Питание на фронтах Второй Мировой войны. Часть 1.

Вопросам питания солдата на фронте в советской литературе особого внимания не уделяли. К нашему времени из этой темы дошли два термина: солдатская каша да наркомовские сто граммов. Любители истории могут еще вспомнить американскую тушенку с издевательским названием «второй фронт». О питании немцев или союзников практически ничего не известно. Возможно из-за несопоставимости рациона питания, советские идеологи считали «вредным» распространяться на эту тему. Как ни странно, но и сегодня найти информацию о сравнении рационов питания в разных армиях периода Второй мировой войны весьма не просто. И похоже причина тому одна, на постсоветской территории в армиях еще не дошли до уровня питания того времени других стран. Несмотря на такое негласное табу нынешней военщины, мы собрали всю доступную информацию на эту тему, и предлагаем вашему вниманию детальный анализ в разрезе некоторых стран.

Прежде чем рассматривать вопросы питания, вначале определимся с основными понятиями, используемые в этой теме. И так, солдата кормят определенным набором продуктов в определенном количестве и ассортименте по установленным нормам, как правило, на сутки. Все это называется простым военным словом — паек, иногда продовольственный паек (продпаек). Структура и калорийность продпайка разрабатываются с учётом воинского труда, нервно-психических нагрузок, климатических и других факторов. В связи с этим различают общевойсковой паек, морской, подводный, летный, лечебный и т.п. В свою очередь, они делятся на три вида:

— основной паек — отпускается в виде блюд готового питания через столовые воинских частей (личному составу, состоящему на котловом довольствии), или натуральными продуктами на руки (для личного состава, не питающегося в столовой), а также выплачивается денежная компенсация за продпаёк в виде фиксированной суммы.

— дополнительный паёк — полагается сверх основного пайка при повышенных энергозатратах и нервно-психических нагрузках, в соответствии со спецификой должностных обязанностей, а также при нахождении военнослужащего в военном лечебном учреждении (в том числе индивидуальное диетическое питание).

— сухой паек — выдаётся при отсутствии возможности готовить полноценную горячую пищу из продуктов основного пайка и включают компоненты, которые могут употребляться без тепловой обработки и храниться в обычных условиях. Его разновидностью является — бортовой паёк, которым обеспечиваются экипажи самолётов, дирижаблей при полётах свыше 4 часов и кораблей (судов), не имеющих камбуза, при выходах в море на сутки и более. Еще одной разновидностью сухого пайка являются продукты длительного хранения, входящие в комплекты аварийного запаса на средствах спасения, либо продукты носимого аварийного запаса. В них входит минимальный набор продуктов для выживания в экстремальных условиях.

Естественно существуют еще и другие разновидности пайков, но все они относятся к специальным, и формируются от специфики использования солдат и условий их службы. Естественно, что пайки моряков проходящих службу в северных широтах и на экваторе будут различными. Как будет различаться рацион питания горных стрелков и обычных пехотинцев.

Следует отметить, что в некоторых армиях к основному пайку, офицерам полагался дополнительный. Так было, например в РККА. Во всех армиях в штатных ситуациях, при возможности, питание генералов организовывалось индивидуально, как правило, персональным поваром. Естественно и набор продуктов для них, и нормы питания определялись пожеланиями харчевавшихся и возможностями снабженцев в то или другое время.

Поскольку армия не может жить без четких правил и уставов, нормы суточного довольствия утверждаются на правительственном уровне и строго контролируются в войсках любой армии. В зависимости от экономического положения страны в конкретный момент времени, пайки могут изменяться в сторону уменьшения или увеличения и не всегда могут соответствовать даже медицинским нормам питания. Поскольку основной нормой пайка является его калорийность, зачастую нормативы питания допускают временную замену одних продуктов другими, как правило, имеющимися в наличии, при сохранении их калорийности. Осветив азы армейского питания, теперь перейдем к конкретике по армиям некоторых стран.

