Пфеффер выходит из повиновения
Белый шум
Тем временем Пфеффер организовывал штурмовые отряды.
«Мы должны усвоить дух союза красных фронтовиков», — писал в 1926 г. в «Беобахтере» один молодой национал-социалист. Напротив, Пфеффер как нечто само собой разумеющееся считал своим священным долгом изгнать этот дух — этого красного дьявола.
С каждого члена партии взималось 40 пфеннигов на штурмовые отряды. В начале 1927 г. бельевая торговля Хайнеса перешла к партии и положила начало её хозяйственным предприятиям. За это Хайнес безоговорочно перевёл своих «россбахцев» в штурмовые отряды. Россбах дал на это своё согласие, как в своё время и Эрхардт; он отошёл от политической борьбы и занимался теперь обучением труппы артистов-любителей, перекочевав, стало быть, в область культуры. Берхтольд со своими защитными группами проявлял одно время непокорность; он заявил, что не желает подчиняться Пфефферу, и так взбесил этим Хитлера, что дело дошло до драки между ними. Однако в марте 1927 г. Берхтольд ушёл со своего поста и занялся национал-социалистической публицистикой.
Пфеффер быстро расширял своё господство в партии. К концу 1926 г. он добился также подчинения себе «Хитлеровской молодёжи», организации, возникшей на веймарском съезде партии — руководитель её — Курт Грубер — являлся с тех пор только заместителем главного начальника штурмовых отрядов (ОЗАФ) (ОЗАФ — начальные буквы слов Oberster SA Fuhrer, главный начальник штурмовых отрядов (прим. перев.).). Влияние этого нового человека так быстро возросло в партии вместе с его делом, что Хитлеру пришлось запастись гарантиями против него.
Так как у него не было другого выхода, то он должен был публично дезавуировать начальника своих штурмовых отрядов. В апреле 1927 г. Хитлер объявил, что все распоряжения и приказы принципиального характера, касающиеся штурмовых отрядов, недействительны, если кроме подписи «ОЗАФ» они не снабжены также подписью Хитлера. Это был щелчок, после которого Пфеффер должен был собственно отказаться от своего поста. Но соотношение сил было теперь уже не то. Очевидно, Хитлер предвидел, что Пфеффер, получив этот щелчок, будет гнуть прежнюю линию; поэтому он присовокупил: ответственность за распоряжения, не имеющие подписи председателя партии, персонально несёт подписавший их.
Хитлер здесь уже не столько умывал руки, сколько в отчаянии ломал руки... Ведь ещё только два года назад он заявлял, что только он один несёт ответственность за всё, происходящее в партии.
Распоряжения Пфеффера, за которые Хитлер не желал нести ответственность, но которых он не мог предотвратить, возобновляли опасные традиции «Фронтбанна», и штурмовые отряды вооружались и проводили военные упражнения. Напрасно Хитлер запрещал это, запрещал даже вещи, напечатанные в национал-социалистическом ежегоднике на 1927 г. Это была та же старая борьба, что с Рёмом, но при гораздо более опасных обстоятельствах. Теперь такая нелегальная игра в солдатики не имела за собой защиты райхсвера и милостей полиции; напротив, каждое уклонение от закона могло повлечь за собой для Хитлера аннулирование условного характера числившегося за ним наказания и высылку из страны.
В партии повеял неспокойный осенний ветер, она встретила ропотом победу Хитлера в Бамберге. Так, гамбургскую окружную организацию пришлось распустить в ноябре 1927 г., а также многие другие местные группы. В Мюнхене против осторожного курса Хитлера фрондировал вечно недисциплинированный, совершенно лишённый способности политически мыслить ландскнехт Хайнес. На главном сборе штурмовиков в конце мая 1927 г. Хитлер исключил этого беснующегося активиста из партии. Это явилось своего рода сигналом, это должно было показать и Пфефферу, кто является хозяином в партии.