Первый и пока единственный раз...

Первый и пока единственный раз, когда я реально попрощался с жизнью случился в океане, где-то между Арубой и Венесуэлой. 

В начале нулевых в Москву пришло модное увлечение – виндсерфинг и мы большой компанией, с семьями и детьми улетели на далекий остров – Арубу.

Ну действительно, где еще учиться виндсерфингу, если не на Арубе? 

Знатоки рассказывали, что именно там идеальное место учиться виндсерфингу – плоское, на многие сотни метров, неглубокое песчаное дно. Отличное место для новичков, особенно для тех, кто до этого ни разу на стоял на доске под парусом. 

И главное, там постоянно дует ветер – 360 дней в году! А ветер – самое главное для паруса, ради него фанаты и рыскают по миру. В общем – мы полетели на Арубу.

В нашей компании были несколько человек, кто уже профессионально освоили виндсерфинг, но были и те, кто решил встать на доску впервые.

Среди таких был и я.

На следующее же утро, после прилета начался первый урок. Местный тренер расположил нас у кромки берега и стал объяснять азы. Как стоять на доске. Как держать парус, как поднимать его из воды, как забираться на доску, если ты упал в воду. Как плыть по ветру, как разворачиваться, как плыть галсами. В общем – азам. 

Нужно сказать, что только на первый взгляд, доска с парусом кажутся простым делом. Освоить эту технику с первого раза очень непросто. Ты все время падаешь в воду, не удерживая равновесие на доске. Сильный ветер вырывает у тебя из рук парус, и он сваливается в воду, заставляя тебя поднимать его за фал. И повторять все снова, опять и опять.

Но дно у берега было действительно неглубокое и песчаное, и все это развлечение было веселым и интересным. Постепенно что-то начало уже даже получаться. Удавалось прокатиться несколько десятков метров вперед и аккуратно развернувшись, даже повернуть назад.

На второй час тренировки, а мы начали ее в 9-00 утра, уже даже стала приходить уверенность, и я начал делать галсы длиннее, уходить в море метров на сто и развернувшись возвращаться назад. 

Вокруг, туда-сюда, десятками, если не сотнями, носились уже профессиональные виндсерфингисты и тихо катались новички, типа меня.

Все шло прекрасно, у меня уже даже стали получаться повороты, когда наш местный тренер сказал, что время двухчасовой тренировки закончилось и мы, если хотим, можем уже сами чуть покататься в свое удовольствие.

Вылезать из воды не хотелось, когда вокруг была такая движуха из парусов, и я продолжил кататься, делая галсы туда-сюда, в море и обратно.

Но моего навыка, естественно еще не хватало идти хорошо против ветра назад. Парус быстро уносил меня на сотню метров вперед, а развернувшись я с трудом мог сделать такой же галс назад.

В общем меня стало сносить в море, но я не придал этому значение. Вокруг была куча народа, катающихся под парусами, а море спокойное.

Но спокойным оно было только в пределах тех пяти ста метров от берега, где было плоское и неглубокое дно. 

А как только меня вынесло очередным галсом за эту линию, море резко сменило характер, и тут же появились волны и не маленькие.

Ты легко держишь равновесие на доске, когда море тихое. А вот когда приходит волна, это – совсем другое! И началась борьба за равновесие. Как стоять на доске, когда ее качают волны? Как доставать из воды парус фалом, если доска ходит ходуном.

Это была уже новая реальность, но интересная. И я начал с этим бороться, улавливая равновесие, пытаясь делать галсы уже на волнах.

Но борясь за равновесия я, естественно, и не заметил, как волны отнесли меня еще на несколько сотен метров в море. 

Редкие виндсерфингисты еще проплывали мимо меня, но их стало уже не много. В тот момент я еще не ощутил опасность, да и как-то не хотелось просить помощи. 

Как-то глупо взрослому мужчине, а мне было тогда 38, звать на помощь, если у тебя доска под ногами и парус в руках. В общем, я продолжил борьбу. 

Но тут неожиданно пришел большой ветер, тот самый, ради которого все летят на далекий остров Аруба. Этот ветер вырывает парус из рук, особенно у того, кто еще не научился толком им управлять. А вместе с ветром усилились и волны.

Держать равновесие на доске в такой болтанке стало совсем сложно, парус не слушался и все время падал, а за ним ты падал в соленую воду и заново выбирался на доску, чтобы снова вытаскивать парус.

В этой борьбе прошел, наверное, час, когда я вдруг обернулся по сторонам и понял, что не вижу землю.

Волны к тому моменту стали уже не просто большими, а огромными и заслоняли собою горизонт. Я интуитивно чувствовал в какой стороне земля, но уже не был в этом уверен.

Пропали из виду и люди, виндсерфенгисты уже не сновали туда-сюда. Вокруг меня были лишь огромные волны, ветер и палящее солнце над головой.

К тому моменту было, наверное, уже около 13-00, когда я наконец-то понял, что это опасно.