Питание в РККА

Нормы суточного питания военнослужащих РККА были введены Советом труда и обороны 6 марта 1934 года постановлением № К-29сс. Так, в основной красноармейский паек (Норма №1) входили:

— Хлеб ржаной – 600 г;

— Хлеб пшеничный 96% — 400 г:

— Мука пшеничная 85% — 20 г;

— Крупа разная – 150 г;

— Макаронные изделия – 10 г;

— Мясо – 175 г;

— Рыба (сельдь) – 75 г;

— Сало (жир животный) – 20 г;

— Масло растительное – 30 г;

— Картофель – 400 г;

— Капуста (квашеная и свежая) – 170 г;

— Свёкла – 60 г;

— Морковь – 35;

— Лук – 30 г;

— Коренья, зелень – 40 г;

— Томат-пюре – 15 г;

— Перец – 0,3 г;

— Лавровый лист – 0,3 г;

— Сахар – 35 г;

— Чай (в месяц) – 50 г;

— Соль – 30 г;

— Горчица – 0,3 г;

— Уксус – 3 г;

— Мыло (в месяц) – 200 г.

Отметим, что приведенный паек мирного времени был не очень далек от вегетарианского питания, хотя и был направлен на обильное насыщение желудка низкокалорийной массой. В мае 1941 года норма №1 была изменена с уменьшением мяса (до 150 граммов) и увеличением рыбы (до 100 граммов) и овощей. Курильщики получали 30 граммов махорки в сутки, 7 книжек курительной бумаги и три коробка спичек на месяц. Некурящие женщины-военнослужащие могли рассчитывать на 200 граммов шоколада или 300 граммов конфет ежемесячно. Затем аналогичную норму распространили и на всех некурящих военнослужащих (приказ от 13 ноября 1942 г.). По воспоминаниям ветеранов, шоколад и конфеты, если где-то и были, то до фронта доходили очень редко.

Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) №1357-551сс от 15 мая 1941 года и приказом Наркома обороны №208 от 24 мая 1941 года, с 1 июня в РККА впервые была введена новая Норма №1 военного времени в сухом пайке, в которую входили:

— Сухари ржаные — 600 г (хлеб черный);

— Концентрированная каша из пшена — 200 г;

— Концентрированный суп-пюре гороховый — 75 г;

— Колбаса полукопчёная «Минская» — 100 г;

— или вобла суховяленая/копчёная — 150 г;

— или сыр-брынза — 150 г;

— или суховяленое рыбное филе — 100 г;

— или мясные консервы — 113 г;

— или сельдь солёная — 200 г;

— Сахар — 35 г;

— Чай — 2 г;

— Соль — 10 г.

По воспоминаниям фронтовиков, такой сухпаек существовал только на бумаге. На самом деле, до получения американских консервированных продуктов, он состоял из сухарей да сахара, иногда дополнялся консервированной тушенкой.

С сентября 1941 года норма №1 была оставлена только для довольствия частей фронта, а для тыловых, караульных и войск, не входящих в состав действующей армии, были предусмотрены более низкие нормы довольствия. В это же время началась выдача водки частям действующей армии в размере 100 граммов в день на человека. Остальным военнослужащим водка полагалась только по государственным и полковым праздникам (около 10 раз в году). Женщинам-военнослужащим выдача мыла была увеличена до 400 граммов.

Нормы питания для бойцов и командиров Красной Армии в военное время были определены Постановлением ГКО № 662 от 12 сентября 1941 года и введены приказом Наркомата обороны №312 от 22 сентября 1941 года. Всего было установлено 10 норм суточного довольствия, в зависимости от того, где (на фронте, в тылу, внутри страны, в госпитале и т. д.) находится военнослужащий и в каком виде Вооруженных сил он служит. Надо сказать, что все годы Великой Отечественной войны эти нормы практически не менялись. Для летного и технического состава ВВС они были скорректированы в августе 1942 года, и в 1943 году было введено дополнительное питание для войсковой разведки.

