Первое политическое убийство в истории Израиля
Люди в черном
Надо сказать, что личность де Гана и его биография это тот случай, когда поверить, что речь идет про одного человека, очень сложно. Многогранная и очень противоречивая личность. Он родился в 1881 году в Голландии в религиозной еврейской семье, но в юношестве порвал с религией. Затем получил отличное образование, знал несколько языков, писал книги и стихи. В те годы де Ган был марксистом, и тогда же появились появились первые слухи о его нетрадиционной сексуальной ориентации (хотя сам де Ган об этом никогда не говорил, и даже был формально женат).
В 1912 году он поехал в Россию, чтобы изучить условия содержания заключенных в тюрьмах (современная организация Amnesty International считает его деятельность одним из своих предтечей). Там он обнаружил, что еврейские заключенные содержатся в нечеловеческих условиях. Это стало для де Гана началом тшувы и возвращения к еврейским корням.
После Первой мировой Яаков де Ган переезжает в Эрец Исраэль. Здесь он пытается интегрироваться в сионистское движение, но не находит понимания. Он подает несколько заявок на работу (в Еврейский университет и голландское консульство), но и тут получает отказ. Многие полагают, что одной из причин отказов было как раз отношение де Гана к иудаизму.
После этого де Ган сближается с ортодоксальной общиной Иерусалима. Здесь он быстро находит понимание и поддержку. Более того — сближается с раввином ортодоксальной ашкеназской общины Иерусалима (впоследствии трансформировалась в "Эда Харедит") равом Йосефом Хаимом Зонненфельдом, у которого становится главным представителем по политическим вопросам.
Несомненный талант де Гана быстро делает его опасным противником сионистского движения. До сих пор у харедимных евреев "старого ишува" не было политического представителя такого уровня и профессионализма. Де Ган боролся со многими инициативами сионистского движения. В 1923 году вместе с равом Зонненфельдом он сформировал делегацию на встречу с иорданским королем Абдуллой. Эта делегация была весомым противовесом делегации сионистского движения. Фактически де Ган стремился к признанию движения харедимных евреев, как отдельно силы, с которой нужно считаться в вопросах, связанных с Эрец Исраэль. Кроме того, он активно критиковал сионистское движение и его лидеров, в том числе и в международной прессе.
1 июля 1924 года де Ган должен был поехать в Лондон с делегацией, которая должна была действовать против принятия закона, который по его мнению противоречил интересам харедимной общины. Ходили слухи, что де Ган собирался также действовать против декларации Бальфура, но сам он при жизни подобные обвинения отвергал. Однако вечером 30 июня, на пороге синагоги больницы "Шаарей Цедек" (тогда располагалась на улице Яффо в Иерусалиме) де Ган был убит. Лишь много лет спустя было признано, что убийство совершили представители "Хаганы" и основатели "Иргуна" Авраам Теоми и Гиора Кричевский.
Убийство де Гана стало тяжелым ударом для ортодоксальной общины Иерусалима. В его похоронах участвовали тысячи религиозных евреев.
Убийство стало знаковым. С этого момента формируется наиболее радикальная по отношению к сионизму и будущему государству Израиль позиция среди харедим. Без убийства де Гана сложно себе представить идеологию и формирование группы "Нетурей Карта", а также современной "Эда Харедит" (хотя они менее радикальны). Для многих представителей этих движений смерть де Гана (или как они его называют "святого профессора") является смертью мученика за веру.
Убийство де Гана в наши дни предпочитают не вспоминать. Это действительно так. Для государства Израиль этот акт — первое официальное политическое убийство в истории страны. Для евреев-харедим (кроме антисионистских течений) эта дата тоже мало что значит, хотя де Гана в харедимной среде помнят. "Агудат Исраэль" не разделяла многих нападок де Гана на сионистов, и в конце концов пошла на сближение и сотрудничество с сионистским движением. Кроме того, многие не считают, что слухи о гомосексуализме де Гана были лишь слухами. Независимо от взглядов на деятельность де Гана (мы считаем, что попытка проецировать его взгляды и переговоры с иорданцами на сегодняшнюю реальность совершенно лишена смысла и контекста), стоит понимать, что его убийство стало фактическим началом тяжелого раскола, который отделил харедимное общество от государства Израиль. И этот раскол не преодолен и в наши дни. Тень первого политического убийства в истории страны продолжает витать над еврейским обществом в Израиле.