Пидор

#Нам_пишут

У меня было всего триста рублей. Я предпочитал брют. Мне всегда казалось распитие сладкого шампанского в постели чем-то гомосексуальным. Как Басков. Или Пьер и Жиль. Или, я не знаю, Герард Реве. Вы считали Герарда Реве? Я - да. Теперь вы знаете, что я читал Реве.

Город, откуда родом был этот Михаил, назывался как-то вроде Сердобск. На полпути он вернул меня. Я перебежал в маршрутку - метель, мертвые фонари, готические ворота Орловского парка, ну, знаете, Джейн Остин. На самом деле я просто очень хотел выпить с кем-то. Мы взяли самое голимое шампанское и пошли к нему. Квартира с затхлыми фотообоями. Иконки Николая Чудотворца. Я вспомнил одну историю. Про Ворошилова. Как-нибудь потом расскажу. 

Михаил был уже датый и вместо грустного провинциального следователя напоминал грустного Егора Холмогорова. Я был неразговорчив. Поэтому я просто взял его руки своими тонкими пальцами. У меня плохие грязные ногти - отметил Михаил. 

- Тебе ведь приходится работать руками. 

- А тебе? 

- Вот дописал либретто. С тем чтобы отлежать под капельницей и быть с тобой. 

С тобой. Какая пошлость. Такая же пошлость, как Нетландия. Он включил телевизор - сумрачный, какой-то липкий сериал про ментов. Мы легли на кровать. Но ничего не происходило. В сексуальном отношении Михаил напоминал, скажем, латимерию. Я не знаю, как совокупляются латимерии. Полагаю, что сериалы про ментов вполне напоминают водоросли... шум зеленоватой воды.... мерзкий привкус "Российского шампанского".... 

Латимерии совокупляются, сказал я себе, чтобы доказать, что они вообще живы. 

Это впрочем далеко не очевидно. 

Кончить так и не удалось. И он грузно захрапел. В шесть утра я ушел, попытавшись обнять его. Он был слишком похож на пьяного, заспанного Егора Холмогорова, чтобы моя нежность не обратилась сарказмом. 

Весь этот гомосексуализм это какой-то сарказм на снегу, маленькие лебеди, стразы, гигантская клизма Сваровски, висящая над Кремлем. 

Я не огорчился, когда получил сообщение что это была "пьяная ошибка". Меня привлекали грустные следователи. Но не грустные пожилые актеры. В каких, безусловно, все пидорасы когда-то и превращаются.