Калорийность установленной основной нормы питания составляла 3450 ккал. Норма питания тыловых частей действующей армии – 2954 ккал; для частей, не входящих в состав действующей армии – 2822 ккал; караульных частей и тыловых учреждений – 2659 ккал; для военных училищ – 3370 ккал. Госпитальная норма питания – 3243 ккал. Самым калорийным было питание летного состава — 4712 ккал. Лётчики получали 800 г хлеба, 190 г круп и макарон, 500 г картофеля, 385 г других овощей, 390 г мяса, 90 г рыбы, 80 г сахара, а также 200 г свежего или 20 г сгущенного молока, 20 г творога, 10 г сметаны, 0,5 яйца, 90 г сливочного, 5 г растительного масла, 20 г сыра, фруктовый экстракт и сухофрукты. Однако не секрет и то, что после одного боевого вылета пилот терял минимум килограмм веса. А в период интенсивных боев они делали по три-четыре вылета, после которых не все могли стоять на ногах. Свои нюансы были во флотском меню. Подводники регулярно ели квашеную капусту, соленые огурцы и сырой лук — эти продукты компенсировали дефицит кислорода. На крупных кораблях водился «домашний» хлеб, выпеченный прямо на борту.

Необходимо отметить, что питание военнослужащих всех категорий, кроме передовой, в действительности не отвечали заявленным нормам по калорийности. Голодали и во втором эшелоне, и в тыловых частях. Особенно доставалось курсантам военных училищ и различным военным курсам. За 3-6 месяцев учебы редко кто из них уверенно стоял на ногах. Как ни странно они рвались на фронт не Родину защищать, как нам десятилетиями политработники вдалбливали в головы, а нормально поесть хоть перед смертью.

Подробных указаний, как организовать питание в условиях боев не было, предлагалось действовать «по обстановке». Советское командование горячее питание старалось выдавать с наступлением темного времени суток, так легче было организовать его доставку на передовую. При этом хлеб выдавался сразу всей нормой на сутки, а в отношении горячего был принят порядок двухразового питания — утром и вечером. Горячее питание оба раза старались приготовить из двух блюд: суп и второе, чаще полужидкая каша с мясом. Горячая пища на передовую доставлялось в термосах. Чай на передовую, как правило, не возили, его или вовсе не было, либо готовили на месте. Заметим, что сытность или, наоборот, скудность реального рациона питания во многом зависела от условий места ведения боев. Если на кухню могли попасть «добытые» трофеи у противника или местного населения, значит, отмечали «праздник живота», если поставки ограничивались военным складом – жили впроголодь. Летом и осенью солдат выручал «подножный корм» — собранные по случаю овощи, зелень, фрукты, ягоды и грибы. Убитая на фронте или в тылу лошадь тоже шла в «приварок» для общего котла.

Зависело питание солдат от состояния боевых действий на фронте. Оборона, наступление или окружение непосредственно влияли на питание бойцов. К примеру, наиболее тяжелые условия питания сложились на Ленинградском фронте, где зимой 1942 года солдатский рацион был урезан вдвое: на передовой получали 500 г хлеба и 125 г мяса в день, в тыловых частях — 300 г и 50 г. Лишь к весне подвоз продуктов по «Дороге жизни» через Ладожское озеро позволил создать недельные резервы и наладить фактическое исполнение норм.

В отличие от немцев, советские ротные полевые кухни запасов продовольствия на ближайшие сутки-трое, не имели. И если роты оказывались отрезанными от батальонных и полковых складов, с питанием возникали проблемы. Попытки же ввести в сухопутных войсках НЗ (неприкосновенный запас) по примеру немцев, закончились ничем, солдаты быстро находили предлоги съесть их загодя.

Дополнительное солдатское питание на передовой в Красной армии было введено только с начала 1943 года и исключительно бойцам войсковой разведки: 15 г сахара; 30 г сала; 100 г хлеба и 100 г водки (последняя только в дни выполнения боевых заданий).

Дополнительный офицерский паек или командирский доппаек был введен приказом НКО СССР № 312 от 22 сентября 1941 года. Восьмой его пункт гласил: «Среднему и вышеначальствующему составу действующей армии, кроме летного и технического, получающего летный паек, отпускать бесплатно паек по нормам №№ 1 и 2 с добавлением в сутки на человека: масла сливочного или сала — 40 г, печенья — 20 г, рыбных консервов — 50 г, 25 папирос или 25 грамм табака в сутки и 10 коробок спичек в месяц». В реальной жизни состав командирского «приварка» мог быть разным и зависел и от снабженцев, и от военных обстоятельств. Нужно отметить, что и на фронте, и в резервных частях доппаек офицерам зачастую выдавался не ежедневно, а, так сказать, по мере накопления, обычно один раз в месяц: банку консервов в томатном соусе, пачку печенья, кусок масла или сала грамм 300–400. Как правило, младший офицерский состав делился своим доппайком со своими солдатами, иногда пересылал его в тыл родным.

