убедился, когда пригласил ее в просмотровый зал и, столкнувшись с ней в дверях, совсем близко увидел ее глаза — темные, спокойно-внимательные. Ему понравились ее глаза, и он понял, что они понравились и Броку, и порадовался за приятеля. Следом за ними в полутемный просмотровый зал вошли Брок и Рута Берзинь. Рута с любопытством осмотрелась. Зашторенные окна, правильные ряды кресел, огромный экран. И все. Ничего лишнего. Начинаем, Янис? У него маленький рот, верхней губы почти не видно… — Брови, — сказала Вия. Я скорее нахожу несходство, чем сходство. Брок проводил девушек до выхода, прощаясь, спросил: — Надеюсь, наш киносеанс не утомил вас? III Лошадь шла мягким галопом, чуть не в кольцо выгнув шею. Ее выхоленное тело блестело, и, каждый раз проскакивая мимо Родина, она злобно косила большим налившимся от напряжения кровью глазом. Из-под копыт веером летели опилки. Смотри, мол, какой я страшный. Родин понимающе улыбнулся и продолжал с неослабевающим вниманием следить за наездником, Тот, закончив джигитовку, теперь стоял на лошади в полный рост. Ноги, обутые в черные кожаные полусапожки, выискивали точку опоры. Наконец он утвердился и резко выбросил вперед и в сторону правую руку. В воздухе мелькнула булава. Одна, вторая, третья… пятая. Еще мгновение — и они превратились во вращающееся колесо. Главное — уверенность. Темп, темп! Но, по-моему, он. Вадим Александрович оказался человеком общительным и веселым. Кабинет Вадима Александровича представлял собой нечто среднее между фотовыставкой циркового искусства и мастерской художника-декоратора. Чего здесь только не было! Камзолы, костюмы, жокейские принадлежности, статуэтки лошадей, гипсовые маски, хлысты, фотографии. И все это висело и валялось в таком беспорядке, что у Родина даже слов для сравнения не нашлось. Вот смотрите… — Выудив из груды бумаг два пакета с фотографиями, он веером разложил их на столе. Родин придвинул к себе фотографию. Высокий, атлетического сложения парень жонглировал тарелками, «Худощав, шатен, великолепно развитая мускулатура, — вспомнил Родин. Можно сказать, что повезло. Если и дальше так будет продолжаться…» — Вы не одолжите эту фотографию? Хотя бы для временного пользования, с возвращением, как говорится. Швецов на выпускном вечере, Швецов на лошади, Швецов в воздухе — исполняет двойное сальто. Родин взял первую фотографию — Швецов на выпускном вечере. К тому же не дураки. Прекрасно знаем, что кроме нашей профессии существуют и другие. А так… Способный юноша. Хороший собеседник и, как говорил Игорь Северянин: «Во имя этого все жертвы мира…» Славы жаждал, как мясник крови. Да… Где работает сейчас, не знаю: давно из виду потерял. А если и приходилось, то в меру. Мне он нравится. Они тепло пожали руки и расстались, каждый с вполне определенным мнением друг о друге. Первым делом Родин размножил фотографии Швецова и одну из них отправил Броку для предъявления на опознание. Через несколько дней пришел ответ: «Он! Но, как с горечью признался себе Родин, небо от этого яснее не стало. Кто все-таки взял деньги? Сопин или Швецов? Климов был в полной уверенности, что «друзья» работали вместе. В Риге решили взять еще один лакомый кусочек — Румбальский аэропорт. Но Валда, при помощи которой они хотели провернуть это дельце, оказалась ненадежной, Ее убрали. Швецов решает: «Семь бед — один ответ» и… Сопина находят мертвым. Все правильно и логично. Допустить это можно. Но… — Надо брать! А факты? Как ты его припрешь к стенке? Думаешь, он тебе сам все расскажет? Куда ему деваться? Если он с таким хладнокровием отправил в лучший мир друга и девушку, которая, как мне кажется, была ему далеко не безразлична, — это сильный человек, и защищаться он будет до последнего. Это — его единственный выход. Почему она не ответила на телеграмму Сопина? Почему не выехала к нему? Крыть было нечем. Родин безнадежно махнул рукой, но точку зрения не изменил. Этот диалог происходил в кабинете полковника Скокова, по адресован был не ему, а Красину, который, стоя у окна, с интересом наблюдал за действиями вороны, нашедшей на соседней крыше огромный кусок черного хлеба. Убедившись, что добыча не по зубам, хозяйка мусорных свалок принялась осторожными, точно дозированными движениями подталкивать хлеб к краю крыши. Красин долго не мог понять — зачем. Но когда увидел воду, оставшуюся в желобе карниза после недавнего дождя, услышал победный крик птицы, наконец-то скатившей хлеб в эту воду, восторженно ахнул: «Ну и ну, а мы ее за дурочку держим! Несмотря на то что он был моложе Скокова, да и на иерархической лестнице их разделяло довольно внушительное пространство, решать и приказывать в данной ситуации мог только он, майор Красин: он возглавлял расследование и полностью отвечал за его результат. Но… полковник есть полковник. Поэтому Красин, несмотря на данную ему власть, в отношениях со Скоковым всегда был вежлив, предупредителен и тактичен: учитывая большой опыт полковника, никогда, как говорится, наперед батьки в пекло не лез. Не мо-гу! Дальше Советского Союза не убежит. Климов хмуро молчал, а Родин, чувствуя, что Красин колеблется, еще жарче продолжал: — Увидите: через недельку-другую что-нибудь да выясним. Терпение — наш козырь. Уж столько ждали… Красин посмотрел на Скокова, но Семен Тимофеевич ушел от вопросительного взгляда — сделал вид, что