Первое декабря 1999. 

Мы уже пару месяцев не ночуем дома, еще в сентябре, дядя привел экскаваторщика и тот вырыл нам блиндаж, в первое время, когда начали летать самолеты мы ночевали там, потом уже вместе с соседями, небольшой группой ночевали в подвале их дома и вот в конце ноября мы перебрались в цокольный этаж, дома наших других соседей, там нас было 22 человека, в основном старики и подростки, я самый младший, мне на тот момент почти 7 лет.

Уже несколько недель, на подступах к селу идут бои, войска пытаются прорваться в село, но им дают жесткий отпор, работают артиллерия и авиация. Прошлой ночью в дом, в котором мы все собрались попал снаряд, он пробил крышу, воткнулся в бетонный пол и Хвала Всевышнему не взорвался. Вообще за эти недели таких случаев много было, о них даже отдельно можно будет написать.

Ночь была бессонной, мы слышим как идут обстрелы, как бомбят, мы по звуку уже определяем где падает и от какого орудия снаряд, для нас вообще это стало обыденностью в последнее время. Наверное я как ребенок не воспринимал весь ужас творившегося и не осознавал какая атмосфера страха там царила. Все свободное время проводим за мольбами и чтением всех сур и аятов, что мы знаем наизусть.

Утро. Мама крутится у печки, делает лепёшки и готовит гуся. В принципе мы к подвальной жизни уже привыкли, и каждый занимается своим делом.

Я играю в коридоре и справа от меня, мой дядя в маленькой ванной комнатке берет омовение, вдруг у входа в дом появляется человек в камуфляже, с автоматом и кричит «Чеченский вахабит сдавайся!» я побежал в комнату, а дядя думая, что это его двоюродный брат над ним подшучивает, не оглядываясь говорит : «Муслим хорош прикалываться». Солдат еще раз повторяет свою фразу, потом залетают несколько вооруженных человек и просят нас выйти из нашего убежища. Вывели всех нас во двор. Картина была невеселая, нас окружили со всех сторон, стояли молодые парни, они не были агрессивны и не проявили никакой жестокости, они все тряслись и было ощущение, что они перепуганные, это оказались солдаты срочники, которых первыми пустили в село, на всякий случай, как пушечное мясо. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Отец им объяснил, что тут только мирные люди, старики, женщины, да ребёнок и что мы никуда отсюда уходить не собираемся, да и некуда нам. 

На этом и разошлись, они пошли дальше, а мы остались у себя, но это было лишь начало долгого дня...

После того как срочники ушли, все начали заниматься обычными делами, мы и до этого уже знали, что русские вошли в село и что скоро могут и до нас дойти, но положившись на Всевышнего остались там и не хотели покидать село.⠀⠀⠀⠀

После полуденного намаза, мы сидели на нарах и читали все суры и аяты которые мы знали, вокруг полная тишина, на улице слышен гул техники. Мы со старшим братом сидим лицом к лицу, а слева от него окно, оно было заложено кирпичами, а снаружи были мешки с песком. Вдруг брат подскочил с нары, подбежал к окну телом закрыл его с криком «Ты че творишь, тут старики и дети только?!» . Оказалось, что брат увидел, как с окна сняли кирпич и совали руку чтобы кинуть гранату, мы потом узнали, что они так всю дорогу делали несколько человек ранили, соседский дедушка лишился глаза в тот день.  После того, как мой брат прокричал, кто-то оттянул этого русского назад, с криком «Серёга отставить» , а потом крикнул уже нам «Всем на выход». 

Мы выходим, нас снова окружают, форма на них уже другая и даже цвета кажется другого. Оказалось, что это был ОМОН, их командир, долго общался с моим отцом попросил нас покинуть село, мотивируя тем что тут не безопасно, на что отец им ответил, что тут уже давно не безопасно и мы как то до сих пор справляемся, идти нам некуда и так уже все из домов ушли, живем в подвале... Командир сказал: « Ну смотрите сами, за нами идет зверье, у них была тяжелая ночь, они очень злые, мы вас предупреждаем, что они с вами цацкаться не будут». А сами они пошли располагаться в пустом доме неподалёку.

Как командир ОМОНа нам и сказал, что следом за ними придут другие, так и случилось, долго себя ждать они не заставили. Тут уже никаких разговоров, вломились в подвал выгнали всех, видно, что они не в адеквате, злые, орут. Построили нас к стенке, начали вытаскивать молодых и строить отдельно, орут чтобы по пояс разделись, для проверки на наличие ран и т.д. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Поднялся шум, раздеть по пояс ребят не дали, там и так одни подростки, с нами не было никого, кто участвовал в последних боях, но были те кто был раньше ранен, на первой войне, в том числе и мой дядя у которого осколки в разных местах и который весь исполосован на животе из-за перенесенных операций, так что было опасно дать им снять рубашки, да и вообще никто не хотел им подчиняться... 