Самым питательным и разнообразным сухим пайком был НЗ, предусмотренный пунктом 9 все того же Приказа № 312 от 12 сентября 1941 года на случай аварий и вынужденных посадок самолетов. В этом «пищевом запасе» на одного человека полагалось:

— молока сгущенного 3 банки;

— консервов мясных 3 банки;

— галет «крекер» 800 г;

— шоколада 300 г;

— сахара 400 г или вместо шоколада печенья 800 г.

Правда, время использования такого пайка определялось весьма философски – пока не выйдешь к своим.

Блюда, особенно на передовой, готовились нехитрые, зачастую повар произвольно мешал в котле мясо, крупы, овощи — все, что имелось под рукой. На выходе мог получиться кулеш (жидкая каша с мясом) или «овощной разброд». Но даже на приготовление таких блюд уходило 3,5-4 часа. Около получаса надо было на то, чтобы растопить полевую кухню дровами, почти три часа — чтобы приготовить пищу из двух блюд на роту солдат. Притом кухню устанавливали в отдалении от линии огня, поэтому на «переброску» термосов с едой в окопы тоже требовалось время. Долгие бои ломали распорядок дня, а при быстром наступлении войск кухни и обозы не поспевали. Готовить еду на марше было нельзя, а ночью, когда продвижение останавливалось, командиры обычно запрещали разводить огонь, чтобы не выдать себя противнику. «Есть войны закон не новый: / В отступленье — ешь ты вдоволь, /В обороне — так ли сяк, /В наступленье — натощак», - отметил Александр Твардовский в поэме «Василий Теркин».

Кроме банальной нехватки продуктов на фронте, еще одной причиной, по которой красноармеец недоедал, были злоупотребления интендантов. По пути от складов к боевым позициям продукты проходили через множество посредников, и часть непостижимым образом «терялась». Вот выдержки из рапортов инспекторских проверок полевых кухонь. Летом 1942‑го на Северо-Кавказском фронте: «Пища готовится однообразная, преимущественно из пищевых концентратов. Овощи в частях отсутствуют при наличии их на фронтовом складе». Тогда же, на Южном фронте, бойцы жалуются «на жидкую и однообразную пищу, доставляемую им в остывшем состоянии», а вместо чая пьют «сырую воду с сахаром». В конце 1942 года инспекторов не удовлетворил рейд в 8‑ю гвардейскую стрелковую дивизию: кухни находятся «в антисанитарном состоянии»; бойцы «систематически недополучают» питание из-за «халатности и бесконтрольности» начальства»; «за октябрь-декабрь 1942 г. пищевая ценность в сутки на бойца составляла от 1800 до 3300 калорий»; «значительное количество продуктов недополучалось, хотя на фронтовом складе и армейской базе имелось достаточное количество продуктов всех ассортиментов». «Бойцы 238-й, 262-й стрелковых дивизий Калининского фронта во время марша в течение 3 – 5 дней получали по 200 – 250 г сухарей в сутки. Бойцы 32-й и 306-й стрелковых дивизий и 48-й механизированной бригады в течение пяти дней не получали даже хлеба». Прямые факты воровства обтекаемо назывались «не советским отношением к сохранению и расходованию продовольствия». Виновников понижали в должности, им отказывали в представлении к новым званиям, однако на месте не расстреливали, в котлах не варили, и даже в штрафбат не отправляли. Очевидно, что и проверяющие, и высшее командование «кормились» за счет выявленных нарушений. Злоупотребления продолжались и до конца войны, и после ее окончания.