Это уже не шутки. Нужно было как-то выходить из ситуации, прекращать бороться с парусом и ветром, плыть к берегу, а потом вызывать лодку, что вытащить доску и парус из воды.

Я встал на доску, пытаясь вглядеться в горизонт, но земли за огромными волнами видно не было, и я решил плыть в ту сторону, что подсказывало чутье.

Оставил доску с парусом и поплыл. Я вполне хорошо плаваю, но волны и ветер не давали развить скорость, да и не был точно уверен в какую сторону плыть. Прошли пять минут, десять, двадцать, когда я понял, что выбиваюсь из сил, а земли так и не увидел.

И пришло понимание, что я зря оставил доску, она была хоть какою-то опорою, на нее можно было лечь или сесть. И через пол часа этого пустого плавания я решил плыть обратно к доске.

Но ее уже тоже не было видно.

Волны все время сносили меня в разные стороны и трудно было понять, с какой стороны я плыл от доски. Но я упорно плыл и вскоре все-таки заметил кусок моего яркого паруса и доплыл таки до цели.

Паника усиливалась.

Меня относило от берега все дальше и дальше, и нужно было не терять времени. 

Я решил отцепить парус от доски, лег на нее и поплыл на доске, думая, что так будет надежнее, с доской я не утону. Но, если с закрепленным, хоть и упавшим на воду парусом, вся конструкция была устойчива, то без паруса доска уже стала болтаться и я стал с нее все время падать. Удержаться, даже лежа, на доске при огромных волнах было не просто. 

И после полу-часа борьбы я понял, что зря отцепил парус и повернул назад.

Хорошо, что на доске я уплыл не так далеко и лежащий на волнах парус был еще заметен в волнах.

Обессиленный я наконец-то доплыл до него и прикрепил его назад. В тот момент пришла невероятная злость на себя, на этот ветер и волны. И я стал с остервенением вытаскивать парус из воды, пытаясь поехать, но ветер был уже сильнейший и вырывал все из рук. Я падал в воду и залезал на доску опять и опять, когда понял, что скоро кончатся все силы.

К тому моменту солнце было уже в самом зените, палило нещадно и я стал понимать, что скоро отрублюсь и потеряю сознание.

Я привязал себя веревкой от паруса к гику и сел на доску в полном изнеможении.

В тот момент я понял, что бороться уже не могу, теперь я мог только сидеть и ждать.Ждать, непонятно чего.

Именно в тот момент пришли мысли, что это… конец.

Как же это глупо… закончить жизнь где-то в океане… между Арубой и Венесуэлой.

Бог мой, сколько уже было сделано в жизни. Я закончил техникум, поступил на физтех, вырвавшись из шахтерской Горловки в столицу. Потом учеба, стройотряды, политика, жена, дети и начало бизнеса. Взлет Банка, его падение, новый взлет. Потом пришел дефолт, мы открыли собственную компанию и решили купить весь русский интернет. Продавали одни компании, покупали другие и только начали строить большой настоящий бизнес...

В те минуты в голове кубарем прокрутилась вся жизнь.

Как же это глупо… закончить её вот тут…

Только к обеду на берегу наконец-то спохватились и стали меня искать. Жена, игравшая с детьми на пляже, подошла к друзьям и спросила:

- А где Сергей?

- Наверное где-то в отеле, мы все уже как три часа назад вышли из воды, - ответили друзья.

- Но он не мог уйти в отель без нас, - уверенно говорила Рита.

И все пошли меня искать. Только через пол-часа поисков в отеле, они стали вставать на доски и выплывать в океан, разыскивая меня. Но все безуспешно. Они отъезжали на километры, но ни где меня не было видно.

В этот момент страшно стало уже и жене.

Тем временем шел уже шестой час моего пребывания под палящим солнцем посреди океана.

И я в полу-мгле сознания стал вспоминать вчерашние разговоры про ту американку, которую унесло на доске в море и которую нашли только на третьи сутки, обугленную от солнечного перегрева. Обрывки сознания доносили и мысли об акулах, рассказывали, что их тут очень много.

Я поднял, свисавшие в воду ноги на доску и насмерть уцепился за гик паруса.

И когда уже сознание почти покинуло меня, на горизонте показался большой корабль или яхта. Я махал руками, кричал из последних сил, но уверенности, что там кто-то увидел или услышал – не было.

Сознание совсем отключилось, когда ко мне наконец-то подплыла какая-то лодка и меня спасли.

Я выбрался на берег около 15-00.

Все напряженно молчали, включая жену, понимая, что в этот момент меня лучше ни о чем не спрашивать.

Мы пошли в бар, я сел на стул и попросил много пива, приходя в себя и размышляя, что делать? Улетать прямо сегодня или ждать до завтра?

Но когда местный тренер подошел ко всей компании предложив вторую вечернюю тренировку, я к тому моменту уже чуть успокоился и решил пойти. 

Если не пересилить страх, он накроет тебя навсегда.

P. S. Утром, глянув на себя в зеркало, я замер.

Все виски были седые.