Эти уже были не в адеквате, многие еле на ногах стояли, видно было, что под чем-то. Их командир подошел к брату, который всю дорогу меня за руку держит, чтобы я не удрал куда-нибудь и бухим полуубитым голосом говорит ему: «Это ты «борода» в меня вчера стрелял?» и показывает рану в боку, он стоял её придерживая окровавленными грязными руками, приложив какие то тряпки. Был полностью невменяем, его свои же потом с трудом оттащили. Разговор с нами был короткий, оставаться уже нельзя, дали время собраться, сами уже во всю шастают по дому, лазят по кастрюлям ищут еду, видимо голодные. 

Когда мы уже уходили, построили нас всех рядом с танками и командир говорит «Смотрите как мы ваших боевиков мочить будем» и из трёх танков расстреляли дома, стоявшие через речку, они были в 3-4 этажа каждый, принадлежали сыновьям одного из старейшин села, тот что стоял ближе всех упал как карточный домик, осталось одно основание. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ 

Естественно там никаких «боевиков» не было на тот момент. (Через много лет, мне один человек расскажет, что они ушли в ночь перед этими событиями )

После этого спектакля, они пустили какие-то сигнальные ракеты в воздух, а потом сказали идти на другую окраину села, на дорогу которая ведет в Алхан-Калу, что там собираются и другие сельчане.

Всю дорогу пока мы шли в место, куда нас отправили, за нами ехал БТР, как бы нас сопровождая.

Добрались мы до места которое мы называли конторой, это было старое 2 этажное здание на дороге ведущей в Алхан-Калу, там же были и наши односельчане с других подвалов, такие же как мы. Там уже мы стали узнавать подробности, как эти звери поджигали дома, бросали гранаты в подвалы, мородерничали и издевались как могли.

На месте где мы собрались, а нас там около сотни человек, на дороге стояла колонна солдат, главный был на БТР, нас там долго морозили, мы там просто толпились. Было холодно да и темнело уже, все кто был уже собрались, нужно было что-то решать. Брату надоело ждать он и крикнул «Че вы тут нас морозите, давайте уже закругляться», чем вызвал негативную реакцию у стариков, которые не хотели чтобы молодые вообще там среди них светились...

Старший этой солдатни крикнул

-Жить хотите?

-Ну а кто же не хочет?

-Ну тогда идите в лягушатник , там наших нет. (Лягушатником, они называли селение Кулары, видимо из-за прудов которые были поблизости. )

И вот мы все пошли по разбитой, разбомбленной трассе в Алхан-Калу, куда несколько километров пути. Помню как они запустили фаеры, и через некоторое время над нами начал кружить вертолёт. Пока мы шли нас сзади обстреливали из танкa, снаряды падают сначала в одну сторону, потом в другую, осколки летели повсюду, мы слышим их мерзкий свист. Наверное в этот момент я впервые за это время испугался и заплакал и прокричал, что я устал и уже бежать не могу. 

Мы бежали и всё это время меня перетаскивали с одной стороны дороги на другую, то отец возьмет за руку, то брат, так как снаряды падали то с одной стороны то с другой, видимо они меня берегли таким образом. Путь был не близким, мы все с трудом под этим обстрелом, добежали до моста через р. Сунжу, который соединяет наши два села и тут мы обнаруживаем что мост разбомбили и пройти по нему будет не легко, а нас все еще обстреливают, и подгоняют. По воле Всевышнего к нам на помощь подоспели жители Алхан-Калы и помогли переправиться через реку, первыми переправили детей и девушек и потом все остальные. К тому моменту уже стемнело. 

В Алхан-Кале оставаться нельзя, опасно, нужно идти, как и было сказано в Кулары, по дороге тоже нельзя было, мы все пошли срезали путь, переходили через железный висячий мост, все очень уставшие по уши в грязи, промокшие и замерзшие. В Кулары, нас встретили родные, мы собрались у них дома. Первым делом брат отвел меня в баню, снял одежду и проверил не попал ли в меня осколок, но я хвала Аллаху был цел. Наша одежда была очень тяжелой, лишь дойдя до родственников мы это поняли, вся одежда сплошь в дырах и застрявших осколках, но по воле Всевышнего, ни один не был ранен, у всех на телах были лишь мелкие кровавые точки, как болячки во время ветрянки, это было от соприкосновения с железными осколками. 

Эту ночь мы провели в доме двоюродной сестры нашего отца, а потом нас приютил другой родственник и 22 дня мы провели в этом селе и не могли попасть к себе, хотя отец с матерью тайно ходили окольными путями туда, нужно было хоронить убитых. 

В моей не столь уж и долгой жизни были дни более жестокие и гораздо опасней этого дня, но он врезался в мою память, и я его не забываю и как мне кажется, он на меня сильно повлиял. Пусть в нашей жизни больше не будет таких дней.