В большинстве случаев солдаты приветствовали выдачу сухпайка по «твердому курсу», т.е. когда его выдавали близко к установленным нормам. Он открывал широкий простор для бартерных сделок: суп за компот, вобла за картофель, хлеб за сахар, чай за табак… Кроме того, «сухпай» свободно конвертировался среди местного населения, зачастую менялся на алкоголь. Накапливая запасы, бойцы переходили к самообслуживанию. Считалось нормальным, что параллельно с работой полевой кухни личный состав разбивался по группам около собственных костров. Здесь начинались кулинарные импровизации: готовить, равно, как и обшивать себя, на фронте умел каждый, но те, кто особенно талантливо «колдовал» над котлом, пользовались популярностью среди сослуживцев. Готовую пищу делили на глаз — какие уж тут нормы.

Национальные особенности кухни также накладывали отпечаток на питание на фронте. Например, советские бойцы с уважением отзывались о немецких колбасах, шоколаде и супах-концентратах, однако с трудом принимали фруктовые пасты. Также позитивно отзывались об американских сосисках в банках, но кукурузная крупа осталась непонятой «советскими гурманами». Повара пытались добавлять ее в хлеб, однако он становился хрупким и быстро черствел. Большинство солдат, будучи выходцами из сел, дома кукурузой кормили скот, и морально не могли перейти на такие харчи.

Вопрос банального голода в Красной Армии никогда не исследовался ни военными, ни журналистами. Статистика не фиксировала смерть от голода, записывали в документах дистрофию, которая практически не лечилась и, как правило, смерть наступала от истощения. Авитаминоз на фронте был массовым явлением. Так, весной 1942 дала о себе знать неразбериха с продовольствием в начале войны: не сделали вовремя запасов — к исходу зимы в стране фактически не осталось овощей. В результате из-за нехватки витамина C, в войсках началась эпидемия цинги. Бойцы целыми днями сосали хвойные противоцинготные брикетики, это немного помогало. У бойцов выпадали зубы, наступала куриная слепота. Красноармейцы страдали от заболеваний пищеварительной системы. В госпитали попадали целые дивизии. Из данных статистики это обнаружить сложно, но в мемуарах ветераны не скрывали таких фактов, вроде ж не военную тайну открывали. И хоть цензура тщательно чистила фронтовые воспоминания, многое и пропустила.

С осени 1943 года в ходе общего контрнаступления положение с обеспечением провизией на фронте заметно ухудшилось. Некоторые командиры решали продовольственный вопрос, посредством заготовки овощей, создавая в частях подсобные хозяйства. Еще летом 1942 года Наркомат обороны издал указ, по которому «для дополнительного питания войск» ответственные лица обязаны были заниматься сбором дикорастущих ягод, грибов, орехов, трав и корнеплодов, а также организовывать рыболовный и охотничий промысел, как в зоне боевых действий, так и на территории военных гарнизонов. Армия научилась сама себя кормить. В запасных частях начали заготавливать хлеб и овощи для тех, кто на передовой, обрабатывая обширные площади. Так, Брянский фронт в конце 1942 года покрыл 100% собственных потребностей в зерне и овощных культурах.

Чем ближе была Победа, тем меньше нареканий вызывала организация питания на фронте. Причин тому несколько. Во-первых, советская экономика успела перестроиться: были расширены посевные площади в Поволжье, Казахстане и на Южном Урале, открыты новые пищевые предприятия. В частности, на них скопировали немецкое ноу-хау — концентраты, или «пищевые таблетки». Во-вторых, советские войска отвоевали Украину, что сразу улучшило довольствие по плодоовощной части. В-третьих, ленд-лизовские поставки из США кормили почти треть армии. Кроме того, Красная Армия уже пересекала границу СССР, где несмотря на войну, было все-таки значительно сытней. Здесь уже солдаты могли хоть и нечасто, но полакомиться немецким мясом, чешским пивом, австрийскими десертами…

Говоря о питании РККА в годы войны, нельзя не остановиться на поставках продуктов в СССР по Ленд-Лизу, ведь практически все они шли на фронт, по крайней мере, по документам. В связи с реальной угрозой голода в стране в 1941 году, который мог перекинуться и на армию, советское правительство было вынуждено обратиться за помощью к Союзникам. На Московской трехсторонней конференции (29 сентября — 1 октября 1941 г.), выработавшей первый из четырех Протоколов о поставках, Советский Союз запросил об отправке в его порты ежемесячно 200 тыс. т пшеницы, 70 тыс. т сахара и 1,5 тыс. т какао, что предполагало полное обеспечение этими продуктами 10-миллионной армии. Помимо муки и сахара, первые пароходы доставили высококалорийные обезвоженные или консервированные продукты. Они пришлись как нельзя, кстати, для пробивавшихся из окружения армий, но особенно для осажденного Ленинграда и городов Крайнего Севера. Потоки продовольствия в СССР шли и через Архангельск, и через сухопутный и воздушный иранский и тихоокеанские мосты. Продукты поставлялись из США, Канады и Великобритании.