до смерти занят собственными ногтями, а Красин понял, что полковник тоже на распутье и что право сделать очередной ход предоставлено ему. И задумался, снова обратив взор на крышу соседнего дома. Ворона с удовольствием поедала размокший в воде хлеб. Против Швецова улик и впрямь нет. А без вещественных доказательств ни один мало-мальски соображающий прокурор санкцию на его арест не даст. Родин ликовал. Отец — мастер-жокей международной категории, мать — учительница, преподает русский язык и литературу в школе. Есть сестренка. Учится в восьмом классе. С милицией никогда не сталкивался. Ни приводов, ни задержаний. После окончания училища работает в Мосэстраде. Год назад купил кооперативную однокомнатную квартиру. Очевидно, помогли родители. Конечно, мало, но подумать уже есть над чем. Красин кивнул, очевидно соглашаясь, толкнул дверь, но на пороге замешкался. Не было ли у него там друзей? В общем, придется изобразить недоумение по поводу его смерти — ведь парень неплохо плавал. Красин выпрямился, крикнул: «Войдите» — и, сделав вид, что ужасно занят, снова уткнулся в бумаги. В кабинет решительно вошла высокая, стройная темноволосая женщина. На вид ей было лет двадцать пять, и по тому, как смело, почти вызывающе она держалась, Красин понял, что орешек ему попался крепкий. Садитесь, пожалуйста. Я через пару минут освобожусь. Кошелева присела на краешек стула, с любопытством взглянула на вновь заскрипевшего пером Красина. Затем осмотрелась. Вы его хорошо знали? Вас, конечно, интересует текст. Я бы и не затрагивал этот вопрос, но… обстоятельства вынуждают. Мать Игоря, Любовь Александровна, требует вещи сына, те, что он брал с собой, память, говорит, а мы не знаем, где он останавливался, у кого комнату снимал. Любовь Александровна сказала, что с вами он дружил, и посоветовала обратиться к вам. Кошелева закинула ногу на ногу. Простите, что я так резко… — Да, о покойниках плохо не говорят, — согласился Красин. Простите, дружба. А сущность его такова. Он, кажется, действительно был в меня влюблен, а я… Ну, как вам сказать… В общем, у него всегда можно было достать билеты на кинофестиваль, на какую-нибудь заезжую знаменитость, на… — Понятно, — кивнул Красин. Ни один мускул не дрогнул на лице Кошелевой, но Красин заметил, как она, отпустив ручку сумочки, осторожно провела ладонью по платью. Всего хорошего. Он подписал ей пропуск и, когда она вышла, крепко задумался. IV Швецов пил вторую неделю, и конца этому, кажется, не предвиделось. Да он и не желал другого. Все надоело, опостылело, и, кроме тупого равнодушия к окружающим, он ничего не испытывал. Звонил Жорка Турянский, товарищ по работе. Шеф кричит: выгоню к чертовой матери! Два раза в месяц, а другим способом я деньги зарабатывать не умею. Жорка присвистнул и поинтересовался, где и во сколько Швецов встречается с вдовой. Положил трубку и потянулся за пиджаком. Швецов выпил кофе и вдруг почувствовал, что его личность кого-то интересует. Он повел корпусом и глаза в глаза столкнулся с высокой привлекательной девушкой, занятой пирожком. Взгляд ее подведенных, похожих на спелые сливы глаз был жадным до откровенности, Швецов подобрался, нервно вытер губы. Швецов, не ответив, повернулся и медленно вышел из буфета. Турянский догнал его уже в фойе, когда тот закуривал. Швецов недовольно поморщился. Жорка недоверчиво взглянул на приятеля. Тут Швецов снова увидел ее. Она шла прямо на них и улыбалась. Но как-то странно. Одними глазами. Походка у нее была чуть скованной, пальцы нервно теребили сумочку. Кошелева — это была она — кивнула головой и нахмурилась. У вас плохая память на лица. А вы, как мне помнится, были тогда с высоким, пожилым, очень импозантным… — Значит, все-таки запомнили? Евгений Евгеньевич, кажется? Он вас тоже запомнил. Привет ему при случае. Швецов незаметно дал знак Турянскому. Тот, казалось, только этого и ждал. Подлетел стремительно, как бильярдный шар, пущенный умелой рукой. Подруга Инны — Лена — оказалась невысокой голубоглазой блондинкой. Была она не так уж красива, но обаятельна, умом не блистала, но говорила беспрерывно, чуть посмеиваясь при этом и отчаянно жестикулируя. Ее энергия и жизнерадостность в два счета привели Турянского в телячий восторг. Швецов, изучая меню, искоса посматривал на Инну, на ее руки — широкое запястье, узкую кисть и длинные, очень красивые пальцы — и пытался вспомнить, что ему говорил о ней Игорь, но кроме обрывочных, обыденных фраз в голову ничего не приходило: «Потрясающая баба! Старик, женюсь! Свадебное путешествие по территориальным водам Советского Союза! Швецов продолжал пытливо смотреть на нее, но в его взгляде не было мысли. Инна смутилась. Это коктейль, — пояснил Турянский. Лена состроила глазки. Последний раз он приземлился… в двадцать шестом отделении милиции. Лена забилась в мелком ознобе смеха. У нас ребята замечательные. Довезут и фамилию не спросят. Простите, а почему вас Иркутск волнует? Сказала она это не осуждающе, а как-то заботливо, с участием. Швецов уловил эти нотки и тихо, с какой-то грустью в голосе прочитал: Я пил и буду пить,. Почти всю жизнь хлопочем.
Сибай купить Гашиш, Экстази, Марихуана
Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин
Амфетамин, Мефедрон, Кокаин купить Занзибар
Купить закладку мефедрон Ивантеевка
Плеттенберг Бей купить Бошки, Шишки, Амфетамин