Помимо вышеуказанных продуктов Советский Союз получал маргарин, соевую муку и крупы, сыр и специально приготовленные питательные и легкие концентраты. Бойцы Ленинградского фронта, вспоминали, как уходя в разведку, они получали толстые плитки горького американского шоколада, банки галет. Помнят они и вкус шоколада с говядиной, мяса индейки или курицы в шоколаде. Ячный порошок, хоть и не любили солдаты, но все, же он был лучше надоевшей советской перловки. Американцы поставляли борщ в пакетах, который производили специально для России по русским рецептам. США согласились поставлять животное масло, что привело к резкому удорожанию его на американском рынке. Это масло предназначалось для выздоравливающих в госпиталях русских солдат. В госпитали направлялись и фруктовые соки, консервированные, сухие и свежие фрукты, овощи, орехи и многое другое. Высоковитаминизированные продукты стали для многих солдат спасением от цинги — бича армии. В СССР было направлено 25% всей производимой в США свинины, которая в основном поставлялась в виде тушенки, опять-таки, приготовленной по русским рецептам, поскольку подобное в Америке ее до сих пор не готовили. Реже — мясные консервы поставлялись виде консервированной колбасы, сосисок или бекона. Еще реже поступали мясные консервы из индюшатины.

Всего США, Великобританией и Канадой, по данным американских источников, отгружено в СССР с 22 июня 1941 года по 20 сентября 1945 года 4 915 818 тонн продовольствия, в т.ч.: Пшеница зерно 55 113 т; Пшеничная мука – 638 796 т; Мука разных злаков — 40 121 т; Зерновые продукты разных видов — 111 485 т; Сушеные горох, фасоль и прочие бобовые — 263 419 т; Сахар – 684 794 т; Мясо сушеное -14 942 т; Консервы с тушеным мясом — 268 105 т; Мясные консервы — 467 684 т; Сало свиное – 296 430 т; Масло сливочное — 68 762 т; Жир нутряной (лярд) – 308 991 т; Масло растительное — 519 276 т; Молоко сгущенное — 30 739 т; Молоко сухое — 76 207 т; Порошок яичный (меланж) — 116 195 т; Мука и крупа соевая — 71 045 т; Кофе в зернах – 10 581 т. Указанного продовольствия было достаточно для питания более 10 млн. человек по основной норме №1 на протяжении всей войны.

Справедливости ради отметим, что основная масса помощи Союзников все-таки попадала на фронт. Однако часть оседала по дороге. Тыловое командование с первых дней поставок прочно сидело на заграничном питании. «Утерянное» при транспортировке продовольствие попадало на черные рынки, где стоило баснословных денег, но спасло какую-то часть гражданского населения от голода. Ну и отток «союзной помощи» в тыл тоже был – в основном офицеры, и особо «ушлые» солдаты отсылали посылки родным в тыл. Правда период посылок массово начался с конца 1944 года, когда армия вышла за границу СССР. Таким образом, Союзники, вольно или невольно, помимо армии кормили еще и население Советского Союза.

Статья получилась большая, сделующие статьи будут про Германию и союзников.

Статья подготовлена по материалам сайта: https://wwii.space/

Часть 2 - https://telegra.ph/Pitanie-na-frontah-Vtoroj-Mirovoj-vojny-CHast-2-01-19

Часть 3 - https://telegra.ph/Pitanie-na-frontah-Vtoroj-Mirovoj-vojny-CHast-3-01-21

Часть 4 - https://telegra.ph/Pitanie-na-frontah-Vtoroj-Mirovoj-vojny-CHast-4-01-27